История становления этических традиций на руси

¹ Чаадаев ПЛ. Философические письма. Письмо второе: ПСС. — М., 1991. Т.1.— С. 452-453.

² Чаадаев П. Я. Философические письма. Письмо второе: ПСС. — М., 1991. Т.1. — С. 475-477.

Н. Г. Чернышевский¹ связывал стремление человека делать добро, приносить пользу с его естественным стремлением к наслаждению: это «...предписывается просто рассудком, здравым смыслом, потребностью наслаждения; эта цель — добро. Расчетливы только добрые поступки; рассудителен только тот, кто добр и ровно настолько, насколько добр. ...Если он полезен людям качествами своего собственного организма, по своим душевным качествам... то он не может перестать делать пользу людям...». Н. Г. Чернышевский считает стремление человека к нравственному совершенствованию, использованию своих духовных качеств во благо людей естественным и наиболее прочным, долговечным и надежным в отношении добра и блага, приносимого окружающим и самому себе. Даже богатство, употребляемое во благо окружающих, не может принести такого блага, как духовные качества личности, которые непреходящи: человек добрый не может не быть добрым, и это — основа его поведения и деятельности, его взаимоотношений с окружающими. Делать добро окружающим, помогать людям — рационально, это согласуется со здравым смыслом и отвечает естественным потребностям человека, а поэтому естественно для него, как качество, обусловленное природой человека и закрепленное историческим и социальным опытом поколений миллионов людей.

О естественности добротоделания, необходимости взаимопомощи говорит П. Л. Лавров: «...изучай же свою действительную пользу; уменьшай страдания  около себя и в себе: это тебе всего полезнее²». При этом он отмечает, что лишь немногие следуют принципам нравственности и справедливости — некоторые по непониманию пользы добра, а часть людей вследствие того, что не имеют возможности по скудости достатка принимать участие в судьбе ближних. Это, по мнению П. Л. Лаврова, неизмеримо повышает цену общественного прогресса, который способствует развитию духовности и милосердия, приносимым в жертву борьбе за существование.

¹ Чернышевский Н. Г. Антропологический принцип в философии   // Избр. философ, соч.: В 3 т. — М., 1951. Т.З. — С. 247-251.

² Лавров П. Л. Цена прогресса. Исторические письма. Избр. соч. в 2 т. — М., 1965. Т.2. — С. 85.

38

Н. К. Михайловский¹ в «Записках профана» критически осмысливает тезис Геккеля о том, что общество тем совершеннее, чем однороднее, проще и зависимее друг от друга его члены, причем эта зависимость основывается не только на общественном разделении труда. Зависимость имеет еще и социальные корни: личность в социуме зависима уже вследствие того, что она существует в нем и, следовательно, должна подчиняться тем правилам, которые общество устанавливает. Однако, по мысли Михайловского справедливая для животного мира, связь совершенства целого и несовершенства его частей (т. е. индивидов, входящих в сообщество), становится не столь четкой применительно к миру человека — чем совершеннее личности, составляющие общество, тем совершеннее само общество. Отсюда Н. К. Михайловский делает вывод о необходимости постоянного самосовершенствования для каждого человека и оказания помощи ближнему в его совершенствовании. Однако это совершенствование невозможно без борьбы личности с таким обществом, которое стремится к нивелированию личностных качеств, уничтожению индивидуальности, поскольку назначение общества — служить интересам личности.

Во взглядах Н. К. Михайловского человек признается высшей ценностью общества — именно поэтому общество должно служить  человеку. Однако и человек призван  служить обществу: служа обществу, он служит людям, человечеству. Не «простота» и «одинаковость» членов общества, а, напротив, их совершенство и совершенствование являются задатками лучшего будущего.

В. С. Соловьев² продолжил традицию многих русских философов, обосновывая точку зрения, согласно которой бессмертие невозможно без нравственного совершенствования личности. Процесс выделения человека из животного мира, преодоления животной сущности происходит в связи со стремлением его не просто жить «по природе», т. е. руководствуясь животными инстинктами, но жить как должно, сообразно совести, которая для человека играет роль закона. Трудность нравственного вопроса, по В. С. Соловьеву, заключается в том, что, во-

¹ Михайловский Н.К. Записки профана // Соч.: В 8 т. — С-пб., 1897. Т.З,—С. 407—424.

² Соловьев B.C. Духовные основы жизни // Собр. соч.: В 10 т. — С-пб., 1912. Т.З. — С. 274.

39

первых, устанавливаются лишь запреты на то, что делать не следует, но не говорится  о том, что делать надо: «...если даже дать ему положительную форму, например: всем помогай, то и здесь нет никакого положительного указания, что же должно делать, чтобы воистину и действительно  помочь всем¹». Во-вторых, исполнение нравственного закона требует от человека постоянной борьбы с самим собой, со своей сущностью, поскольку сознание долга само по себе еще не гарантирует его выполнения. Рамки закона не определяют деятельности человека, стремящегося к совершенству. Недостаточно для человека и нравственности, воспринимаемой формально. Свои действия следует поверять евангельскими заповедями, поскольку только этический закон христианства имеет подлинно нравственную сущность.

В отличие  от Н. Г. Чернышевского, В. С. Соловьев считает  человека изначально греховным (в силу его биологической, животной природы), однако убежден, что, обращаясь к  Божьей помощи, человек может преодолеть свою натуру. Мир погряз во зле, и  только отрекаясь от собственной  воли и положившись на волю Божью, человек может стать добрее и  совершеннее. Это — подвиг, который  личность должна совершить осознанно. Вера в Бога, по мнению Соловьева, —  это и есть вера в добро, в справедливость, которой не дает ни природа, ни разум.

