Шпаргалка по "Журналистике"

В 1904 г. закрылся и журнал художников. Во-первых, он не имел большой  читательской аудитории, поскольку  сложность и необычность журнала  отпугивала неподготовленных читателей. Тираж едва превышал тысячу экземпляров. Во-вторых, и именно это явилось  главной причиной закрытия, журнал-манифест не может издаваться долго: как только выяснены основополагающие вопросы, журналу  надо менять тип или прекращать свое существование. Это хорошо поняли создатели  «Мира искусства». «Все трое, Дягилев, Философов и я, – вспоминал  позже Бенуа, – устали возиться с  журналом. Нам казалось, что нужно  было сказать и показать, было сказано  и показано, поэтому дальнейшее явилось  бы только повторением, каким-то топтанием  на месте, а это особенно было нам  противно» [11].

«Мир искусства» испробовал на практике тип журнала-манифеста, став первым изданием подобного рода, и поэтому ему пытались подражать  другие модернистские издания, появившиеся  позже, в первую очередь «Золотое руно» и «Аполлон».

Билет №17

1. Журнал «Вестник  Европы» последней трети 19 века: место в системе печати, структура,  направление, круг сотрудников.

Либеральные издания в  условиях политической реакции 80-х  годов были заметным фактором общественной жизни России. После расправы правительства  с демократической прессой, в 1884 г. крупные либеральные журналы  и газеты («Русская мысль», «Вестник Европы», «Русские ведомости») остались в монопольном положении. Как  бы осторожно и умеренно ни звучали  их высказывания против крепостнических  контрреформ и зверского национализма в защиту науки и просвещения, это была, по существу, единственная легальная трибуна для критики.

Революционная демократия в  обстановке спада революционной  борьбы, разброда и шатаний среди  большей части русской интеллигенции  не обходила и эту трибуну, готовя новое наступление на самодержавие и буржуазию.

Одним из крупных и наиболее долговечных ежемесячных журналов либерально-буржуазного склада в  России второй половины XIX в. был «Вестник Европы». Он издавался с 1866 г. как  журнал преимущественно исторический и выходил объемистыми книжками раз в три месяца. Редактором-издателем  «Вестника Европы» был отставной  профессор истории Петербургского университета М.М. Стасюлевич.

С 1868 г. журнал стал ежемесячным. Умеренно-либеральное направление  его не изменилось, но программа  расширилась. Более интересной стала  проза, полнее освещалась политическая жизнь России.

Первую часть каждой книжки занимали беллетристика, статьи и очерки научного характера, вторая часть под  названием «Хроника» включала в  себя ряд постоянных отделов: «Внутреннее  обозрение», «Иностранная политика», «Литературное  обозрение», «Известия» и на последней  странице обложки – «Библиографический листок».

В публицистической части  журнала наиболее важным, насыщенным современными сведениями являлось «Внутреннее  обозрение». Здесь в полной мере реализовалась либерально-буржуазная программа редакции. Другие отделы, особенно иностранный и библиография, имели, подчеркнуто объективистский, информационный характер.

«Вестник Европы» был  органом русской либеральной  буржуазии и отражал ее стремления к некоторым реформам, к буржуазному  прогрессу страны под властью  самодержавия. Далее конституционной  монархии политические идеалы редакции не шли, и совершенно естественно, что  журнал резко отрицательно относился  к революционным методам борьбы, отгораживался от революции. Но так  как «Вестник Европы» все же толковал о пользе реформ, он подвергался  постоянным нападкам консервативной и  реакционной прессы во главе с  «Русским вестником» Каткова. Именно это  обстоятельство позволило Салтыкову-Щедрину  в годы безвременья, после закрытия «Отечественных записок», не компрометируя  себя, сотрудничать в «Вестнике Европы», программа которого была очень далека от его собственных взглядов. С 1884 по 1889 г. писатель напечатал в журнале ряд своих сказок, «Пошехонскую старину», «Пестрые письма» и «Мелочи жизни». Его участие, безусловно, придавало большой интерес «Вестнику Европы» в глазах русских читателей и способствовало популярности издания в 80-е годы.

Из ведущих сотрудников  журнала, выражавших его основное направление, следует отметить большую группу либеральных ученых и публицистов, преимущественно историков и  литературоведов. Это сам Стасюлевич, Н.И. Костомаров, который до 1885 г. участвовал в редактировании журнала, С.М. Соловьев, А.Д. Галахов, Д.Л. Мордовцев, К.К. Арсеньев (редактор «Вестника Европы» в 1909–1913 гг.), А.Н. Пыпин, Н.А. Котляревский, А.Н. Веселовский, Евг. Утин, Ф.Ф. Воропонов, Ю.А. Жуковский, А.Ф. Кони и др. «Внутреннее обозрение» долгое время вел публицист Л.А. Полонский, враждебно настроенный  по отношению к революционерам 70-х  годов. Активно выступал в журнале  К.Д. Кавелин, не принадлежавший, однако, к его постоянным сотрудникам.

