Обзор литературы и методология диссертационного исследования

Правовые предписания  закона, в отличие от норм права, имеют различную логическую природу и это различие обусловлено наличием либо отсутствием у них признака нормативности. Ненормативные правовые предписания закона, занимающие незначительный объем в его содержании, относятся к разряду суждений. Они обладают всеми характерными признаками суждений: являются формами мышления и разновидностью логико-познавательного отражения действительности; в них утверждается либо отрицается что-либо относительно предметов и явлений объективной действительности, их свойств и отношений. Логическая структура ненормативных правовых предписаний закона адекватна логической структуре суждений, которая выражается формулой «8 есть (не есть) Р». Ненормативные предписания закона могут быть классифицированы по тем же логическим критериям, что и суждения: по качеству (утвердительные и отрицательные); количеству (единичные, частные, общие); составу предиката (простые и сложные); характеру связи между субъектом и предикатом (категорические, условные, разделительные) и др. Так же, как и суждения, они формулируются дескриптивным языком и получают в тексте закона адекватную грамматическую форму выражения - повествовательных предложений. Они обладают характеристикой истинности: могут оцениваться как адекватные (истинные) либо неадекватные (ложные) действительности. Основное содержание закона формулируется, как- известно, в его нормативных предписаниях, которые имеют совершенно иную логическую  природу. Так же, как и выражающиеся в них нормы права, они относятся не к формам мышления, а к формам общественного сознания и являются разновидностью нормативно-оценочного отражения действительности. Нормативные предписания закона относятся к категории деонтических модальных высказываний. Модальные высказывания, в отличие от суждений, которые только утверждают либо отрицают наличие определенных связей объективной действительности, являются оценками этих связей с той или иной точки зрения. Они образуются путем приписывания к ассерторическим высказываниям (суждениям) определенных модальных понятий, с помощью которых характеризуется установленная в этих высказываниях связь³⁴⁵. Нормативные предписания закона образуются посредством использования деонтических модальностей, что позволяет относить их к числу деонтических высказываний. Деонтические (нормативные) высказывания определяются современной логикой как выражения, в которых что-либо разрешается, запрещается или указывается на обязательность осуществления либо неосуществления определенного действия³⁴⁶.

Следует обозначить логическое отличие нормативных правовых предписаний от норм права. Нормы права, как было показано выше, относятся к категории логических норм, а нормативно-правовые предписания -к числу нормативных высказываний. Логические нормы и нормативные высказывания являются различными понятиями деонтической логики: нормативные высказывания выступают формой выражения логических норм. Таким образом, можно обозначить определенную параллель между выражением норм права в нормативных правовых актах посредством нормативных предписаний, с одной стороны, и выражением логических норм при помощи нормативных высказываний, с другой.

Как уже отмечалось выше,/деонтическая логика оперирует четырьмя  объективными деонтическими модальностями (модусами), две из которых  - «обязательно»  и «запрещено» - являются ее сильными модальностями, а модальность «разрешено» - слабой.

Объективные деонтические модальности имеют определенную специфику выражения в нормативных правовых предписаниях законов. В текстах законов они могут выражаться как эксплицитным (дословным), так и имплицитным способами. При эксплицитном способе выражения деонтические модальности представлены в нормативных предписаниях адекватными им языковыми формами (словами или словосочетаниями), что не вызывает особых сложностей при толковании. Следует лишь отметить, что при эксплицитном выражении одна и та же деонтическая модальность выражается различными языковыми знаками в текстах законов. К примеру, модальность «обязательно» может быть выражена в нормативных правовых предписаниях законов посредством следующих слов и словосочетаний: «обязан», «должно», «подлежит», «возложить», «подвергается», «подлежат обязательному», «возлагается обязанность», «имеют обязательную силу», «вменяется в обязанность», «не освобождает от обязанности» и т.д. Аналогичным разнообразием языковых форм текстуального выражения характеризуются и иные деонтические модальности.

 При имплицитном способе выражения деонтические модальности не представлены в нормативных предписаниях законов дословно, но могут быть выведены из них посредством соответствующей интерпретации. Имплицитно деонтические модальности могут быть выражены как в нормативных предписаниях, имеющих грамматическую форму побудительных предложений, так и в нормативных предписаниях, имеющих форму повествовательных предложений.

