Исследование психологии целеобразования у субъектов и объектов политики

В психологии под целью понимается осознанный образ предвосхищаемого результата, на достижение которого направлено действие человека, а под целеобразованием – процесс порождения новых целей в жизни и деятельности человека. Психологически цель есть то мотивационно-побудительное содержание сознания, которое воспринимается человеком как непосредственный и ближайший ожидаемый результата от его деятельности (21. С.516).

Особую значимость проблема целеобразования приобретает, когда  сознательная деятельность становится главным объектом изучения психологии, а принцип деятельности – основным объяснительным принципом (19). Предвосхищаемый результат не обязательно достигается, поэтому действия классифицируются на успешные и неуспешные. В успешном действии имеет место процесс порождения и результатов, не входивших в поставленную и реализованную цель (в неуспешном действии результат полностью не соответствует цели), результат действия всегда содержит новое по отношении к цели. Необходимо дифференцировать по крайней мере три вида новых результатов: реализованную цель, побочный продукт целенаправленного действия, результаты непроизвольной активности, включающиеся в процесс выполнения целенаправленного действия. Преобразования предметов, как совпадающие с предвосхищением, так и несовпадающие, не являются единственными результатами совершенного действия. После осуществления действия меняется функциональное состояние человека, возникают эмоциональные реакции, совершенствуются умения. Все это можно рассматривать как «внутренние» результаты предметного действия. Внутренние результаты также могут быть соответствующими прямой цели или выступать как побочный продукт действия.

По мнению Б.Ф. Ломова, в мотивах  и целях наиболее отчетливо проявляется  системный характер психического, они  выступают как интегральные формы психического отражения (20). Немотивированной, так же как и нецеленаправленной деятельности просто не может быть. То, какой именно будет деятельность, исходящая из какого-либо конкретного мотива, определяется целью. Важно подчеркнуть, что на почве одного и того же мотива могут формируются разные цели. В этой связи можно говорить о «поле целей», связанных с тем или иным мотивом. Если мотив лишь побуждает к деятельности, то цель «конституирует» конкретную деятельность, определяя ее характер и динамику. Мотив относится к потребности, побуждающей к деятельности, цель – к предмету, на который деятельность направлена и который должен быть в ходе ее выполнения преобразован в продукт. Б.Ф. Ломов отмечает, что в психологическом анализе деятельности мотив и цель часто не расчленяются, а иногда и просто отождествляются. Между тем «спектр» их взаимоотношений весьма широк – от более или менее полного соответствия до их значительного расхождения и даже противоречия. При этом случае полного соответствия цели мотиву довольно редки и скорее составляют исключение, чем правило. В реальной жизни предмет, могущий удовлетворить ту или иную потребность индивида, обычно не совпадает с продуктом его деятельности.

Цель не привносится  в индивидуальную деятельность извне (во всяком случае, когда речь идет о развитых формах деятельности), а формируется самим индивидом. И вместе с тем, она не является результатом спонтанного развития этого индивида. Процесс целеобразования в индивидуальной деятельности определяется уровнем развития общества. В этот процесс неизбежно включается опыт, накопленный человечеством и ассимилированный данным индивидом в процессе обучения и воспитания. Это означает, что процесс целеобразования носит глубоко личностный характер (20. С. 208). Чтобы понять, какие цели и как формируются у того или иного индивида, нужно изучить историю развития этого индивида в обществе, т.е. историю его развития как личности. Поэтому кратковременные лабораторные исследования, по мнению Б.Ф. Ломова, мало что дают для понимания целеобразования.

Выделение и осознание целей  представляет собой отнюдь не автоматически  происходящий и не одномоментный  акт, а относительно длительный процесс  апробирования целей действием  и их, если можно так выразиться, предметного наполнения. Индивид, справедливо замечал еще Гегель, «не может определить цель своего действования, пока он не действовал...» (19).

Сформировавшаяся цель реализуется в актуальной деятельности. При этом сложность деятельности будет зависеть от того, насколько  цель отдалена от предмета, т.е. от «расстояния» между наличным предметом и предполагаемым результатом, а также от тех средств (и уровня владения ими), которыми человек располагает. В очень простых случаях достижение цели требует выполнения сравнительно небольшого числа действий. Но обычно деятельность реализуется как система последовательно развертывающихся действий, каждое из которых решает частную задачу и может быть рассмотрено как некоторый «шаг» по направлению к цели. Являясь высшим регулятором деятельности и оставаясь устойчивой (иначе деятельность прервется), цель с каждым таким «шагом» трансформируется, выступая каждый раз как конкретная задача.

