Мемуары как источник по истории Гражданской войны 1918 – 1920 гг. на территории Северной Области

Г. В. Сироткин вспоминает: «в июне 1918 года после прекращения войны между Советской Россией и Германией, потребовали от исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов полного разрыва с центральной Советской властью. В случае отказа союзники заявили, что силой займут Мурманск, который уже и так фактически находился во власти военного союзного командования» (Сироткин Г. В., с. 147).

В воспоминаниях Н. Леонтьева⁴², приехавшего на Мурман в июне         1918 г. подробно описываются события 1918–1920 годов. В частности, об отделении Мурмана от «центра» Леонтьев говорит следующее: «в начале июля было объявлено экстраординарное общее собрание особого типа, на котором обсуждался не совсем обычный вопрос, вопрос был о создании маленькой России при помощи и благосклонном участии друзей русского народа — союзников» (Леонтьев Н., с. 255).

В своих воспоминаниях, озаглавленных «Отделение Мурманского  края от Советской России, углубление подпольной работы и пропаганда против белых и предателей», Голованов пишет: «6 июля 1918 года…на собрании было выступление Юрьева о том, что краевой Мурманский Совет отделился от центральной Советской власти. Основная причина отделения — это быть в контакте с силами союзников, которые защитят Мурманск от немцев. Союзники обещают снабжать население Мурманска продуктами»               (Голованов С. А., с. 58).

Леонтьев продолжает: «собрание было необычное, двери на замке, обязательная роспись и лично в явочном листе и запись фамилий тех, кто вздумал возразить. Далее пояснение переводчика, что это заранее сформулированное решение является также и волей Народного управления Совдепа. Было предложено в месячный или полумесячный срок, а кто хочет сейчас же, подать заявление о желании выехать из маленькой России, и в то же время был пущен слушок, что те, кто захочет выехать, будут немедленно арестованы, или довезут до границы, пустят за линию окопов и в след — пулемет» (Леонтьев Н., с. 255).

Г. В. Сироткин вспоминает о разногласиях среди большевиков в отношении присутствия союзников на Севере России и фактическом захвате власти в Мурманском крае белым Северным правительством: «благодаря политической неграмотности, рабочие массы очень слабо протестовали против захвата власти англичанами и против разрыва с центральной Советской властью» (Сироткин Г. В., с. 147).

Также, рассказывая о разрыве отношений Мурмана с центральным Советским правительством, Сироткин вспоминает: «вечером 7 июля было созвано расширенное заседание Совета, на котором присутствовали представители Англии, Америки и Франции в лице адмиралов и офицеров. …представители союзников предложили заключить с ними временное формальное соглашение, которое бы действовало впредь до разрешения общих принципиальных вопросов между союзниками и центральным Советским правительством. При этом союзники заверили, что они не будут вмешиваться во внутренние дела мурманского населения… соглашение было подписано нашими представителями в лице президиума исполкома Краевого Мурманского Совета с одной стороны и представителями союзников с другой стороны» (Сироткин Г. В., с. 147-148).

Таким образом, можно  сделать вывод, что очевидцы мурманских событий в своих воспоминаниях говорят о переходе власти на Мурмане к интервентам при практически пассивном согласии как местного населения, так и Мурманского Краевого Совета. 

В частности, подтверждение этому можно найти в мемуарах                    Г. В. Сироткина: «делегаты Кемского уезда, также входившие в Мурманский краевой рабочий Совет и состоявшие из кулаков и интеллигенции, настаивали на подписании соглашения с союзниками и, плача, говорили: «Мы не можем жить без союзников, и все помрем с голоду, так как из центра получить продовольствие для населения нет никакой надежды». Победа осталась за соглашателями. Совет решился на подписание предложенного союзниками соглашения» (Сироткин Г. В., с. 147).

О дальнейшем усилении интервенции свидетельствуют мемуары Голованова и Леонтьева: «после собрания подвозка войск англичанами в Мурманск усилилась. Одновременно с англичанами стали прибывать суда с американцами и французами. Откуда-то прибыли поляки, сербы и даже датчане. Главным образом были англичане. Среди рабочих и служащих города были произведены аресты» (Голованов С. А., с. 58).

«Совет… функционировать продолжал, но незаметно стало все меньше дел, подлежащих обсуждению, и примерно через месяц — полтора членам Совета уже решать было совсем нечего, все решал начальник милиции, а затем стали появляться сначала англичане, затем французы, итальянцы, но главную роль играли англичане, они, так сказать, задавали тон, назначали и выдавали пайки и снабжали кооперацию товарами» (Леонтьев Н., с. 255).

