Формирования этнической толерантности и национальной идентичности у детей старшего дошкольного возраста в процессе поликультурного вос

    Так, по мнению А. Коэна [35], этничность - это, по существу, форма взаимодействия между культурными группами, действующими внутри общего социального контекста (то есть внутри большей общности). Этничность понимается прежде всего как основа идентичности «национального меньшинства» в противоположность «национальному большинству».

    Этничность - это свойство, принадлежащее тем, кто признается членом данного общества, обладающего общими культурными чертами, в том числе общими предками и общей историей; это свойство, проявляющееся в результате взаимодействия с членами более широкого общества, имеющего другие культурные черты,  — утверждает Ф. Ригс [30].

    Этническую  идентичность, как предмет изучения, выделял З. Фрейд. В его работе «Тотем и табу»[36] коллизии родовых отношений выступают как предтечи этнической идентификации. Идентификация в психоанализе З. Фрейда рассматривается не только как механизм формирования личности, но также и как механизм формирования родовой сплоченности, родового самосознания.

    Потребность в идентичности – специфически человеческая особенность. В этой связи уместно  вспомнить слова Э.Фромма, заметившего, что человек - это живое существо, осознающее себя как самостоятельную величину и способное сказать «Я», в отличие от животного, которое не осознает себя, а потому лишено потребности в самотождественности [37].

    Наиболее  авторитетный исследователь идентичности Э.Эриксон [38] применил к объекту своего научного интереса взаимно исключающие характеристики – «всепроникающая» и «туманная». Он разработал развернутую теорию идентичности. Он определил идентичность: 1 — как внутреннюю непрерывность и тождественность человека самому себе; 2 — как тождественность человека своему этносу, историческому статусу и т.д. Согласно Э. Эриксону, процесс развития идентичности продолжается всю жизнь и не является линейным.

    В целом существует три основных западных подхода к определению «природы»  этничности: примордиальный,  конструктивистский и инструменталистский [39].  Примордиалистский (примордиальный) подход к этничности мы встречаем в работах П. Ван ден Берге, К Гиртца, Ч.Кейса,  Д. Мойнихана. Инструменталистский подход — у А. Коэна, Ж.Девоса, Н. Глайзера, М. Бэнкса, Д. Хоровитца, Э. Смита, М. Бэнтона, М. Фишера и др. Конструктивистский подход – у Ф. Барта, Н. Онафа, П. Вергера, Т. Глакмена[40].  Мнения некоторых перечисленных авторов мы коснемся в процессе нашего рассуждения, но прежде всего подробнее рассмотрим три ведущих подхода к исследованию этничности: примордиализм, инструментализм и конструктивизм.

    Конструктивисты искали прежде всего причины, порождающие  этничность и делающие ее столь значимым социальным фактором. С их точки  зрения, этничность является новой  социальной конструкцией и не имеет  культурных корней. Те культурные черты, которые она использует в качестве этнических символов, не имеют органического происхождения, они как бы выхватываются из культуры и являются не более, чем знаками групповой солидарности. Речь идет об искусственном политизированном образовании. Конструктивизм предполагает, что каждый человек имеет ту или иную этническую предрасположенность, которая может никак не выражаться во вне («дремать»), а может, напротив, активизироваться, «пробудиться». Противоположная «первородству»,  научная ориентация — конструктивизм — наиболее распространенный на западе современный подход в объяснении природы этничности. Для его последователей этничность коренится не «в сердцах», а «в головах» индивидов, которые являются членами этнических групп — «воображаемых сообществ» или «социальных конструкций» [40].  Смысл этничности для конструктивиста в значительной степени воплощается в словах норвежского антрополога Ф. Барта [41], рассматривающего этот феномен как форму социальной организации культурных различий. Конструктивисты рассматривают этничность как ситуативный, нередко «навязанный» феномен.

    С точки зрения примордиалистов, этничность, напротив, является органичным образованием, совершенно не обязательно идеологизированным и нацеленным на получение тех  или иных выгод. Это — присущее человеку ощущение себя в качестве члена того или иного этноса и носителя той или иной культуры[40]. Как выразился Ч. Кейс[42], примордиальные корни этничности берут начало в интерпретации своего происхождения в контексте культуры. Ученые «первородной» («примордиалистской») ориентации, главным образом антропологи, этнологи и в меньшей степени социологи, рассматривают этничность в качестве изначальной характеристики, присущей индивиду как члену реально существующей этнической группы. Это «этничность в сердце», замешанная на «крови» и «почве». Вне зависимости от социологизаторской, биологизаторской или культурологической трактовки, ее основа — кровное родство, общее происхождение и исконная территория[3].

