Служилые люди Посольского приказа во второй половине XVII — начале XVIII в

          Нельзя обойти мимо известий иностранцев. Из этого вида источников мной были использованы Записки агента французского правительства де ла Невилля о Московии. 1689 года¹⁷ и «Доклад о России» 1705–1710 гг. датского посланника Георга Грунда королю Фридриху VI¹⁸.Сочинение датчанина Г. Грунда содержит лаконичные экономические и этнологические свидетельства (например, сведения о средневолжских народах). Г. Грунд был непрофессиональным дипломатом, будучи членом датской Коммерц-коллегии и титулярным статским советником, он скорее выступал как специалист по торговле. Записки де ла Невилля более обстоятельны и содержат довольно глубокий и вдумчивый анализ политической и экономической ситуации в России (описывает личность царевны Софьи, события Стрелецкого бунта на котором он не присутствовал и пр.). Но главное, он описывает начальников Посольского приказа: Емельяна Украинцева и В.В. Голицына. О Емельяне Игнатьевиче он отзывался нелестно: «должность думного дьяка в 1689 г. была временно отдана Емельяну Игнатьевичу Украинцеву, имя это значит по-славянски когти или лапу, и очень кстати было ему, ибо от прежадный до корысти»¹⁹. Василия Васильевича он называет «любимцем царя Петра», но относится к нему более сдержанно, отмечая его осторожность и дальновидность: так, например, иностранец описывает, что В.В. Голицын отказывался «возглавлять военный поход на Крым, так как понимал, что трудностей будет много, а вся ответственность за неудачу падёт на него»²⁰

    Каждый  вид использованных источников имеет  своё предназначение и свои видовые  особенности. Так делопроизводственные источники возникли с момента появления посольского бумаготворчества в середине XVI в. Эти источники предназначены в первую очередь для обеспечения хорошего функционирования определённого учреждения. Статейные же списки помогали реагировать и отслеживать весь ход выполнения дипломатической миссии. Деловая переписка дипломатического агента справлялась с этим гораздо быстрее. Источники личного происхождения уже позволяют нам увидеть этих приказных служащих с другой стороны: разглядеть в них именно личности, а не штатные единицы. Хотя в указанный период времени это прослеживается не слишком ярко, хотя законодательные источники, не новый для того времени источник. К середине XVII – начале XVIII в. был накоплен довольно богатый опыт систематизации законодательных актов («Судебники» Ивана Грозного, «Соборное уложение» царя Алексея Михайловича). В дипломной работе представлены отдельные документы, которые непосредственно касаются приказной системы. Например, в Полном Собрании законов Российской Империи (ПСЗ) имеется ряд внешнеполитических договоров и соглашений (например, проект Андрусовского договора, Глуховский договор и пр.). Особо интересна «шертная запись» крымских полов «О сохранении Крымскому хану и наследникам его с Российским Государем и с Королем Польским, мира и дружбы», где ещё прописывается масса деталей о том, как надобно с «крымскими послами обходиться»²¹. Также в этом сборнике законов опубликованы законодательные акты об изменении компетенции Посольского приказа. Так именным указом от 18 мая 1670 г. из ведения Посольского приказа городов Велиж, Смоленск, Дорогобуж переходили в Новгородский приказ²². В законодательном сборнике отражены и важнейшие этапы карьеры некоторых приказных людей. Так в именном указе от 26 сентября 1676 г. говорится о возвращении боярина и воеводы, будущего руководителя внешнеполитического ведомства кн. В.В. Голицына из Путивля в Москву²³.

     Известия  иностранцев интересны, прежде всего, тем, что иностранцы подмечают то, что ново и необычно именно для них. Они позволяют по-новому взглянуть на известного человека, давая нам свой взгляд «со стороны». Так, например, сочинение де ла Невилля изобилует бытовыми описаниями Московии и, главное, служилых людей. Так он описывает случай, когда князь В.В. Голицын «хотел попировать с ним, но Пётр I прислал за ним слугу и поэтому он был вынужден оставить его общество»²⁴.

