Мемуары как источник по истории Гражданской войны 1918 – 1920 гг. на территории Северной Области

 

Участники и свидетели  событий на Русском Севере в первой четверти XX века в своих воспоминаниях стараются осмыслить итоги и причины поражения антибольшевистского движения.

В воспоминаниях Г. Е. Чаплина, В. И. Игнатьева и В. В. Марушевского прослеживается негативная оценка изначальных  позиций политики, проводимой союзниками на территории Северной Области.

Чаплин говорит об отношении к внутрироссийским политическим процессам союзников, которые помогали антибольшевистскому движению только потому, что «к этому их принуждала сама обстановка. Немцы занимали всю Финляндию и западную часть Европейской России, русский фронт развалился окончательно, большевики, по сведениям союзников, работали по указке немцев и, следовательно, всякое начинание, направленное против советского правительства, Антанте было выгодно поддержать». Но через год обстановка изменилась: «с заключением мира с Германией у союзников интерес к России пропал, в ней они больше не нуждались, и нет ничего удивительного, что осенью 1919 года они эвакуировали область и предоставили нас собственной участи» (Чаплин Г. Е., с. 59-60).

Марушевский отмечает: «…полагаю, что секрет всех наших взаимоотношений  целиком покоился на доверии населения  к тем или иным иностранным  представителям. Англичанам просто не доверяли инстинктивно… английские солдаты, унтер-офицеры и всевозможные тыловые офицеры были грубы в отношении нашего крестьянства… английская политика в крае была политикой колониальной, т. е. той, которую они применяют в отношении цветных народов» (Марушевский В. В., с. 239).

Он же пишет о том, какую линию изначально взяло английское командование на Мурмане: «…сыны гордого Альбиона не могли себе представить русских иначе, чем в виде маленького, дикого племени индусов или малайцев что ли…» (Марушевский В. В., с. 188-189).

Игнатьев приходит к  следующим выводам: «…коалиция социалистов с буржуазией оказалась утопией; интервенция ради осуществления наших русских целей и задач романтической иллюзией; действовавшие группы в борьбе с большевиками — неспособными к активной твердой работе» (Игнатьев В. И., с. 156).

А Марушевский в свою очередь констатирует: «…это была просто оккупация края по чисто военным соображениям. Оккупация несла за собою известного рода насилие, необходимое, может быть с чисто военной точки зрения и совершенно непонимаемое местными жителями, верившими, что перед ними только бескорыстные друзья» (Марушевский В. В., с. 187).

 

Интересными представляются суждения генерала Добровольского, который  главной причиной падения Северного фронта считает полную изолированность от каких-либо союзников при ликвидации всех остальных фронтов, а также отсутствие единодушия в рядах.

Далее он выделяет следующие причины поражения антибольшевистского движения:

«1) Отсутствие в народной массе идей здоровой государственности  и недостаточное изжитие ею большевизма.

2) Неудовлетворительная постановка агитации и пропаганды.

3) Отсутствие единого  национального противобольшевистского  фронта.

4) Слабость Правительства  и дилетантизм его членов.

5) Неспособность и  бюрократизм высшего военного  командования.

Перечисленные причины, как каждая в отдельности, так и особенно все они вместе, несомненно, сыграли свою роль при ликвидации нашего фронта…» (Добровольский С. Ц., с. 198-201).

Перечисляя эти причины, С. Ц. Добровольский ставит на первое место «отсутствие в народной массе идей здоровой государственности и недостаточное изжитие ею большевизма».

Думается, что это обстоятельство, выделенное С. Ц. Добровольским, действительно  относится к причинам фундаментального порядка. И другие мемуаристы (В. В. Марушевский, Б. Ф. Соколов) указывали на равнодушие большей части населения к целям белой борьбы, симпатии значительной его части к большевикам и уверенность в неизбежности их возвращения.

 

Действительно, в воспоминаниях  многих авторов прослеживается мысль  о том, что так называемое «падение Северной Области» было предопределено рядом причин. Политика, проводимая ВУСО/ВПСО и изначальная ориентация на поддержку иностранцев не могли не повлиять на изменение отношения местного населения к Правительству.

В этих условиях большевики, усилив пропаганду, привлекли на свою сторону общественное большинство, что и обусловило успех свержения белого правительства в феврале 1920 г.

Таким образом, в следующей главе представляется важным осветить посредством воспоминаний участников и очевидцев событий на Мурмане предпосылки иностранного вмешательства на территорию Русского Севера, условия организации и развития «подпольного большевистского движения», ход подготовки свержения антисоветской власти, а также последствия ухода интервентов с территории Северной Области и последующего ее падения.

