Народные традиции в гражданском воспитании младших школьников

Кроме того, официальное, нередко формальное, принудительное политическое воспитание в школе вступает в острое противоречие со стихийно складывающимися обыденным сознанием молодежи. Обыденное отношение школьников к личной и общественной жизни формируется в семье, в неформальном общении, под воздействием неорганизованных влияний средств массовой информации. Некоторые ребята, получая в школе гражданско-политические знания, оценки политических событий, сталкиваются в семье с равнодушным отношением к трагическим событиям в стране, с мещанскими взглядами, аполитичными высказываниями, с эгоистическим укладом семейной жизни.

1.2. Исторический анализ развития гражданского воспитания в отечественной педагогике

Взаимосвязь ражданского права и воспитания гражданина в России, правоведения и педагогики настолько естественны, что правоведы и педагоги оперируют  одними и теми же источниками.

Педагогические  идеи встречаются во многих документах права. В договоре Руси с Византией 911г. есть строки: "...и клятвою твердою  клянусь оружием своим, утвердить  такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему" [46, c.222]. При этом и педагогика, и право опять рядом: "...Сей благоверный Всеволод... на училисца подаяние давал" [46, c.98].

Устав Ярослава Мудрого, казалось бы, юридический документ, имеет немаловажное значение для  изучения семейной педагогики и выяснения  тех сложных условий, в которых  зарождалась древнерусская педагогическая мысль. Из выделенных Я. Н. Щаповым 43 статей Устава 14 представляют прямой и непосредственный интерес для историко-педагогической науки [2].

Правоведческие  и педагогические идеи, параллельно  взаимодействуя, присутствуют в "Житии  Феодосия Печерского", и в "Поучениях" Владимира Мономаха, и в "Притчах" и "Словах" Кирилла Туровского и др. Можно было предположить, что  в "Наставлении о детях" Константина  Всеволодовича не может быть ничего, кроме педагогического. Но есть специальный  раздел — "Определение опекунам детей", в котором взаимодействуют правовые и педагогические вопросы.

Самое примечательное с точки зрения исследуемой проблемы состоит в том, что в историко-педагогических и историко-правовых источниках древней  и средневековой Руси присутствуют одни и те же источники (первоисточники).

Образцом  гармонического взаимодействия права  и педагогики является "Слово  о законе и благодати" Иллариона; этим документом одинаково оперируют  и педагоги, и правоведы. "Слово  о законе и благодати" — один из ранних памятников древнерусской  культуры, в котором затронуты  вопросы воспитания и педагогики.

Мы считаем, что заслуга Иллариона в истории  педагогической мысли XI в. состоит в  раскрытии прогрессивной роли образования, в развитии культуры и укреплении древнерусского государства, в разработке законоположений в области семейных отношений, охраны материнства и  младенчества. Без всякого преувеличения, Илларионом были заложены основы будущей  практики семейного воспитания. В  правоведческих изданиях "Слово  о законе и благодати" трактуется как первый правово-политический трактат.

Политико-правовые идеи, выражающие общественное сознание русских людей, получили более или  менее систематическое изложение  в первом дошедшем до нас письменном памятнике — "Слове о законе и благодати". О жизни и деятельности автора произведения — Иллариона  — известно немногое. Летопись отмечает его высокие нравственные и интеллектуальные достоинства. "Пресвитер, именем Ларион, муж благ, книжен и постник".

Следовательно, педагог-правовед являл собой положительный  пример, сочетая в себе идеи, дела и поведение.

Ярослав, добившись учреждения самостоятельной  митрополии в Киеве, в 1051 году выдвинул в митрополиты именно этого образованного  священника. "Слово о законе и благодати" Илларион написал еще во времена своего священства в церкви святых Апостолов в селе Берестове (предместье Киева) приблизительно между 1037 и 1050 гг.

Этот  памятник долгое время был в центре внимания историков церкви, так как  воспринимался и изучался исключительно  как церковно-учительское произведение. Впоследствии он привлек внимание филологов  как памятник древнерусской письменности. Между тем этот документ представляет собой наибольший интерес именно для историков правоведческой и  педагогической мысли.