     Историография темы может быть проанализирована по нескольким периодам. Во-первых, это работы дореволюционных историков. Впервые попытку изучения деятельности Посольского приказа через призму персонального состава служащих предпринял Г.Ф. Миллер в статье «О старинных приказах»²⁵, в которой довольно информативно изложил историю этого учреждения, осветил деятельность её основных деятелей (дьяков и подьячих), а также описал круг компетенций Посольского приказа. И здесь можно почерпнуть интересные подробности о расширении компетенции «из Разряду» вошло ведение «церковные, или духовные дела, из коих 1) российских монастырей. 2) иностранных в России церквей, то есть Римских, Лютеранских, Кальвинских и проч.»²⁶. В.И. Савва²⁷ по боярским спискам и книгам создал список лиц, причастных к посольской службе, где встречаются служащие, не имеющие отношения к Посольскому приказу, а только привлечённых для выполнения дипломатических нужд государства²⁸. Но из-за плохой сохранности некоторых боярских списков и книг восстановить полный перечень должностных лиц Посольского приказа не удалось. Новый этап изучения темы был задан в 1837 г, когда профессор Гельсингфорсского университета С.В. Соловьёв нашёл перевод рукописи Г.К. Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича» в Стокгольмском государственном архиве, а в 1838 г. им был открыт и русский оригинал в библиотеке Упсальского университета. Долгое время это произведение беглого подьячего считали памфлетом на строй Московского государства, пока крупный советский историк М.Н. Тихомиров не отметил, что в этом произведении отражается русский человек, который не только с большим знанием, но и с большим интересом описывает то, что происходило в это время в Русском государстве²⁹.

     В дальнейшем, исследователь А.И. Маркевич нашёл некоторые неточности в описании Посольского приказа. Учёный лишь проверял самые поверхностные сведения, относящиеся к середине 1660-х. годов, касающиеся количества судей и подьячих, чинов послов и посланников, но глубокого исследования не проводил³⁰. Очень важна крупная работа С.А. Белокурова «О Посольском приказе»³¹. Она содержит краткий обзор внешних сношений Московского государства с конца XV до начала XVIII в., историю формирования и развития приказной системы (категории служащих, их численность и финансовое положение), бюджета, даёт перечень лиц, находящихся в ведении Посольского приказа. Но это произведение, не столько раскрывает выделенные проблемы, сколько ставит их перед исследователями. Перед исследователями до сих пор стоит  ряд неразработанных научных проблем по этой теме, например, полный список состава служащих, их социальное происхождение, а также внутренний быт Посольского приказа. В целом, в начале XX в. наблюдался рост внимания историков к изучению отдельных деятелей Посольского приказа и других учреждений, которые начинали ещё дореволюционные историки, такие как Евгений Францевич Шмурло, который написал биографическое исследование о Петре Васильевиче Постникове, в котором он приводит обзор биографии этого человека и, опираясь на архивные материалы Падуанского университета и Московского главного архива Министерства иностранных дел, излагает подробную биографию этого приказного служащего³².

     Характер изменений службы и управления позволяют понять общетеоретические работы. Например, работы известного социолога Макса Вебера, описывающие структуры управления в соответствии с принципами политического господства, которые сформулированы им в начале ХХ века. При этом многие аспекты сформулированных принципов можно использовать и при изучении более ранних организационных форм. Так Макс Вебер в своей концепции рациональной бюрократии³³ описывает эти принципы. Она включает, во-первых, принцип «иерархии должностей», при котором каждый нижестоящий уровень контролируется вышестоящим и подчиняется ему. Во-вторых, вытекает из первого принцип соответствия полномочий и ответственности работников управления месту в иерархии управляемой институции. В-третьих, принцип разделения управленческого труда по отдельным функциям и специализации работников; В-четвёртых, принцип регламентации деятельности, обеспечивающий однородность выполнения работниками своих обязанностей и координации различных задач. Вытекающий из него пятый принцип обезличенности выполнения работниками своих функций. Нельзя забывать и про принципы традиционной или рациональной бюрократии, которые сформулировал Макс Вебер:

1. Чёткое разделение уровней управления, что приводит к появлению высококвалифицированных специалистов.

2. Иерархичность уровней управления, при которой каждый нижестоящий уровень контролируется вышестоящим и подчиняется ему.