На протяжении ряда лет  в «Вестнике Европы» помещал  свои статьи искусствовед и музыкальный  критик В.В. Стасов. Будучи страстным  борцом, против реакционной теории «искусство для искусства», против проявлений формализма, натурализма, декадентства, Стасов направлял развитие отечественного искусства по пути реализма и демократической  идейности, был вдохновителем и  наставником многих писателей, художников, композиторов и артистов. Его статьи о Мусоргском, Иванове, Крамском, статьи «25 лет русского искусства», «Художественная  статистика» характеризуют Стасова  как продолжателя традиций русской  демократической эстетики.

«Вестник Европы» отличался  солидно поставленным беллетристическим  отделом. В нем участвовали, кроме  Салтыкова-Щедрина, Гончаров, опубликовавший роман «Обрыв», Тургенев, Островский, Мамин-Сибиряк, Эртель. Много было хороших  стихов Плещеева, А. Толстого, Фета, Апухтина, Полонского. Вместе с тем редакция, желавшая подчеркнуть свою мнимую беспартийность, предоставляла место декадентам – Гиппиус, Минскому, философу-идеалисту  Вл. Соловьеву и др. В 70-е годы через  Тургенева был привлечен к  активному сотрудничеству в качестве публициста-обозревателя Эмиль Золя («Парижские письма»). Среди «писем»  были статьи с изложением теории экспериментального романа. Искания Золя – художника  и теоретика вызывали враждебные отклики парижской прессы, и он рад был возможности развернуть свою теорию в России. Его взгляды  не встретили полного одобрения  со стороны демократической критики, но, тем не менее, Золя был признателен  за возможность, выступить в русском  журнале: «В ужасные часы материального  стеснения и отчаяния Россия возвратила мне мою веру и силу, предоставив  трибуну... Я не могу говорить об этом без волнения и сохраняю постоянную благодарность», – писал французский  романист [169].

Большое место в журнале  отводилось мемуарной литературе. На протяжении ряда лет печатались воспоминания Панаева, Анненкова, Буслаева, Гончарова, Софьи Ковалевской. В научном  отделе время от времени появлялись статьи крупнейших русских естествоиспытателей: Сеченова, Мечникова, Бекетова, Хвольсона.

Журнал в 70-е годы был  весьма распространенным. В 1879 г., например, «Вестник Европы» насчитывал около  шести тысяч подписчиков.

Для политического лица журнала  весьма характерна высокая оценка реформ правительства Александра II в 60-е  годы – крестьянской, судебной и  даже Временных правил о печати 1865 г. Публицисты «Вестника Европы»  сожалели лишь о том, что эти реформы  были искажены позднейшими административными  мерами, и говорили о необходимости  их «очистить» от всяких ограничений  и наслоений. Руководители «Вестника  Европы», выступая за буржуазный прогресс, считали полезным повторять, что  благосостояние страны «не в застое, не в отчуждении от других народов, но, наоборот, в постепенном, но смелом, беспрерывном движении вперед, в следовании за другими народами по их пути развития и рациональной свободы» («Железные  дороги и экономическое развитие», 1879, №12).

В связи с этим они резко  и подчас смело критикуют русские  консервативные органы печати (Каткова, в частности) за их крепостнические  замашки и постоянное требование решительных, «крайних мер». Журналу  свойствен был дух умеренной  критики самодержавия. Он признавал  несовершенство русской гражданской  экономической и политической жизни  и стремился к смягчению классовых  противоречий, разумеется, под руководством правительства.

Довольно сочувственно журнал выступает по крестьянскому вопросу, скорбит о малоземелье. «К делу нынешних крестьянских нужд нельзя относиться невнимательно, равнодушно, – указывается, например, в статье Воропонова «Теория  достаточности крестьянских наделов». – Вопрос о достаточности и  недостаточности крестьянских наделов  принадлежит к числу жгучих современных  вопросов русской жизни» (1880, №3). Правда, журнал не желает глубоко вникать  в причины, породившие малоземелье, а предпочитает брать его как  существующий факт, но, тем не менее, ставит его на своих страницах.

