Российско-германские отношения в 1992-1999 годах

В то же время, Германия, больше чем другие страны, считает  себя партнером России, который стремится  посильно помогать ей как в процессе внутренней консолидации, так и в  деле ее включения в многосторонние структуры, а также в систему  международного разделения труда.⁹² По мнению Германии, двусторонние отношения являются элементами, дополняющими и стабилизирующими общеевропейское сотрудничество. Эта точка зрения, обусловленная прочной включенностью Германии в политическую, экономическую и культурную систему Запада⁹³, часто недостаточно учитывается российскими политиками и публицистами. Нередко, при ошибочной оценке характера европейского интеграционного процесса, Германия воспринимается как синоним «Европы», нежели ее важная и при том прочная составная часть.

Учитывая упомянутую асимметрию не в пользу России, Германия решила содействовать включению России в систему международного сотрудничества. Причем Германия занималась этим вопросом не как третейский судья или нейтральный посредник между Россией и Западом. На переговорах с Б.Ельциным в Баден-Бадене в апреле 1997 г. Х.Коль недвусмысленно отклонил такую роль, поскольку она могла бы стать причиной изоляции Германии на Западе.⁹⁴ В большей степени Бонн рассматривал себя как ходатай Москвы, который добровольно предлагает ей свои услуги и в рамках западных структур выступает за чуткость в отношении обоснованных заявлений России. Такая стратегия означала явный отказ Германии от тезиса о «поспешном и необдуманном партнерстве» (З.Бжезинский)⁹⁵ и имел целью активно влиять на развитие в России через своевременное ее привлечение в международные институты⁹⁶, а не оставаться сторонним наблюдателем, который для начала хочет определить для себя ход внутренних процессов в этой стране.

Руководствуясь  этим, Германия активно выступала  за полное включение России в работу глав правительств «Большой семерки», совещания которых, между тем, приобрели уже не преимущественно экономическую, а широкую политико-стратегическую направленность. На встрече в Денвере в июне 1997 г. такое участие фактически было достигнуто, за исключением валютных и финансовых вопросов. Бонн приветствовал предоставление России в феврале 1996 г. кредита МВФ в размере 10,2 млрд долл. сроком на три года и как главный кредитор оказал большое влияние на решение о реструктуризации российских долгов перед Лондонским (в ноябре 1995 г.) и Парижским (в апреле 1996 г.) клубом. Доля Германии в задолженности России Парижскому клубу к концу 1990-х гг. составляла 40%, или около 40 млрд долл. В целом же, Германия с ее 40-45% долей (63-65 млрд марок) в суммарной задолженности России являлась ее главным мировым кредитором.⁹⁷ Хотя надо отметить, что появление России уже в «двадцатке» принадлежит не Германии, а Англии. ⁹⁸

Другой пример активной помощи Германии - переговоры о заключении договора НАТО с Россией, который не в последнюю очередь был рассчитан на то, чтобы фланкировать ожидаемое вступление в альянс государств Центральной и Восточной Европы масштабным сотрудничеством с Москвой в сфере безопасности. Фактически, Бонн еще раньше выступил за создание совместного органа, который затем в Париже, в мае 1997 г., конституировался как принимающий военно-политические решения и консультативный «Совет НАТО - Россия». Впрочем Бонн был озабочен тем, чтобы не сводить отношения между Россией, Германией и Западом к проблеме НАТО, а напротив, включить партнерское взаимодействие в рамках ОБСЕ, ЕС и Совета Европы в более широкий контекст.

После мадридского саммита НАТО в июле 1997 г., когда было в принципе решено принять в альянс Польшу, Венгрию и Чехию, будущее германо-российских отношений во многом встало под угрозу от того, сможет ли предусмотренный Парижским актом механизм консультаций и сотрудничества проявить позитивную динамику и станет ли Россия надежным партнером при формировании новой европейской системы безопасности. И тот факт, что в Мадриде, наряду с северными членами НАТО, именно Германия выступила за то, чтобы в заключительном коммюнике положительно упомянуть трех претендентов из Балтийского региона и гарантировать им включение в круг кандидатов на участие в НАТО, вместе с Румынией и Словенией, поставило этот вопрос чрезвычайно остро. Со своей стороны, российское руководство заявило, что такой шаг может привести к расторжению Парижского акта.

