Шпаргалка по "Журналистике"

Билет №18

1. Газета «Новое  время» и ее издатель А. С.  Суворин

Русские журналисты и читатели привыкли к «большому», качественному  газетному изданию. И «Московские  ведомости», и «Санкт-Петербургские  ведомости», и «Русские ведомости», при всем различии направлений, взглядов издателей и сотрудников, принадлежали к одному типу – это были серьезные  общественно-политические органы периодики, стремящиеся сформировать общественное мнение, завоевать внимание образованной аудитории. Эта привычка и помешала, вероятно, разглядеть появление газет  нового типа с другой – информационной – целью. А.В. Пешехонов и С.Н. Кривенко заметили возросшую информационную роль газет, назвали издания, по своим  параметрам не относящиеся ни к одному из определенных ими типов, но не стали  выделять их в отдельную группу.

Для анализа развития русской  газеты начала XX в. необходимо рассматривать  информационные издания как своеобразный тип газетной периодики.

Первой информационной газетой  в России стало «НОВОЕ ВРЕМЯ» под  руководством А.С. Суворина. На протяжении 36 лет это была самая влиятельная  русская газета, с мнением которой  считались правительственные чиновники, министры, его должны были учитывать  даже оппозиционно настроенные круги  русского общества. Исследование деятельности газеты – дело очень трудное, потому что «Новое время» дружно ругали современники, в последующие десятилетия, в  советское время, негативное отношение  к газете и ее издателю резко усилилось.

Пущенная в оборот М.Е. Салтыковым-Щедриным в начале 80-х  годов XIX в. язвительная кличка «Чего  изволите?» намертво прилипла к газете. Самого Суворина сатирик называл  «флюгером», ему в вину ставилось  «искательство» перед сильными мира сего, поддержка самодержавия, охранительство и т.д.

Существует некий феномен  и издателя, и его газеты. О  нем писал, например, К.К. Арсеньев –  обозреватель, а впоследствии редактор «Вестника Европы», человек, которого называли совестью русской журналистики. «Все ругали беспринципное и “откровенное”  “Новое время”, но все читали бойкую, живую, интересную и полную газету, так что в 6 часов вечера на Невском  ни у одного газетчика нельзя было найти сегодняшнего номера, хотя газета печаталась одновременно в двух больших  типографиях в небывалом для  русской печати количестве экземпляров» [17]. Итак, все ругали, но все читали, и не только читали, но пытались подражать  суворинскому изданию или создавали  новые газеты в противовес «Новому  времени».

Но прежде чем говорить о самом «Новом времени», надо сказать  о его редакторе-издателе А.С. Суворине – личности противоречивой, неординарной и не оцененной в полной мере ни современниками, ни исследователями  советского периода. На протяжении 80 лет  после 1917 г. отрицательные оценки Суворина были заданы статьей В.И. Ленина «Карьера», опубликованной в «Правде» в 1912 г. по поводу смерти издателя «Нового времени».

В течение полувека имя  А.С. Суворина было одним из самых  заметных в русской журналистике. В 1862 г. бывший офицер, потом сельский учитель приехал в Петербург, обремененный большой семьей, без  средств к существованию. Он начинал  как памфлетист, его публикации в  газете «Санкт-Петербургские ведомости», арендатором которой тогда был  В.Ф. Корш, историк литературы С.А. Венгеров характеризовал как «лучшие опыты  русского политического фельетона». Из-за статей Незнакомца – псевдоним  А.С. Суворина – издатель потерял  право на аренду газеты (кстати, впоследствии разбогатевший Суворин выплачивал престарелому В. Коршу пенсию). В 1866 г. после выстрела Д. Каракозова в  Александра II повесть А.С. Суворина «Всякие», где под вымышленными именами  были сочувственно показаны Н.Г. Чернышевский и его соратники, была предана  суду и по его приговору сожжена. «Неожиданно для себя Суворин  стал героем дня, поистине легендарной  личностью» [18].

Среди современников существовало представление о «двух» Сувориных. Об этом писал, например, Н.Я. Абрамович  – автор памфлета «Новое время» и «соблазненные младенцы», вышедшего  в 1916 г., после смерти «старика» Суворина. «Один» – светлый, ясный ум, живое  «свежее» перо, приветливое обращение  с людьми; «другой» – практичный Макиавелли, ненавистник и предатель. А вот мнение современного исследователя: «В одном человеке совместилось, казалось бы, несовместимое. Умный, одаренный, эрудированный  критик, публицист, стремящийся к  независимости, духовной свободе, –  и приспосабливающийся к изменчивой атмосфере времени, угодничающий перед  властями издатель “Нового времени”. Знаток литературы и театра, страстно в них влюбленный... и коммерсант, наживающий капитал на книге и  газете. Противник “шатких” убеждений  и “гибкий” политик, человек, наедине  с собой и в частных беседах  критикующий основы, – и публичный  их охранитель» [19]. Как видим, характеристика «отрицательного» Суворина современным  автором значительно ужесточена: в вину издателю «Нового времени» поставлены охранительство «основ», а  также капитал, нажитый на книгах и газетах. Но, как отмечали многие, был и «третий» Суворин. О нем  писал А. Петрищев – автор некролога, опубликованного народническим  журналом «Русское богатство», симпатии к Суворину не испытывавшим. «Он  так же талантлив, как и Незнакомец, и так же пользуется успехом. Я  знаю людей, которые не могут без  отвращения говорить о «Новом времени», но об эпизодах из жизни анекдотического  Суворина, о его словечках говорят  почти с любовью» [20].

