Обзор литературы и методология диссертационного исследования

 

s1  !(s-p)1 Od (s1,(s-p)1)                                       (2.12)

где V - квантор общности, s1 - субъекты права, ! - квантор единственности, (s - р)1 - "юридическим лицом признается организация, которая...", О — деонтический оператор «обязательно», d1 — понимать.

Следует также отметить, что общая  логическая структура простых предписаний-отношений (2.8) может быть конкретизирована посредством использования операторов субъективных деонтических модальностей и операторов логической теории человеческого взаимодействия.

Субъективные деонтические модальности, как отмечалось выше, выражаются следующими операторами: V - «обязанность», s- «правомочие». Основными операторами логической теории человеческого взаимодействия являются следующие: N - «требование» и U - «предоставление»; а специфическими операторами - следующие: К - «совершать», Е - «дать», К - «не совершать» (воздержаться), Т - «стерпеть». Условно обозначим операторы субъективных деонтических модальностей символом М1, основные операторы логической теории человеческого взаимодействия символом L, а специфические операторы - символом L1.

Расширив общую логическую структуру нормативно-правовых предписаний-отношений (2.8) указанными операторами, получим их конкретизированную структуру в виде формулы:

Qs1 Qs2 Qo   ММ1LL1d (s1,s2,o),                                     (2.13)

где все символы имеют то же значение, что и в формуле (2.8), а M1- символ, вместо которого в конкретные логические структуры нормативных предписаний подставляются соответствующие операторы субъективных деонтических модальностей; L - символ, обозначающий основные операторы логической теории человеческого взаимодействия, а L1 — соответственно ее специфические операторы.

Приведенная формула (2.13) позволяет  детально определить логическую структуру простого нормативного предписания-отношения. Например, конкретизированная логическая структура предписания-отношения, закрепленного в п.1 ст.1053 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «Завещатель может поручить исполнение завещания указанному им в завещании лицу, не являющемуся наследником (исполнителю завещания, душеприказчику)»³⁶⁹, может быть выражена следующей формулой:

  s  s  o  PSUKd (s,s,o),                             (2.14)

                                                    

где   - квантор существования, s  - завещатель, s - исполнитель завещания, душеприказчик, o1 - наследственное право, Р- оператор объективной деонтической модальности «разрешено», S - оператор субъективной деонтической модальности «правомочие» (по поручению исполнения завещания), U — «предоставление», К- «совершать», d1 - действия по поручению исполнения завещания.

Логические структуры сложных нормативно-правовых предписаний закона можно разделить на три группы:

1  - сложные предписания, содержащие  гипотезу и диспозицию, т.н. регулятивные предписания;

2 - сложные предписания, содержащие  диспозицию и санкцию, т.н. охранительные предписания;

 

 

 

3   - сложные предписания,  содержащие гипотезу, диспозицию  и санкцию, т.е. полную норму права³⁷⁰.

Общая логическая структура сложных  регулятивных предписаний-свойств  может быть выражена следующей формулой:

Аà Qs Qo Md ( s, о ).                                         (2.15)

А общая логическая структура сложных  регулятивных предписаний-отношений - следующей:

Aà   Qs  Qs  Qo  Md  (s,s,o).                            (2.16)

В данных формулах (2.15) (2.16) все символы  имеют то же значение, что и в вышеприведенных формулах (2.7) и (2.8) соответственно, а символы: А - обозначает условие действия предписания, «à»   - логическая связка «если, ...то».

Например, логическая структура  сложного регулятивного предписания-свойства, содержащегося в ч.1 ст.310 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь: «Хозяйственные суды рассматривают дела с участием иностранных лиц, если организация-ответчик находится или гражданин-ответчик имеет место жительства на территории Республики Беларусь»³⁷¹, имеет следующий вид:

A à  s1   o1  Pd1(s1,o1),                                   (2.17)

где А - случаи, когда организация-ответчик находится или гражданин-ответчик имеет место жительства на территории Республики Беларусь, -квантор существования, s1 - хозяйственные суды, О1 - рассмотрение дел хозяйственными судами, Р - «разрешено» (вправе), d1 - рассматривать дела, «à  » - логическая связка «если, ... то».