Имплицитное выражение  деонтических модальностей в нормативных правовых предписаниях, имеющих форму побудительных предложений, означает, что в этих предписаниях эксплицитно выражается одна деонтическая модальность и имплицитно - другая. Такое выражение деонтических модальностей в нормативных предписаниях законодательства основано на свойстве их логической взаимосвязанности. Так, сильные деонтические модальности «обязательно» и «запрещено» могут взаимно переводиться друг в друга с помощью отрицания. Действует эквивалентность, символически выражаемая как: О(р) çè   F(-р) и F(р)çè  O(-р), которая означает, что обязывание определенного поведения р равно запрету поведения не - р, и наоборот. Эта эквивалентность позволяет в одном нормативном предписании устанавливать эксплицитно обязывание определенного поведения и имплицитно - запрет противоположного поведения, и наоборот. Например, предписание ч.1 п.1 ст. 430 Гражданского кодекса Республики Беларусь гласит, что «продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился принять товар, обремененный правами третьих лиц»³⁴⁷. В данном предписании выражены: эксплицитное обязывание продавца передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением указанного случая, и имплицитный запрет продавцу передавать покупателю товар, обремененный правами третьих лиц, также за исключением случая, когда покупатель согласился принять товар, обре- мененный правами третьих лиц.

С сильными деонтическими модальностями логически связана слабая модальность «разрешено». С обязыванием разрешение связано импликацией: О(р) è  Р(р), означающей, что обязывание определенного поведения р всегда влечет за собой разрешение этого поведения, т.е. все, что обязательно, тем самым и разрешено. Данная импликация позволяет в одном нормативном предписании эксплицитно выражать обязанность определенного поведения и имплицитно- его разрешение. Например, предписание ч.1 ст. 577 Гражданского кодекса Республики Беларусь устанавливает, что «по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (най-модатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование»³⁴⁸. Это предписание содержит как эксплицитное обязывание арендодателя предоставить арендатору имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование, так и имплицитное разрешение арендодателю совершить указанное действие.

В праве действует  также имплицитная связь модальности «разрешено» с модальностью «запрещено». Она заключается в том, что разрешение какому-либо субъекту права определенного поведения влечет за собой запрещение всем иным субъектам права поведения, которым нарушалось бы разрешенное поведение. К примеру, предписание ст. 30 Конституции Республики Беларусь устанавливает, что « граждане Республики Беларусь имеют право свободно передвигаться и выбирать место жительства в пределах Республики Беларусь, покидать ее и беспрепятственно возвращаться обратно»³⁴⁹. В данном предписании эксплицитно выражено разрешение гражданам Республики Беларусь свободно передвигаться и выбирать место жительства в пределах Республики Беларусь, покидать ее и беспрепятственно возвращаться обратно, а имплицитно - запрет всем субъектам права нарушать указанные права граждан Республики Беларусь.

Более сложным для  интерпретации является имплицитное  выражение деонтических модальностей в нормативно-правовых предписаниях, имеющих в текстах законов форму повествовательных предложений. Сложность заключается в том, что грамматическая форма таких предписаний не адекватна их логической природе. Являясь нормативными высказываниями с деонтическими модальностями, эти предписания выражаются не прескриптивным языком в форме побудительных предложений, а дескриптивным языком в форме повествовательных предложений. Такую неадекватную их логической природе грамматическую форму выражения имеют практически все предписания охранительного характера, а также часть регулятивных предписаний. Подавляющее большинство нормативных предписаний, содержащихся в Конституции Республики Беларусь, Уголовном кодексе Республики Беларусь, Кодексе об административных правонарушениях Республики Беларусь, всех процессуальных кодексах и ряде иных законов Республики Беларусь, сформулировано именно дескриптивным языком в виде повествовательных, констатирующих, а не побудительных, нормативных предложений.

Основной причиной неадекватного  выражения нормативно-правовых предписаний  закона в грамматических предложениях является стремление к законодательной экономии: краткому, компактному выражению содержания закона в его тексте. Предложения повествовательного характера чаще всего используются законодателем в тех случаях, когда необходимо в одном предписании выразить различные деонтические модальности, адресатами которых выступают различные субъекты права, и это не позволяют сделать охарактеризованные выше способы изложения деонтических модальностей. Например, предписание п.1 ст. 206 Уголовного кодекса Республики Беларусь: «Открытое похищение имущества (грабеж) - наказывается штрафом, или исправительными работами на срок до двух лет, или арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до четырех лет, или лишением свободы на тот же срок.»³⁵⁰. В этом предписании имплицитно выражены следующие деонтические модальности: запрет совершения грабежа, адресованный всем субъектам уголовного права; обязывание и разрешение суду наказывать лиц, совершивших грабеж, указанным в предписании способом; обязывание преступника претерпевать меры наказания, определенные судом. Конечно, можно было бы сформулировать данное предписание в адекватной ему грамматической форме, т.е. эксплицитно выразить содержащиеся в нем деонтические модальности и их адресатов, однако это значительно увеличило бы его объем.

