История становления этических традиций на руси

Так, в  Ветхом Завете неоднократно из уст  Бога люди получают наказ делать добро, поскольку это угодно Богу, и, напротив, человек понесет наказание от Него за совершенные грехи и преступления. Повествование о первом в истории  человечества убийстве содержит не столько  правовую, сколько этическую оценку содеянного:

«И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?

Если  делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над  ним» (Быт. 4; 6, 7).

Совершивший преступление Каин наказывается Богом. Он обрекается на вечное скитание:

«И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет  Каина, отметится всемеро» (Быт. 4; 15).

Эти строки из Ветхого Завета требуют от человека делать добро: человек добрый, милосердный  может открыто смотреть в глаза  людям, не пряча лица; он пользуется уважением соплеменников — это  соответствует представлениям о  норме. Можно сделать вывод, что  в понимании древних иудеев и  израильтян не делать людям добра, быть черствым, жестоким эгоистичным —  постыдно, аморально; вследствие этого  немилосердный, жестокий человек подвергался  осуждению со стороны общины. Этот же текст содержит запрет на несанкционированное  убийство: даже если человек виновен  и заслуживает смертной казни, правосудие не должно превращаться в самосуд, сведение личных счетов, кровную месть, племенную  вражду, сеющую рознь между соплеменниками и ослабляющую всю общину. Так  как соседи и друзья враждующих сторон вольно или невольно оказываются  втянутыми в распрю, она может  принять неконтролируемый массовый характер, ведущий к ослаблению и  даже уничтожению рода.

Однако  наиболее полно моральные заповеди, руководствоваться которыми необходимо в условиях компактного проживания и в практике совместной деятельности, содержатся во

26

второй  книге Торы — Исход. Пророк Моисей, как говорится в этой книге, получил  заповеди на горе Синай из уст самого Бога я затем из Его рук —  выбитыми на скрижалях (каменных досках):

«Почитай  отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не произноси  ложного свидетельства на ближнего твоего.

Не желай  дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что  у ближнего твоего» (Исх. 20; 12-17).

Эти моральные  требования к поведению и действиям  человека, живущего в общине, составляют основу совместного существования  людей. Они повторяются в книгах Торы Левит (Лев. 19; 11-18, 29, 32-36) и Второзаконие (Втор. 5; 16-21). Характерно, что эти  требования регулируют отношения главным  образом соплеменников — членов общины, — как старожилов, так  и «пришлецов», оставшихся в общине на жительство, принявших веру и  поэтому сопричисленных к «своим». Ветхий Завет требует и оказания помощи бедным, нуждающимся, причем речь идет как о моральной поддержке, так и о материальной помощи:

«Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из жилищ  твоих, на земле твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе: то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей  перед нищим братом твоим.

Но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается.

Ибо нищие  всегда будут среди земли твоей; потому Я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному  твоему и нищему твоему на земле  твоей» (Втор. 15; 7, 8, 11).

В этих строках Ветхого Завета можно  видеть явное и четкое деление  на своих и чужих: со своими, т. е. единоверцами и соплеменниками, живущими «на земле твоей», следовало поступать  справедливо, милосердно, с учетом моральных  норм и принципов, требующих оказания всесторонней помощи нуждающемуся. Допустить  аморальные и противоправные действия в отношении иноверца, чужака считалось  вполне приемлемым:

27

иноземцам и иноверцам можно давать деньги в рост, с них можно взыскивать в полной мере, убивать, грабить и  обращать в рабство¹; «свой» нищий пользуется большими привилегиями, чем «чужой», иноверец. Такое разделение на «своих» и «чужих» было обычным правилом для древней истории, когда велись постоянные и жестокие войны между соседствующими государствами, народами, племенами. Эллины презирали варваров, славяне — поганых, правоверные иудеи — неверных. Моральные нормы долгое время были национальными по характеру.

Ф. Энгельс  отмечал, что «... представления о  добре и зле так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили  одно другому²», а это, по его мнению, связано с тем, что свои воззрения человек черпает из непосредственной практической деятельности, которая подвергается со временем существенным изменениям.

Христианство, базирующееся главным образом на Новом Завете, в отличие от иудаизма не столь строго регламентирует повседневную жизнь человека, его поведение  и действия в различных жизненных  ситуациях (в Ветхом Завете содержится 613 запретов и предписаний, которые  должен выполнять верующий иудей), —  оно скорее устанавливает этические  и социальные критерии и нормы, руководствуясь которыми, верующий должен самостоятельно определять свое поведение.

Православие, постепенно распространяясь среди  населения русских городов и  сел, не противоречило этическим  представлениям русичей на необходимость  помогать нуждающимся и следовать  вековым традициям милосердия. Сложившиеся  к этому времени в христианстве, и особенно в православии, собственные  этические принципы в отношении  помощи и поддержки страждущих, нищих, убогих и сирот, частично повторяющие  заповеди Ветхого Завета, оформили и упорядочили, а в некотором  отношении и способствовали их дальнейшему  смягчению. Православие, как ветвь  христианства, является наднациональной  религией и не разделяет людей  по национальности, расе, цвету кожи, уровню материального достатка или  другим признакам; единственный критерий деления — вера, вследствие чего все исповедующие христианство люди — «бра-

¹См. Втор. 13, 9-10; 15, 3; 23, 20

²Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 20. — С. 94.

тья во Христе». В соответствии с этим и  отношения между людьми должны быть братскими, добросердечными, проникнутыми заботой друг о друге, что в  качестве этического принципа было присуще  и древним славянам, всегда радушно, заботливо и гостеприимно относившихся к миролюбивым чужеземцам. Этот догмат, сложившийся в период, когда христианство было лишь верованием горстки сектантов  — последователей нового учения, а  не мировой религией, был сохранен и в более поздних этапах развития христианства.