Важная сторона процесса целеобразования состоит в конкретизации  цели, в выделении условий ее достижения. Всякая цель – даже такая, как «достичь пункта N» - объективно существует в некоторой предметной ситуации. Конечно, для сознания субъекта цель может выступить в абстракции от этой ситуации, но его действие не может абстрагироваться от нее. Поэтому помимо своего интенционального аспекта (что должно быть достигнуто) действие имеет и свой операционный аспект (как, каким способом это может быть достигнуто), который определяется не самой по себе целью, а объективно-предметными условиями ее достижения (20).

Каковы предпосылки  возникновения новых целей в индивидуальной деятельности человека? О.К. Тихомиров (36) выделяет следующие: возникновение (актуализация) новых потребностей и мотивов, усвоение новых знаний о возможных целях (результатах), получение новых требований к действию, возникновение новых результатов индивидуальных действий, недостижение предвосхищавшихся результатов, появление новых неосознанных предвосхищений будущих результатов действия. Анализ целеобразования включает в себя изучение этих предпосылок и тех условий, при которых осуществляется переход от предпосылок к целям.

Многие авторы (см. напр., 19, 36) отмечают, что процесс целеобразования  практически не изучен. Экспериментаторы обычно ставят перед испытуемым «готовую»  цель, поэтому само целеобразование  обычно ускользает от исследователей. Различные стороны этого сложного процесса как бы «растаскиваются» по разным разделам психологии. Формирование новых представлений о будущем результате рассматриваются в связи с воображением.  В психологии мышления проводится важное различение «искомого» и «требуемого» (8), осознаваемого и неосознаваемого продуктов деятельности, однако эти ценные исследования остаются несоотнесенными с теорией деятельности в целом и даже необоснованно ей противопоставляются. Степень ясности отражения анализируется в учении о внимании, однако эта характеристика обычно не распространяется на отражение будущих результатов действия и не является объектом экспериментальных исследований. Категория «цель» постоянно используется в учении о воле, но собственно процесс формирования окончательной цели, описываемый как «принятие решения», в лучшем случае упоминается, но не исследуется. При описании действий термин «цель» вообще не использовался, заменяясь термином «ориентировочная основа» деятельности. Однако, цель – это только такая «ориентировочная основа» действия, которая связана с отражением возможностей изменения ситуации (будущий результат), с отражением в вербализованной форме, отражением, обязательно связанным с мотивом.

Проблема целей не обойдена вниманием и западных авторов. Например, Альфред Адлер создал концепцию фикционного финализма, согласно которой поведение индивидуума подчинено им самим намеченным целям в отношении будущего (42). Он развивал мысль о том, что основные цели человека представляют собой фиктивные цели, соотнесенность которых с реальностью невозможно ни проверить, ни подтвердить. Тем не менее, фиктивные цели помогают более эффективно разрешать жизненные проблемы; если они не выполняют функцию ориентира в повседневной жизни, их следует или изменить, или отбросить. В понимании Адлера, на личность большее влияние оказывают субъективные ожидания того, что может произойти, чем прошлый опыт. Наше поведение направляется сознанием фиктивной жизненной цели. Эта цель существует не в будущем, а в нашем актуальном восприятии будущего. Хотя фиктивных целей объективно не существует, они оказывают колоссальное влияние на наше стремление к превосходству, совершенству и целостности.

Каким же образом можно  изучать процесс постановки целей? Исследование целеобразования на основе выбора заданий является одним из традиционных направлений в изучении целеобразования (6). Можно выделить ряд этапов в развитии исследований целеобразования как выбора заданий. Первый связан с работами в школе К. Левина, проводившимися в 30-40-е гг. XX века. Испытуемому предлагается выбрать задание из некоторого ряда проранжированных по трудности, затем выполнить его, выбрать новое и т.д. Анализируется характер выбора, его зависимость от предшествующих достижений, эмоции успеха и неуспеха, возникающие соответственно при выполнении или невыполнении заданий. Было показано, что на выбор реальной цели влияют уровень притязаний и переживания успеха и неуспеха, оценка предшествующих достижений, оценка заданий по параметрам валентности и вероятности. Здесь были заложены основы всего направления исследований, возникли важнейшие понятия и методические приемы. Изучались главным образом реальные цели, идеальные цели и целевые структуры практически не изучались.