В свое время  М.А. Алпатов охарактеризовал памятник как политическую речь, аккумулировавшую все наиболее значимые государственно-политические идеи и концепции, получившие затем  развитие в "Повести временных  лет" [35, c.95-96].

Современные ученые полагают, что в историографии  памятника вопрос о его идейно-политическом содержании остается нерешенным. При  изучении произведения такой смысловой  направленности ключевой является проблема уяснения политической идеологии, утверждаемой в нем [4, c.207, 208].

Проблематика "Слова" отразила наиболее злободневные и острые педагогические, правовые и политические вопросы современности, при рассмотрении которых автор  сформулировал определенные политические идеалы и затронул три большие  темы: выяснить соотношение закона и истины, оценить деятельность Владимира  и предпринятое им крещение Руси и  воздать хвалу Богу в целях  обеспечения будущего процветания  страны. Круг затронутых тем обширен  по объему и сложен по составу. Раскрытие  их носит явно выраженный философско-политический характер.

В первой части "Слова" дается понимание "закона" и "истины" и выясняются их взаимосвязи. Истина воспринимается Илларионом как  некий абсолютный идеал, единый для  всех времен и народов, который, хотя и имеет общий религиозный  статус, но в свое содержание включает совокупность гносеологических и нравственных моментов, позволяющих производить  оценку окружающей действительности и поведения человека. Высшей истиной объявляется Христос и его учение, и только познание и усвоение этого учения (через благодать) дает возможность в качестве оценочных критериев всех действий использовать нравственно-этический идеал христианства, сформулированный в заповедях-велениях и заповедях-запретах, определяющих модель поведения христианина в мире, а также заповедях достижения блаженства, требующих высокого внутреннего совершенства.

Важно сразу  же оговорить, что в силу присущей раннему средневековью нерасчлененности теологических и правовых категорий (в Библии, так же, как и впоследствии в Коране, записаны в качестве божественных заповедей и законов ряд норм уголовного, гражданского и семейного  права) закон обычно понимался как  божественное веление, сформулированное божественной или пророческой личностью: в Библии — Моисеем, в Коране —  Мохаммедом, в Новом Завете —  Иисусом Христом. Обращение Иллариона  к слову "закон" предполагает восприятие этой категории и в теологическом, и в юридическом смысловом  значении" [14, c.12].

Необходимо  отметить, что обращение автора к  слову "закон" предполагает также  восприятие данной категории и в  педагогическом, и смысловом значении, которые синтезируют и закон, и благодать. При этом воспитание содействует, по мнению Иллариона, формированию законопослушности, а благодать  заключает в себе наряду с теологическим  и морально-педагогическое.

Илларион  четко различает понятия "закон" как внешнее установление-предписание, регулирующее насильственными мерами поведение человека в обществе, и "истина", выражающееся в высоком  нравственном состоянии человека (в  его понимании — только христианина), не нуждающегося в силу своего совершенства в регулятивной деятельности закона, относительность которого, по мнению Иллариона, очевидна.

Закон определяет внешние поступки людей на той  ступени, когда люди еще не постигли истину. Он дан человечеству только "на приуготование к истине и  благодати, да в нем обыкнет человеческое естество", ибо человечество как  скверный сосуд, должно сначала быть омыто водою-законом, а затем оно  уже станет способным принять "млеко  благодати".

Закон, по мнению Иллариона, является предтечей  и слугой благодати и истины, т. к. подзаконное состояние не делает людей свободными, а заложенное в  его содержании рабское исполнение внешних предписаний не является свободой. Автор утверждает в своей  работе, что только познание истины предоставляет человеку свободу  в выборе своего поведения, что, между  прочим, многократно утверждается и  в Новом Завете.

Новозаветная  традиция прямо связывает возможность  ответственности за свои действия с  наличием свободы воли, указывая, что  только истина способна делать людей  свободными и предоставить им на основе познания выбор линии своего поведения, диктуемый высокими моральными принципами свободного духа. Свобода воли и  свобода действий определены нравственным статусом личности.