Так, например, Нагорная проповедь Иисуса Христа последовательно  развивает основные этические принципы, изложенные в Торе: «Не думайте, что  Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф. 5; 17). Большое внимание в Нагорной проповеди уделено милостыне, причем особо подчеркивается, что милостыня  должна быть актом милосердия; и  совершаться тайно, без расчета  на общественное признание и награду  от человека или общества за данный акт милосердия; только в этом случае, дающий милостыню может получить воздаяние от Бога. Самым же главным  этическим принципом, изложенным в  Нагорной проповеди, можно считать следующий:

«Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и  вы с ними; ибо в этом закон  и пророки» (Мф. 7; 12).

Этот  величайший нравственный закон, регулирующий человеческие взаимоотношения во всех областях совместной деятельности и  сосуществования, «золотое правило  этики», нельзя считать открытием  христианства: он логичен в основе своей и применим во всех сферах человеческой жизнедеятельности и  совместной практики, и поэтому встречается  практически у всех народов в  той или иной формулировке, отражаясь  в фольклоре, более поздних произведениях  философов, входя в религиозные  тексты. Есть этот закон, например, и  в записанной учениками беседе с  Конфуцием:

Учителя спросили: «Найдется ли одно такое  высказывание, чтобы можно было следовать  ему всю жизнь?»

Учитель ответил: «Чего себе не пожелаешь, того не делай и другим», что говорит  о всеобщности и универсальности  нравственного закона. Совпадение моральных  норм и правил разных народов не является заимствованием. Это .совпадение до-

28

29

называет  лишь единство человеческого сознания, сходство условий жизнедеятельности  и исторически сложившихся форм человеческих сообществ.

Русским народом приведенное выше «золотое правило этики» было сформулировано в виде бытующих и ныне пословиц: «Как аукнется, так и откликнется», «Не рой другому яму — сам  в нее попадешь», «Не плюй в  колодец, пригодится воды напиться»  и других.

В Древней  Руси этика помощи человеку, безусловно, не оформлялась в отдельную отрасль  знаний и не фиксировалась произведениями, посвященными этому вопросу. Этические  взгляды на проблемы помощи и взаимопомощи существовали только в самом общем  виде, в контексте норм человеческого  общежития, что доказывает обыденность  самого факта оказания помощи. Их зарождение и сущность можно до некоторой  степени проследить в древнейших памятниках русской литературы, в  фольклорных произведениях.

Для славян, традиционно живших в атмосфере  коллективизма и взаимопомощи, смысл  и сущность заветов новой для  них христианской религии относительно помощи нуждающимся были, несмотря на негативное восприятие самой религии, не чем-то новым, привнесенным извне, а  скорее логическим продолжением вековых  народных традиций, вследствие чего именно эта часть христианского вероучения была воспринята народом как должное, само собой разумеющееся. Не было неестественным для славян и требование не выставлять напоказ свою благотворительную  деятельность, творить добрые дела по зову сердца, а не из корыстной  надежды на последующее прижизненное воздаяние. Взаимопомощь, помощь нуждающимся в силу образа жизни, обусловленного природно-гео-графическими и экономическими условиями, для славян-язычников были так же естественны, как сама жизнь.

Вводя в конце X века на Руси православие, великий киевский князь Владимир заботился о том, чтобы не только буква, но и — главное — дух православия на русских землях восторжествовал, чтобы православие стало в кратчайшие сроки государственной религией, завоевав себе народное признание. Не только богослужение по восточному обряду, но и этика христианства, его учение о милосердии, братстве людей, любви к ближнему и взаимной помощи должны были стать идеологической осно-

30

вой государства. С этой целью князь Владимир в 996 году поручил православной церкви заботу о нуждающихся¹ и определил средства на их содержание и поддержку. На эти цели отчислялась десятая доля прибыли от торговли, судопроизводства, доходов с сельского хозяйства («церковная десятина»).

Однако  в отличие от первобытного славянского  альтруизма, православная доктрина помощи ближнему основана на иных ценностях. Если в период языческой Руси славяне  оказывали помощь нуждающимся для  того, чтобы сохранить целостность  и жизнеспособность рода, то православие  требует оказывать помощь страждущим потому, что для дающего милостыню  или оказывающего другую помощь это  наиболее надежный способ обрести Царствие Небесное. Таким образом, можно отметить, что при внешней одинаковости этических норм в отношении действий, цель и сущность их существенно различались.

С древнейших времен русским народом создавались  произведения, носящие характер преимущественно  морального поучения, завета и детерминирующие  поведение человека в обществе, в  семье, в его взаимоотношениях с  другими людьми, т. е. в повседневной деятельности и общении. Среди выдающихся памятников древнерусской культуры «Поучение» Владимира Мономаха представляет собой наиболее целостную систему  этических воззрений, которая затрагивает  в числе прочих и проблему помощи нуждающимся.

Князь Владимир Мономах в «Поучении» своим  потомкам (1099 г.) писал о необходимости  проявлять неустанную заботу о нищих, убогих, сиротах, вдовах, поддерживать их материально и восстанавливать  социальную справедливость, защищая  слабых от притеснений сильных: «В особенности  же бедных не забывайте... старого чтите  как отца, а молодых как братьев... больного навестите». Но не только оказывать  материальную помощь неимущим и нетрудоспособным, защищать обездоленных и восстанавливать  права обиженных завещал князь  своим потомкам, но и быть вежливыми, приветливыми, ласковыми, сердечными со всеми людьми: «Не пройдите мимо человека, не приветствуя его, а скажите  всякому при встрече доброе слово¹». Владимир понимал, что доброе слово, слово утешения из уст князя — верховного правителя Руси —