Культурологические основания применения наркотических средств в современной культуре

          Своему повсеместному распространению  среди молодежи всего мира  марихуана немало обязана растаманам. Движение растафари возникло, как религиозная афро-христианская секта, но, попав на американскую и европейскую почву, перестало быть серьезным культом и превратилось в поп-феномен, во всемирную моду, затронув своим влиянием миллионы молодых людей. Для растаманов главным средством просветления, как и для многих мистиков всех времен, явилось курение марихуаны. Листик конопли стал символом этого движения. На альбомах реггей музыканты либо выплывают из клубов дыма, либо утопают в зарослях конопли. Музыка реггей становится одним из самых популярных стилей в рок-музыке, особенно с 1972 года, с выходом второго записанного альбома Боба Марли его группы «Уейлерз» - «Burnin».

          Поскольку тексты были исполнены  идеями растафари, считается, что музыкант не развлекает, а проповедует, «выполняет духовную миссию». Раста, соединив хипповость с африканской яркой самобытностью и добротной исконной основой, «вибрацией корней», превратилась в новый модный стиль, увлечение которым подарило Европе хорошую оригинальную музыку, косички-дреды и, разумеется, увлечение марихуаной. Одна из популярных растаманских групп даже носит название «Кардифф риферз» (reefer – сигарета с марихуаной). Активные действия растаманов, направленные на легализацию каннабиса, вызвали умиление и горячие симпатии богемы всего мира.

          Вообще растаманов в мире любили, для белой молодежи 80-90-х годов,  опоздавшей родиться в эпоху  Вудстока, раста была притягательна,  как наиболее мирное движение, проповедующее общехристианские  идеалы в обрамлении умеренного гедонизма, призывающее радоваться жизни, получать удовольствие от своего пребывания в мире, заниматься творчеством, мистикой, любовью и созерцанием одновременно [см.: 94, с. 190-220].

          Психоделический бум начался  в 60-е годы прошлого столетия с массовым распространением ЛСД в передовых кругах молодежи. