Служилые люди Посольского приказа во второй половине XVII — начале XVIII в

При этом некоторые исследователи, в частности  С.А. Белокуров отмечают, что Афанасий Лаврентьевич имел большое влияние на царя Алексея Михайловича, который высоко ценил его способности. Так свои донесения с посольских съездов Ордин-Нащокин направлял прямо царю в приказ Тайных дел, минуя Посольский. Он часто решался действовать самостоятельно, не согласуя предварительно данные результаты с царём, как обычно поступали все русские послы: «нельзя во всём дожидаться государева указа», говорил он⁷⁶. Это доказывает его неутомимость главы Посольского приказа, и высокое положение в приказной иерархической структуре и в среде элиты.

     Князь В.В. Голицын же укрепляет своё должностное  положение связями со знатными людьми того времени (князья Никита Иванович и Василий Фёдорович Одоевские, Иван Борисович Троекуров). Например, очень часты письма к нему с различными просьбами. Например, князь Ю. Ромодановский просит взять на службу его друга Афанасия Левонтьева – зятя Михаила Буракова: «августа 22 числа по указу великого государя поехал к тебе в полк…Афанасеи Левонтьев сын Азарев зять Михаила Буракова пожалуй князь Василей Васильевич для меня будь к нему милостив…а я на милость твою… тебе истинному своему много челом бью»⁷⁷. В этот же день князь Ю. Ромодановский пишет князю В.В. Голицыну письмо с просьбой «быть также милостивым» и Фёдору Васильевичу Хохлову. (Ю. Ромодановский пишет: «августа 22 числа поехал к тебе в полк Федор Василев сын Хохлав…пожалуй для моего прошения бут к нему милостив за сем тебе истинному своему челом бью»⁷⁸). К сожалению, ответных писем князя В.В. Голицына к Ю. Ромодановскому и многим другим писавшим к нему лицам не сохранилось. Но можно предположить, что раз эти просьбы были неоднократны, то они удовлетворялись. И кн. В.В. Голицын удовлетворял их не столько ради материальной, столько ради моральной выгоды: для перспективы создания прочных и даже дружеских отношений с влиятельными людьми. То есть он не навязывался к ним «под крыло», а, наоборот, старался доказать им, что он самодостаточен и может помогать им и что с ним полезно иметь дело.

Нельзя  забывать, что А.Л Ордин-Нащокин и князь В.В. Голицын жили в разных эпохах. Так Афанасий Лаврентьевич жил в эпоху довольно консервативных нравов, которая опиралась на патриархальные черты Русского государства (православие, самодержавие и влияние института местничества на формирование служилой прослойки). Но при этом была определённая готовность к восприятию чего – то нового, которая проявлялась с малого (составлялись докладные выписки, которые явились прототипом первой газеты «Куранты», предназначавшейся лишь царю, иногда делались отступ в местнических порядках, чему пример возвышения незнатного А.Л. Ордина-Нащокина).

     Эпоха, в которой жил князь Василий  Васильевич, характеризуется внедрением в жизнь многих культурных новшеств, что можно рассматривать как проявления его широкого кругозора. Не последнюю роль (в том числе и личным финансовым участием) князь В.В. Голицын сыграл в создании Славяно-греко-латинской академии (1687 г.). Это было временем и важных военных внешнеполитических событий. В это время «огромная страна, давно превратившаяся в…центр международной политики, находилась на переломе, на пути к преобразованиям. Требовались новые идеи и действия, новые люди»⁷⁹. И одним из таковых людей был В.В. Голицын.

Возвышение  кн. В.В. Голицына произошло в эпоху  регентства царевны Софьи. Политический кризис конца 1680-х. привёл к шаткости положения князя. После Стрелецкого бунта он вместе с семьёй был подвергнут опале (как сторонник царевны Софьи) и сослан Пинегу, Архангельский край⁸⁰.

      Таким образом, можно сделать несколько  выводов. В Посольском приказе с середины XVII в. становится заметной тенденция к унификации служащих приказа в рамках общегосударственной приказной системы, что выражается в перераспределении некоторых функций. Так некоторые функций толмачей, например, переходят к появившимся приставам. Также происходит усложнение структуры штата: четырёхчастное деление подьячих, появление «товарищей» думных дьяков. При этом внешнеполитическое ведомство стремилось к самообеспечению в кадровом вопросе: поощрялась семейственность (у толмачей, переводчиков, золотописцев и, по-видимому, подьячих), дьяками, как правило, становились бывшие подьячие приказа.

     Также за период второй половины XVII – начала XVIII в. Посольский приказ проходит процесс реформирования, которые выделяет Н.Ф. Демидова. Эти изменения начинаются в 1640–50-е. гг., когда во главе Посольского приказа стоял А.Л. Ордин-Нащокин. К середине 70-х гг. XVII в это количество изменений и нововведений умножается, что совпадает со сменой руководителей приказа (А. Иванов, А.Л. Ордин-Нащокин, А.С. Матвеев) и попыткой реформирования приказной системы в начале царствования Фёдора Алексеевича и, далее, Петра Великого. Это происходит в связи с повышением авторитета начальников приказа, и их социального статуса. С последним связано и расширение функций приказа, в чём также следует усматривать стремление его руководителей компенсировать свою неродовитость по сравнению с иными членами Боярской Думы. Нельзя не учитывать личные данные судей приказа, которые они использовали, в том числе и для упрочения своего должностного положения.

     Наряду  с этим заметна бюрократизация внешнеполитического  управления. Постепенно сложилась ситуация, в которой тот или иной человек  был обязан карьерой и благосостоянием  собственной предприимчивости, опыту, природным способностям, а также расположению вышестоящих начальников и непосредственно царя. Особенно это отчётливо видно при знакомстве с материалами переписки судей (начальников) Посольского приказа. Также обратимся к признакам бюрократизации, сформулированных М. Вебером. Эти признаки можно увидеть и в обществе раннего Нового времени: происходит усиленный набор кадров (особенно в среду подьяческого состава, а также в число переводчиков и толмачей). И весь этот состав в совокупности составлял обезличенный «штат» Посольского приказа. И «штат» этот имеет жёсткую иерархическую систему, в которой ещё была ограниченная социальная мобильность. Но, несмотря на это местнические порядки уходят уже на второй план, а при Петре они и вовсе канули в лету.

§ 1.2. Организация дипломатических миссий 

    Со  второй половины XVI в., в Московском государстве в относительно короткий срок была создана собственная посольская служба, учитывающая международное положение страны. Был выработан свой дипломатический этикет, достаточно гибкий и который соблюдался при контактах равно с Востоком и с Западом. И с этого времени, в связях с Западом и с Османской империей Московское государство сразу выступило равноправным и суверенным партнёром. Однако до второй половины XVII в. структура Посольского приказа и формы организации заграничных  посольств окончательно не сложились:, они оформились к 70 годам XVII в. Так усложнилось содержание внешнеполитического ведомства: внутри Посольского приказа появились отделы или управления, называвшиеся повытьями, между которыми распределялись текущие дела, что ускорило и облегчило делопроизводство. В этот период предпринимаются первые шаги по организации постоянных дипломатических представительств за рубежом. Так в 1634 г. было создано первое посольство в Швеции, а в 1673 г – в Польше. В 1634 г. в Швецию отправлен был Д.А. Франсбековъ в звании агента, а отозван из Стокгольма 21 августа 1636 г. После того в Швеции не было русского представителя до мая 1700 г., когда туда был назначен кн. А.Я. Хилков⁸¹. До 1699 г. это были единственные постоянные русские миссии за рубежом⁸².

    Обратимся к историографическому и источниковедческому  обзору вопроса организации дипломатических  миссий. Этот вопрос изучали многие исследователи, однако большинство  работ носят обзорный характер. Особо  стоит выделить две работы. Это работа дореволюционного историка С.А. Белокурова «О Посольском приказе», в которой автор рассматривает вопрос о Посольских миссиях XVI – XVII вв., и прослеживает историю появления первых постоянных русских дипломатических представительств за границей и наоборот⁸³.

