Долговой кризис

С образованием этих группировок связывались большие надежды. Считалось, что объединение позволит преодолеть узость рынков, повысить конкурентоспо-

собность промышленных изделий, эффективность индустриализации за счет спе­циализации и углубления регионального разделения труда. Однако процессы интеграции развивались медленно и противоречиво; они тормозились низким уровнем развития производительных сил, рыночных механизмов, преобладани­ем государственного регулирования, однотипной структурой промышленности. Интеграция в первые десятилетия не внесла существенных изменений в положе­ние большинства развивающихся стран в международном разделении труда и не ослабила их финансовой зависимости от развитых стран.

В 1960-е гг. более 80 % экспорта развивающихся стран по-прежнему составля­ло сырье. Половину экспорта готовых изделий из развивающихся стран постав-.чяли Гонконг, Израиль, Индия и Мексика. Доля развивающихся стран в промыш­ленном импорте стран — членов ЕЭС колебалась в пределах 1-4 %, в импорте США и Великобритании - около 10 %. Позиции развивающихся стран на ми­ровом рынке в начальный период индустриализации, нацеленной на импортоза-мещение и самообеспечение в сочетании с отсталой структурой экспорта, ослаб­ли, их доля в мировом экспорте снизилась.

12.2. Экспорт-ориентированные модели развития

12.2.1. Латиноамериканская модель развития промышленного экспорта: концептуальные подходы и их реализация

В 1960-е гг. латиноамериканская импортозамещающая модель развития исчерпа­ла свои созидательные возможности; провал политики импортозамещения стал фактом, и была провозглашена экспорториентированная промышленная политика. В программе Экономической комиссии ООН для Латинской Америки (ЭКЛА) «К новой ориентации развития» утверждалось, что индустриализация должна ориентироваться на увеличение обмена промышленными товарами между стра­нами региона и рост их экспорта в другие страны мира; признавалась необходи­мость ускорения экономического развития, производственной и технологической трансформации национальных экономик.

В 1970-х гг. в латиноамериканском регионе получили распространение неоли­беральные взгляды, которые легли в основу бразильской модели. На монетарист­ских идеях М. Фридмана строилась экономическая политика Аргентины, Уруг­вая, Чили. Бразильская концепция промышленного развития была направлена на всемерное стимулирование экспорториентированных отраслей; открытость с опорой на свободное предпринимательство и расширение экспорта как важней­ший фактор роста. Склонность к экспорту увязывалась с уровнем специализации регионов при одновременной диверсификации в удовлетворении внутренних по­требностей.

Концептуальное признание значимости экспортной ориентации промышленно­го производства не принесло ощутимых результатов в реальной экономике регио­на. В начале 1980-х гг. латиноамериканский регион оставался поставщиком сырья, доля которого составляла в экспорте до 80 %, Главными экспортными товарами региона были нефть и кофе. Шесть латиноамериканских государств были чистыми экспортерами нефти; пятнадцать государств, в том числе Бразилия, Колумбия, Сальвадор, Гватемала, получали основные валютные доходы от экспорта кофе.

■ц_  1.[уд1С--;

. галвивающиеся страны:

финансирование, j

олги, кризисы

Концепция ориентации на внешнеэкономические связи, предполагающая со­здание и развитие промышленного экспортного потенциала во взаимодействии с иностранным капиталом, облегчение доступа промышленных изделий на рын­ки развитых стран, расширение внутри- и межрегиональной торговли развиваю­щихся стран в условиях активизации интеграционных процессов, начала осуще­ствляться в наиболее подготовленных странах Латинской Америки. Это произошло потому, что развитые страны и ТНК начали испытывать настоятельную необхо­димость реорганизации международного разделения труда и осознали выгодность передачи развивающимся странам некоторых видов производств.

Крупные латиноамериканские страны приступили к созданию экспортного промышленного потенциала в 1960-е гг. Страны «большой тройки» (Аргентина, Бразилия, Мексика) с помощью ТНК сделали упор на создание капиталоемких и высокотехнологичных производств в ряде отраслей. За 1960-1970-е гг. они доби­лись определенных положительных результатов в развитии промышленного произ­водства. Удельный вес промышленности в ВВП региона увеличился к 1980 г. до одной трети, в том числе обрабатывающей — около четверти.

В 1980 Г. выпуск промышленного оборудования в Латинской Америке достиг 60,8 млрд долл. (в развивающихся странах Азии - 35 млрд долл.) и обеспечивал около 70 % потребностей в оборудовании. Промышленное производство латино­американских стран по-прежнему сохраняло ориентацию на внутренний рынок; тем не менее, получило развитие и экспортное производство. Экспорт обрабаты­вающей продукции Латинской Америки увеличился за 1970-1980 гг. в 9,4 раза; удельный вес промышленных изделий в экспорте вырос до 20 %. Заметное место в промышленном экспорте заняли машины и оборудование, в том числе морские суда, автомобили, электронно-вычислительная техника, ткацкие и прядильные станки и т. п.