Итак, «третий» Суворин, «анекдотический» – это личность, своеобразный талантливый  человек. Наверное, можно говорить и  о некоем «четвертом» Суворине –  авторе не только памфлетов, но и «Маленьких писем», с которыми он постоянно  выступал в «Новом времени». 15 апреля 1904 г. было опубликовано 500-е «Письмо», если учесть, что после этого еще  пять-шесть лет Суворин писал  в свою газету, «Маленьких писем» может  быть около 600. «Письма» не перепечатывались самим автором, не прочитаны они  и исследователями его творчества. Вырванные из газет и журналов, переплетенные в один том «Письма» хранились в библиотеке Суворина, а сейчас – в его архиве. Кроме того, он писал рассказы, повести и пьесы.

Большую сложность представляет анализ взглядов этого человека, идейной  позиции, которая отражалась в творчестве и оказывала влияние на направление  его газеты.

Эволюция взглядов Суворина не типична для большинства русских  общественных деятелей. Это путь «слева – направо», от либерализма, традиционного  для передовой части русского общества во времена Незнакомца, через  разочарование в радикальных  способах переустройства жизни к  проповеди идей государственности, охранительству и даже к заступничеству за черносотенцев после первой русской  революции. В одной из последних  записей 1907 г. в «Дневнике» А.С. Суворин  объяснил свой выбор: «Чем дольше живет  человечество, тем менее в нем  простору и успеха насилию. Разумная свобода достигается трудно, не по приказу, не в короткий срок, не насильственным ускорением истории. Нужны настойчивые  продолжительные усилия и труд... борьба силой просвещения – единственно  надежным путем» [21]. Можно не соглашаться  с этим утверждением, но полувековое  активное участие в жизни России в самое сложное для страны время дало право умудренному  жизненным опытом человеку такой  вывод сделать. И почти в то же время уже 70-летний издатель вносит в «Дневнике» еще одну запись, которая  ставит в тупик многих исследователей: «...Мне жаль затравленного зверя (революцию). Не то чтобы я жалел  его острых зубов, его хищного  наскока, его бездушной ярости –  помилуй Бог. Мне жаль улетевшей  красоты этого единственного  в своем роде русского медведя, столь  много обещавшего и столь мало давшего. Мне жаль моих ожиданий, моей грусти, моих восторгов, моей веры и  ошибок, жаль пролетевшей, как сон, молодости» [22]. Значит, были в душе этого человека надежды и восторги, связанные  с революцией, которую он во имя  государственных интересов отрицал.

А.С. Суворин в 1874 г., после  вынужденной продажи В.Ф. Коршем «Санкт-Петербургских ведомостей», остался не у дел. В это время  он был известным журналистом  и писателем с устойчивой репутацией либерала. «Когда Трубников предложил  мне купить “Новое время”, я конечно  колебался, – вспоминал издатель, – потому что не было денег и  взять их было неоткуда. Некрасов приходил ко мне... и говорил, чтобы я не отказывался, но денег все-таки не было» [23]. Деньги помог достать поэт В.И. Лихачев. С 1876 г. А.С. Суворин начал  главное дело своей жизни –  издание газеты «Новое время».

Приступая к работе, опытный  журналист хорошо представлял, какую  именно газету он хотел издавать. Еще  в 60-е годы XIX в. в одном из писем  к М.Ф. Де-Пуле Суворин отмечал, что  «только политические события увеличивают  тираж газеты да еще хорошая летняя погода». Будущий издатель понял, что  та газета, которая «заводит себе корреспондентов  в Париже, Вене, Лондоне вместо того, чтобы завести их в Киеве, Воронеже, Саратове и проч.» наверняка прогорит, так как «в настоящее время  особенно дороги провинциальные корреспонденты» [24]. Таким образом, основное внимание газета должна была уделять, по планам Суворина, политическим событиям в  провинциальной жизни России.

В первом номере «Новое время» заявило о своем направлении. «Мы с направлением откровенным... Такое мы сочинили в отличие от радикального, либерального и консервативного». Понятие «откровенное» направление  вызвало непонимание современников, насмешки противников, но сам А.С. Суворин  считал необходимым в первую очередь  отказаться от привычной для русской  прессы тенденциозной оценки событий  в публикуемых материалах. Газета не призывала: «“Встань, русский народ!”, она предлагала читателю: “Рассудите сами”» [25].