В сложных предписаниях простые  предписания соединяются между  собой посредством логических союзов конъюнкции (соединения), неис-ключающей или исключающей дизъюнкции (разделения), импликации или эквивалентности (условия). В текстах законов логические союзы выражаются с помощью грамматических союзов: «и», «или», «либо», «лишь только тогда, когда ...» и др.

Следует также отметить, что условная часть (гипотеза) сложных нормативных предписаний также может быть сложной. В нее могут входить несколько отдельных высказываний, которые связываются различными логическими связками.

Логическую   структуру   сложных   охранительных   предписаний-свойств можно определить следующим образом.

( Qs Qo Md (s,o)) ^ (d (s,o)   OS  (z,s)),                  (2 .18)

где все символы имеют то же значение, что и в формуле (2.7), а О - оператор объективной деонтической модальности «обязательно», S- санкция; 2 z- символическое обозначение органа, применяющего санкцию; «^» - логическая связка «и»; «à» - логическая связка «если, ...то»; «¯  » - «отрицание».

Примером сложного охранительного предписания-свойства может послужить предписание п.1 ст.205 Уголовного Кодекса Республики Беларусь: «Тайное похищение имущества (кража) - наказывается штрафом, или исправительными работами на срок до двух лет, или арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до трех лет, или лишением свободы на тот же срок.»³⁷² (223, с. 107). Логическая структура этого предписания имеет следующий вид:

(    s1  o1Fd1 (s1,o1))     ^   (d1 (s1,o1)   OS(z1,s1)),                     (2.19)

где  - квантор общности;    - квантор существования; s1 - субъекты права; О1 - право собственности; F - оператор «запрещено»; d1 - тайное похищение чужого имущества, О - оператор «обязательно»; 8 - санкция: «лишение свободы на срок ... »; z1 - орган, применяющий санкцию; «^ » - логическая связка «и»; «¯ » - «отрицание»; «à » - логическая связка «если, ...то».

Логическую структуру сложных  охранительных предписаний-отношений  можно выразить следующей формулой:

( Qs  Qs  Qo Md (s ,s , o) ) ^ (d (s ,s ,o)  OS (z,s1) ),      (2 .20)

где все символы имеют то же значение, что и в формуле (2.18), а s1 - обозначает активного субъекта права, s² - пассивного субъекта права. Логическая структура сложных нормативных предписаний-свойств, содержащих все три элемента нормы права (гипотезу, диспозицию и санкцию ), имеет следующий вид:

А à ( Qs Qo Md (s, o) )^ (d ( s,o )à OS (z, s) ).                ( 2 .21 )

А логическая структура сложных  предписаний-отношений, включающих гипотезу, диспозицию и санкцию, может быть выражена следующей формулой:

Аà Qs Qs Qo Md (s,s,o))^ (d (s1,s2.o) àOS (z,s1) ).         ( 2 .22 )

Следует также отметить, что логические структуры нормативных правовых предписаний, простых и сложных, могут усложняться за счет наличия в них указаний на отсылки, исключения, ограничения, дополнения, изменения, конкретизацию и т.д., причем указанные элементы могут выступать в определенных сочетаниях друг с другом.

Данные элементы могут быть включены в логические структуры предписаний двумя способами. Во-первых, посредством обозначения этих элементов определенными символами и указания данных символов в формулах структур нормативно-правовых предписаний. Причем символы следует указывать при тех компонентах предписаний, к которым они относятся. Во-вторых, посредством определения полного содержания этих элементов и включения их в логическую структуру правовых предписаний в развернутом виде.

 

 

2.3. Основные логические  особенности содержания закона

 

 

Основными логическими особенностями  содержания закона являются, на наш взгляд, следующие его логические характеристики:

1  - соответствие содержания закона  основным социальным закономерностям;

2  - формально-логическая определенность  и единство содержания закона;

3 - логическая непротиворечивость  и  согласованность правовых  предписаний закона и системы законодательства в целом.

 

 

2.3.1. Соответствие  содержания закона основным социальным  закономерностям

 

Проблема соответствия между юридическими институтами  и конкретными общественными отношениями была сформулирована ещё в российской дореволюционной юридической литературе. Д.Д. Гримм, посвятивший данной проблеме специальное исследование, определил ее следующим образом: «Существует ли между юридическими институтами и жизненными отношениями какое-либо соответствие, является ли тот или иной институт адекватным отображением соответствующих регулируемых им конкретных отношений, если да, - то почему да, в каком смысле и в каких пределах; если нет - то почему нет, и значит ли это, что в таких случаях отсутствует какая бы то ни было связь между жизнью и регулирующими ее нормами»³⁷³.