Развитие промышленного производства и экспорта было сосредоточено в круп­ных странах региона. В 1980 г. 70 % регионального промышленного экспорта при­шлось на страны «большой тройки*. Доля продукции обрабатывающей промыш­ленности в экспорте Бразилии составила 37 %, Мексики - 33 %, Аргентины -21%. Удельный вес шести ведущих стран Латинской Америки («большая тройка», Венесуэла, Колумбия, Чили) в товарном экспорте развивающегося мира снизил­ся к 1980 г. до 12 %, в промышленном экспорте он составил 11 %, в экспорте ма­шин и оборудования из развивающихся стран — около 16 %.

В промышленном развитии Латинской Америки большую роль сыграло госу­дарственное регулирование и предпринимательство. В 1970-е гг. государство взяло под свой контроль топливно-энергетический комплекс, многие ключевые отрас­ли, куда не допускался иностранный капитал. Оно осуществляло регулирование всех экономических процессов, но менее успешно, чем,это делало государство в азиатских странах. Латиноамериканским правительствам не удалось предотв­ратить бегство капиталов за границу, их утечку в непроизводственные сферы и спекулятивные сделки, расточительные личные расходы богатых слоев населе­ния и т.д.

С 1960-х гг. в латиноамериканских странах началось создание экспортно-производственных зон (ЭПЗ). К 1980-м гг. в Мексике функционировало бо­лее десяти ЭПЗ, в которых насчитывались сотни промышленных предприятий

(«макиладорас»). Эти предприятия были оснащены более современной техникой, использовали передовую технологию, имели более высокую производительность труда по сравнению с другими предприятиями. В Бразилии, в районе Манаус сло­жился самый крупный в Латинской Америке центр по производству и экспорту электронных и электротехнических изделий. Предприятия в этой зоне имеют высокую долю национальных компонентов в готовой продукции.

С 1960-х гг. ТНК США Западной Европы и Японии стали переносить некоторые трудо-, знерго-, матсриалоемкие и экологически грязные производства в страны Латинской Америки. Эти производства оставались анклавными, слабо связанными с местной экономической структурой. В промышленном экспорте латиноамерикан­ских стран продукция филиалов и дочерних компаний ТНК в конце 1970-х гг. составляла до 40 %, в экспорте Бразилии и Аргентины этот показатель был не­сколько ниже.

Развитие латиноамериканских стран сопровождалось увеличением финансо­вых дефицитов, ростом внутренней и внешней задолженности. Дефицит текуще­го платежного баланса латиноамериканского региона в 1981 г. достиг максимума для 1980-х гг. — 40,3 млрд долл. Внешняя задолженность латиноамериканского региона составила в 1970 г. 21,4 млрд, в 1981 г. — 240 млрд долл., в том числе Бразилии (млрд долл.) - 63, Мексики - 55, Аргентины - 32, Венесуэлы - 30, Чили - 12 млрд долл. Платежи по обслуживанию долга стран Латинской Аме­рики быстро увеличивались: в 1976 г. они равнялись 15 млрд долл., в 1982 г. — 65,5 млрд долл. В структуре внешнего долга удельный вес задолженности официаль­ным кредиторам снизился к 1980 г. до 21 %, частным банкам — возрос до 56 %, процентная ставка, составившая в 1976 г. 5,6 %, в 1981 г. поднялась до 16,4 %.

Увеличение внешней задолженности латиноамериканских стран за 1970-е гг. в значительной степени определялось благоприятной ситуацией на международ­ных кредитных рынках, доступностью и ростом банковского кредитования. Уве­личение потребностей развивающихся стран во внешнем финансировании совпало с бурным развитием международного рынка капиталов на основе относительного избытка финансовых ресурсов в сфере международного оборота, в том числе и за счет нефтедолларов. Западные коммерческие банки, не имея достаточного спроса в развитых странах, переориентировали часть своих ресурсов на кредитование развивающихся стран. Главным заемщиком был латиноамериканский регион; приток иностранных кредитов в страны Латинской Америки за 1976-1981 гг. со­ставил 301,2 млрд долл.

За 1970-е гг. валютно-кредитные связи между развитыми и развивающимися странами выросли количественно и видоизменились качественно. Они приоб­рели систематический и устойчивый характер, что позволяет утверждать, что произошла интеграция развивающихся стран в международную финансово-кредитную систему. Широкий поток финансовых ресурсов, устремившийся в наиболее продвинутые страны развивающегося мира, стал мощным фактором экономического развития. В 1970-е гг. некоторые латиноамериканские страны имели относительно высокие среднегодовые темпы роста ВВП, в том числе тем­пы роста ВВП Бразилии составили 8,2 %, ВВП надушу населения - 5,7 %, Мек­сики — 6,4 и 3,2 % соответственно; при этом инфляция в этих странах была дву­значной.