Помимо четырех объективных  деонтических модальностей, деонтическая логика оперирует двумя основными субъективными модальностями: «обязанность», выражаемой оператором V, и «правомочие», выражаемой оператором S. В нормативных правовых предписаниях закона они тоже могут быть выражены либо эксплицитным, а чаще - имплицитным способом.

Следует отметить, что  между субъективной деонтической модальностью «обязанность» и объективной модальностью «обязательно» существует взаимосвязь. В праве она имеет форму эквивалентности: 0(р)è  V(р), означающей, что обязывание определенного поведения р влечет за собой обязанность субъекта, которому оно адресовано, и наоборот. Эквивалентной является и логическая связь между объективной деонтической модальностью «разрешено» и субъективной модальностью «правомочие», выражаемая формулой: Р(р) è S(р), и означающая, что разрешение определенного поведения р влечет за собой правомочие его адресата, и наоборот. Данные эквивалентности означают, что в тех нормативных предписаниях законов, в которых эксплицитно либо имплицитно выражены объективные деонтические модальности «обязательно» и «разрешено» также имплицитно выражены и субъективные деонтические модальности «обязанность» и «правомочие» соответственно, и наоборот.

Помимо приведенных  объективных и субъективных деонтических модальностей, в нормативно-правовых предписаниях закона используются также  и другие группы модальностей. В  их числе может быть названо большинство  модальностей, которыми оперируют современные модальные логики, а именно: аксиологические («хорошо», «безразлично», «плохо»); алетические («необходимо», «случайно», «возможно», «невозможно»); временные (абсолютные: «всегда», «только иногда», «никогда», а также сравнительные: «раньше», «одновременно», «позже») и др. Однако все они играют подчиненную роль по отношению к деонтическим модальностям. Использование указанных модальных понятий в нормативно-правовых предписаниях закона также вызывает сложности при толковании в случаях замены модальных терминов, обозначающих деонтические модальности, модальными терминами, обозначающими какие-либо иные модальности, и наоборот.

Нормативно-правовые предписания  закона так же, как и нормы права, не подлежат логической оценке с позиции истинности. Являясь разновидностью нормативно-оценочной формы отражения и деонтическими (нормативными) высказываниями, они находятся вне категории истины, т.е. не могут быть оцениваемы как адекватные (истинные) либо неадекватные (ложные) действительности.

Следует еще раз подчеркнуть особенности языковой и грамматической форм выражения нормативных предписаний закона. Как было показано выше, нормативные предписания приобретают различные формы грамматического выражения в тексте закона: как адекватную их логической природе форму побудительных предложений предписывающего характера, так и неадекватную - форму повествовательных предложений констатирующего характера. На языке логики это означает, что нормативно-правовые предписания закона имеют как адекватную им форму императивных предложений, так и неадекватную - форму индикативных предложений. Они могут быть выражены как прескриптивным (предписывающим), так и дескриптивным (описывающим) языком.

Однако указанное обстоятельство не изменяет существа их логической природы: вне зависимости от характера языковой и грамматической форм выражения они остаются деонтическими (нормативными) высказываниями. Невозможно согласиться с А.Ф. Черданцевым, указывающим на отличие логической природы правовых предписаний, сформулированных в тексте нормативного правового акта в форме констатирующих предложений, и норм права, которые эти предписания выражают. Он утверждает, что такие правовые предписания лишены нормативности, т.е. являются суждениями, а нормы права, в них выражающиеся, сохраняют свою нормативную природу³⁵¹. Делая подобное заключение, А.Ф. Черданцев выводит логическую природу нормативных предписаний из грамматических форм их выражения. На наш взгляд, это недопустимо, поскольку логическая природа нормативных предписаний всегда остается неизменной - они являются деонтическими (нормативными) высказываниями, а грамматическая форма их выражения может как соответствовать, так и не соответствовать их логической природе. Еще Р. Иеринг отмечал, что «имеет ли само выражение закона повелительный характер или нет - безразлично: повеление заключается в содержании; в устах закона слово «есть» имеет значение «должно быть» »³⁵².