Интерес в частном праве

§.2. Законный интерес как особая форма закрепления 

юридически значимого интереса в праве.

Категория «интерес»  имеет не только «сквозное» значение в праве, но и в определённых случаях  может рассматриваться в качестве самостоятельной правовой конструкции, какой является категория «законный  интерес».

Категория законного интереса стала  объектом теоретического исследования значительно позже, чем объектом правовой защиты, тем не менее, её правовое оформление носит весьма ограниченный характер: несмотря на закрепление  данного института в законодательстве, использование его в судебной практике, и отсутствие при этом определённости предмета, органы, управомоченные на официальное толкование, тем не менее не раскрывают содержания указанного понятия.

Институт «законного интереса» был исследован достаточно основательно в отечественной юридической  доктрине, но вместе с тем многие исследователи данного вопроса  сходятся в том, что не все стороны  данного предмета раскрыты в полной степени²⁴⁶. Одним из первых учёных-юристов, кто ввёл в научный оборот термин «законные интересы» был Г.Ф.Шершеневич: «члены одного общества выработали в себе привычку отстаивать всеми законными средствами свои права, восставать против малейшего нарушения их законных интересов»²⁴⁷.

В советское  время категория «законный интерес» также исследовалась в работах  многих учёных. При этом одни авторы расценивали законный интерес, выступающий  наружу как таковой в качестве специфической формы в содержании общерегулятивных правоотношений²⁴⁸, другие – промежуточного звена в процессе формирования соответствующего субъективного права в пробельных ситуациях²⁴⁹, третьи – определённой правовой дозволенности²⁵⁰, четвёртые – юридической возможности, хотя и прямо не обеспеченной «правовыми формами реализации», однако вытекающией «из существа и духа закона»²⁵¹, пятые - как юридически предусматриваемое стремление субъекта к достижению тех благ, обладание которыми дозволено государством и обеспечено и обеспечено правовыми возможностями определённого вида.²⁵². В какой-то степени дополняя друг друга, данные суждения, по-видимому, «отражают разные грани «законного интереса», который не облачён непосредственно в форму субъективного права, юридической свободы, юридической обязанности или полномочия»²⁵³.

Наибольшее  раскрытие проблема законного интереса получила в работах А.В. Малько. Он провёл широкое историческое исследование отражения категории «законный интерес» в советском и российском законодательстве: от ГПК РСФСР от 7 июля 1923 года до действующего законодательства (п.2.ст.36 Конституции РФ²⁵⁴, ст.209 ГК²⁵⁵, ст.1 СК²⁵⁶, ст.2 АПК, п.2 ст.1 ФЗ «О прокуратуре», ст.1 Основ законодательства РФ о нотариате²⁵⁷ и др.), в международно-правовых документах и законодательстве иностранных государств²⁵⁸. Этот же автор утверждает, что законный интерес – одна из форм воплощения интересов в объективном праве, наряду с субъективным правом²⁵⁹. Ему также принадлежит наиболее полное определение понятия «законный интерес», которое, как отмечают практически все исследователи данной проблемы, несмотря на широкое использование в праве данного института, не дано ни законодателем, ни в ходе судебного толкования, т.е. отсутствует как аутентическое, так и легальное толкование. Конституционный Суд РФ и Пленум Верховного Суда РФ при самом широком употреблении категории «законный интерес» в своих различных постановлениях, разъяснениях и определениях тоже не раскрывают этот термин (см., например, п.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 1 декабря 1997 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»²⁶⁰, п.4 Постановления Конституционного Суда РФ от 16 января 1996 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 560 Гражданского кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А.Б.Наумова»²⁶¹, п.3 Определения Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2002 г. № 68-О «По запросу Арбитражного суда Республики Карелия о проверке конституционности пункта 5 статьи 83 Бюджетного кодекса Российской Федерации, статей 4 и 11 Закона Российской Федерации "О донорстве крови и ее компонентов»²⁶², п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 18 августа 1992 г. № 12/12 «О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам»²⁶³).

Традиционно категория «законный интерес» сопоставляется с категорией «субъективные права», что отражает и позицию законодателя, использующего данные понятия как  равнозначные в плане правовой охраны (например, (п.2.ст.36 Конституции РФ). Толкование норм ряда нормативно-правовых актов позволяет сделать вывод  о нетождественности законных интересов  и субъективных прав (данные понятия  употребляются в паре, но не как  синонимы, а, что выводится всеми  доступными в данном случае способами  толкования, - самостоятельно). Кроме  того, субъективное право отличается точной определённостью вида и меры поведения. Нельзя не отметить и то обстоятельство, что в большинстве  случаев законные интересы носят  регулятивный характер, возникают из норм материального права. Интересы лиц в гражданском процессе²⁶⁴ нельзя рассматривать как самостоятельные процессуальные интересы, поскольку в их основе лежат интересы материально-правовые²⁶⁵.