    Другая  работа – Л.А. Юзефовича «Путь  посла»⁸⁴. В ней автор описывает русский посольский обычай конца XV — первой половины XVII века: как обменивались официальными письмами, освещает церемониал дипломатического приёма, бытовые вопросы дипломатической миссии и отношения послов друг другу⁸⁵. Но за всеми этими малоизвестными неспециалисту подробностями кроется принципиальная мысль автора: дипломатия описанного периода была крайне регламентирована, но эта регламентация являлась формой обычая — протокола не было, и вся последовательность подготовки дипломатических миссий регламентировалась лишь нормами обычного права. Но все стадии подготовки дипломатического визита документально фиксировались. Такая же фиксация сопровождала все стадии дипломатического посольства: от начала (выезда из «государева двора») и до конца (приезда обратно). Благодаря этой фиксации для исследователей сохранился чрезвычайно обширный источниковый материал, по которому можно проследить все этапы подготовки и работы посольства. Основу этой источниковой базы составляют посольские книги и статейные списки. Так ещё до начала посольства подьячими подготавливалась посольская документация с использованием архива Посольского приказа, так как для успешного выполнения посольской миссии необходимо было учесть предыдущий дипломатический опыт. Затем эти документы правил думный дьяк или его товарищ (заместитель). Посольские книги являлись документами текущего делопроизводства. Порядок и очерёдность их появления обусловливались непосредственным поводом (отправление и приезд русских и иностранных посольств). Заканчивались книги по делопроизводственным причинам или в связи с завершением этапа сношений с той или иной страной (смерть великого князя или иностранного правителя, возобновление дипломатических отношений). Книги различаются по формату: в лист, в четверть листа), в восьмушку (половина четверти листа). В делопроизводственной практике Посольского приказа распространёнными были книги в четверти листа.

    В посольские книги связывались множество более мелких документов – грамот. Каждая посольская книга представляет собой локальный архив по тому или иному дипломатическому вопросу. Исследователями выделены разновидности документов, тексты которых входили в посольские книги: верительные грамоты («верующие»), которые удостоверяли личность посла. Формуляр грамоты был строго установлен и не изменялся. В ней писались полные титулы государей, указывалось имя и положение посла, выражалась просьба ему «верить» — «и что от нас учнёт тебе говорити, и ты бы ему верил, то есть наши речи». Дополнительно сообщалось, где и когда писалась грамота. Для проезда через транзитные государства дипломаты имели «любительные грамоты», подтверждавшие мирные отношения между государствами и содержавшие просьбу оказать содействие посольству. В ответ гарантировалось: «которые будет люди твоей земли также прилучаться в наших государствах... и мы их пожалуем, также пропустити велим безо всякого задержания».

Также давались «указные» (подорожные) грамоты, которые выдавались от имени великого князя послу или приставу, провожавшему посла. Они имели распорядительный характер для местных воевод, давали право на обеспечение посла в пути продовольствием или средствами передвижения. Иногда великий князь указывал «не издерживая ни часа отпускать послов по сей моей грамоте».

    В случае необходимости Посольский приказ выдавал иностранцам «опасные» грамоты, которые гарантировали свободный въезд и выезд послов — «чтобы твоим послам приехать со всеми людьми и с животы добровольно, безо всякого опаса, задержания и зацепки». Аналогичные грамоты получали и русские дипломаты за границей.

    Также в любую посольскую книгу и  статейный список вносились «докончания» — договоры, содержавшие условия мира или перемирия между странами. Каждая сторона писала в двух экземплярах свой вариант договорной грамоты, после чего происходил обмен списками. Представители двух стран могли встречаться несколько раз, пока не достигали соглашения

    Во  время подготовки посольства к отправлению  и по мере его продвижения Посольский приказ вел служебную переписку с различными административными учреждениями и лицами. Запрос в служебной переписке назывался «памятью», ответ на неё — «отпиской».

    Инструкцией для дипломатов был «наказ», в котором перечислялись возложенные на посла поручения, а также и его обязанности и нормы поведения в чужой стране, излагались речи и ответы на возможные вопросы иностранцев⁸⁶. Наказы являются ценным источником сведений о внутренней и внешней политике, экономическом положении России, степени информированности Посольского приказа. Часто они выражают официальную трактовку тех или иных событий, подготовленную специально для распространения за рубежом.

    Вместе  с наказом послы получали «росписи» подарков главам государств и их приближенным. Росписи определяли количество продуктов («корма») в зависимости от ранга члена посольства. Согласно росписям, корм выдавался в городах по пути следования посольства. Копии («отпуск») всех документов оставались в Посольском приказе.

    В состав посольства обычно входило несколько  послов. Их функции были заранее  распределены в наказе. «Верующую» грамоту передавал глава посольства. В пути делопроизводство вели дьяк или подьячий «для письма», записи правил глава дипломатической миссии.