В 1950-е гг. начался следующий  этап. Работы проводились в рамках известной теории мотивации достижения Д. Макклелланда – Дж. Аткинсона. Внимание исследователей на этом этапе сосредоточилось на построении математической модели выбора: вводились и уточнялись все новые переменные модели, разрабатывались приемы их количественной диагностики. Исследования на этом этапе имели сильную позитивистскую ориентацию: качественный анализ целеобразования зачастую подменялся установлением количественных соотношений внутри модели выбора, попытками как-то «подогнать» ее под реальный процесс целеобразования. Отмеченная ориентация не позволила выявить видовые отличия в целеобразовании, т.е. изучить качественно различные виды целей и целеобразования.

Особый этап составляют генетические исследования целеобразования. Начатые еще в школе К. Левина, они по-настоящему развернулись лишь в 1960-70-х гг. В этих исследованиях были выявлены основные, качественно отличные фазы в онтогенетическом развитии целеобразования как выбора заданий. Данные исследования существенно дополнили представления об основных механизмах целеобразования.

1.2. Взаимосвязь категорий  «цель», «ценности», «жизненная сила»  и «смысл».

Для наиболее полного  описания целеобразования необходимо рассмотреть его взаимосвязь  с другими категориями. В частности, цели человека тесно связаны с его ценностями. Ценности - это термин, широко используемый в философской и социологической литературе для указания на человеческое, социальное и культурное значение определённых явлений действительности (7). А.И. Юрьев определяет ценности как определенное количество правильно соединенных между собой моральных и интеллектуальных принципов, воспринимающих смысл.

Двойственность системы  ценностных ориентаций личности как  высшего регулятивного образования  заключается в том, что она не только определяет формы и условия реализации побуждений человека, но и сама становится источником его целей. Как отмечает А.И. Донцов (50), ценностные ориентации направляют и корректируют процесс целеполагания человека. Н.Ф. Наумова также выделяет ценностные ориентации как один из механизмов целеполагания. По ее словам, ценности дают основание для выбора из имеющихся альтернатив целей и средств, для порядка предпочтений отбора этих альтернатив, определяя «границы действия». Тем самым система ценностных ориентаций определяет жизненную перспективу, «вектор» развития личности.

Ценностные ориентации, определяющие жизненные цели человека, выражают то, что является для него наиболее важным и обладает личностным смыслом. По мнению некоторых авторов (Г.Л. Будинайте, Т.В. Корнилова), сначала человек принимает осознанные смыслы, а затем на их базе формируются личностные ценности. Другие же (Ф.Е. Василюк, А.В. Серый) считают, что смысл является своего рода продуктом ценностной системы личности. М.С. Яницкий полагает, что развитие и функционирование систем личностных смыслов и ценностных ориентаций носит взаимосвязанный и взаимодетерминирующий характер. Как замечает Д.А. Леонтьев, личностные ценности являются одновременно и источниками, и носителями значимых для человека смыслов.

Абрахам Маслоу считал, что  самоактуализирующимся личностям  свойственно обостренное чувство  разграничения целей и средств  их достижения (42. С. 519). В то же время  такие люди наслаждаются собственно средствами (инструментальным поведением, ведущим к цели), которые не нравятся менее терпимым людям. Самоактуализирующимся личностям больше нравится делать что-то ради самого процесса (например, физические упражнения), а не потому, что это средство для достижения какой-то цели (например, хорошее состояние здоровья).

Основатель логотерапии  В. Франкл определяет ценности как смысловые  универсалии, кристаллизовавшиеся  в результате обобщения типичных ситуаций, с которыми обществу или  человечеству пришлось сталкиваться в  истории (39. С.12). Он выступает против точки зрения, что смыслы и ценности – не что иное, как реактивные образования и механизмы защиты. «Что до меня, то я не хотел бы жить ради моих реактивных образований, и еще менее – умереть за мои механизмы защиты» (39. С.287). В. Франкл пишет, что ныне мы живем в эру разрушающихся и исчезающих традиций. Поэтому, вместо того чтобы новые ценности создавались посредством обнаружения уникальных смыслов, происходит обратное. Универсальные ценности приходят в упадок. Поэтому все большее число людей охватывается чувством бесцельности и пустоты, или, как он это называет, экзистенциальным вакуумом. Тем не менее, даже если все универсальные ценности исчезнут, жизнь останется осмысленной, поскольку уникальные смыслы останутся не затронутыми потерей традиций. Конечно, чтобы человек мог найти смыслы даже в эру отсутствия ценностей, он должен быть наделен в полной мере способностью совести.