Как показали наблюдения, наркоман
выбирает то вещество, которое
сходно с его типом личности.
На этот вывод натолкнули наблюдаемые
закономерности выбора наркотика
той или иной группой душевнобольных.
Эпилептоидные психопаты с подавленной,
угнетенной психикой выбирают не стимуляторы,
оживляющие психические функции, а снотворные
и транквилизаторы, вызывающие успокаивающее
действие, подавление психической активности.
Шизофреники выбирают не успокаивающие
и подавляющие, а психоделики, вызывающие
сходные с шизофренией симптомы дереализации,
потери и раздвоения личности. Больные
инстинктивно стараются принять вещество,
действие которого соответствует его
расстройству. Таким образом, существует
особая, биологическая предрасположенность
к наркомании.
Наследственность свойственна почти
всем наркоманам, 85 % молодых людей,
лечившихся от наркомании, обнаруживают
алкогольную наследственность. Многие,
начавшие злоупотребление в раннем
возрасте, сознательно предпочитали
наркотики алкоголю, так как принятие
спиртного вызывало у них отвращение из-за
воспоминаний об отце-алкоголике.
Однако на основе биологических
характеристик пока нельзя прогнозировать
вероятность наркомании, нельзя
однозначно определить заранее
склонность или. Наоборот, устойчивость
человека к наркотическому опьянению
и зависимости. Нельзя заранее выделить
«обреченных», любой может нести в себе
сильную биологическую предрасположенность
к наркотическим веществам.
1.1.4. Культурологические
аспекты наркотизма.
Культурологические аспекты наркотизма
особо рельефно выражены в
традиционных культурах в ритуальном
употреблении. Действие наркотического
вещества на сознание обусловлено
принадлежностью употребляющего
к той или иной интеллектуальной
и культурной традиции. Отведав мескалина,
индеец навахо, европеец или американский
студент будут испытывать совершенно
различные ощущения. О различных особенностях
ритуального употребления наркотиков
посвящено немало произведений [см.: 30;
44; 59; 105; 106]. Стоит отметить, что сторонники
легализации галлюциногенов, как правило,
апеллируют именно к ритуальному опыту
традиционных культур, поэтому мы остановимся
на некоторых его аспектах.
Во-первых, ритуальное употребление
наркотиков имеет особые мотивы, совершенно
отличные от «бытового» европейского
злоупотребления. Оно является неотъемлемой
частью религиозной жизни, а не светским
развлечением. Употребление галлюциногенов
позволяет участникам ритуала выйти за
пределы своего повседневного опыта, облегчая
общение с различными потусторонними
силами, и сопровождается молитвами, медитацией,
различными действиями, настраивающими
на определенные видения и переживания.
Так, в различных культурах галлюциногены
используются для гадания, предсказания,
заклинания злых духов, болезней, для исцеления,
для путешествия по времени, для получения
знания о вещах, удаленных во времени и
пространстве, для посвящений, для получения
силы от природных явлений и духов.
Божественная «сома» (предположительно
напиток из мухоморов), воспетая в древнеиндийских
гимнах, также имела исключительно культурное
значение, погружая молящихся в состояние
особой близости к Абсолюту и просветленного
знания. Как и в любой традиционной культуре,
ее употребление готовилось, мотивировалось
и сопровождалось огромным пластом религиозно-философских
представлений и развернутым ритуально-магическим
аппаратом [см.: 50, с. 35-40].
Даже совсем молодое религиозное
течение растафари, возникшее
как протест молодых африканцев
против засилья европейских ценностей
и буржуазной морали, в скором времени
превратившееся из афро-христианской
секты в часть молодежной субкультуры
общемирового значения, во многом слившись
с движением хиппи, обожествляло марихуану.
Для растамана трава – предмет религиозного
поклонения. Боб Марли говорил в одном
из своих интервью: «Когда ты куришь траву,
это открывает твою собственную суть,
все твои недостойные поступки, она дает
тебе честную картину самого себя, предаться
созерцательному размышлению. Посредством
священной травы, которую создатель дал
человеку для пищи духовной, слуга очищает
себя от Вавилона, даже находясь посреди
него» [цит. по: 94, с. 218]. В этом смысле современная
культура растафари смыкается с любыми
традиционными культурами, употребляющими
галлюциногены в целях получения трансцендентного
опыта.
Современное западное общество,
получившее в свое распоряжение
наркотики. Не способно адекватно
воспринять и пережить этот
опыт. Большинство наркоманов –
шпана, никогда не слышавшая
об индейской культуре, природных стихий
и религии растаманов, употребляет наркотики
с той же целью, что и спиртное, - «обдолбиться».