Основной принцип своей  газеты А.С. Суворин объяснял в письме к постоянному сотруднику «Нового  времени» В.В. Розанову: «Надо больше давать свободы личному мнению и  не навязывать своего взгляда. Это большой  недостаток в газетном деле. Газета не есть собрание истин, а собрание мнений. Меня упрекали в том, что  я будто бы флюгер. Я вовсе не флюгер. Но будучи человеком, не получившим серьезного и солидного образования, вынужденный постоянно учиться, постоянно читать и на лету схватывать знания, я давал свободу мнениям и заботился главным образом о литературной форме. В этом отношении я много работал над чужими статьями. Я любил говорить с сотрудниками по целым часам и не только об их статьях, сколько по поводу их. Часто мнения, которым я давал место, мне совсем не правились, но мне нравилась форма, остроумная, живая струя» [26]. Свою газету редактор-издатель называл «парламент мнений». Это раздражало многих деятелей русской прессы, привыкших, что газета или журнал являлись проповедниками одного мнения, одной системы идей и гордившихся этим.

Таким образом, редактор-издатель «Нового времени» нарушил традиционную для XIX в. идеологическую целостность  периодического издания. А.С. Суворин  одним из первых понял, что газета формирует не только общественное сознание, но и общественное мнение. Критерий отбора материала – не идеологическое и стилевое единство всех публикаций, а живая, остроумная форма. Видимо, в  этом и заключались причины успеха «Нового времени», вот почему все  читали интересную, остроумную, живую  и бойкую газету. Исследуя комплекты  газеты, надо обращать внимание не только на содержание публикуемых статей, не только на те взгляды, которые в  них изложены, но и на форму изложения, на литературные приемы, «живую струю», которая привлекла редактора  и сделала возможным появление  материала на газетной полосе [27].

«Новое время» стало не только самой интересной информационно  насыщенной газетой рубежа XIX и XX вв., но очень долго, вплоть до революции 1905 г., оно было и одним из самых  влиятельных органов периодики. Вот что рассказывал В.В. Розанов: в другой газете «вы написали фельетон, два, три, – вы подняли целую “кампанию”... Ничего. В “Новом времени” если появится заметка в 5–6–10 строк: отовсюду начинается движение, шлют деньги, вещи, спрашивают, пишут письма» [28].

С газетой Суворина старались  не портить отношения крупные  чиновники и министры. Сохранились, например, письма С.Ю. Витте редактору-издателю газеты. Прозорливый политик Витте  учитывал роль «Нового времени» и  влияние прессы на общество. Именно поэтому оппозиционно настроенные  современники называли газету «министерской», рупором правительства, неофициальным  официозом. В «Дневнике» А.С. Суворин  записал интересный разговор с одним  из крупных сановников С.С. Татищевым: «Я сказал... что цензура будет  преследовать всех тех, которые говорят  о современных вопросах жизни  с достаточной свободой, и будет  оставлять в покое все то, что  будут писать радикалы и социалисты. “Да, это естественно, – сказал Татищев. – Когда вы пишете о министрах, то как бы становитесь выше их. Государь может сказать: “Однако, какая-то газета говорит умнее, чем министр”. Понятно, что этого они не выносят, и  потому закрывают глаза па все  радикальное, которое их не трогает”» [29]. По свидетельству Витте, Николаю II давали целиком «Санкт-Петербургские  ведомости» и «Новое время», из остальных  газет делались вырезки.

Несмотря на таких высокопоставленных читателей, как царь, министры и сановники, современники называли «Новое время» обывательской газетой. А. Петрищев в статье, опубликованной в «Русском богатстве» в 1912 г., отмечал, что «Новое время» «рассчитано на успех в  иной, не писательской, не интеллигентской  среде». И дальше: «Пестрая масса  читателей – сила нешуточная» [30].

Вот как определяет аудиторию  «Нового времени» автор вышедшей в 1999 г. книги «Вокруг А.С. Суворина»  Л.П. Макашина. Редактор-издатель рассчитывал  на обывательскую среду, «обывательскую значит массовую, ...для тысяч грамотных  людей, отстраненных от активной политической или общественной жизни страны, живущих  своими частными заботами, но не лишенных интересов, любопытства к жизни  сфер» [31]. Аудитория «Нового времени» не была массовой в современном понимании (газета была слишком дорогой для  массового читателя), но она была внесоциальной, и это главное  достижение А.С. Суворина. Вероятно, можно  утверждать, что «Новое время» рассчитывало на средние слои общества, появившиеся в связи с быстрым развитием капитализма в России. Вот, например, позиция газеты в 1905 г. Констатируя тот факт, что рабочие волнения принимают все более политический характер, «Новое время» считало: «рабочая среда нуждается в успокоении». Но газета не призывала к разгонам и расстрелам демонстраций и стачек, она писала, что «применение репрессивных мер дает несомненно результаты, прямо обратные желаемым». Газета уповала на серьезную и решительную реформу, выдвигала требование пересмотра действующего законодательства [32]. «Новое время» говорило от имени тех, кто «боится бессмысленного бунта», кто «хочет порядка, непременно порядка, чтобы можно было свободно и спокойно работать» [33]. Видимо, это требование не только обывателей, а тех, кто хочет спокойно работать, того самого среднего класса, который постепенно возникал в стране.