Жизненный путь Лопе де Вего

  Лопе  де Вега особенно привлекал к себе XV век - век мощных народных движений и борьбы утверждавшейся абсолютистской власти с феодальной знатью. К временам кастильского короля Энрике III Болящего, или Правосудного, как окрестила  его народная молва, он отнес действие сельской трагедии "Периваньес и  командор Оканьи" ("Peribanez y el comendador de Осайа", написана между 1609-1612 гг.).

  Драматический конфликт "Периваньеса" носит  в отличие от "Фуенте Овехуны" не народно-массовый, а семейно-личный характер. Основные линии пьесы отвечают, в общем, сюжет" ному типу так называемых "драм чести>, в которых развертываются кровавые истории мщения и кары за нарушение супружеской верности или за посягательства на семейную честь. Однако сходство "Периваньеса" с жанром "драм чести", порожденным  феодально-аристократическими представлениями  о личном и родовом достоинстве, ограничивается лишь формальной стороной сюжета. В "Периваньесе" и в  идейно-родственной ему драме "Саламейский  алькальд" Лопе де Вега осуществил подлинно новаторский замысел, противопоставив  драме, ограниченной феодально-аристократическими нормами морали, столкновение феодального  своеволия с высоким человеческим достоинством свободного крестьянина. В основе этого столкновения лежит  конфликт между двумя сословиями и двумя мировоззрениями - конфликт, безусловно разрешаемый драматургом  в пользу его крестьянского героя.

  Избрав  своим героем зажиточного земледельца  Периваньеса, Лопе наделяет его чертами  степенной деловитости, религиозности, хозяйственной рачительности и  лойяльности по отношению к своему сеньору. Драматург мастерски рисует все стадии конфликта, порождаемого стремлением командора соблазнить жену Перинаньеса, и с большой  психологической убедительностью  показывает нарастание в душе героя  пьесы чувства протеста против аристократического высокомерия своего, врага. Убийство командора возникает как неотвратимая необходимость в столкновении человеческого  достоинства Периваньеса и его  понятий о подлинной чести  с бесчестьем презирающего народ  и развращенного аристократа. Тем  самым "Периваньес* превращается в  драму о протесте простого человека против насилия, и личный конфликт, ограниченный пределами семьи, вырастает  в столкновение типичных представителей двух сословий, основанное на глубоком антагонизме между крестьянством  и феодальной аристократией.

  В драме "Саламейский алькальд" ("El alcalde de Zalamea", написана до 1610 г.), более известной  читателям и зрителям в одноименной  переработке Кальдерона (1651), Лопе де Вега использовал факт, имевший место  в селе Саламея в провинции  Эстремадуре в 1581 г. во время похода Филиппа II на Португалию. Эта крестьянская трагедия с ее замечательным образом  сельского выборного судьи Педро  Креспо разрешает проблему столкновения паразитического дворянства с простым  крестьянином, носителем строгой, но справедливой народной морали. Развитие сюжета "Саламейского алькальда" Лопе де Вега целиком подчинил идее народной справедливости и народного  возмездия преступникам, покусившимся на честь и достоинство простых  людей. Судья Педро Кресло предает  смертной казни двух офицеров, обесчестивших  его дочерей и надругавшихся в его лице над народным правосудием. Филипп II вынужден санкционировать приговор сельского судьи, и эта вынужденность мотивируется не столько аргументами юридического порядка, сколько воплощенной в образе Креспо нравственной силой испанского народа и его глубоким правовым самосознанием, которое не могут уничтожить ни феодальный произвол, ни абсолютистский деспотизм. К "Саламейскому алькальду" Лопе де Вега в полной мере могут быть отнесены слова Герцена об одноименной драме Кальдерона: "Велик испанский плебей, если в нем есть такое понятие о законности!" {Сочинения А. И. Герцена, т. VI, СПБ. 1905, стр. 127.}