Германия сыграла ведущую роль при разработке Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией, которое вступило в силу, в декабре 1997 г.⁹⁹ В нем предусматривались, в частности, расширение рынка для российской продукции, а также возможность создания зоны свободной торговли сторонами, подписавшими Соглашение. Договор открывает перспективу политического диалога, тесного экономического сотрудничества, дает шанс сближения культурных потенциалов России и ЕС, что ввиду эволюционного характера его статей, может вплотную подвести к решению вопроса о формальном членстве. ¹⁰⁰ Во всяком случае, ЕС является важнейшим партнером, который может обеспечить успех ее развития и трансформации и, наоборот, противодействовать нежелательному выводу страны за рамки европейских интеграционных процессов. На конец 1990-х гг. почти 46% российской внешней торговли приходилось на страны ЕС, и оттуда же поступало в Россию около 50% прямых инвестиций. Германия имела, соответственно, 17% и 8%. Как подчеркнул бывший тогда федеральным канцлером Х.Коль на встрече с бывшим тогда премьер-министром В.Черномырдиным в июле 1997 г. в Берлине, в перспективе, Россия могла бы даже добиться статуса ассоциированного члена ЕС (такой статус имели в тот момент страны Восточной и Центральной Европы). Но во всяком случае предпосылкой для этого должно было бы стать создание российской стороной более выгодных условий для инвестиций.

По мнению многих исследователей не надо переоценивать позитивное отношение Германии к России, в частности она была против включения России в «двадцатку», а также ее позиция в отношениях России и НАТО во многом оценивается как негативное и даже агрессивное.¹⁰¹ Противоречиво реагирует Германия в вопросе расширения НАТО на восток. Херцог Р. довольно разумно считает, что в этом противостоянии Россия преследует скорее стремление провести демаркационные линии сфер влияния. Поэтому прежде чем проникать НАТО на восток следует проделать работу по «стабилизации» Восточной Европы и включению ее в европейскую интеграцию.¹⁰²

В чем причина такого поведения, сказать трудно, скорее всего, это связано со стремлением со стороны Германии ликвидировать военно-политическую самостоятельность России, нейтрализовать ее в сфере геополитических интересов, не приобрести нужного партнера, а скорее стабильного поставщика экономических ресурсов. Надо понимать, что Германия будет вести политику прежде всего «для себя», более того она находиться в этапе становления новых приоритетов своей внешней политике, стремится добавить к экономическому могуществу также и военно-политическое.¹⁰³ Тенденция довольно ясна – перейти от «дипломатии чековой книжки» к глобальной внешней политике и «мягкой силе».

Таким образом, стратегия  включения России в систему международных связей, на разработку которой в значительной степени повлияла Германия, привела к заметным успехам. Динамичное развитие отношений на основе договоров НАТО-Россия и ЕС-Россия позволило бы осуществить идею «европейского дома», как она когда-то виделась М.Горбачеву. От этого в наибольшей степени выиграла бы Германия, как страна, лежащая в центре Европы (точно так же, в случае провала интеграционной стратегии, из всех западных стран она понесла бы самые большие потери). Но вместе с тем нельзя не видеть известных пределов готовности России к интеграции. По мнению большинства российских политиков, не в интересах Москвы строить свои отношения с Западом в духе тесной взаимозависимости, т.к. это, в итоге, сводится к политической зависимости от Запада и к засилью иностранной культуры. «Идеологизированный» приоритет интеграции в «сообщество цивилизованных государств» Запада, как этого первоначально требовал Ельцин, с 1993 г. отступает на второй план перед прагматизмом стратегии диверсификации внешних связей Москвы «tous azimuts». Между российскими элитами постепенно возникло согласие в том, что страна не может быть «ни противником, ни союзником» Запада. Вместо этого девизом стало превращение России в самостоятельную великую державу со своими специфическими интересами и естественными зонами влияния, имеющую свою ключевую позицию на евразийском континенте и сама интегрирующая своих ближайших соседей.

