Служилые люди Посольского приказа во второй половине XVII — начале XVIII в

     Нет документов, напрямую устанавливающих  строгую иерархию служащих Посольского  приказа, но можно попытаться воссоздать её на основании косвенных данных:

1.Думные  чины: бояре, окольничие, думные дворяне,  думные дьяки.

2. Дворяне  по московскому списку: переводчики  1-й статьи, переводчики 2-й статьи, толмачи.

3. Дворяне.

4. Подьячие: 1-й статьи, золотописцы 1-й статьи; подьячие 2-й, 3-й статей; невёрстанные подьячие.

5. Служилые  люди по отечеству: переводчики  1-й статьи; переводчики 2-й статьи; толмачи.

6. Служилые  люди по прибору: переводчики  1-й. и 2-й. статьи, золотописцы  2-й. статьи; толмачи; станичники; приставы и сторожа⁵².

     По  этому построению можно попытаться соотнести положение того или иного служащего в приказе и в общеприказной иерархии. Каждый, кто поступал на службу в приказ, независимо от социального положения причисляется к служилому сословию.

     Обратимся к функциям, численности служащих иерархии Посольского приказа. Во второй половине XVII  в. наблюдается отток некоторых подведомственных учреждений из ведения Посольского приказа. Например, именным указом от 18 мая 1670 г. из ведения Посольского приказа городов Велижъ, Смоленск, Дорогобужъ в Новгородский приказ⁵³. При этом в велении Посольского приказа оставалось множество функций (например, ведение всеми иностранцами, приехавшими в Русское государство и. т. д). Так их числа дел, бывших подведомственными Посольскому приказу, во второй половине XVII в. отошли в другие приказы: а) декабрь 1677 г. ведение дел калмыцких из Посольского приказа перешло к боярину И.М. Милославскому в приказ Новой чети; б) торговля шелком («армянское компанейское дело» построенное при А.Л. Ордине-Нащокине), а также дела по торговле с персидскими, бухарскими и хивинскими купцами, также перешли в Казанский приказ; Всё остальное же оставалось в ведении Посольского приказа до конца XVII в⁵⁴. Более широкий круг компетенции Посольского приказа описывает Г.Ф. Миллер: в ведение Посольского приказа входили: «церковные, или духовные дела, из коих 1)российских монастырей. 2)иностранных в Россiи церквей, т.е. Римскихъ, Лютеранскихъ, Кальвинскихъ и проч⁵⁵. А также «…аптеки съ докторами, Аптекарями и съ иными чинами, съ учреждения оныхъ въ Москве 20 ноября 1701 г». И даже «комедианты, по призванiи оныхъ въ Москву въ 1702 г»⁵⁶. Многочисленностью подведомственных Посольскому приказу дел и присоединением к нему других приказов объясняется и увеличение личного состава в XVII–XVIII вв. Так с 31 октября 1689 г. численность подьячих была увеличена с 17 до 25, а количество повытий с трёх (в1666) до пяти⁵⁷.

      Во  главе приказа в XVII в., большею частью были думные дьяки, исключение составляет промежуток времени 1667–676 и 1680–1689 гг., всего 20 лет, когда начальниками приказа состояли государственные сановники древней Руси – бояре⁵⁸. Они являлись тем «маховиком» приказной системы управления, от действий которого приводилась в движение вся система ведомства. Поэтому они отчасти и были инициаторами изменений в кадровой структуре Посольского приказа. Так за четыре года руководства Посольским приказом (с февраля 1667 по февраль 1671 г.) Ордин-Нащокин заметно упорядочил работу этого учреждения. Были увеличены штаты, произведена смена некоторых дьяков, исходя из того, что «надобно…беспорочным, избранным людям Посольского приказа, яко зеницу ока хранить». Видно, что Ордин-Нащокин считал необходимым строго отбирать людей для выполнения столь ответственных функций и высоко держать престиж страны в личном общении с иностранцами⁵⁹.

     Главенство  в управлении внешнеполитическим ведомством накладывало на главу внешнеполитического  ведомства множество второстепенных компетенций, порою не связанных с дипломатическими обязанностями. Так, например, в ведении дел Артамона Сергеевича Матвеева было отмечено следующее: заключение договора о том, чтобы римский император титуловал царя не Пресветлейшеством, а Величеством; изменения церемониала приема иностранных послов; учреждение аптеки и Кружечных дворов и пр⁶⁰. А Е.И. Украинцев в мае-августе 1682 г. описывал казну царя Фёдора Алексеевича⁶¹, а 25 июня 1682 г. участвовал в церемонии венчания на царство Петра и Ивана⁶².