 

 

 

Глава 2. Воспоминания участников и очевидцев событий на Мурмане как источник по истории Гражданской войны на Русском Севере.

 

2.1 Период установления антибольшевистской власти на Мурмане в воспоминаниях очевидцев событий 1917 – 1918 гг.

Особое место в истории  Гражданской войны на территории Северной Области занимают события, происходившие на Мурмане с лета 1917 г. до марта 1918 г. Еще с начала 20-х годов за Мурманом утвердилась слава края, с территории которого началась военная интервенция. Есть и ряд крайне важных особенностей развития событий на Кольской земле, выделяющих их из общего строя³³. Являясь предпосылкой иностранного вмешательства во внутренние дела Русского Севера, эти события не могут остаться без внимания в настоящей работе.

Завершение Мурманстройки³⁴ и одновременно торгового порта превратило Мурман из «далекой северной периферии» в стратегически важный регион как для российского правительства, так и для союзников.

Подтверждение этому  можно найти в воспоминаниях  К. Ф. Кетлинского и Г. М. Веселаго. В частности, контр-адмирал К. Ф. Кетлинский³⁵, главный начальник Мурманского укрепленного района и Мурманского отряда судов, в своем докладе «Состояние Мурманской железной дороги к октябрю 1917 года» дает стратегическую оценку Мурманского пути: «мурманский путь… единственный, кроме длинного и перегруженного сибирского, круглый год связывающий нас с союзными странами. Чрезвычайная важность его в зимнее время, когда замерзает Белое море и прерывается поэтому архангельский путь, весьма значительна и в летнюю пору…»                (Кетлинский К. Ф., с. 21-22).

Исполнявший обязанности начальника штаба главного начальника Мурманского укрепленного района Г. М. Веселаго³⁶ продолжает: «естественно, поэтому, что исправное состояние этого пути, а значит и все положение дел на нем, привлекало серьезное внимание не только нашего правительства, но и союзных, особенно английского» (Веселаго Г. М., с. 78).

Г. М. Веселаго также говоря о проблемах, существовавших на момент начала работы «по управлению районом и отрядом судов», перечисляет следующие: «1) положение дел на Мурманстройке; 2) отсутствие организованных воинских частей; 3) отсутствие управления на месте;            4) преобладающее влияние англичан в русском порту – результат отсутствия организации нашей морской части» (Веселаго Г. М., с. 81).

Ссылаясь на доклад контр-адмирала Кетлинского, Г. М. Веселаго подводит итог: «неорганизованность управления, бесхозяйственность, бесконтрольность, фактическая безответственность, необходимость получить результаты во что бы то ни стало в короткий срок и на короткий промежуток времени, создали атмосферу чрезвычайной неустойчивости настроения в массах и совершенно справедливого недоверия к администрации. Отсутствие оседлого населения, имеющего местные интересы, способствовало резкому выражению такого настроения» (Веселаго Г. М., с. 82).

26 октября, когда стало  известно о низвержении правительства  Керенского, контр-адмирал Кетлинский  разослал телеграфные приказания: «Для блага всего края, я, со  всеми мне подчиненными лицами и учреждениями, подчиняюсь той власти, которая установлена Всероссийским съездом рабочих и солдатских депутатов»; «…приказываю всем исполнять свои служебные обязанности впредь до распоряжений нового правительства» (Веселаго Г. М., с. 83).

«Его точка зрения была принята  и организовавшимся в Мурманске  Революционным комитетом Мурманского  укрепленного района и Мурманского  отряда судов и нашла свое отражение в приказе этого комитета» (Веселаго Г. М., с. 83).

Веселаго говорит, что «с каждым днем все резче стали сказываться последствия развала центральной власти» и цитирует телеграмму, посланную председателем революционного комитета Т. Д. Аверченко и главным начальником Мурманского укрепленного района и Мурманского отряда судов контр-адмиралом К. Ф. Кетлинским «всем, по всей России, на фронт, всей печати» (Веселаго Г. М., с. 83).

В телеграмме говорится о «тогдашнем положении в районе и настроении его обитателей», а также о том, что только работа революционного комитета, взявшего на себя всю полноту власти с самого начала Гражданской войны и в «тесном контакте с высшей администрацией», «сберегла район столь важный для фронта и для всей России от ужасов братоубийства» (Веселаго Г. М.,      с. 83-84).

