Переводческий комментарий видеофильма на английском языке

классический, картезианский (основанный на учении Декарта), заключающийся  в том, что любые взаимодействующие  элементы рассматриваются как отдельные, независимые сущности, и 
2) современный, бахтинский (основанный на учении Бахтина), основу которого составляет понимание взаимодействия как процесса, создающего единство, целое взаимозависимых и дополняющих друг друга субъектов.

Эти два подхода можно  противопоставить как дуалистический и подлинно диалогический. Первый подход исключает субъективность, сводится к простому обмену репликами (как  в игре в пинг-понг) без учета  всего богатства эмоций, оценок, отношений, выражаемых участниками взаимодействия. Второй подход строится на понимании взаимодействия субъектов как динамики интерсубъективности, т.е. как процесса развития отношений субъектов, формирования их оценок, эмоций, смыслов под влиянием друг друга в ходе диалогического общения.

Открытый диалог и его особенности

В отличие от закрытого, изоляционистского (картезианского) бахтинский диалог получил название открытого  диалога, понимаемого как совместный поиск на пути к большему пониманию, единству и возможностям обновления. Культурная обусловленность общения делает невозможными надежды на то, что любой открытый разговор автоматически превратится в открытый диалог. Нужна подготовка, знания, опыт. Диалог начинается с желания проверить свои знания. Поэтому в фокусе диалога оказываются не столько идеи или мнения, сколько факты и данные. Их изложение должно быть взаимно уважительным. Диалог – это значит быть вместе и понимать вместе в процессе развития взаимного расположения и уважения [Bohm, 1997]. В атмосфере горячих споров начать реальный диалог трудно. Он возникает легко среди людей компетентных, уважаемых и достаточно мудрых, чтобы не ввязываться в споры или cостязания, не ведущие к общему пониманию. В присутствии таких людей даже неопытные собеседники без особых усилий включаются в процесс совместного поиска истины.

Приведем сравнительную  характеристику диалога полностью.

1. Диалог – это сотрудничество: две или более сторон вместе  работают для достижения общего  понимания. Дискуссия строится  на оппозиции: две стороны противостоят  друг другу и пытаются доказать, что противник не прав.  
2. В диалоге цель – создание общей основы. В дискуссии цель – победа одной стороны. 
3. В диалоге один участник слушает другого, чтобы понять, найти смысл и согласие. В дискуссии один участник слушает другого, чтобы найти слабые места и выдвинуть контраргументы. 
4. Диалог расширяет кругозор и может изменить точку зрения участника. Дискуссия утверждает точку  зрения одного участника. 
5. В диалоге исходные положения раскрываются для их переоценки. В дискуссии исходные положения отстаиваются как истина. 
6. Диалог вызывает самоанализ своей собственной позиции. Дискуссия вызывает критику другой позиции.  
7. Диалог открывает возможность достижения лучшего решения, чем любое из первоначальных. Дискуссия отстаивает собственную позицию одного участника как лучшее решение и исключает другие решения. 
8. Диалог создает отношения открытости переменам и ошибкам. Дискуссия создает отношения закрытости, решимости быть правым. 
9. В диалоге каждый предлагает на обсуждение свою лучшую идею, зная, что мнения других людей помогут ее улучшить. В дискуссии каждый выдвигает свою лучшую идею и отстаивает ее вопреки попыткам показать, что она ошибочна.  
10. Диалог призывает временно воздерживаться от выражения своих убеждений. Дискуссия призывает быть беззаветно преданным своим убеждениям. 
11. В диалоге каждый ищет основополагающие соглашения. В дискуссии каждый ищет показательные различия. 
12. В диалоге каждый ищет сильные стороны в позициях других. В дискуссии каждый ищет недостатки и слабые стороны в позициях другого. 
13. Диалог подразумевает подлинную заботу о другом человеке, исключает обиды или отчуждение. Дискуссия подразумевает противостояние, вызов другому, без всякого внимания к чувствам или отношениям и часто приводит к принижению или осуждению другого человека.  
14. Диалог исходит из того, что у многих людей есть часть ответа, а вместе они могут сложить эти части в рабочее решение вопроса. Дискуссия исходит из того, что имеется правильный ответ и он есть у кого-то одного. 
15. Диалог остается с открытым концом. Дискуссия подразумевает завершение [Bohm, Factor, Garrett, 1991; Ellinor, Gerard, 1998].