«После измены местного краевого Совета центральному Советскому правительству… проходила неделя, а мы ели русский хлеб прошлых  запасов и русские продукты. Наше снабжение не улучшалось а ухудшалось. На мелких и крупных фактах жизни население и моряки Мурманска убеждались в том, что интервенты-англичане — хищники и спекулянты, пользуясь временной слабостью центральной Советском власти, грабят страну, вывозя из Мурманска все, что можно, и также спекулируют» (Голованов С. А., с. 59).

По мнению Голованова, голод на Мурмане с самого начала был «организован умышленно, для того чтобы передать этот богатейший край англичанам» (Голованов С. А., с. 58).

Леонтьев вспоминает: «первые 5 – 6 месяцев пайки давали даже бесплатно, но потом сразу за все взяли сторицей и независимо от того, брал ты паек полностью или нет, а многие всего не брали. Это можно отнести к первому периоду пребывания помощников по созданию маленькой России» (Леонтьев Н., с. 255).

Таким образом, мемуаристы сходятся во мнении, что интервенция помимо вооруженного вмешательства во внутренние дела Русского Севера, носила и экономический характер.

Об окончательном установлении антибольшевисткого правительства  вспоминают Сироткин, Шишков⁴³ и Леонтьев.

«Вскоре после соглашения с союзниками в Архангельск была послана эскадра военных судов с десантом союзников, который в непродолжительное время им удалось занять… образовалось Северное правительство во главе с Чайковским. От Мурманского Совета в Архангельск выезжали представители во главе с председателем Совета Юрьевым, управделами Веселаго…С этого момента и начинается фактический захват власти белым Северным правительством в Мурманском крае, начинается с фактического уничтожения мурманских организаций, а также аннулируется соглашение союзников с Мурманским Советом о невмешательстве во внутренние дела края… Этим самым власть Мурманского Совета уничтожалась, и ему ничего не оставалось делать, как только разойтись» (Сироткин Г. В., с. 148-149).

 «С установлением в Архангельске власти Северного правительства для рабочих Мурманска наступило тяжелое время, лучшие сознательные рабочие и рыбацкое население так или иначе выражавшее свое недовольство белогвардейскими правителями, арестовывалось и бросалось в тюрьму» (Шишков А., с. 154).

«Получилось так, что уже без англичан и их виз ничего не сделаешь и никуда не попадешь. Все опомнились, что постепенно, не замечая, превращаются в чьих-то подданных, а затем и в рабов. Если бы вам вздумалось поехать из Александровска в Мурманск, то извольте получить пропуск, и он должен быть обязательно снабжен оттиском большого пальца, в общем, так, как поступают с рабами или преступниками» (Леонтьев Н.,      с. 255).

«Редкий рабочий, работавший в порту на выгрузке и погрузке пароходов, не был бит рукой английских жандармов, не испытывал на спине их нагайки» (Шишков А., с. 155).

«На телеграфе уже появился комиссар в виде английского офицера, который, кстати сказать, англичанин в кавычках, так как был каким-то русским или польским выродком. Были и английские телеграфисты, которые работали на прямом проводе со штабом в Кеми. Русским этот провод не доверялся. Между прочим, все эти телеграфисты были не англичане, а шотландцы и не особенно долюбливали чистокровных англичан. К русским относились благосклонно, но все же не сближались. Нельзя было не видеть, что отношения между союзниками-интервентами были, как у стаи собак у жирной кости. И так как англичане здесь были верховодами со своим адмиралом Кемпом и броненосцем «Глория», то они и пользовались общей ненавистью остальных союзников… были неоднократные случаи стычек между англичанами и итальянцами, доходившие до убийств» (Леонтьев Н.,  с. 255-256).

Таким образом, можно сделать вывод, что, являясь очевидцами событий, происходивших на Мурмане с марта по конец 1918 года, мемуаристы сходятся во мнении по поводу характера присутствия союзников на Русском Севере.

Некоторые из «пассивных очевидцев» событий постепенно становятся «активными участниками» подпольной большевистской организации и партизанского движения, развернувшегося уже к 1919 году.

Практически не представляется возможным проследить эволюцию взглядов от «очевидца» до «участника» событий, так как многие мемуары создавались  спустя долгий промежуток времени и  при доминировании советской  идеологии.

В следующем параграфе  осуществляется лишь попытка разграничения понятий «очевидец» и «участник» на примере событий конца 1918 – 1920 гг.

2.2 Период падения антибольшевистской власти на Мурмане в воспоминаниях участников событий конца 1918 – 1920 гг.

Установление антисоветского правительства не могло не вызвать возмущения у представителей большевистского лагеря, многие из которых отразили в своих мемуарах весь драматизм пережитых ими событий.

В воспоминаниях С. А. Голованова, А. Шишкова, Трифонова⁴⁴ говорится о начале работы над созданием подпольной большевистской организации для подготовки переворота в феврале 1920 года.

В частности, С. А. Голованов говорит об изначальном отношении моряков к захвату власти интервентами: «подавляющее большинство моряков было настроено против интервентов — за Советскую власть» (Голованов С. А., с. 60).