Во второй половине XVII в. повышается статус главы приказа, им становится поочерёдно думный дворянин, окольничий, бояре. Приказными судьями, как правило, становились выходцы из среды подьячих приказа, а покидали его по причине смерти. Но к началу царствования Петра I сам государь мог снять посольского дьяка со своей должности, как он поступил с Е.И. Украинцевым в 1699 г. По мнению историка А.В. Лаврентьева поездка Е.И. Украинцева в Константинополь 1699—1700 гг., завершившаяся подписанием 30-летнего перемирия с Турцией, является «звёздным часом» в его дипломатической карьере. Но к тому времени думный дьяк утратил свои позиции, даже находясь на вершине «бюрократической пирамиды», так как он опирался на старые обычаи, которые не удовлетворяли юного Петра I, которые требовали более энергичного и гибкого человека. Таковым требованиям отвечал Ф.А. Головин, который сменил Е.И. Украинцева на этом посту⁶³. Всё это отражает характер самого Петра I и его способ ведения внешней политики, нацеленной на прагматичное и быстрое решение вопросов. Так, например, описывается встреча Петра I с австрийским посланником Гейнсом. Так Пётр I предложил посланнику кратко высказаться, а посланник начал продолжительный доклад о прежних переговорах с царскими министрами, то Пётр I перебил его и перешёл к сути дела, предлагая ему проект союзного договора⁶⁴.

Возникали ситуации, когда смена начальника приводила к значительному обновлению состава его помощников, при этом они проходили школу работы в подьячих. Происходит разрастание функций приказа и его судей⁶⁵.

     Следующая ступень в иерархической кадровой структуре приказного ведомства  – это помощники («товарищи») думных дьяков приказов. Данная должность была известна ещё в XVI в., но стала постоянной лишь с 1613 г. В первой половине XVII в. у начальника Посольского приказа был один помощник, а во второй половине XVII в. их число увеличивается в связи с подчинением Посольскому приказу других приказов и четвертей. «Товарищи» думного дьяка Посольского приказа ведали практически всей перепиской внешнеполитического ведомства с другими правительственными учреждениями, по случаю приезда посольства или вообще иностранцев. С присоединением к Посольскому приказу финансовых учреждений, ведавших сбором податей, таких как Новгородская, Галицкая, Владимирская и Устюжская четверти, на обязанности дьяков, товарищей начальника Посольского приказа легли и дела по сбору доходов с областей, с кружечных дворов («кабацкие деньги»)⁶⁶.

     Следует отметить, что заместители главы  внешнеполитического ведомства (как и сами думные дьяки) относились к прослойке служилых людей. Они могли достичь данной должности «товарища судьи приказа» именно благодаря думному чину и высокому статусу. Эти люди обладали ещё большим умом и большими амбициями, ведь многие из подьячих вскоре становились дьяками и даже судьями, то есть главами приказа.

     Следующая важная ступень – посольские дьяки. Дьячество до середины 50-х годов XVII в. представляло собой достаточно замкнутую и самодостаточную систему. В развитии дьячества 1640 – х. и до начала XVIII в. исследователь Н.Ф. Демидова выделила три переломных момента. Первый – это 40–50-е годы XVII в., когда в рамках сословно-представительного государства создавалось общее законодательство, определившее основные стороны функционирования государственных учреждений. Второй – это 70–е годы XVII в., – период роста числа служащих и создания особой приказной среды, в значительной мере себя воспроизводящей. Третий непосредственно связан с петровскими реформами начала XVIII в⁶⁷.

     Приказными  дьяками, как правило, становились выходцы из среды подьячих приказа. После этого наступает период роста числа приказных дьяков. В целом, дьячество Посольского приказа до середины 50-х годов XVII в. представляло собой замкнутую и самодостаточную систему.

Разрастание штата и функций штата судей и дьяков не могло не отразиться на распорядке их рабочего дня, продолжительность которого только увеличивалась. Так именным указом от 25 июля 1670 г. было велено «Судьям и дьякам, чтоб они в Приказы приезжали повседневно пораньше, а из Приказов выходили попозже»⁶⁸. Да и Г.К. Котошихин отмечает, что «дьяки и толмачи  днюют и начюют в Приказе»⁶⁹.

     Подьячие  были основной рабочей силой приказа. Именно они исполняли все поручения «судей». На них также лежало ведение переписки. За период с 1 сентября 1645 по 31 августа 1682 г. исследователем С.А. Белокуровым выявлено 162 подьячих Посольского приказа⁷⁰. Первые пять лет шёл процесс отбора кадров и обучения. Доказавшие свою «профессиональную» пригодность (79 человек или 48,7 %) в среднем сидели в приказе почти 16 лет. Установлено, что 42 подьячих переведены из центральных приказов (в первую очередь из находящегося в ведении внешнеполитического ведомства Новгородского приказа, а также из крупнейших приказов с общегосударственной компетенцией (Большого Дворца и Поместного), 14 - из городских приказных изб. Приблизительно для 50 % подьячих Посольский приказ - первое место службы⁷¹.