В результате диалога  рождаются новые мысли, умножающие общее смысловое пространство и  обогащающие духовный мир общения [Dickson, 2000].

Диалог как естественная форма общения находится в  точке пересечения исследовательских  интересов представителей многих общественных наук, изучающих различные аспекты  человеческой деятельности, так или  иначе связанных с реальной коммуникацией. Проблематика исследования диалога составляет ядро отдельных научных направлений – анализа диалога, или конверсационного анализа, теории речевых актов, диалогизма как философии языка, интеракциональной социолингвистики - и входит в более общее направление коммуникативных исследований (communication studies). Это направление представляет собой междисциплинарную область исследований, сложившуюся во второй половине ХХ века из самостоятельных направлений в таких социальных дисциплинах, как лингвистика, риторика, социология, политология, педагогика, социальная психология, антропология. Ее бурное развитие в конце ХХ века, связанное с появлением новых информационных технологий, выдвинуло на повестку дня ряд новых проблем, затрагивающих различные аспекты социального, межкультурного и интерперсонального взаимодействия людей в системе "человек – человек" и "человек – машина".  
В появившейся в последнее время обширной литературе по теории коммуникации можно найти работы, раскрывающие многие аспекты коммуникативного процесса и коммуникативных технологий в различных сферах, а также затрагивающие вопросы социологии, психологии и риторики коммуникации, коммуникативных моделей. В то же время практически полностью отсутствуют обобщающие исследования теоретических основ коммуникации, в которых бы раскрывались фундаментальные особенности речевого взаимодействия с учетом современных представлений о человеке, коммуникативной среде, каналах, разновидностях и принципах коммуникации. Хотя сейчас можно считать достаточно изученной и описанной структуру коммуникативного акта в различных сферах коммуникации (межкультурной, межличностной, массовой, организационной и т.п.) и очевидна связь теории коммуникации с семиотикой и лингвистикой, теорией информации и герменевтикой, философией, психологией, базовые вопросы речевого взаимодействия остаются открытыми.

В современной гуманитаристике  все термины и понятия, используемые в работах по диалогу, тексту, дискурсу и языку, так или иначе связаны  с дискурсивной теорией диалога  М.Бахтина.

Речь - осуществление и сообщение мыслей на основе системы языка. Единицей речи является высказывание - выраженное и организованное средствами языка целенаправленное сообщение завершенной мысли. Высказывание может быть простым (минимальным) и сложным. Языковая форма минимального высказывания - предложение. Поэтому минимальное высказывание совпадает с предложением. Сложные высказывания включают в себя простые, но не сводятся к ним.

Устройство сложного высказывания включает:

языковые (фонетические или графико-пунктуационные, лексические, грамматические) отношения и связи строевых единиц языка, составляющих языковую основу высказывания;

выражение того конкретного содержания, которое  конкретный говорящий (или пишущий) стремится выразить - сообщить конкретному  слушающему (или читающему);

организацию объективного содержания мысли в жанрово-композиционном строении высказывания.

Если диалогическая  речь создается путем обмена репликами, исходящими из различных источников, то монолог представляет собой завершенное  высказывание, исходящее из одного источника. Поэтому можно сказать, что в диалогическую речь входят отдельные монологи как развернутые и завершенные по смыслу реплики.

Посредством речи организуется совместная деятельность людей, составляющих общество, и виды этой деятельности соответствуют основным формам диалогической речи, которая тем самым подразделяется с точки зрения цели на:

общий диалог, назначение которого состоит в сопровождении  речью совместной жизнедеятельности;

информационный  диалог, назначение которого состоит  в получении и сообщении новой информации;

диалектический  диалог, назначение которого состоит  в систематизации полученной информации и в построении картины реальности;

обучающий диалог, назначение которого состоит в формировании знаний, умений и навыков, необходимых для деятельности;

соревновательный  диалог, назначение которого состоит  в распределении людей по их компетентности и пригодности к деятельности;

совещательный диалог, назначение которого состоит  в принятии решения;

игровой диалог, назначение которого состоит в выработке форм выражения мысли в их отношении к типовым действиям и в согласовании действий с высказываниями, - общая и конкретная тренировка;

командный (управляющий) диалог, назначение которого в непосредственном управлении действиями.