  Социально-политическая действительность начала XVII века обращала внимание драматурга и на конфликты, свидетельствовавшие о наличии  антагонизма между различными группами дворянства и феодально-абсолютистскими  верхами. К этим группам относился  и специфический слой "окрестьянившихся" Дворян и сельской идальгии. Представители  таких "окрестьянившихся" галисийских  дворян - цастух Санчо де Роэлас и  скромный хуторянин Нуньо Альварес - выступают в качестве героев драмы "Лучший алькальд - король" ("El mejor alcalde el rey", напечатана в 1635 г.). Их конфликт с высокомерным и богатым доном  Тельо де Нейра, похитившим дочь Нуньо  Эльвиру накануне ее бракосочетания с Санчо, разрешается лично королем  Альфонсом VII, который сначала под  видом судьи, а затем в качестве монарха выносит суровый приговор разнузданному феодалу и, осудив его на казнь, возвращает Эльвиру  ее жениху. Идейным центром драмы  является образ справедливого монарха, встающего на защиту своих подданных  от насилия непокорного и дерзкого феодала. А. Н. Островский в своем  отзыве о "Лучшем алькальде - короле", отметив, что сюжет драмы "имеет  общечеловеческий интерес" и что  он видит в ней "большие достоинства, национальность, патриотизм, историческую и бытовую верность в изображаемом", указал, однако, на обнаруживающийся в  ней "узкий, исключительный взгляд на жизнь и отношения людские" {А. Н. Островский. Полное собрание сочинений, т. XIII, М., 1952, стр. 159-163.}. Тем самым  наш великий драматург подчеркнул, что для русской сцены является чуждой ограниченная пределами дворянского  мировоззрения трактовка драматических  перипетий пьесы, имевшей, бесспорно, прогрессивное значение в годы царствования Филиппа III и Филиппа IV, когда испанские  монархи окончательно превратились в номинальных суверенов страны, судьбами которой распоряжалась  кучка грандов и самовластных временщиков.

  В среде "окрестьянившихся" дворян и горного  леонского крестьянства протекает  действие драмы "Гусманы из Тораля" ("Los quzmanes de Toral", написана после 1621 г.), в которой период правления  Альфонса VII является своего рода хронологическим  прикрытием резкой критики злоупотреблений  временщиков XVII века типа графа де Лерма  и его приспешника Родриго  Кальдерона, обличения невыносимой  для народа налоговой политики и  своеволия придворной аристократии.

  Рядом с группой "крестьянских" пьес в наследии Лопе де Вега стоит группа пьес "муниципальных", социально-политическая проблематика которых сводится в  основном к защите остатков городских  вольностей от покушений деспотического абсолютизма. К числу таких пьес относится драма "Кастильские  судьи" ("Los jueces de Castilla", написана до 1618 г.) и "Кордовские командоры" ("Los comendadores de Cordoba", напечатана в 1612 г.). Содержание их подтверждает ту оценку, которую К. Маркс дал таким "столпам  испанской свободы", как кортесы  и аюнтамьенто (городские общины), указав, что: "В формировании испанского королевства имелись условия, исключительно  благоприятные для ограничения  королевской власти" {К. Маркс  и Ф. Энгельс. Сочинения, т, X, Партиздат, 1933, стр. 719.}.

  С идеей  ограничения абсолютистско-деспотической  власти тесно связана замечательная  драма "Звезда Севильи" ("La Estrella de Sevilla", 1623), в которой Лопе де Вега с особой трагической остротой поставил вопрос об этико-политической природе  абсолютизма, вступающего в конфликт с принципами человеческой справедливости, высоких чувств и подлинного благородства простых людей. Действие пьесы отнесено ко времени правления кастильского короля Санчо IV (1284-1295).

  Драматическую коллизию, возникающую из страсти  короля к прекрасной Эстрелье, Лопе де Вега вставил в рамки столкновения деспотической власти с муниципальной  демократией, придав тем самым индивидуальным конфликтам драмы широкую социально-политическую обобщенность.