По словам Голованова, моряки считали, что «в России может быть только одно правительство, и оно должно быть центральным правительством. Если русский народ поставил во главе России большевиков, то, значит, это правительство и есть законное правительство. Это правительство опирается только на русский народ, борется против непрошенных гостей — иностранцев. Местные мурманские власти, согласившиеся допустить иностранные войска на русскую землю, это изменники Родины» (Голованов С. А., с. 60).

Далее он продолжает: «моряки и рабочие ненавидели интервентов, поэтому часто возникали драки и скандалы между английскими солдатами и русскими моряками и рабочими» (Голованов С. А., с. 60).

Также Голованов говорит  о том, что «с упразднением Советской власти ничто не изменилось, и мы ничего не почувствовали, ибо англичане давно заняли край. Нам всем было понятно, что главной силой на Мурмане были они. Правда, прибыли войска американцев. Хотя у англичан и американцев и один язык, но солдаты резко отличались друг от друга… у американских солдат не было никакого желания воевать» (Голованов С. А., с. 61).

Об организации же большевитской партийной работы на Мурмане        С. А. Голованов вспоминает следующее: «время было революционное, переломное. Из небольшого разговора узнавался человек, за Советскую власть он или против. А кто был за Советскую власть, тот был наш человек. Так мы узнавали своих единомышленников в торговом и местном флоте. Мы искали большевистскую партийную организацию, но таковой нам не удалось найти. По нашим подсчетам в первое время нас собралось около 300 человек моряков и грузчиков, готовых взять оружие и вступить в отряд для защиты Советской власти на Мурмане. Такие же люди имелись и на железной дороге. Примеру этого отряда последовало бы еще много народу на Мурмане. По моему мнению, на Мурмане в то время были очень благоприятные для этого условия» (Голованов С. А., с. 57).

«К концу 1918 г. среди  моряков на Мурмане сложилась сильная подпольная организация. Уже имелись налаженные связи с железнодорожниками, военными моряками, комендантской командой и местным населением – рыбаками» (Голованов С. А., с. 62).

В своих воспоминаниях  Трифонов говорит, что еще в начале 1919 г. «куда ни посмотришь — везде вооруженные интервенты. Среди них англичане, французы, американцы, итальянцы, датчане, чехословаки...» (Трифонов, с. 171).

Однако Н. Леонтьев пишет: «уже с начала 1919 г. начались разговоры, что все иностранные войска скоро должны покинуть Мурманск, так как солдаты драться не хотят. Особенно усилился разговор после того, как был окончательно разбит Колчак» (Леонтьев Н.,  с. 256).

По словам Голованова, «среди английских солдат находились люди, интересовавшиеся политическим положением. С этими людьми мы старались проводить беседы. Среди простых английских солдат интервенция была не популярна, и они, как правило, быстро усваивали правильную точку зрения и, как говорили, «разлагались» (Голованов С. А., с. 61).

В июле 1919 г., направляясь  в Архангельск, Голованов узнал, что «в Англии проходят собрания рабочих с требованием ухода английских войск из России» (Голованов С. А., с. 67).

В воспоминаниях Шишкова  говорится, что «в августе 1919 г. союзное командование под энергичным требованием английских рабочих отдало приказ об очищении Мурманска от иностранных войск. На Мурмане остались части добровольческих отрядов, сербов, белогвардейцев и датчан» (Шишков А., с. 155).

Леонтьев об эвакуации  союзников говорит следующее: «осенью 1919 г. однажды вдруг на губе появилась масса пароходов, военных, коммерческих с баржами на буксире, которые все имели курс к выходу из губы, это продолжалось в течение 3 – 4 дней. Это внезапное отступление было окружено чрезвычайной тайной. В результате Мурманск в течение нескольких дней от иностранцев очистился. Совдеп к тому времени уже подменили генерал-губернатором, и в Александровске вместо Совета стало что-то вроде земской управы. Появились и министры Северного правительства» (Леонтьев Н.,  с. 256).

По словам Н. Г. Носкова⁴⁵, «в октябре месяце 1919 года интервенты вдруг начали грузиться на пароходы, и к концу ноября в Мурманске их почти не оказалось… После этого с каждым днем было заметно, как начала ослабевать белая власть в Мурманске» (Носков Н. Г., с. 227).

Голованов вспоминает: «моряки всех судов и рабочие встретили уход англичан, как радостную весть, предвещающую скорый приход Советской власти. Вместе с англичанами или немного позднее ушли и все интервенты. В крае остались одни белогвардейцы. А белогвардейцев за серьезных правителей и противников рабочие и моряки не считали. Главными врагами считались англичане. Уход англичан был похож на бегство. Они старались все, что не могли взять, либо уничтожить, либо испортить» (Голованов С. А., с. 68).