3. Наличие взаимосвязанной системы обобщённых формальных правил и стандартов, обеспечивающей однородность выполнения сотрудниками своих обязанностей и скоординированность различных задач.

4. Дух формальной обезличенности, с которым официальные лица выполняют свои должностные обязанности³⁴.

     Нельзя  пройти и мимо общей работы М.М. Богословского «Из истории верховной власти». В ней академик рассматривает эволюцию верховной власти в России на протяжении XVI–XVIII вв., в формировании которой немаловажную роль играет внешнеполитический фактор. Так XVII в. – это время, когда Московское государство вело войны с Польшей Швецией и Крымом, что не могло не отразиться на внутреннем состоянии государства³⁵. По мнению автора это привело к расцвету абсолютизма и появления самодержавно-бюрократического государства. Надо отметить, что в своих работах, таких как «Пётр I. Материалы для биографии» он проявил себя как скрупулезный учёный, проследивший жизнь Петра I до 1701 г. буквально день за днём, стараясь не упустить ни одной детали. Причём это нисколько не перегрузило текст исследования, напротив, позволило историку мастерски написать широкоформатную картину эпохи. Однако, в процессе переиздания в 1940–х. гг. эта работа подверглась редактуре: текст был урезан, была сведена к минимуму церковная терминология, модернизированы термины, характеризующие социальные движения, осовременена орфография, изменены оценочные суждения о тех или иных событиях XVII в.³⁶ Однако в переиздании 2005 г. искусственные купюры и неавторские оценки были убраны. Так раздел этого биографического исследования М.М. Богословского, который посвящён дипломатии кануна и периода Северной войны как раз написан в духе культурной истории с использованием антропологического подхода с привлечением большого количества источников: письма и бумаги Петра I, дневника Корба, материалов архива Министерства Иностранных дел³⁷.

     В советской историографии быстро укрепилась концепция марксизма. Так в рамках формационной теории советские историки относят период второй половины XVII – начала XVIII в. к периоду позднего феодализма³⁸. Работы советских историков принципиально отличались тем, что работы писались, в основном, в рамках социально-экономической истории и классовой борьбы. Говоря об общих итогах внешней политики России за указанный период, советские историки (Н.М. Дружин, М.В. Нечкина, С.Д. Сказкин, Л.В. Черепнин) в целом позитивно оценивали внешнеполитические итоги указанного периода. Так в ходе Северной войны, по их мнению, Россия решила проблему выхода к Балтийскому морю. Но наряду с вооружёнными силами, в этих успехах немаловажную роль сыграла русская дипломатия. Историки отмечают и ряд новшеств в дипломатической практике конца XVII – начала XVIII в.: был отменён «посольский обычай», было установлено взаимное информирование русских представителей за границей, что ускоряло процесс получения информации в принятии решений³⁹.

     Помимо  этого советские исследователи  уделяли внимание вопросам истории приказного делопроизводства. К этой теме обращался академик, великий исследователь, палеограф, М.Н. Тихомиров в работе «Российское государство XV–XVII вв.», в которой он подробно рассматривал и изучал историю и принципы приказного делопроизводства.

