Дистанцирование главных членов предложения

3 анализ позиций подлежащего и сказуемого в простом повествовательном предложении немецкого языка на примере произведений современной художественной литературы

2.     Коммуникативная нагрузка членов предложения как фактор

изменения постановки подлежащего  и сказуемого в простом повествовательном предложении немецкого языка

Многие формулировки, разъясняющие, что такое подлежащее и сказуемое, отождествляют эти  члены предложения с содержанием, обозначаемым ими. Член предложения  в таком случае определяется не как структурный элемент предложения, имеющий то или иное содержание, а как некое понятие, выражаемое с помощью различных грамматических средств.

В грамматической литературе существует несколько определений  значения подлежащего. Наиболее распространенным является чисто логическое понимание его как предмета высказывания, предмета, о котором идет речь в предложении. Другое понимание содержания подлежащего заключается в том, что подлежащее трактуется как название предмета, производящего действие, которое выражено в сказуемом.

В русской грамматике появилась другая, более точная характеристика содержания подлежащего. Ее можно сформулировать следующим образом: содержание подлежащего  заключается в названии того понятия, которое связано с признаком, выраженным в сказуемом предложения. Аналогичные определения находим у А.А.Потебни, А.А.Шахматова, А.М.Пешковского.       

Если подлежащее характеризуется  как член предложения, обозначающий то, о чем говорится в предложении, функцию сказуемого видят в указании на то, что говорится в подлежащем. Подобное определение сказуемого до сих пор распространено в школьном преподавании. Однако необходимо уточнить, что, называя предикативный признак какого-либо понятия, сказуемое может наличествовать в предложении и без подлежащего. Поэтому значение этого члена предложения следовало бы формулировать несколько иначе: сказуемое называет предикативный признак; понятие же, которому приписывается данный предикативный признак, обычно выражается подлежащим, но может быть передано и с помощью других членов предложения или вообще не названо.                                 

В отличие от определения  сказуемое называет признак предикативно, т.е. показывает точку зрения говорящего на наличие или отсутствие этого  признака в действительности в определенное время.  Таким образом, сказуемое, обозначая признак, передает вместе с тем грамматическое время и модальность предложения, что и делает его основой предложения.                   

В отношении местоположения в предложении подлежащее характеризуется  относительной свободой. Правда, заметна тенденция к помещению его в главных повествовательных предложениях перед сказуемым (так называемый прямой порядок слов). Однако, в связи с тем, что для некоторых второстепенных членов постановка их в начале предложения является при грамматически нормативном построении последнего также вполне обычной, подлежащее может помещаться после сказуемого (так называемый обратный порядок слов).

При наличии в предложении  обстоятельств, связанных со сказуемым  единством значения, помещение на первое место обстоятельства или подлежащего зависит обычно только от того, какой из этих двух членов предложения выражает новое понятие (т.е. является «логическим» предикатом суждения) и какой представляется данным, известным. В предложении Hier sind meine Freunde новое понятие выражается подлежащим, и оно ставится на конец предложении. В предложении Meine Freunde sind hier известное выражается подлежащим, новое- обстоятельством.      

В таких случаях едва ли будет правильным называть порядок  слов с подлежащим после сказуемого (обратный порядок) инверсией. У русских исследователей термин «инверсия» получил значение необычного в грамматическом отношении порядка слов, связанного с логическим выделением того или иного члена предложения. В приведенных же примерах этого не наблюдается. О подлинной инверсии подлежащего можно говорить лишь тогда, когда оно помещается после членов предложения, которые при нейтральном порядке слов имеют тенденцию занимать место ближе к концу предложения. Так, подлежащее обычно предшествует дополнениям, обстоятельствам образа действия, обстоятельствам направления, предикативам, постановка подлежащего после этих членов предложения представляется собой необычный, подлинно инверсированный порядок слов [16, c. 3-77].

Порядок слов нельзя рассматривать в отрыве от актуального членения предложения и от его изучения с точки зрения стилистики. В свете учения об актуальном членении высказывания понятия прямой и обратный порядок слов означают не последовательность расположения грамматических членов предложения, а последовательность расположения темы и ремы. Поэтому большое внимание мы уделим в этом разделе изучению порядка слов как средства смысловой организации предложения. При стилистическом изучении позиций подлежащего и сказуемого в простом повествовательном предложении мы рассмотрим в дальнейшем разные аспекты – использование порядка слов для правильного и стилистически оправданного выражения мысли, усиления действенности речи с помощью инверсии, особенности словорасположения в разных функционально-смысловых типах речи.