Можно согласиться с тем, что новое качество мирового сообщества после распада СССР открыло возможность  для появления «нового мышления», а также породило кризис идентичности блока НАТО.¹⁰⁴ В этом смысле политика Германии все более кристаллизуется, а единство альянса начало теряться уже в 1990-х гг. Политика России в этом смысле была в высшей степени не прагматичной и не отвечала потребностям страны, хотя были возможности удачных политических решений. Именно в 1990-х гг. зародился диалог между лидерами России и Германии, который позволял России иметь свое влияние в НАТО и ЕС, а Германии отстаивать свои интересы в обход этим же самым организациям. Таким образом, политические отношения двух стран можно рассматривать как стремление двух держав вернуться в большую политику. Возможно, даже правомернее говорить не о возвращении, а о проникновении, так как слишком разными и по сути новыми стали страны в период до 1991 г. и после 1991 г.

На конец 1990-х гг. сотрудничество Германии и России по мнению Белова В. характеризуется следующими моментами: ¹⁰⁵

1. Россия, будучи крупнейшей державой на Востоке европейского континента и локомотивом зарождающихся интеграционных процессов на основной части постсоветского пространства, определила в качестве приоритетного направления своей внешней политики развитие отношений с Европой. В свою очередь, в рамках европейского направления российским руководством вполне обоснованно приоритетными названы российско-германский диалог и российско-германские отношения;

2. важное значение двусторонние отношения имели и для Германии - крупнейшей западноевропейской державы и локомотива (западно)европейской интеграции, для которой Россия объективно является партнером «номер один» на восточноевропейском континенте, особенно в его постсоветской части, а также определяющим фактором восточного направления ее внешней политики. Федеративная Республика как ведущий член ЕС и НАТО постоянно представляет интересы этих организаций во время своих контактов с Москвой и старается разъяснять российскую позицию своим партнерами;

3. оно имеет  ярко выраженный европейский  контекст и безусловную встроенность  в систему современных международных  и мирохозяйственных отношений.  Двусторонние связи органически  вплетают в себя как двусторонние  связи обеих стран с постсоветскими, западно- и восточноевропейскими государствами, так и многосторонние отношения, в том числе в рамках Европейского Союза и СНГ;

4. это стратегический, а не тактический характер  двусторонних отношений. Они направлены  на достижение долгосрочных целей,  в том числе на формирование максимально благоприятных условий как для российско-германской кооперации в целом, так и для сотрудничества на многосторонней основе с другими государствами и международными организациями в будущем;

5. сотрудничество  опирается на многолетний опыт, который во многих сферах насчитывает не одну сотню лет. Среди прочего, это оказывает влияние на особенности понимания друг друга (в том числе и ментальные) и, соответственно, на характер обсуждения и решения многих проблем;

6. с этим связана  и преемственность в двусторонних связях. Несмотря на то, что личные взаимоотношения между руководителями государства по-прежнему играют важную роль в функционировании механизма российско-германского сотрудничества, суть отношений постепенно становится все более независимой от субъективных факторов;

7. это высокоразвитая  и во многом уникальная нормативно-правовая  и институциональная основа взаимоотношений.  На пороге XXI века российско-германские  отношения, миновав фазу определенного  застоя, получили важные импульсы  для своего дальнейшего развития. Это касается всех блоков двусторонней кооперации, но, в первую очередь, политического и экономического.¹⁰⁶

Отметим, что  взгляд Белова во многом скорее выдает желаемое за действительное, возможный  идеал их в будущем, к которому надо стремиться, но не реальное положение дел. Двусторонние отношения Германии и России, которые раньше представляли собой особый, самостоятельный элемент, сегодня во многом определяются международным развитием. Тем не менее, хорошие двусторонние отношения имеют большое значение, одновременно являясь основой общеевропейских процессов.

ГЛАВА 2. РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В  ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

Примечательной  вехой в истории международных  отношений стало то, что они  стали приобретать приоритетно  экономический характер, произошла «экономизация» связей между странами, что связано с интенсивным экономическим развитием человечества в целом, а также с пониманием необходимости государства на самом высшем уровне отстаивать свои экономические интересы и интересы представителей бизнеса. Само государство стало рассматриваться как бизнес-партнер, что повлекло за собой логичную приоритетность экономический факторов в переговорном процессе.

Россия и  Германия являются государствами, которые объективно занимают особое положение на европейском континенте -ФРГ в его западной и центральной части, РФ - в восточной. Это связано с их политическим и экономическим потенциалом (людские и материальные ресурсы), а также географическим положением.¹⁰⁷ ФРГ играет ведущую экономическую роль в Западной и Центральной Европе, в первую очередь, в рамках Европейского Союза; Россия - в рамках постсоветского экономического пространства.