Информаицонная экономика

4. Средства  коммуникации и повседневная  жизнь

Важное значение анализа средств коммуникации по отношению к конкретной повседневной деятельности людей по усвоению "информационной продукции".

Многие из ключевых вопросов культуры и культурного анализа  сегодня могут быть определены в  терминах коммуникации, точнее – воздействия  информационного и символьного  содержания, произведенного и переданного  индустрией СМИ, на типичные условия  повседневной жизни, в которых информационная продукция.

Все это подчеркивает особую роль и главенствующее положение  средств коммуникации в современном  мире.

Специалистами в области  коммуникативного менеджмента был  проведен констатирующий эксперимент  с целью выяснить, какое место отводится студентами средствам массовой коммуникации в процессе их будущей профессиональной деятельности. Для этого нами было проведено анкетирование среди студентов ряда московских и подмосковных вузов. В результате анкетирования были получены следующие результаты.

Из 76 респондентов абсолютное большинство собирается использовать в своей будущей профессиональной деятельности какие-либо средства массовой коммуникации. По конкретным средствам  массовой коммуникации ответы распределились так: пресса – 87%; телевидение – 61%; кино – 58%; радио – 15%. В качестве других средств массовой коммуникации, которые  предполагается использовать, чаще всего  называли Интернет (35%). При этом 65% опрошенных предполагают использовать сразу несколько  средств массовой коммуникации.

Предметом предполагаемого  анализа сообщений СМК избрали: фактический и жизненный материал – 65%; проблематика программ и нравственные ценности – 42%; форма подачи материала  – 11,5%.

По данным опроса, никто  из студентов не видит необходимости  в изучении СМК как самостоятельного объекта.

Таким образом, они совершенно не учитывают места и роли культуры и средств массовой коммуникации в формировании информационного  общества и обществ знаний.

Становление информационного  общества осуществляется через информационное развитие. Понятие "информационное развитие" рассматривается как аналог таких традиционных понятий, как "экономическое, социальное, политическое, технологическое" и др. Оно означает трансформацию всех общественных институтов и сфер человеческой деятельности под воздействием информационно-коммуникационных технологий, прогресс во всех сферах разработки, производства и внедрения ИКТ, создание политических, экономических, правовых, социальных и научно-технических условий для формирования развитой информационной среды, адекватной задачам социально-экономического развития страны, подготовку граждан, общественных институтов, бизнеса и органов государственной власти всех уровней к жизни в условиях информационного общества.

Опыт стран, уже вступивших на путь постиндустриального развития, показывает, что в этих странах  опережающими темпами происходит развитие экономики, основанной не только на непосредственном использовании интеллектуальных и  информационных ресурсов, но и на использовании  качественно новых свойств информационной среды для рационального использования  таких традиционных ресурсов, как  природные, человеческие, финансовые.

Характерно информационное неравенство центра и регионов. Его  преодоление является важнейшим  условием укрепления политического  и экономического единства страны, ускоренного экономического и социального  развития и надежного обеспечения  безопасности.

На Женевском Всемирном  саммите 2003 года были подведены итоги  мирового информационного развития за последние годы.

Россия занимает 63-е место (из 102) в рейтинговой таблице, характеризующей  готовность ее экономики к использованию  информационных и коммуникационных технологий. Россия получила высокие  оценки за качество научно-исследовательских  институтов (25-е место), качество математического  и научного образования (18), возможности  для телефонного доступа в  Интернет с учетом ВВП на душу населения (14).

По уровню индивидуальной готовности граждан России к использованию  высоких технологий страна находится  на 31-м месте, по уровню готовности бизнеса  – на 43-м, а по уровню готовности правительства – на 89-м.

Количественная и качественная интенсификация коммуникационных процессов, как следствие освоения компьютерных технологий, породила принципиально  новый вектор влияния на характер социально-политического и экономического развития социума. С появлением Интернета  возникла новая, универсальная, развивающаяся  по своим законам, интерактивная  информационная среда, все настойчивее  заявляющая о себе как о незаменимом  элементе современной политической системы демократического типа. Повышение уровня оперативности обмена информацией, ее доступности и "прозрачности" в равной степени для всех акторов политического процесса, уникальная возможность генерировать информационные потоки в обход фильтрации со стороны государственных структур, все эти потенциальные ресурсы, порождаемые всемирной сетью, в последние годы стали предметом интенсивных споров между отечественными политологами и рассматриваются то в качестве одного из векторов демократизации политической системы посттоталитарных обществ, то как источник новых опасностей и сфера свермодернистских "кибервойн".