     В 1950–1960-х.гг. выходили работы по истории отдельных учреждений, например, работа Е.В. Чистяковой и И.В. Галактионова – «Око всей великой России», где, в том числе, говориться  о «посольском обычае» и о первых руководителях Посольского приказа XVI–XVII веков⁴⁰. В работе появляется исключительно биографический подход и зачатки антропологического. Так исследователь Галактионов в своей монографии уделяет внимание как структуре Посольского приказа в целом, помещая данную тему в общий контекст дипломатический истории России XVI–XVII вв., так и судьям Посольского приказа (от Ивана Михайловича Висковатого до Василия Васильевича Голицына). Более всего к соединению институционального и социологического подходов приблизилась Н.Ф Демидова⁴¹ – специалист по истории приказной системы. Она плодотворно изучала проблему феномена бюрократии и государственного аппарата. В ней исследуется процесс бюрократизации государственного аппарата, анализируется переход приказных судей в самостоятельную группу и доказывается универсальность этого процесса для всех учреждений. В традиционном русле формально-юридического подхода написан учебник Н.П. Ерошкина⁴². В целом учебник Н.П. Ерошкина выдержан в курсе советской идеологии (например, рассматривает эволюцию государственных учреждений в рамках формационной марксисткой теории). Но в нём информативно изложена история развития как центральных, так и местных государственных учреждений, начиная с Боярской думы и княжеских вотчин периода Древней Руси, и, заканчивая министерствами и губерниями Российской империи XIX в⁴³. Есть работы историков, которые начали исследования в позднее советское время и продолжают писать до сих пор, поэтому их можно отнести к современным исследователям. Например, работа Л.А. Юзефовича «Как в посольских обычаях ведется», где подробно изучается феномен и эволюция дипломатического этикета с конца XV до начала XVII в., который он назвал «посольским обычаем».⁴⁴ Эту тему учёный развивает до сих пор. Уже после распада СССР вышла его монография «Путь посла»⁴⁵, где он подробно описывает маршруты дипломатических миссий от самого начала и до самого финала. Современные исследователи Н.М.Рогожин⁴⁶ и его ученики А.В. Беляков, А.Г. Гуськов и Д.В. Лисейцев продолжают исследования штата Посольского приказа. Рогожин изучает все аспекты деятельности ведомства: делопроизводство, основной штат служащих и биографии выдающихся руководителей. Он первым предпринял источниковедческое исследование посольских книг. Им разработана методика, сочетающая сравнение внутренней структуры посольской книги и столбца-первоисточника и текстуальное сопоставление параллельных по смыслу мест в их содержании.

     Нельзя  пройти мимо справочной литературы, от знакомства с которой и начинается любая исследовательская работа. Серьёзную помощь в исследовании штата служащих приказа мне оказал справочник С.Б.Веселовского «Дьяки и подьячие XV–XVII вв.»⁴⁷, построенный на данных опубликованных источников. В нём установлен персональный состав русского дьячества на протяжении двух веков, в самых общих чертах прослежена биография каждого его представителя. Состав судей Посольского приказа приводится и в справочнике С.К. Богоявленского «Приказные судьи XVII в.»⁴⁸. Нельзя пройти и мимо капитального справочного издания В.В. Похлебкина, в которой содержится ряд сведений относительно организационной структуры и личного состава Посольского приказа, где воспроизводятся фактические данные других маститых историков (С.А.Белокурова, С.К. Богоявленского и С.Б. Веселовского). Вызывает интерес предложенное им обоснование структурного дробления ведомства⁴⁹.

     Кроме Н.М.Рогожина и его учеников, почти никто из отечественных авторов не проводил источниковедческого исследования документации Посольского приказа. Исключение представляют ранние работы Д.С. Лихачева. Он посвятил статейным спискам русских послов XVI–XVII вв. монографию, в которой рассмотрел их как литературные памятники⁵⁰

     Структурно, моя работа  состоит из трёх глав. Первая глава носит название «Внутренняя структура Посольского приказа состоит из двух параграфов. Вторая глава «сфера коммуникации Посольского приказа также состоит из двух параграфов, посвящённых внутренним и внешним коммуникативным связям, и третья, под названием «Посольский обычай», поведенческие практики и их применение», также разделена на два параграфа. В работе имеются введение, заключение и список литературы и источников.

Глава 1. Внутренняя иерархическая структура

§ 1.1. Посольская иерархия и модели карьерного продвижения 

      Посольский  приказ имел не только сложную организационную  структуру, но и чётко распределённый кадровый состав. Изучая вопрос кадрового состава Посольского приказа, можно увидеть, что она имеет свою иерархию.

      Из  теоретической составляющей необходимо выделить концепцию рациональной бюрократии М. Вебера, в которой он характеризует  феномен бюрократизации управления, которая была характерная и для XVII в и для XX в. Бюрократическое правление означает господство на основе знания это его специфически рациональная основа. Своё положение у власти бюрократия усиливает  за счёт должностного (служебного) знания. В социальном отношении бюрократическое господство означает: тенденцию к усреднению набора из числа  наиболее профессионально квалифицированных в целях универсальности, усилению профессионального  обучения, длящегося довольно долго, господство формализованной «обезличенности».Это мы видим и на рубеже в XVII–XVIII вв., когда дьяки и подьячие просто «слепли от обилия работы и постоянного чтения»⁵¹.