     Известно, что причиной выхода из подьячих приказа  для 28 из 162 (15,4 %) стало пожалование  в дьяки, при этом 19 из них остались в структуре Посольского приказа. 15 подьячих умерли, двое - переведены в другие приказы, 1 (Г.К. Котошихин) - бежал в Литву⁷². То есть из этого сословия уходили либо в случае смерти, должностного повышения или же в силу менее приятных обстоятельств (опалы, бегства и пр). 

    Складывается  четырёхчастное деление подьячих на невёрстанных_(брались в приказ без жалованья для того, чтобы они присматривались к делам, знакомились со спецификой внутриприказной работы; официально появились с 1668/69 г.), молодых (официально зафиксированы с 1653/54 г., но реально существовали и ранее) и средних, являвшихся основными исполнителями приказной работы (они выполняли роль переписчиков, составляли справки по текущим делам, отправлялись в составе посольств и самостоятельно, как гонцы, в посольские посылки), а также старых, стоявших во главе повытий, своего рода отделов, ведавших сношениями с определенными странами, а также рядом иных дел.

    Подьячие, как толмачи были прослойкой приказных и служилых людей, которые не были родовитыми. Они замыкают иерархическую структуру внешнеполитического ведомства.

    Особой  вехой в истории эволюции штата  приказного ведомства являются радикальные  реформы Петра I. Они сводились к целому ряду нововведений: он заменил громоздкий административно-государственный аппарат на более компактную и эффективную администрацию; Боярскую Думу он заменил административным Сенат; был упразднён сословный принцип формирования центральной власти, в большей степени начал действовать принцип профессиональной пригодности. В практику вводится «Табель о рангах»; европеизируется система ранжирования дипломатических служащих, появляются полномочные и чрезвычайные послы, чрезвычайные посланники, министры, резиденты, агенты,  устанавливается принцип взаимного информирования русских представительств за рубежом о важнейших военных и политических событиях, переговорах, соглашениях.

     Таким образом, со второй половины XVII в. В Посольском приказе сформировалось и существовало строгое разделение труда между служащими, базирующееся на наличии сформировавшихся их категорий, которые, в свою очередь, делились на разряды. К началу 80-х годов XVII в. законченную структуру приобретает штат приказных судей, подьячих и золотописцев, у остальных категорий служащих происходит её становление. Значительный и разнообразный круг функций этого учреждения требовал от его основных служащих, широкой компетенции, что позволяло им достаточно  переходить с повышением в иные приказы.

     Все эти характеристики позволяют говорить о существовании так называемой «профессиональной» мобильности даже в рамках жёсткой иерархичной структуры и служащие (правда, в основном дьяческого и подьческого состава) могли переходит на другие должности. Правда, из-за замкнутости дьяческого сословия, эта мобильность носила односторонний характер.

     Теперь  обратим внимание на то, как же представители  дьяческого сословия на практике реализовывали  возможности социальной мобильности.

Рассмотрим  и сопоставим модели карьерного продвижения  двух думных дьяков – А.Л. Ордина-Нащокина и В.В. Голицына.  Они по-разному добиваются карьерного роста. Так Афанасий Лаврентьевич после смерти царя Михаила Фёдоровича 12 июля 1645 года и вступления на престол Алексея Михайловича в ненавязчивой форме просит Ф. И. Шереметева доложить о его службе молодому царю: «Милости у тебя прошу, государь Фёдор Иванович…Поспешил я волотца с Москвы, не бив челом государю…и отдалился от царских пресветлых очей до сех мест такое дальнее место, хотя лутче службишкою своё к нему, государю, показать»⁷³. В письмах самого царя Михаила Фёдоровича видно, что он хорошо относился к Афанасию Лаврентьевичу, поэтому и дипломат решил продолжить службу при его сыне. Ф. И. Шереметев помог А. Л. Ордину - Нащокину в продвижении по службе, однако, с приходом к власти боярина Б. И. Морозова влияние Ф. И. Шереметева ослабло, а затем он был и отстранён от государственных дел. С отставкой Шереметева забыли и о Нащокине и упоминание о нём исчезает на пять лет ⁷⁴. 

Также Афанасий Лаврентьевич пишет Богдану  Митичу Дубровскому: «Да и боярина государь Фёдора Ивановича (Шереметева) заступи меня, штоб мне он государя в опале не быть, простоте своей, што бес хитрости невежливо в чем написано. А я государь…служу подлинно пишу, как о душе своей…»⁷⁵. При этом здесь прослеживается интересный манёвр Афанасия Лаврентьевича: он как бы извиняется за свою «простоту», но при этом показывает себя как абсолютно искреннего человека, что повышает его статус перед вышестоящими людьми.