    Третье  направление  инструменталистская  ориентация - сочетает в себе и «первородные», и «конструктивистские» начала. Сложившись в рамках политологии, социологии и  политической антропологии, оно отличается функциональным и утилитаристским подходом. Ученые инструменталистской ориентации предлагают объяснение этничности как средства достижения групповых интересов, как идеологию, создаваемую элитой для мобилизации группы.

    Начиная с 70-х годов ведущим западным подходом к исследованию этнической идентичности был оппозиционалистский подход. Термин “оппозициональный подход” ввел в научный оборот Э.Спейсер[30], но почти все современные исследования этничности в большей или меньшей степени могут, как нам кажется, рассматриваться как приверженцы данного подхода. На этническую идентичность смотрят как на нечто, проявляющее себя в процессе взаимодействия. Более того, все большим числом исследователей этническое взаимодействие трактуется как решающий фактор в достижении этнической идентичности. Так, П.Ван ден Берге [3] утверждал, что этничность может расти или ослабевать в ответ на внешние условия. В качестве источника этнической идентичности часто понимались притеснения и гонения, переживаемые этническими группами. Например, с точки зрения Р.Мэста [39], этническая идентичность, как защитный механизм обусловлена не столько реальными культурными различиями, сколько является результатом подавления этих различий со стороны внешних сил. Таким образом, этническую идентичность рассматривают как следствие межэтнических отношений.

    Этническая  идентичность имеет своим основанием общность культуры. В более конкретных формулировках различные исследователи предлагали различное понимание этой культурной базы. По определению Г. Де Воса [32], этническая группа — это самоосознаваемая группа людей, которые имеют общие парадигмы традиции, не разделяемые другими, с которыми они контактируют. Эти парадигмы обычно включают в себя религиозные веровани, язык, общее понимание течения истории, общих предков, общую историческую родину.

    А Ж. Деверё [3], определяет этничность как  нечто, относящееся к поведению, однако, в качестве отдельного пункта он выделяет «языковое поведение» или то, что он называет «самоэтнографией», т. е. самоприписывание.  Особое значение проблеме самоприписывания придает Ф. Барт [41], который трактует этничность как осознанное поле коммуникации и взаимодействия, основанное на идентификации себя в качестве отличающегося от других. Он не рассматривал «самоприписывание»  к этнической группе как существенную черту этнической идентификации, а использовал концепцию «этнической роли», исполнение которой строится на общем для группы «культурном знании». Именно на основании этого «знания» и способности вести себя адекватно своей этнической роли каждый человек и рассматривается в качестве члена или не члена этнической группы [41].

    Таким образом, в любом случае, большинство  современных западных определений  этничности включают в себя и объективные (культурная база) и субъективные (самоприписывание) характеристики. Таково то смысловое поле, в котором понятие этничности существует в западной литературе.

    В отечественной науке, термины «этничность» и «этническая идентичность», равно, как и другие термины с корнем «этно» чаще всего используются как взаимозаменяемые и означающие «народ как национальную общность». Соответственно, этничность и этническую идентичность понимаются как национальность (в смысле национальной принадлежности) и национальную идентичность (в смысле идентификации себя с определенным народом) [27].

    Чаще  всего этнокультурная принадлежность осознается и переживается индивидом  на ментальном уровне, как данность, и проявляется посредством общих  для этнической группы языка и  культуры (в самом широком ее понимании), отличных от языка и культуры других народов. «Хорошо это или плохо, – заметил С.А.Арутюнов, – но внеэтнического языка, внеэтнических форм поведения… человечество пока не выработало»[28,56].

    Отечественные исследователи исходят из определения  Ю.В. Бромлея [43]: этнос - это исторически  сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства я отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании. Характерными признаками этноса в данном понимании являются общность территории проживания, наличие общего исторического прошлого, единого языка, культуры, особенностей психики. Самое главное, что общность эта осознаваема самими людьми, что находит отражение в сознании своего единства и отличия от других общностей, в наличии самоназвания или общего имени для своей группы[43].