  В "Звезде Севильи", таким образом, разрабатывается  ряд сложных в идейном и  психологическом отношении проблем. Проблемы эти находят свое отображение  и в тех внутренних, идейных  и нравственных конфликтах у основных персонажей драмы, которыми движется ее действие. У Бусто Табера эти конфликты  выражаются в столкновении высокого понимания сана государя с низменным  злоупотреблением этим саном в действительности - злоупотреблением, приводящим к оскорблению  его личной и семейной чести. Санчо  Ортис переживает конфликт между  своей преданностью королю, дружескими чувствами к Бусто и любовью  к Эстрелье. В душе Эстрельи идет борьба между любовью к Санчо, как к жениху, и ненавистью к  нему, как к убийце ее брата. На фоне этих глубоких психологических конфликтов "Звезда Севильи" рисует образ  короля в крайне невыгодном свете. Санчо IV предстает здесь как король-деспот, приносящий в жертву своей прихоти  жизнь, честь и доброе имя своих  подданных, как король-тиран, способный  на незаконное, прикрываемое мнимым "государственным  интересом" убийство. Его фаворит  дон Ариас представляет собой  еще более отрицательную в  моральном отношении фигуру льстеца, надменного временщика и лукавого раба, подчиняющего своим преступным внушениям  волю короля.

  "Звезда  Севильи" остается в испанской  литературе XVII века едва ли не  самым ярким обличением существовавшего  социально-политического режима  и одним из самых глубоких  анализов природы абсолютистского  деспотизма. Этот "урок королям"  занимает особое место в литературных  трактовках государственно-этических  проблем эпохи своим смелым  противопоставлением человеческих  прав и гуманистического толкования  политической справедливости абсолютистскому  понятию о власти.

  К последним  годам жизни Лопе де Вега относится  пьеса, также изобличительно разрешающая  проблему абсолютистского деспотизма. Написанная в 1631 г., драма "Наказание - не мщение" ("El castigo sin venganza") была представлена на мадридской сцене, насколько  нам известно, только один раз, в 1632 г., после чего на театральных подмостках не появлялась. Причина этого заключалась  в идейной концепции драмы, политическая актуальность которой была лишь слабо  завуалирована тем, что действие пьесы происходит за пределами Испании.

  Источником  для Лопе де Вега в данном случае послужила одна из новелл итальянца  Маттео Банделло, в которой повествуется о том, как феррарский маркиз Никколо III д'Эсте казнил своего сына и его  мачеху за совершенное ими прелюбодеяние. В драматической обработке Лопе де Вега типичная для итальянского новеллиста кровавая семейная повесть  превратилась в пьесу глубокого  социального смысла.

  В то время как у Банделло героиней является жена Никколо д'Эсте, целиком  принявшая на себя вину в обольщении его юного сына Уго, у Лопе де Вега главным действующим лицом ; пьесы, в согласии с политическим замыслом драматурга, становится сам феррарский герцог, олицетворяющий холодную "маккиавелиевскую" расчетливость абсолютистского  государя и жестокую неумолимость абсолютистского "государственного интереса".

  Высокая политическая проблематика представлена в театре! Лопе де Вега не только драматическим  и трагическим жанром, но и жанром комедийным. И здесь драматург  прямо и косвенно подчеркивает свои глубокие симпатии к трудовому люду. Эти симпатии с особой отчетливостью  проявляются в народной комедии "Свой хлеб сытнее всего" ("Con su pan se lo coma", напечатана в 1622г.), где  прямодушный и умный крестьянин Сельо по прихоти короля попадает во дворец и получает бразды правления. Следуя в данном случае сюжету народных сатирических сказок о крестьянине-правителе, как следовал им и Сервантес во второй части "Дон Кихота", описывая губернаторство Санчо Пансы, Лопе де Вега противопоставляет природный ум, справедливость и честность своего героя интригующей, корыстной, властолюбивой и лицемерной дворцовой среде. Отвращение, которое вызывает у Сельо зрелище насквозь лживой придворной жизни, заставляет честного земледельца покинуть свой высокий пост и со спокойным сердцем возвратиться в родное село к честному крестьянскому труду.