I  ngpj    n.,  ui|juiuiiiir  .згчипиГЧНЧдЩЩ \J   ЦОЛЦИ! ГГЛ   1 ■ <"Л*      ■ ^"  " ■!

Однако хозяйственная структура и экономическая стратегия латиноамерикан­ских стран не претерпели существенных изменений. Приток внешних ресурсов отсрочил платежный кризис и поддержал неэффективную, дефицитную модель развития. Сохранялись преобладание имлортозамещения и сопутствующая ему закрытость внутреннего рынка при явно недостаточном стимулировании экспорт­ной деятельности. Поощрялось неоправданно широкое привлечение внешних займов при неэффективном их использовании; искусственно поддерживался за­вышенный обменный курс национальной валюты, а также заниженные ставки банковского процента. При внешнем финансировании значительной доли бюд­жетного дефицита отсутствовала должная дисциплина в государственных расхо­дах; продолжалось дорогостоящее субсидирование госпредприятий при нерацио­нальном вмешательстве государства в рыночные процессы.

12.2.2. Азиатская экспорториентированная модель развития и результаты ее применения

Среди огромного многообразия национальных моделей развития особое место за­нимает азиатская модель, преимущества которой стали проявляться еще в 1960-е гг. сначала в Японии, а затем в последовавших за ней других странах региона. В ее основе лежит признание необходимости активного взаимодействия с иностран­ным капиталом и всемерного использования преимуществ участия в междуна­родном разделении труда в целях догоняющего развития стран, позднее иступивших на путь индустриализации. «Тигры» первой волны (Гонконг, Сингапур, Тайвань, Южная Корея) на старте не имели благоприятных условий для роста, но у них были стратегия и тактика развития. Все страны прошли через импортозамещение как необходимый этап перехода к экспортной ориентации.

Либерализация товарного рынка происходила постепенно, давая возможность национальным производителям переориентироваться на выпуск конкурентной продукции. Экспортная ориентация была основана на внедрении в международ­ное промышленное разделение труда. Модель развития была нацелена на на­копление. Частное предпринимательство поощрялось; государственный сектор вытеснялся постепенно. Государственные предприятия постепенно коммерциа­лизировались, и управление ими все более децентрализовалось.

Структурная перестройка была направлена на включение в международное разделение труда в качестве производителя и экспортера промышленных товаров и высокотехнологичной продукции. Она осуществлялась при государственной под­держке. Государство стимулировало перелив капитала в новые отрасли посред­ством прямого участия в производстве, финансирования капитальных вложений, селективной промышленной политики, ценового регулирования. В 1960-1980-е гг. осуществлялась политика жесткого контроля над движением капитала. Даже пря­мые иностранные инвестиции поощрялись правительством только на селективной основе. Приток внешних инвестиций осуществлялся без льгот, и они направля­лись в приоритетные отрасли. Стабилизационные программы в Корее, например, реализовались без помощи МВФ.

Азиатская модель является региональной в том смысле, что, во-нервых, все большее число стран региона принимает эту стратегию и, во-вторых, она реализу­ется во взаимодействии с другими странами региона, втянутыми в общерегио-

нальный непрерывный процесс. Первые страны уходят все дальше в своем разви­тии, переходя к производству более сложной высокотехнологичной продукции, следующие за ними повторяют их путь, сегодня делая то, что первые делали вчера.

Азиатские экономисты полагают, что такой тип развития сокращает экономи­ческий разрыв между более и менее развитыми странами региона. Формы и ха­рактер связей между ними приобретают новые качества, в том числе и в области прямого финансирования. Распространение получили прямые инвестиции в эко­номику идущих следом стран, экспорт оборудования, материалов, технологий и т. д., который способствует подъему производительности местных фирм с высо­ким инновационным потенциалом и установлению с ними партнерских отноше­ний по линии создания совместных предприятий, производственной кооперации, субподрядных связей.

Развитие современных производств в отставших странах Азии обычно начина­лось с импорта технологически новых товаров из более развитых стран, сменяе­мого затем импортозамещающим производством, за которым следует экспорт новой продукции за рубеж. Затем, и даже одновременно с товарным экспортом, начина­ются вывоз капитала и создание производств в других странах с более дешевым трудом; и, наконец, обратный импорт, сокращение, модернизация или закрытие устаревших производств и переход к более передовым их формам.

Первые три фазы развития, последовательность импорта, импортозамещающе­го производства и экспорта были впервые выявлены японским экономистом К. Акамацу в 1943 г. в его статистическом исследовании предвоенной японской промышленности. Автор пришел к выводу, что вновь индустриализуемой стране (в то время это была Япония) присуща последовательность Y-образных кривых роста импорта, внутреннего производства и экспорта, напоминающая стаю летя­щих диких гусей.