    Автор наиболее популярного «альтернативного»  подхода — Л.Н. Гумилев[44], рассматривал этнос как прежде всего природное  явление. В его понимании этнос - это тот или иной коллектив людей (динамическая система), противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам («мы» и «не мы»), имеющий свою особую внутреннюю структуру и оригинальный стереотип поведения. При этом Гумилев[44] считал, что этнический стереотип поведения не передается по наследству, а усваивается ребенком в процессе культурной социализации и является довольно прочным и практически неизменным в течение всей жизни человека.

    Отечественная концепция этничности также может быть объяснена как проекция определенных социально-политических условий. Постсоветская ситуация, по крайней мере на своем первом этапе, менее всего может рассматриваться как «этническое возрождение». Скорее это политический раскол по определенным ранее очерченным границам, которые уже в советское время считались «национальными». Существовало советское понятие «дружбы народов», не оставлявшее сомнения в том, что существуют реальные субъекты этой дружбы, реальные большие группы, которые и являются основой национально-территориального деления. Поэтому проблема противопоставления «большого» общества и «малого» общества, которое обособляет себя за счет этничности практически не возникала, крупные советские национальные группы представляли собой в большинстве своем именно большие общества, которые были построены в сложную иерархическую систему советского общества и которые потом ликвидировали эту иерархию. Настоящая проблема этничности вырисовывается только сейчас, когда именно разделившиеся советские «нации» обнаружили внутри себя многоообразие этносов и групп, которые добиваются признания своего «этнического» характера[45].

    В понимании термина этничность отечественная  наука использует западные наработки, но при этом прочитывая их в своем  ключе, сквозь призму своего понимания  этничности. Это проявляется, в частности, и в специфике использования  трех основных западных подходов к  определению «природы» этничности, описанных выше. Среди известных  отечественных представителей примордиалистского подхода выделяют Ю.В.Бромлея, Л.Н.Гумилева. Отечественных исследователей здесь естественно привлекает понимание этноса как реально существующей группы, обладающей определенными свойствами. Конструктивистский подход, по мнению В.А. Тишкова[45], может быть направлен, в частности, на компенсацию дефицита культурной отличительности. Он подчеркивает, что этот процесс приобретает масштабный характер, если ему на службу поставлена государственная машина. Так, по его мнению, различия между русскими и украинцами, между казахами и киргизами, между узбеками и таджиками стали более четкими и разнообразными за последние десять лет, чем это было в советский период.

    Инструменталистского  подхода придерживаются современные  отечественные исследователи, например, Губогло, Дробижева, Ядов[3]. Г.У. Солдатова[46], предлагает придерживаться особого  варианта инструменталистского подхода, который смыкается с социально-психологическими теориями, где этничность трактуется как эффективное средство для преодоления отчуждения, восстановления попранной национальной гордости, как социальная терапия.

    Таковы, в общих чертах, различия к содержанию синонимичных понятий «этничность» и «этническая идентичность»  в российской и западной этнологических традициях.

    Однако, Г.У. Солдатова[46,48], предлагает различать  эти понятия: «для этнопсихолога, работающего  на основе феноменологии этнического  самосознания, этническая идентичность вовсе не является его синонимом. С одной стороны, этническая идентичность уже. Это когнитивно-мотивационное ядро этнического самосознания. С другой — шире, так как содержит в себе также слой бессознательного. В силу этих различий этническая идентичность должна изучаться, во-первых, как концентрированная форма и главная характеристика этнического самосознания и, во-вторых, как его «изнанка» — этническое бессознательное».

    Таким образом, можно сделать вывод: в  основе идентичности как таковой лежит, все-таки, идентификация себя с той или иной группой, принадлежности к чему-то большему и отличному от самого человека. Другими словами — этническая идентичность может рассматриваться как принадлежность личности в связи с ее идентификацией с этнической группой. В то же время, то, что позволяет группе поддерживать свою целостность и свое отличие от других вне зависимости от идентификации той или иной конкретной личности, может быть названо этничностью, которая, в зависимости от того или иного подхода к природе этничности может рассматриваться либо как примордиальная сущность этноса, либо как определенные рационально структурируемые структуры идентичности.