Перечисленные виды диалога образуют круговорот речи, поскольку они обеспечивают этапы речемыслительной деятельности - последовательное решение типовых задач и переход от решенных задач к последующим. Тем самым в ходе диалога происходит воспроизведение коллективных действий, накопление опыта и знаний в обществе и выработка приемов мышления и выражения мысли в ее различных аспектах.

Сценарий фильма как дискурс

Исследование текста фильмов имеет относительно давнюю традицию. Язык фильмов всегда привлекал  внимание не только филологов, но также и философов и поэтов, политиков и литераторов, идеологов и воспитателей, учителей и методологов гуманитарных специальностей, ибо мы учимся у фильмов так же, как у жизни. Более того, кино, как и искусство в целом, «придает всем формам человеческой жизни отпечаток, если не вечности, то по крайней мере идеальной жизненности, пронизывающей и оживляющей общественные структуры» [Банфи, 1989, 126]. Но гораздо важнее то, что «искусство, в качестве вторичного мира включенное в общественный комплекс, меняет параметры последнего, создает новые пространства, отношения, структуры» [Банфи, 1989, 125]. Это происходит как следствие тех изменений сознания, которые неизбежно вызываются общением, диалогом автора произведения искусства со зрителем. Еще Гегель отметил, что, «хотя художественное произведение и образует согласующийся в себе и завершенный мир, все же оно в качестве действительного, обособленного объекта существует не для себя, а для нас, для публики, которая созерцает художественное произведение и наслаждается им». Поэтому «любое произведение искусства представляет собой диалог с каждым стоящим перед ним человеком» [Гегель, 1968, 273–274].

Но как происходит этот диалог и что происходит с  участниками диалога, почему этот диалог магически преображает человека – остается тайной творчества, человека, Слова. К ней по-разному приближались в разные времена, о чем свидетельствуют классические теории «подражания» (mimesis), «вчувствования», или «погружения» (immersion), «заражения», которые отражают сложившуюся еще в античности и затем закрепленную просветительской эстетикой формулу Горация: «развлекая поучать».

Хотя диалогическая  эстетика Бахтина складывалась в  споре с эстетикой «вчувствования», однако, она стала «теоретическим бальзамом» для искусствоведов, филологов и интерпретаторов текста в условиях победного шествия рецептивной семантики, когда после объявленной Р.Бартом «смерти автора» процесс смыслопорождения оказался в исключительной зависимости от рецепции читателя или зрителя. Как показала практика, перенос центра тяжести в этом процессе с автора на читателя не решает проблемы, а только порождает новые – смысл исчезает, теряется в многочисленных интерпретациях и слоях текста, которые «открывает» каждый читатель, создающий свой интертекст. Открытость текста, провозглашенная Бахтиным, не означает размывания его границ в бесконечной интертекстуальности. Она предполагает объединение авторской интенциональности и читательской рецепции на границе текста, где и рождается смысл в результате диалогического взаимодействия двух сознаний – встречи авторского Я и Другого (читателя). Смысловой центр текста не исчезает – он смещается с появлением Другого, становится отношением: Я–Другой, т.е. исчезает не автор как носитель центра (монологической истины), а единственность его точки зрения. В равной мере и читатель не может быть таким центром, истина всегда – «между», она рождается во взаимодействии двух позиций, как акт откровения. 
Этот вывод Бахтина восстанавливает не только гармонию триады: автор – текст – читатель (зритель), но и единство всего гуманитарного знания, включая филологические науки. Текст, понимаемый как дискурс, т.е. помещенный в интерсубъективное пространство социокультурного контекста, обращен на своих границах ко всем гуманитарным наукам, и успех его анализа зависит от учета всего комплекса отношений, которыми он связан с этим контекстом.