Сотрудники журнала Стасюлевича  стремятся решить крестьянский вопрос полумерами буржуазного характера, хотя они еще и не вполне осознают классовый смысл своих пожеланий, защищают мелкий кредит, законодательное  увеличение наделов, там, где они  чрезмерно малы, уменьшение платежей, активизацию земской деятельности, просвещение и т.п. средства прогресса. Именно поэтому В.И. Ленин и находил  возможным говорить о «просветительстве» Стасюлевича в работе «От какого наследства мы отказываемся?».

В отличие от изданий Каткова  и Страхова «Вестник Европы» ставит в 70-е годы и рабочий вопрос, возражая тем, кто «продолжает обольщаться  мыслью, что у нас нет ни обезземеленных рабочих, ни пролетариата и что все  толки о неприглядном положении  первых, по меньшей мере, преувеличены... Положение дел далеко не оправдывает  такого оптимизма» (1879, №1).

Указывая справедливо  на главные причины тяжелого положения  русских рабочих – низкую зарплату и длительный рабочий день, который  нередко доходил до 14 и более  часов, – журнал, однако, лечение  этих зол предполагает начать с конца  – с проблемы образованности пролетариев, с организации школ для рабочих.

В годы второй революционной  ситуации и активной деятельности партии «Народная воля» журнал неизменно  осуждает террористические действия и  оправдывает контрмеры самодержавия, хотя и не разделяет преувеличенных страхов реакционной прессы. Каждый случай политического террора, включая  события 1 марта 1881 г., использовался  редакцией как удобный повод  для пропаганды излюбленной идеи о необходимости реформ. Сотрудники журнала набирались смелости утверждать, что реформы – единственное условие  для изменения почвы, порождающей  терроризм.

В числе вопросов, нуждающихся  в скорейшем решении, называются: крестьянский, финансовый, судебный, земский, реформа школы, администрации и  т.д. Отсюда идет критика реакционной  прессы, которая отвергала необходимость  каких бы то ни было преобразований. Одновременно журнал решительно выступает  против революционных методов борьбы, он искренне осуждает врагов мирного  прогресса — русских социалистов-революционеров, называет их не иначе, как «политическими убийцами» (1881, №4).

Цензура, относившаяся терпимо  к этому органу печати, довольно точно определила позиции «Вестника  Европы» и его место в русской  журналистике. Вот отрывок из сведений, сообщенных Главным управлением  по делам печати в 1879 г. временному Санкт-Петербургскому генерал-губернатору: «Вестник Европы»  – ежемесячный журнал, при обилии статей, касающихся вопросов общественных и также внутренней и внешней  политики, всегда отличался сдержанным и строго приличным тоном, не допускающим  грубых или чрезмерно резких выражений». Нежелательное, как считала цензура, в направлении этого журнала  заключалось в первую очередь  «в стремлении указать» преимущества конституционного образа правления  и убедить в том, что для  благосостояния России наше правительство не должно останавливаться на осуществившихся реформах, а продолжать их дальнейшее развитие...». Далее цензурное ведомство замечало, что «противоцензурные идеи нигде не изложены вполне ясно и определительно, а высказываются при случае, часто одними намеками и всегда обставлены оговорками самого благонамеренного характера».

Правы были чиновники, находя, что по серьезности содержания и  форме своих статей «Вестник Европы»  предназначался «исключительно для  образованных и развитых читателей, на которых вредные увлечения  журнала» не могли иметь «такого  влияния, какого бы можно было опасаться  при изложении более популярном, доступном массе читателей» [170]. Достаточно верно описывая издание, этот отзыв не учитывает, однако, того революционизирующего влияния, которое  имели произведения отдельных прогрессивных, демократических журналистов, например Салтыкова-Щедрина.

«Вестник Европы», издававшийся в годы широкого распространения  в России идей научного социализма, во время роста рабочего движения, отнесся враждебно к марксизму  и русской социал-демократии. За исключением статьи Кауфмана «Точка зрения политико-экономической критики  у К. Маркса», опубликованной в 1872 г. и достаточно объективно излагавшей экономическое учение Маркса, журнал отверг идеи научного социализма. В 1877 г. «Вестник Европы» принял активное участие в полемике с «Отечественными  записками» по поводу первого тома «Капитала». На его страницах Ю. Жуковский  критиковал и экономические воззрения  и историко-философскую теорию Маркса. В 90-е годы журнал занимает совершенно определенную враждебную позицию по отношению к русским марксистам. Особенно печальную славу снискали себе здесь профессор Кареев, которого зло высмеял и разбил наголову в ряде своих работ Плеханов, а  позднее Л. Слонимский.

«Вестник Европы» просуществовал до 1918 г. Его закрыли вместе с другими  контрреволюционными изданиями.