И в этом их вряд ли стоит винить, ведь
в европейской культуре опьянение никогда
не было средством религиозного возвышения,
а скорее, наоборот, всегда противопоставлялось
активному познанию. Так что латинское
выражение «in vino veritas» («истина в вине»)
может быть воспринято только как метафора.
Опьянение для европейца всегда означало
состояние отдыха, с оттенком порока, особенно
в культуре христианства, носило отпечаток
карнавальности, способности выворачивать
все наизнанку, крушить авторитеты и ценности,
то есть атрибуты светской жизни, причем
одним из низших ее проявлений. Наркотики,
опрометчиво попав в руки бесшабашных
европейцев, стали использоваться с той
же целью, что и алкоголь, в результате
произошли деградация, профанация, превращение
употребления наркотиков в наркоманию,
в порок. Утрата высокой мотивировки, безалаберное
использование психоделиков в сочетании
с алкоголем, «колесами», не разбирая пути,
не зная для чего, не умея извлечь из них
того, что они могли бы дать ищущему, привели
к катастрофе, к современному состоянию
наркомании.
Кроме особой мотивировки, ритуальное
употребление наркотиков отличается
строгой упорядоченностью употребления.
Каждая культура употребляет. Как правило,
одно или несколько, но всегда одних и
тех же веществ, причем в строго определенное
время ритуала, установленное традицией
и контролируемое жрецами. В некоторых
культурах ограничен и контингент участников
«сеанса» - наркотик употребляет либо
только мужчины, либо только знать и жрецы,
либо посвящаемые. Ни один член такого
общества, осознавая всю важность, значимость
и ценность такого «сеанса», понимаемого,
как божий дар и запретное средство, которым
нельзя пользоваться в «личных» целях,
не рискнет превратить употребление наркотика
в повседневное удовольствие и пагубную
страсть., как это сделали европейцы сначала
со спиртным, а потом с психотропными веществами.
Растаманы также отказываются от всех
других наркотиков, кроме марихуаны, а
также от алкоголя и табака. Однако достаточно
представить себе современных подростков,
чтобы вообразить последствия легализации
марихуаны. На фоне широкого распространения
полинаркотизма и отсутствия компетентной
информации о наркотиках психическая
зависимость от психоделиков лишь подтолкнет
их к употреблению тяжелых наркотиков,
провоцируя шустрых наркодилеров на активные
действия.
Третий аспект ритуального употребления
галлюциногенов, на котором мы
остановимся, - наличие наставника, руководящего
процессом опьянения. Этот момент также
свидетельствует о том. Что традиционное
опьянение галлюциногенами – это серьезное,
продуманное действо. Как правило, в роли
наставника выступает шаман. Шаманы всегда
были отличными магами, знатоками наркотических
средств и специалистами в технике достижения
экстаза. Они были способны направлять
свою энергию на излечение пациентов,
предсказания будущего, манипулирование
сверхъестественными силами, управление
духами-помощниками. Шаман обычно является
моральным арбитром своего общества, исправляя
недостатки в себе самом, своих подопечных,
племени, к которому он принадлежит. Галлюциногены
могут вызывать большую тревогу и страсть
у части новичков. Тревога преодолевается
с помощью наставника или «проводника».
Мир, который создается в процессе странствий
новичок, необходимо заполнить содержанием
настолько, насколько это возможно. Роль
«проводника» заключается в том, чтобы
перекинуть мост между двумя мирами, существующими
в сознании, чтобы вызвать обусловленные
культурой видения.
«Проводник», шаман или жрец
выступает режиссером-постановщиком
этой ритуальной драмы. Будучи
искушенным в искусстве наркотического
экстаза, он проводит новичка
самым подходящим для того
или иного случая путем, обеспечивая
катарсис в конце пути и программируя
определенное терапевтическое воздействие.
При бесцельном употреблении наркотика
«диким», неконтролируемым способом, как
это делают наркоманы, может приводить
к неприятным и опасным психическим потрясениям,
тревожным видениям [см.: 101, с. 93-103].
Современные подростки, молодые,
духовно незрелые руки, не обладающие
необходимым жизненным опытом
и соответствующими знаниями, употребляют
ЛСД, мескалин и другие наркотики
«вслепую», с неясной мотивацией,
в неподходящей обстановке, результатом
становится психическая катастрофа, параноидальная
реакция личности и разного рода психозы.
Даже Тимоти Лири, полагавший, что эксперименты
с наркотиками помогут изменить общество,
«открыв глаза» миллионам людей, увидев
трагические последствия массового злоупотребления
наркотиками среди молодежи, отдавшейся
новым удовольствиям, пришел к осознанию
того, что наркотики могут помочь в решении
экзистенциальных проблем и самосовершенствовании
только людям зрелым, обладающим эмоциональным
и психологическим опытом, а также знаниями
в таких областях, как медицина, философия,
психология, и некоторым опытом трансцендентального
познания [см.: 56, с. 122-127].