Законный  интерес как правовой феномен  исследовался преимущественно представителями  частноправовых наук, которые предложили свои трактовки и подходы к  определению данного понятия. Так, М.Л.Апранич считает, что интерес  опосредуется субъективным правом, если в целях его удовлетворения необходимо предпринимать активные действия либо носителю интереса, либо другим лицам. Если же интерес удовлетворяется  путём пассивного воздержания о  совершения каких-либо действий (соблюдение запрета), то в этом случае речь идёт об охраняемых законом интересах²⁶⁶. Ф.О.Богатырёв видит основное различие между субъективным правом и законным интересам в формально-логической плоскости: когда речь идёт об охраняемом законом интересе, субъекту интереса предоставляется не мера возможного поведения, а лишь возможность защищать нарушенный интерес в рамках охранительного правоотношения²⁶⁷. М.Н.Малеина рассматривает законный интерес как стремление (нужду) к конкретному благу (пользе), закрепляемое в общей форме и защищаемое, как правило, во внесудебном порядке²⁶⁸.

Теоретики права видят общеправовое значение категории «законный интерес», что  требует формулирования наиболее универсальной  дефиниции для данного института. А.В. Краснов видит целесообразным определение законного интереса как юридического дозволения, когда  законодатель оставляет выбор возможных  вариантов волеизъявлений (в рамках закона) за обладателем интереса в  силу юридико-технической невозможности  охватить на данном этапе развития объективного права вид и меру возможного поведения обладателя законного  интереса²⁶⁹.

По мнению А.В. Малько законный интерес,– это  отражённое в объективном праве  либо вытекающее из его общего смысла и в определённой степени гарантированное  государством простое юридическое  дозволение, выражающееся в стремлениях  субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых  случаях обращаться за защитой к  компетентным органам – в целях  удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным²⁷⁰. В своих работах А.В. Малько достаточно чётко определяет критерии сходства и различия субъективных прав и законных интересов.

Общие черты  между субъективными правами  и законными интересами, А.В. Малько видит в следующем:

• обусловленность материальными и духовными условиями жизни общества;
• содействие развитию и совершенствованию социальных связей и фиксация определённого сочетания личных и общественных интересов;
• определённая регулятивная нагрузка, определяющая их как  своеобразные подспособы правового регулирования;
• они предполагают удовлетворение собственных интересов личности, выступая своеобразными юридическими средствами (инструментами) реализации данных интересов, способами их правового оформления;
• диспозитивный характер;
• субъективные права и законные интересы выступают в качестве самостоятельных элементов правового статуса личности;
• они представляют собой юридические дозволения;
• их осуществление связывается в основном с такой формой реализации права, как использование;
• обе категории являются объектами правовой охраны и защиты, гарантируются государством;
• призваны определять собой своего рода меру поведения, специфический критерий законных деяний ²⁷¹.

Но наряду с общими чертами между субъективными  правами и законными интересами имеются и различия по сущности и содержанию.

По своей  сущности субъективное право сильнее  в юридическом плане, надёжнее, законный  интерес, несомненно, менее обеспеченный, но являющийся подчас не менее важным, ибо выступает более широким  и глубоким подспособом правового  регулирования, учитывающим специфику  индивидуальных жизненных отношений  и ситуаций, развивающихся и модифицирующихся, изменяющихся порой радикально, за чем не успевает законодатель, который  закрепляет в объективных нормах права субъективные правомочия, в  отличие от имеющего определённые границы  субъективного права. Это различные  правовые дозволения. Субъективное право  представляет собой дозволенность, обеспеченную конкретной юридической  необходимостью других лиц. Если же правовая дозволенность не имеет либо не нуждается  в юридически необходимом поведении  других лиц как средстве своего обеспечения, то она и не возводится законодателем  в «ранг» субъективного права. Законный интерес – юридическая дозволенность, имеющая, в отличие от субъективного  права, характер правового стремления. Эта возможность в большинстве  случаев социальная, фактическая, а  не правовая. Она отражает лишь разрешённость  действий, но не более того. Если сущность субъективного права заключается  в юридически гарантированной и  обеспеченной обязанностями других лиц возможности, то сущность законного  интереса – в простой дозволенности  определённого поведения, отражённом в объективном праве либо вытекающем из его общего смысла. Это своеобразное «усечённое право», «усечённая правовая возможность». Ему противостоит лишь общая юридическая обязанность – уважать его, не нарушать его, поскольку и сам он представляет собой правовую возможность общего характера²⁷².