Таким образом, этические традиции благотворительности  русского народа уходят корнями в  воззрения древних славян, труды  православных богословов и светских философов, причем в своей сущностной основе подходы и тех, и других не противоречат друг другу. Традиции христианской этики, развиваемые в  течение столетий и распространяемые православными просветителями находили отклики в самых различных  слоях населения и впоследствии оказали огромное влияние на этические  и философские труды светских ученых, на творчество литераторов.

Для духовных авторов главное в этике благотворительности  — неукоснительное соблюдение заповедей, и в первую очередь заповеди «возлюби ближнего своего». Такая христианская любовь является основой благотворительной деятельности с одной стороны и залогом посмертного воздаяния за добрые дела — с другой. Милосердные поступки совершаются в первую очередь

¹ Соловьев B.C. Духовные основы жизни // Собр. соч.: В 10 т. — С-пб., 1912. Т.З. — С. 282.

для себя, для своей души, ради нравственного  и духовного совершенствования, а не для внешнего эффекта.

Светские  авторы, при всем различии подходов, главным образом поддерживают и  продолжают развивать ту же мысль: добро  необходимо делать в первую очередь  для собственной души, для ее совершенствования. Жить для других — это значит жить для себя, жить в мире со своей  душой и совестью, и поэтому  делать добрые дела, помогать людям  — полезно и рационально. Однако во взглядах светских философов более  четко прослеживается мысль о  ценности человека. Если для православия  человек — это раб Божий, созданный  из праха и поэтому в первую очередь выполняющий свой долг перед  Богом, то для светских философов, несмотря на то, что большинство из них  были верующими людьми, человек ценен  как самостоятельная личность, имеющая  право на личное счастье, совершенствование  и свободу поступков и выполняющая  долг прежде всего перед собой.

В советский  период взгляды общества на социальную работу (точнее, на социальное обеспечение) претерпели изменения.

Во-первых, считалось, что в государстве  с самым гуманным общественным строем, в условиях плановой экономики все  граждане в достаточной мере социально  защищены, вследствие чего дополнительных мер, таких, например, как система  благотворительности, не требовалось.

Во-вторых, необходимо было решать вопрос обеспечения  отдельных категорий граждан, не имеющих возможности самостоятельно себя содержать. Причем государство  считало своим первейшим долгом заботу о таких гражданах взять  на себя полностью, в связи с чем  благотворительная деятельность частных  лиц с точки зрения официальных  органов власти являлась излишней и  унижающей достоинство личности — каждый человек в советском  государстве имел право на внимание к себе и заботу со стороны государства.

Вместе  с тем, нельзя считать, что благотворительность  исчезла полностью. Широко распространилась шефская помощь, оказываемая главным  образом небольшим организациям и учреждениям — детским садам, школам, лечебным учреждениям и т. д. Существовала в эти годы и частная  благотворительность — так, например, считалось нормальным помогать

40

41

престарелым соседям, инвалидам, больным людям. Имела место в советском государстве  и подача милостыни, хотя она не имела  широкого распространения и не приветствовалась.

В постиндустриальном обществе, в ходе интеграционных процессов, охватывающих постепенно все мировое  сообщество, утверждается понимание  человека как сложной, интегрированной, целостной личности, тем или иным способом, в большей или меньшей  степени занятой в социальной, экономической, культурной, политической, военной, религиозной и иных сферах деятельности. Человек и его благо, оказание ему помощи в самореализации привлекают все большее внимание общественной мысли. Личность становится центром философских изысканий  многих мыслителей — социологов, психологов, политологов, философов, а его благо, счастье и жизнь, условия, наиболее благоприятные для его существования  и всестороннего развития, — наиболее значимым предметом изучения и исследования.

Неизбежно происходит постепенная, медленная, фундаментальная  переоценка целей современной цивилизации, переосмысление традиционных ценностей. Высшей ценностью общества официально провозглашается человек — человек  вне зависимости от его материального  достатка, способности к труду, состояния  здоровья, образования, интеллектуальных способностей, семейного положения, пола и возраста, расы и национальности, взглядов и убеждений и т. д. Нормы  совместного существования и  деятельности людей в обществе требуют  оказания адекватной помощи и поддержки  каждому человеку, нуждающемуся в  ней, помощи, основанной на любви к  человеку, уважении его прав, принципах  гуманизма и социальной справедливости.

Требования  к нравственному облику человека и гражданина, основанные на традиционных общечеловеческих гуманистических  представлениях, включают в себя умение любить людей и бескорыстно творить  добро, поскольку это отвечает и  общественным, и личностным потребностям, принципу социальной справедливости и  гуманизма.

В настоящее  время профессиональная социальная работа как неотъемлемая часть жизнедеятельности  государства и общества рыночной экономики в Российской Федерации  переживает период становления. Главной  ценностью российского об-

42

щества  в Конституции провозглашен человек. Государство, являясь основным субъектом  социальной работы, берет на себя главную  ответственность за благополучие каждого  гражданина, предоставляя ему определенные права и декларируя их осуществление, но оно поощряет и благотворительную  деятельность граждан и организаций, направленную на оказание всесторонней помощи нуждающимся, поскольку благо  каждого человека — это забота и государства, и самого человека, и его окружения. Забота о благе  каждого и общественном благе  может стать основанием, на котором  может быть построено новое общество, общество где каждая личность будет  иметь возможность полной самореализации.

Профессиональная  социальная работа в России восходит своими истоками к доброжелательности, состраданию, милосердию древних славян, к христианской благотворительности, к традициям помощи бедным светских филантропов. Основываясь на нравственных законах помощи человеку, составляющих сущность русского народа, она призвана развить и продолжить все лучшее, что свойственно россиянам в заботе о благе человека.