В традиционных культурах конструктором
такого опыта является шаман, жрец или
«проводник». Для этих целей он часто использует
музыку, выстраивая определенный музыкальный
орнамент, внутренняя структура которого
посредством указателей помогает участнику
выбрать направление своих видений. В
отсутствии такой режиссуры участник
был бы дезориентирован изменениями, которые
происходят в структуре его собственного
«Я» - тревогой, страхами и телесными ощущениями.
Музыка создает специфические и весьма
ценные видения. Кроме музыки могут использоваться
всевозможные ароматизаторы, звуки, визуальные
сигналы и прикосновения.
Современная психоделическая культура
также активно использует музыку
в качестве катализатора видений
и ощущений, стимулируя синестезию,
- совокупное действие всех пяти
чувств – когда звуки могут
принимать зрительные, цветовые, осязательные
формы, когда ощущения могут звучать –
возникающее под действием наркотика.
На волне психоделического бума родился
стиль рок-музыки – «психоделия». Психоделическая
музыка создавалась чаще всего под воздействием
ЛСД и предназначалась для восприятия
под действием того же наркотика. Современным
потребителям психоделических препаратов
музыка заменяет бубен шамана, направляя
и обогащая наркотические переживания.
Таким образом, мы видим кардинальное
и непреодолимое отличие ритуального
потребления наркотиков в традиционных
культурах от варварского злоупотребления
современными наркоманами и новичками.
Вместо возвышения происходит деградация,
вместо впечатления – острые психозы,
депрессии, тяжелые расстройства.
Что касается распространения «тяжелых»
наркотиков (опиаты, героин и др.) в молодежной
среде западного общества, то здесь немаловажную
роль сыграло творчество писателей-битников
(У. С. Берроуз, Д. Керуак, Л. Ферлингетти,
А. Гинзберг, К. Кизи, Ч. Буковски и др.).
Имеет смысл остановится на
У. С. Берроузе – самом скандальном
писателе ХХ века. Он уже перестал
быть загадкой для отечественного
читателя. Он сделал рок-н-ролл
задолго ло того, как он появился.
Он, классик «разбитого поколения»,
шутя, сломал структуру классического
романа, указав выход многим молодым писателям,
тоже ставшими, в свою очередь, культовыми.
Его считают одним из духовных отцов нынешнего
поколения, его считали своим и панки,
и замороченные интеллектуалы 60-х годов.
По его сценариям снято не менее десятка
экспериментальных фильмов, и еще в нескольких
он появлялся как акте (например, священник
из «Аптечного ковбоя» режиссера Гаса
Ван Занта). Список музыкантов, с которыми
он пересекался и сотрудничал, внушителен:
Том Уэйтс, Фрэнк Заппа, Пол Маккартни,
Мик Джаггер, Дженезис Пи Орридж, Питер
Кристоферсон, Лу Рид, Лори Андерсон, Патти
Смит, Курт Кобейн и др.
Повесть У. С. Берроуза «Джанки»
- первая полевоенная литературная
бомба, с успехом рванувшая
под зданием официальной культуры
«эпохи непримиримой борьбы с наркотиками».
Это один из самых оригинальных нарко-репортажей
из-за понятности текста до сих пор остается
самым читаемым произведением автора.
Политикам и законодателям впервые после
принятия в 1914 года закона Харрисона «О
наркотиках» (когда тысячи граждан США
– «от честных китайцев-работяг до престарелых
дам, страдающих артритом, и джентльменов,
измученных подагрой и неврастенией»
- поставили вне закона») было без обиняков
сказано: «Mind your own bisiness».
Впервые повесть была напечатана в 1953
году (издательство «Ace Books» с многочисленными
купюрами под псевдонимом Уильям Ли. У.
С. Берроуз писал ее в Мексике, а главы
высылал по почте поэту Аллену Гинзбергу,
успешно игравшему роль «секретного литературного
агента». Издатель, Карл Соломон, чрезвычайно
опасаясь цензоров и судебных преследований
из-за публикации «Джанки», попросил У.
С. Берроуза написать нормальное введение,
где бы говорилось, что он, на самом деле,
выпускник университета из добропорядочной
и богатой семьи. Этим он рассчитывал смягчить
общественное мнение, добавив к «прологу»
свое предисловие, специально выдержанное
в духе «в семье не без урода». Кроме того,
«Джанки» был разбавлен противной стороной
– автобиографией детектива Мориса Хэлбранта
«Нарко-агент». Шаг себя оправдал – 100
тысяч экземпляров книги было продано
за один год, несмотря на скользкость темы.