По мнению Д.Д. Гримма, при решении этой проблемы современная ему доктрина допускала две основные ошибки. Первая из них, представляя собой одно из проявлений наивного реализма, состояла в рассмотрении юридических норм как адекватного отображения или воспроизведения конкретных отношений; а вторая - в предположении существования какой-то предустановленной формальной гармонии между юридическими институтами и реальными отношениями³⁷⁴. «На место этого произвольного предположения, - отмечал Д.Д. Гримм, - должен быть совершенно определенно поставлен общий вопрос о действительном соотношении, о характере связи юридических институтов с регулируемыми ими конкретными отношениями, о возможных в этом отношении комбинациях»³⁷⁵. К сожалению, Д.Д. Гримм даже в общем плане не предложил решения данной проблемы, аргументируя это отсутствием специального анализа необходимого эмпирического материала. Он указал лишь, что «действительное соотношение, существующее в отдельных случаях между юридическими институтами и теми конкретными отношениями, которые ими регулируются, бывает до крайности разнообразное»³⁷⁶.

В советской и постсоветской  юридической науке в качестве решения одного из аспектов данной проблемы было предложено утверждение о необходимости соответствия содержаний нормативных правовых актов, и в первую очередь - законов, а также всей системы законодательства в целом, основным закономерностям общественного развития.

Так, Ю.А. Тихомиров, анализируя основные средства повышения верховенства закона, называет в качестве одного из них отражение в законе основных закономерностей общественного развития³⁷⁷.

Р.Е. Гукасян в числе  логических требований, предъявляемых  к проектам законов и иных нормативных правовых актов, указывает необходимость их соответствия целям и задачам общества, основным закономерностям социального развития ³⁷⁸.

Л.М. Ковалев, характеризуя социальные требования, которым должен соответствовать закон в гражданском обществе, отмечает необходимость его соответствия условиям жизни общества, общественным потребностям и интересам личности, а также необходимость своевременного познания и учета законодателем закономерностей общественного развития³⁷⁹.

М.Т. Баймаханов полагает, что надлежащее качество законодательства обеспечивается решением проблемы отражения в нормативных правовых актах объективных закономерностей общественного развития. Он отмечает необходимость углубленного исследования проблем соотношения объективных закономерностей и юридических законов, механизма обратного воздействия юридических законов на объективные закономерности³⁸⁰.

А.А. Кененов и Г.Т. Чернобель  к логическим основам законотворческого процесса относят принцип адекватного отражения в нормативных актах основных нормативно-правовых потребностей общества. Они замечают, что «каждая правовая норма должна иметь свой логический фундамент, содержание которого детерминировано закономерностями общественного развития, его реальными потребностями»³⁸¹.

Вопросам познания и  адекватного отражения как в  отдельных законах, так и в законодательстве в целом, объективных потребностей общественного развития большое внимание уделяет Д.А. Керимов. Он указывает, что законодательство есть не что иное, как сознательное фиксирование, закрепление существующих общественных отношений и «для того, чтобы в законах адекватно отражались происходящие в обществе процессы, надо постоянно обнаруживать, изучать и умело использовать объективные закономерности, направляющие эти процессы»³⁸². Процесс познания этих закономерностей и их отражения в законодательстве осложнен следующими обстоятельствами. Во-первых, он предполагает исследование не всех явлений объективной реальности, а лишь тех общественных отношений, которые нуждаются в правовом регулировании. Во-вторых, в реальности объективные закономерности действуют не изолированно друг от друга, а в комплексе, и поэтому законотворчество должно быть системным, использующим данные всех наук, изучающих объективные закономерности общественного развития. В-третьих, использование объективной закономерности в законе может быть многовариантным, в связи с чем законодатель должен избрать именно тот вариант, который был бы в максимальной степени рационален с позиций задач правового регулирования. В-четвертых, объективные закономерности диалектичны, постоянно изменяются и поэтому нормативно-правовые предписания должны быть сформулированы с учетом обозримых перспектив развития фиксируемых ими объективных закономерностей. Однако в полной мере предвидеть эти перспективы невозможно и поэтому в дальнейшем возникает потребность в изменении и уточнении ранее принятых законов³⁸³.