Как уже упоминалось  ранее, в немецком предложении одновременно сочетаются принципы твердого и свободного словорасположения и весьма своеобразно переплетаются различные функции порядка слов. Прежде всего, остановимся на одной из важнейшей функций, в значительной степени влияющей на взаиморасположение подлежащего и сказуемого, коей является коммуникативно-грамматическая функция. В зависимости от коммуника-тивной нагрузки подлежащее, дополнения и обстоятельства размещаются в предложении по-разному. В главе, посвященной рассмотрению актуального членения предложения, указывалось, что члены предложения могут обозначать либо нечто известное для реципиента, то, что служит исходным в сообщении – данное; либо то основное, что сообщается – новое. Эта нагрузка членов предложения обусловлена коммуникативным заданием высказывания, той целью, которая в высказывании преследуется. Данное стоит обычно вначале, новое следует за ним. Расположение слов по этому принципу – сначала данное, а затем новое – наиболее точно отражает коммуникативное задание каждого предложения, делает его по смыслу однозначным даже вне контекста и ситуации и позволяет «вывести» смысл из изолированного предложения.

При нейтральном порядке  слов актуальное членение ориентировано на слушающего: информация подается от данного (тема) к новому (рема), что характерно для тематического коммуникативного регистра, продуктом которого является объективированный письменный текст.

 Коммуникативный центр  находится при этом в абсолютной постпозиции. Спонтанная устная речь, производимая в регистре непосредственного общения, строится по другим законам, для нее характерно изменение последовательности подачи информации. Говорящий спонтанно отражает ход своих мыслей, не изменяя их последовательности. Начинает он нередко с самого актуального и развертывает высказывание к его исходному пункту или теме. Слушатель вынужден идти вслед за говорящим от неизвестного к известному, от ремы к теме. Этот субъективный эгоцентрический принцип изложения мыслей называют иногда специфическим напряжением устной речи. Такое напряжение выражается эмфатическим порядком слов. Эмфатический порядок слов, естественный в устной речи, является в этом речевом регистре иконическим знаком. В письменном тексте он используется как стилистический прием для создания его экспрессивности, переходя в разряд неиконических знаков [33].

В силу своего значения предмета-носителя признака, выраженного в сказуемом, подлежащее очень часто обозначает данное. Обычным  образом это происходит в спокойной речи, и подлежащее-данное стоит тогда в препозиции к сказуемому. В немецком языке очень распространена также постпозиция подлежащего-данного, которое занимает в спокойной речи место непосредственно после сказуемого. Например:

1) Der Alte sah mich mit verständnisvollem Lächeln an [Th.St., с. 8].

2) Während dieser Rede hatte das Weib schon nach dem Taler gegriffen [Th.St., с. 19].

Оба примера демонстрируют, как независимо от позиции в предложении  подлежащее может выполнять роль данного, известного. Подлежащее der Alte в предложении (1) и das Weib в предложении (2) воспринимаются реципиентом как нечто для него изначально известное, а новое или неизвестное сообщается членами предложения, находящимися ближе к концу предложения. Поскольку подлежащее здесь выражено существительным, особое значение приобретает артикль. Употребление определенного артикля помогает в обоих случаях однозначно идентифицировать подлежащее как элемент данного.

Значение  артикля усиливается еще больше, если подлежащее, выступающее в роли нового, неизвестного, размещается в необычной для такой роли позиции, т. е. перед сказуемым, либо после него. Например:

    3) Ein Möwengeschrei war gegen das Fenster geschlagen [Th.St., с. 46].

    4) Dann allmählich trat eine Stille ein [Th.St., с. 33].