Необходимо  признать, что право более статично, чем регулируемые им общественные отношения. Оно почти всегда «отстаёт от жизни» как при упорядочении социальных связей, так и при опосредовании  многообразных интересов. В литературе справедливо отмечается, что законодатель зачастую не успевает «признать» (закрепить, оформить законом) появляющиеся новые  социальные возможности и интересы, а в некоторых случаях и  не стремится к этому²⁷³. То есть одни интересы право «может» опосредовать в субъективных правах, но не «хочет», ибо в этом нет необходимости как для государства, так и для носителей данных интересов. Это в основном сугубо индивидуальные, незначительные, не имеющие общего значения интересы (качественный критерий). Другие интересы позитивное право порой и «хочет» опосредовать в субъективных правах, но не «может», хотя среди них вполне могут быть и существенные, и жизненно важные, и значительные. И дело здесь не только в экономических причинах, но и в самой специфике права, объективно заложенной в нём. Оно не в состоянии «углубиться» в некоторые сферы, в частности в интимную, которая не поддаётся юридическому нормированию. Законодатель, устанавливая общие правила поведения (носящие, как известно, абстрактный характер), просто не «может» распространить их на все конкретные жизненные ситуации, условия, обстоятельства и вытекающие из них интересы, ибо не всякое конкретное правило может быть урегулировано общим.

Однако некоторые интересы, остающиеся за пределами такого конкретного  нормирования, могут находится всё  же в сфере правового регулирования, соответствовать духу закона, иметь  подчас социальное звучание, и потому должны в необходимых случаях  стать наряду с субъективными  правами объектом правовой защиты, т.е. выступить в качестве законных интересов.

Поскольку, в отличие от субъективного  права, законный интерес – простая  дозволенность, незапрещённость. Поэтому  «правомочие» выражается у него чаще всего в просьбе. Элементы содержания законного интереса носят характер стремлений, а не твёрдо гарантированных  возможностей. Отсюда связь законного  интереса с благом, а также с  его защитой – более отдалённая, чем это наблюдается у субъективного  права. Это правовая дозволенность, в которой отсутствует указание действовать строго зафиксированным  в законе образом и требовать  соответствующего поведения от других лиц, и которая не обеспечена конкретной юридической обязанностью²⁷⁴. «Законный интерес» – категория, которая позволяет собрать в себе все те интересы личности, которые по тем или иным причинам не опосредованы в субъективных правах, но, безусловно, имеют определённое значение как для общества, так и для самой личности. Государству удобно через такой инструмент, как «законный интерес», брать под свою охрану и защиту все те интересы личности, которые нет необходимости или нет возможности опосредовать в субъективные права для их удовлетворения²⁷⁵. Использование законодателем категории «законный интерес» вполне закономерно, ибо оно способствует не только наиболее полному юридическому опосредованию существующих интересов, но и формированию новых на базе разумных потребностей²⁷⁶. Хотя не следует исключать, что по мере отпадения такой необходимости, устранения препятствий для трансформации законных интересов в субъективные права, в том числе и развития законодательной техники, законные интересы могут обрести более чёткую правовую форму, в виде тех же субъективных прав.

Субъективное  право и законный интерес не совпадают  и по содержанию, которая у первого  состоит из трёх вышеуказанных возможностей, позволяющих субъекту пользоваться благом в границах, строго установленных  законом, а у второго из двух элементов (стремлений): пользоваться конкретным социальным благом и обращаться в  необходимых случаях за защитой  к компетентным органам государства  или общественным организациям, но уже без таких чётких границ дозволенного поведения (вида и меры) и возможности  требования определённых действий от других лиц²⁷⁷.

Различие  между субъективным правом и законным интересом усматривается  также  в том, что первое может быть реализовано  немедленно, налично присутствует, поскольку предусмотрено конкретным правовым предписанием, в то время  как второй есть стремление к определённой пользе, благу, не гарантированное конкретной правовой нормой. Это интересы к  благу, которые не гарантированы  законом, но и не противоречат ему, а  вытекают из общего смысла законодательства, всей системы общественных отношений²⁷⁸.

В некоторых законодательных источниках встречается неточная формулировка «законные права и интересы»²⁷⁹. По всей видимости, подобное определение связано с проявившейся в ранний период становления нового российского законодательства невыработанностью терминологии: на самом деле, если бы такое обозначение терминов соответствовало действительности, то в любом случае абсурдным было бы представить существование наряду с «законными правами» и права «незаконные».

Законность  интереса означает в данном случае его правомерность, легальность  «с точки зрения духа, а не буквы  закона». Законный интерес в нормах права не отражается и формально  законом не охраняется. Человек в  сфере материальных и духовных интересов  вправе требовать удовлетворения тех  законных интересов, которые не обеспечены непосредственными правовыми формами  реализации и защиты, но вытекают из духа и принципов закона²⁸⁰.

Субъективное  право и законный интерес –  различные подспособы правового  регулирования. Первый – сильнее  в юридическом плане, надёжнее, второй, несомненно, менее обеспеченный, но являющийся подчас не менее важным, ибо выступает более широким  и глубоким подспособом правового  регулирования, учитывающим специфику  индивидуальных жизненных отношений  и ситуаций, развивающихся и модифицирующихся, изменяющихся порой радикально, за чем не успевает законодатель, который  закрепляет в объективных нормах права субъективные правомочия, в  отличие от имеющего определённые границы  субъективного права²⁸¹.