Следует выделить три  главные взаимосвязанные характеристики дискурса, которые необходимо иметь  в виду при исследовании любого его  аспекта, так как они присущи  всем типам дискурса.

В о - п е р в ы  х, художественный дискурс, как и  любой другой – это не отражение  действительности. Он создает реальность, предлагает свою версию, модель мира. В  о - в т о р ы х, дискурс  является динамичным процессом взаимодействия автора и читателя, с одной стороны, и языковыми, социально-интеракциональными и культурными правилами, с другой. Такое взаимодействие проявляется в трех измерениях дискурса, а именно:

- лингвистическом: он  составляется из языковых средств  – структур (слова, высказывания), процессов (метафоризация) и правил (грамматика); 
- межперсональном: он ориентирован на Другого, реального или потенциального; 
- культурном: он отражает виды деятельности и способы мышления, принятые в данной культуре.

Все эти языковые, социально-интеракциональные и культурные структуры и процессы эмерджентны (от emergent – неожиданно возникающий) по природе в том смысле, что они привлекаются, поддерживаются и воссоздаются отдельными участниками в данной ситуации и взаимодействии. В-третьих, художественный дискурс создается и социально-индивидуальной действительностью, т.е. через концепты, категории и другие смыслопорождающие процессы речи. Дискурс – не просто форма речевой деятельности, описывающая социальный и индивидуальный миры. Он участвует или составляет социально-культурный опыт (действия и события вокруг нас) и индивидуальный опыт (чувства и мысли внутри нас).

Основными моментами  при анализе текста фильма в дискурсивно-диалогической  парадигме являются следующие:

Художественный дискурс, как и любая другая дискурсивная практика, осуществляется в символической форме, с помощью которой читатель вовлекается в сложный комплекс эмоциональных, нравственных, интеллектуальных и социальных переживаний. Согласно классической эстетике, в художественном дискурсе «миметически», т.е. подражательно, отражена действительность, природа или жизнь «как она есть».

Киноисскуство в целом изображает непосредственно пережитой опыт с помощью творческих, способностей и приемов. Вместе с тем оно предполагает и рефлексию – размышление и осмысление опыта, поскольку мы не только «переживаем» мир, но и отделены от него. Здесь важно понимание опыта в двух аспектах: чувственном и символическом: человек наделен способностью не только переживать, но и воображать (представлять в воображении) окружающий мир. Фильмы оказывают воздействие, влияют на человека через ощущения непосредственно (звуками и ритмами) и символически (образами, ассоциациями и т.п.).