  Прославлению  крестьянского труда, создающего нравственно-целостные  и здоровые натуры сельских героев, Лопе де Вега посвятил комедии "Крестьянин в своем углу" ("El villano en su rincon", напечатана в 1617 г.) и в особенности "Мудрец в своем доме" ("El cuerdo en su casa", напечатана в 1615 г.) с ее обличающим паразитическое дворянство противопоставлением положительной  народной, трудовой морали суетному тщеславию, развращенности и нравственной нечистоплотности аристократической среды. Семейно-бытовые  столкновения как в этой, так и  в других крестьянских комедиях и  драмах Лопе де Вега отображают глубокие социально-политические противоречия испанской действительности начала XVII века. Правдиво воспроизводя эти  противоречия, Лопе де Вега не только создал замечательную галерею испанских  народных типов, но и оставил в  высшей степени объективное изображение  внутренней противоречивости социальной природы кастильского крестьянства с его вспышками сопротивления  феодальному насилию и собственнической привязанностью к своему "углу" и своему "дому".

  Мысль Лопе обращалась к крестьянству, к  здоровой деревенской морали и в  тех политических комедиях, которые  выходили за пределы "крестьянской" тематики. Примером такой политической комедии, созданной в "дворцовом" жанре (comedia palaciega), служит одна из остроумнейших  по замыслу пьес Лопе де Вега "Глупая для других и умная для себя" ("La boba para los otros y discrete para si", напечатана в 1635 г.).

  Изображая, перипетии борьбы за престол герцогства Урбино между его законной наследницей  Дианой и занявшей этот престол дерзкой  претенденткой Теодорой, драматург  создает два противоположных  типа правительниц государства. Теодора - порождение придворной среды с  ее эгоистической жаждой власти ради власти, с ее бессердечием и жестокой надменностью; Диана - дочь сельской природы, воспитанная в простой крестьянской семье, пастушка, обладающая трезвым  умом и чистым сердцем. Возвратившись  во дворец, она обнаруживает в борьбе с Теодорой острый ум, смелую находчивость, настоящую крестьянскую сметку и  трезвость критического взгляда  на окружающую ее дворцовую обстановку. Драматург осложняет действие комедии  искательством руки Дианы со стороны  мечтающего о герцогской короне хитрого  царедворца Камило и любовью героини  комедии к доблестному Алехандро. В союзе Дианы и Алехандро  воплощается ренессансно-аристократический  идеал правителя, сочетающего высокий  разум с благородной доблестью. На облике Дианы сказался ренессансный идеал "естественной разумности", свойственный гуманистическому пониманию  человеческой природы, но Лопе де Вега придает этой абстрактно-философской "разумности" конкретные черты  трезвого крестьянского рассудка и  народного остроумия, воспитанного в Диане деревенской средой.

  Избирая в ряде своих драм и комедий  носителями высокой разумности и  морального благородства представителей дворянского сословия, Лопе де Вега отдавал дань широко распространенным в его время ренессанено-аристократическим  учениям о совершенной личности "светского" человека, идеальный  образ которого очерчен, например, в  известном трактате "Придворный" ("Il cortigiano", 1528) итальянца Бальдассаре  Кастильоне, но далеко не всегда имел в  виду реальную дворянскую среду Испании XVII века. Типичным для Лопе де Вега является стремление отразить в своей драматургии  положительный образ народа - истинного  героя его социально-политических драм и комедий. В народе и в  народном сознании великий драматург видел источник общественной и политической справедливости, и образ своего народа он запечатлел на лучших страницах своих творений с необыкновенной для его времени силой, правдивостью и глубиной.