Довольно часто Интернет понятийно обозначают лишь как глобальную информационно-компьютерную сеть. Однако данное явление на наш взгляд, было бы методологически правильнее рассматривать как частный случай глобальных кибернетических систем, поскольку Интернет служит не только вектором разнонаправленных активных информационных потоков, но и предусматривает возможность удаленного управления объектами, в том числе и вполне материальными, обладает способностью к внутренней структурированности, элементами самоорганизации, интегрирует в себя аппаратные средства, системы коммуникации, людей (пользователей, операторов), и информацию как главный предмет работы системы. В то время как компьютерная информационная сеть служит лишь как транслятор данных, кибернетическая система способна оказывать активное воздействие на протекающие процессы во внешней (внесистемной) среде, а не только на непосредственно вовлеченные в нее элементы. Потенциальный уровень возможностей Интернета как инструмента управления глобальными и локальными процессами ойкумены гораздо выше, чем может показаться на первый взгляд.

"Нет границ, нет пространства, нет цензуры, нет ограничений  в визуальном самовыражении, полная  и абсолютная анонимность, а  в то же время и абсолютная  открытость. Возможность самому выбирать источник информации и возможность мгновенного отзыва на происходящее" [Иванов 2000: 54 Иванов В.Е. 2000. Интернет в формировании диалогического пространства в социокультурной среде. – Мир психологии, № 2.].

Характерно, что сеть стала  культовым символом довольно значительной страты современной молодежи, даже породив собственную субкультуру (киберпанк) и идеологию "тотальной  свободы". И интернациональное  движение так называемых хакеров  есть не что иное, как попытка  практической реализации данной идеологии. Это особенно показательно в том  аспекте, что "чистый" хакер, в  отличие от коммерческого взломщика  или "крэкера" – разрушителя информационных ресурсов конкурента, по неписаным, но соблюдаемым сетевым понятиям не преследует материальной выгоды, а лишь стремится утвердить некие идеальные принципы. Но, на наш взгляд, пора расстаться и с мифом о демократичности Интернета.

В отличие от традиционных СМИ и других коммуникативных  систем, политическая роль Интернета  имеет целый ряд особенностей. Прежде всего, это адресность и элитарность  аудитории. К информационной сети подключен  не только простой российский обыватель (виртуальное общение как феномен  досуга формирующейся субкультуры  молодежи из материально обеспеченных социальных страт – отдельная тема), а вполне реальные управленцы, их помощники – эксперты и референты. Причем основная аудитория рунета – жители мегаполисов со средним и высоким достатком [Песков 2002: 33]. Впрочем, целый ряд ментальных установок российского населения и технологических особенностей подключения к кибернетическим сетям не дают возможности определения точного количества российских интернет-пользователей, на что и указывают эксперты [Овчинников 2002: 47]. Симптоматично, что в последнее время официальная российская власть уделяет достаточно много внимания российскому сегменту сети, от пиаровских выступлений В.В. Путина в on-line, до полномасштабных проектов сетевой пропаганды – "Страна.ru", и программ компьютеризации.

Обратная связь, порождающая  у объекта манипуляции чувство  собственной активности и даже "всесилия" – не это ли признаки того, что  даже самые сокровенные мечты  специалистов в области рекламы  близки к реализации в ближайшем  будущем?

Другая особенность Интернета  заключается в способности формирования устойчивых активных микро- и макросоциальных  групп вокруг того или иного информационно-аналитического или информационно-культурного ресурса: многочисленные чаты, форумы и даже так называемые "сети друзей". Точнее было бы упомянуть интенсивно формирующиеся закрытые, и потому мало известные непосвященной аудитории квазисети виртуального общения, имеющие, как правило, и локальный уровень, закрытый для "чужаков", и шлюз с Интернетом.

Разумеется, уровень критичности  к восприятию информации в таких  сетях будет гораздо ниже, а  уровень доверия и даже интимности в общении – выше. Устойчивость подобной социально-кибернетической  сети объясняется не прагматической выгодой (например, общение специалистов в родственной сфере деятельности), а совпадением синдрома виртуальной  аддикции (Internet Addiction Disorder) [описание синдрома см. напр: Войскунский 2001: Войскунский А.Е. (ред.). Социальные и психологические последствия применения информационных], и эффектом уверенного пребывания в референтной группе закрытого типа.