Интересно отметить, что закон и истина у  Иллариона не противостоят друг другу  — истина воспринимается человечеством  благодаря закону, а не вопреки  ему, утверждает Илларион, ссылаясь при  этом на положения Новозаветного  учения о том, что Иисус Христос  пришел в мир не для того, чтобы  нарушить закон, а напротив, исполнить  его.

Это весьма интересное изначальное представление  о соотношении закона, педагогики (и нравственности) с глубокой аргументацией  предпочтительности нравственных критериев  при определении формы поведения  человека в обществе. Илларион использует, по-видимому, уже сложившееся тогда  представление о едином смысловом  значении терминов "правда" и "закон".

Исследуя  значение слова "правда", В. Даль утверждает, что в России "по первому коренному  значению правдой зовется Судебник, Русская Правда, Правда Ярослава, Сборник узаконении, установлении. Правда — старое право суда, власть судить, карать и миловать, суд и расправа" [16, c.159].

По нашему мнению, при анализе этого термина  нельзя не учитывать, что общее философское  и литературное значение, присущее как самому этому слову, так и  всему связанному с ним синонимическому  ряду, включает не только юридический  аспект. В юридических категориях этот смысл также не утрачен, а, напротив, воспринят как исходное начало, в  котором юридический момент является лишь значимым структурным элементом  всего содержания. При этом в юридическом  содержании все время присутствует и педагогический смысл. Сохраняя в  абстрактном значении общий смысл, в конкретно юридическом понимании "правда", как правило, выражает специфически правовые понятия или  даже целые формулы.

В этом плане  следует отметить, что Илларион в  своем произведении утвердил определенную политико-юридическую традицию, согласно которой "правда" воспринимается и употребляется как юридическое  понятие, включающее в свое содержание и нравственную мотивацию, т. е. явно выраженный педагогический компонент.

В своем  труде он проводит идею о равноправии  всех христианских народов, неоднократно подчеркивая, что время избранничества одного народа прошло, поскольку миссия Христа заключалась в спасении всех языков, что наступил другой период, когда все равны перед Богом. Его учение одинаково распространяется на всех без исключения людей независимо от пола, возраста, социального состояния  и расовой принадлежности, т.к. все  люди починены одной истине, которая  одинакова для всех "от востока  до запада" и одни народы не могут  быть "обижены" другими. Превознесение  одного народа в ущерб другому  рождает только зависть и злобу  — чувства, несовместимые с моральными идеалами христианина, считал Илларион. Идея универсальности учения и равноправия  людей, его воспринимающих, провозглашается им как осуждение идеи избранничества и национальной ограниченности.

Связь юридических  и педагогических знаний прослеживается у Иллариона на всем протяжении его  сочинения. Он особо подчеркивает, что  политические успехи в стране зависят  от распространения в обществе образованности и книжного знания.

Интересно отметить, что эта мысль глубоко  аргументировалась еще в античную эпоху.

Так, например, в политическом трактате Платона "Государство" наилучшая форма правления ставится в зависимость от наличия у  правителей знаний. Илларион так же, как и Платон, придает большое  значение воспитанию правителя и  подготовке его к занятию политической деятельностью. Будущий верховный  правитель, рождаясь от благородных  родителей, еще с детства всей системой воспитания ("от детские  младости") подготавливается к выполнению своего высшего долга перед людьми и Богом. В то же время необходимо повторно отметить, что у Платона, как это обнаружил Плутарх, есть явные, пусть и творческие заимствования  у Ликурга.

Илларион  понимает, что огромное значение в  воспитании имеет положительный  пример, осуществляя функции и  вдохновляющие, и регулирующие, и  назидающие, и контролирующие. Создав идеальный образ правителя, Илларион пытается обнаружить его черты у  киевских князей. Он начинает с восхваления  Владимира, крестившего Русь. Илларион уверенно полагает, что Владимир правитель  законный и власть его основана на законе.

"Слово  о законе и благодати" предваряет  педагогико-правоведческие идеи "Повести  временных лет". Оно наилучшим  образом отражает взаимодействие  правоведения и педагогики, отражая  достаточно высокий уровень общей  культуры Руси того времени.