Диалогическая типология высказываний

На языковом уровне полифония  создается взаимодействием высказываний разных речевых субъектов. Созданная Бахтиным типология высказываний отражает особенности взаимодействия своего и чужого высказывания и является основой его металингвистики, новым методом стилистического анализа текста как в плане индивидуального стиля, так и в плане его структуры. Реализацией диалогического принципа в созданной Бахтиным поэтике полифонического романа является теория непрямого высказывания.  
Сама возможность стилистического исследования речи Другого в художественном тексте с позиций философски осмысленного принципа диалога – важнейшее открытие Бахтина, которое базируется на его внимательном изучении теории К.Фоcслера о способах передачи «чужой речи», на исследованиях «сказа» русскими формалистами, анализе стилистических модификаций несобственно-прямой речи в теории Ш.Балли и в других исследованиях «чужой речи» в начале ХХ века [Бахтин, 1993, гл. 3]. Бахтин показал, что разнообразие форм передачи чужого высказывания определяется меняющимися условиями социально-речевого общения и что «в этих формах ощущения самим языком чужого слова и говорящей личности особенно выпукло и рельефно проявляются меняющиеся в истории типы социально-идеологического общения» [Бахтин, 1993, 134]. Как отмечает Вяч. Иванов, изучение экспрессивной стороны языка в этом аспекте было характерно для лингвистики начала ХХ века (Фосслер, Шпитцер, Балли, Вандриес, Сепир и др.), однако дальнейшее развитие лингвистики с ее «односторонним рационалистичным подходом» ушло далеко от этих «блестящих находок», «сделало исследование экспрессивной стороны языка трудным, если не невозможным» [Ivanov,  1999, 13].  
Диалогическое слово, «непрямое говорение» Бахтина – ядро, суть его теории высказывания. Оно является основным конструктивным элементом художественной прозы и представлено различными типами, каждый из которых «описывается словом и репрезентируется словом» [Ivanov, 1999, 14].  
Типология слова в художественном тексте выводится Бахтиным из амбивалентной природы человека и человеческой мысли, из того факта, что два человека, две мысли (два сознания), два слова, оказавшись рядом в пределах одного контекста, не могут не «скреститься диалогически», «все равно, будут ли они друг друга подтверждать, или взаимно дополнять, или, наоборот, друг другу противоречить, или находиться в каких-либо иных диалогических отношениях (например, в отношении вопроса и ответа)» [Бахтин, 1979а, 219]. Взаимодействие слов как голосов носит разный динамический характер: «взаимоотношение голосов в слове может резко меняться, однонаправленное слово может переходить в разнонаправленное, внутренняя диалогизация может усиливаться или ослабляться, пассивный тип может активизироваться и т.п.» [Бахтин, 1979а, 231]. Разнообразие типов взаимодействия отражается в семантике и структуре высказывания, так как «чужие слова, введенные в нашу речь, неизбежно принимают в себя наше понимание и нашу оценку, то есть становятся двуголосыми…Уже передача чужого утверждения в форме вопроса приводит к столкновению двух осмыслений в одном слове: ведь мы не только спрашиваем, мы проблематизируем чужое утверждение» [Бахтин, 1979, 226]. Введение чужих слов неизбежно сопровождается и изменением тона. Бахтин приводит следующие слова Л.Шпитцера в связи с этим положением: «Когда мы воспроизводим в своей речи кусочек высказывания нашего собеседника, то уже в силу самой смены говорящих индивидов неизбежно происходит изменение тона: слова «другого» всегда звучат в наших устах как чуждые нам, очень часто с насмешливой, утрирующей, издевательской интонацией… При этом можно наблюдать, что часто прибегают не только к грамматически правильной, но и очень смелой, иногда прямо невозможной, конструкции, чтобы только повторить кусочек речи нашего собеседника и придать ему ироническую окраску» [Бахтин, 1979а, 226].  
Если, например, прямую речь: Как хорошо! Это – исполнение! перевести в косвенную по правилам только грамматики, то все интонации исчезают: Он сказал, что как хорошо и что это исполнение. Бахтин подчеркивает, что чисто грамматический перевод чужой речи из одного типа в другой без соответствующей стилистической переработки ее – «есть только педагогически скверный и недопустимый метод классных упражнений по грамматике» [Бахтин, 1993, 133]. Кроме содержания («смысловой позиции говорящего») необходимо передать и его выражение, характеризующее не только предмет речи, но и самого говорящего: его манеру речи, его душевное состояние, выраженное не в содержании, а в форме речи (ее интонации, порядке слов и т.п.). В анализируемой прямой речи – это интонация восторженного одобрения, которая в косвенной речи передается аналитически: Он восторженно сказал, что это хорошо и что это настоящее исполнение. Анализ как «душа косвенной речи» требует не дословной передачи чужого высказывания, а стилистически модифицированной, которая свидетельствует об авторском активном восприятии «конструктивно-акцентного выражения намерений говорящего» [Бахтин, 1993, 139]. 
Анализ высказывания в аспекте «диалогических обертонов» выявляет реальную картину нашей «жизненно-практической» речи: она представляет собой причудливое переплетение своих и чужих слов. Одни слова являются простым повторением чужих, мы даже можем не знать их автора; другими подкрепляем свое мнение, используя их в качестве «авторитетных», третьи подчиняем своим целям, наполняя другим смыслом и т.д. Но, каждый раз при введении чужих слов или высказываний в речь происходит активное взаимодействие своего и чужого слова. «Активное отношение» одного высказывания к другому, «реагирование слова на слово» выражается в «устойчивых конструктивных формах самого языка» и проявляется в «активной ориентации говорящего» либо в направлении реального комментирования, либо – внутреннего реплицирования [Бахтин, 1993, 126]. Преобладание одной из этих тенденций зависит от цели и контекста высказывания.