Далее в телеграмме отмечается, что  «продолжающийся паралич центрального управления страной угрожает разрушить всю трудную работу Мурманского революционного комитета и других местных организаций» (Веселаго Г. М., с. 84).

Угроза голода и последующих  голодных бунтов с разгромом всех сооружений по всей Мурманской дороге, «создание которой обошлось в сотни миллионов русскому народу», учитывая, что «именно по этой дороге только и может происходить снабжение всей армии и России продовольствием и боевым снаряжением, идущим из-за границы» подтолкнула Мурманский революционный комитет к следующим требованиям: «1) немедленного прекращения братоубийственной борьбы за власть и образования сильной центральной всенародной власти;                      2) направления всей политики нового правительства к скорейшему заключению демократического мира при обязательном условии тесного единения с союзниками, без помощи которых нам грозит гибель»            (Веселаго Г. М., с. 84).

Председатель Мурманского Ревкома второго состава Т. Д. Аверченко³⁷ вспоминает следующее: «как только империалисты увидели, что власть Советов укрепляется, а их надежды на ее свержение силами внутренней контрреволюции не сбываются, они решили вмешаться в гражданскую войну с Россией. Мурманск оказался в зоне борьбы двух мощных империалистических группировок с первых дней существования Советской власти» (Аверченко Т. Д. Из воспоминаний…, с. 45-46).

Г. В. Сироткин³⁸ утверждает, что «англичане, американцы и французы имели в Мурманском порту еще в 1915 году значительные военно-морские силы, которые после Октябрьской революции еще были увеличены, якобы для отражения германских войск, угрожающих Северу со стороны океана и из Финляндии» (Сироткин Г. В., с. 147).

Таким образом, можно констатировать, что уже в 1917 году Русский Север привлекает к себе повышенный интерес зарубежных политиков и дипломатов, и он постепенно усиливался к концу года. Это было обусловлено и революционными событиями, и тем, что Север России играл в годы Первой мировой войны роль своеобразного моста, через который шла транспортировка грузов из-за рубежа для русской армии, значительная часть которых скапливалась здесь, а также шел обратный поток товаров. Наконец, этот регион относился к числу пограничных, и в условиях ослабления государственности и центральной власти он мог стать объектом иностранного вмешательства и прежде всего со стороны государств и коалиций, которые вели борьбу между собой в Первой мировой войне³⁹.

Активный участник революционного движения Н. Д. Курасов⁴⁰ говорит, что уже «в начале марта 1918 г. в районе дороги начинают появляться банды белых финнов и делают набеги на отдельные участки Мурманской железной дороги. Засевшие в исполкоме Мурманского Совета кадеты и эсеры подготовляют почву для свержения Советской власти на Мурмане… убивают в Мурманске начальника морской обороны адмирала Кетлинского…» (Курасов Н. Д., с.162).

В воспоминаниях Т. Д. Аверченко прослеживается мысль о том, что убийство Кетлинского было подготовлено представителями иностранного вмешательства, так как штаб гланамура «становился «союзнической» коалицией» (Аверченко Т. Д. Некоторые ответы…, с. 53).

Аверченко также говорит о том, что контрреволюционные силы «стекались в Мурманск из крупных городов страны» (Аверченко Т. Д. Некоторые ответы…, с. 53).

Курасов продолжает: «вскоре после убийства адмирала Кетлинского союзные суда вошли в Семеновскую бухту. Но, чтобы не разоблачить себя, предатели из исполкома Мурманского Совета ставят в известность Москву, что англо-французы изъявили свое согласие оказать содействие рабоче-крестьянской армии в борьбе с белофиннами и что при Мурманском исполкоме создан Совет из представителей иностранных держав. Как только эта авантюра была проведена в жизнь, сейчас же английские, французские и сербские войска погрузились в эшелоны и разместились по всем большим станциям от Мурманска до Петрозаводска, под видом борьбы с белофиннами… оккупация осуществилась, Мурманка разделена на две части: от ст. Мурманск до ст. Олимпия дорога в руках англо-французов, а дальше — в руках Советской республики» (Курасов Н. Д., с. 162-164).

Прибывший на Мурман весной 1918 г. С. А. Голованов⁴¹ рассказывает о встрече с председателем Мурманского краевого Совета Юрьевым, во время которой последний «попытался убедить нас в том, что англичане на Мурмане присутствуют как союзники с Россией по войне с Германией, что они не против Советской власти, они против Германии… все моряки сделали вывод, что Мурманский Совет за одно с англичанами, и так как у англичан — сила, то Мурманский Совет есть фактический помощник англичан»                   (Голованов С. А., с. 57).