Администратор подобной сети, будучи реальным контролером и распределителем  виртуальных информационных потоков (а ведь именно они представляют собой в данном случае основную, и часто единственную разновидность  внутригруппового взаимодействия), при  желании и определенной профессиональной подготовке в области социальных технологий и практической психологии может легко манипулировать внутригрупповым  каноном, изменяя его по своему усмотрению и внедряя любые ценности, от религиозно-экстремистских, до политических.

5. Концепция  информационного общества Э. Тоффлера

Концепция "информационного  общества" – это разновидность  теории постиндустриализма, основу которой  заложили 3. Бжезинский, Д. Белл, Э. Тоффлер.

Но компьютер только в  том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его  применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

Мы подыскиваем слова, чтобы описать всю мощь и размах этих необыкновенных перемен. Некоторые  говорят о смутном космическом  веке, информационном веке, электронной  эре или глобальной деревне. Збигнев  Бжезинский сказал, что мы стоим  перед технотронной эрой. Социолог Дэниэл Белл описывает приход "постиндустриального общества" Советские футурологи говорят об НТР – "научно-технической революции". Я же много раз писал о наступлении "супериндустриального общества" Однако ни один из этих терминов, включая мой собственный, не является адекватным.

До наступления эры  масс-медиа ребенок времен Первой волны, росший в медленно меняющейся деревне, строил свою модель реальности из образов, полученных только от учителя, священника, официального лица и, конечно, от семьи. По словам психолога-футуролога Герберта Джорджуа, "в доме не было ни телевизора, ни радио, которые могли бы дать ребенку шанс встречи с разного рода незнакомыми людьми, идущими по разным дорогам жизни, людьми из разных стран... Очень немногие видели какой-либо заграничный город... В результате было мало людей, которым можно было подражать и следовать.

Их выбор был ограничен  еще и тем, что люди, с которых  они могли брать пример, сами имели  небольшой опыт встречи с другими". Образы мира, сформировавшиеся у деревенского ребенка, были очень скудными.

Вторая волна увеличила  число каналов, из которых индивид  черпал материал для формирования картины  мира. Ребенок пополнял свой образный ряд не только из природы и от людей, но и из газет, популярных журналов, радио и, позднее, от телевидения. Во всем остальном церковь, государство, дом и школа продолжали вещать в унисон, дополняя друг друга. Со временем средства массовой информации сами превратились в гигантский громкоговоритель. Их энергия текла по региональным, этническим, племенным каналам, стандартизируя образы, бытующие в обществе.

Сейчас Третья волна радикально меняет все это. По мере ускорения  перемен в обществе изменяемся и  мы сами. Нас настигает все новая  информация, и мы вынуждены постоянно  пересматривать картотеку образов. Старые, относящиеся к прошлой  жизни образы должны заменяться новыми, иначе наши действия не будут соответствовать  новой реальности, мы станем более  некомпетентными. Невозможно все охватить.

6. Клип-культура

Демассифицированные средства информации демассифицируют и наше сознание. Во время Второй волны постоянная накачка стандартизированного образного ряда привела к тому, что критики называют "массовым сознанием". Сегодня уже не массы людей получают одну и ту же информацию, а небольшие группы населения обмениваются созданными ими самими образами. Поскольку все общество движется в сторону разнообразия, привнесенного Третьей волной, новые средства информации отражают и ускоряют этот процесс.

Этим отчасти объясняется  тот факт, что мнения по какому-либо вопросу – от поп-музыки до политики – становятся менее унифицированными. Консенсус пошатнулся. На личностном уровне нас осаждают и ослепляют  противоречивыми и не относящимися к нам фрагментами образного  ряда, которые выбивают почву из-под  ног наших старых идей, и обстреливают нас разорванными и лишенными  смысла "клипами", мгновенными  кадрами. По сути дела, мы живем в "клип-культуре".

"Беллетристика понемногу  отдает свои куски территории, – жалуется критик Джеффри  Вулфф, – каждый романист все меньше понимает великую картину мира". Что касается документальной прозы, Дэниэл Ласкин, рецензируя такие феноменально популярные справочники, как "Народный альманах" ("The People's

Almanac"), "Книга реестров" ("The Book of Lists"), пишет: "Идея любого исчерпывающего синтеза кажется несостоятельной. Альтернативное решение – собрать мир наобум, особенно его самые забавные черепки". Но разбивка нашего образного ряда на крошечные кадрики не ограничивается книгами или литературой, она еще больше проявляется в прессе и электронных средствах информации.

В этой новой культуре с  ее фрагментарными, временными образами увеличивается разрыв между пользователями средств информации Второй и Третьей  волн.