Как можно заметить, данный вариант словорасположения отличается от предыдущего и имеет особый характер, именуемый эмфатическим, когда новое предшествует данному. При эмфатическом порядке слов ритмическая организация высказывания меняется: фразовое ударение, как правило, смещается ближе к началу предложения; слово, на которое оно падает, оказывается эмфатически выделенным. Чем дальше это слово удалено от своего обычного места в предложении, тем выше степень эмфазы, тем больше сила ударения. Меняется ритмическая организация всей фразы; после слова, несущего эмфатическое фразовое ударение, возникает пауза, которая создает дополнительный контрастирующий эффект выделения. Нужно подчеркнуть, что и этот и предыдущий варианты порядка слов выделяются с точки зрения коммуникативной нагрузки членов предложения, и в первую очередь подлежащего. В этом их отличие от прямого и обратного порядка слов, которые описываются традиционными грамматиками и в основе различия которых лежит просто место подлежащего по отношению к сказуемому независимо от их коммуникативной нагрузки. Поскольку подлежащее может быть и данным и новым, прямой порядок слов может быть обычным и эмфатическим. Так, в предложении (1) мы наблюдаем с точки зрения коммуникативной нагрузки обычный порядок слов – подлежащее-данное der Alte стоит на первом месте; в предложении (3) – эмфатический порядок слов, так как на первом месте стоит подлежащее ein Möwengeschrei, входящее в состав нового. Оба предложения (1) и (3) различаются по коммуникативному заданию, выражение которого усиливается с помощью выбора соответствующего артикля.

То же самое  мы наблюдаем и в случае с обратным порядком слов: если подлежащее – данное, он будет обычным (2); если же подлежащее – новое, то обратный порядок будет эмфатическим (4), так как данное, выраженное другим членом предложения, попадает на первое место. Из примеров (2) и (4) видно, что здесь артикль играет еще большую роль, поскольку в данном случае только он может показать, относится ли подлежащее на третьем месте к составу данного (das Weib) или нового (eine Stille).

Подобного рода коллизии между подлежащим-данным и  подлежащим-новым в постпозиции  к сказуемому усиливаются еще  больше в случаях, когда за сказуемым  следует не одно подлежащее, а несколько  других членов предложения. Рассмотрим это на примере следующих предложений:

1) Lange und immer wieder sah er den jungen Lehrer an… [H.H.2, с. 18].

2) Inzwischen war bei Narziß in jüngster Zeit, sei es mit der Vollendung seines Noviziats oder infolge der Erlebnisse mit Goldmund, ein Bedürfnis nach Zurückgezogenheit, Askese und geistlichen Übungen erwacht, eine Neigung zu Fasten und langen Gebeten... [H.H.2, с. 62].

В связи с  наличием в постпозиции к сказуемому нескольких членов предложения, подлежащее может относиться и к данному и к новому. Поскольку место непосредственно после сказуемого при обратном порядке слов обычно занимает данное, подлежащее в предложении (1) er можно отнести к составу данного. Подлежащее er, входя в состав данного вместе с группой обстоятельств lange und immer wieder, не является чем-то новым для реципиента, а служит исходным моментом высказывания, в котором основная коммуникативная нагрузка падает на последующее дополнение и само сказуемое, несущие на себе главное ударение. Если же говорящий преследует цель сообщить нечто неизвестное, новое в самом подлежащем, он должен учитывать, что новое располагается ближе к концу предложения. Так, в предложении (2) мы наблюдаем, что коммуникативное задание высказывания делает необходимым постановку подлежащего ein Bedürfnis после предложного дополнения bei Narziß и обстоятельства времени in jüngster Zeit, поскольку говорящий задается целью подчеркнуть, что какая-то потребность является с точки зрения коммуникативной нагрузки более весомым компонентом высказывания, нежели предыдущее предложное дополнение и обстоятельство времени. При этом следует учитывать тот факт, что новое также может нередко стоять непосредственно после сказуемого, но в данном случае возможная неопределенность коммуникативного задания устраняется посредством употребления артикля eine, который компенсирует недостаточность порядка слов. И, действительно, дальнейший контекст показывает, что для развития действия именно подлежащее-новое ein Bedürfnis или далее eine Neigung имеет наибольшее значение:

…und diese Neigung vermochte Goldmund zu verstehen, ja beinahe zu teilen. Таким образом, взаимодействие порядка слов с основной грамматической функцией артикля «выражение определенности/неопределенности» делает выражение коммуникативного задания высказывания абсолютно точным и односмысленным даже вне контекста и ситуации. Более того, такое взаимодействие позволяет как бы «вывести» ситуацию из самого изолированного предложения и способствует тем самым установлению логической связи между отдельными предложениями как составными частями контекста.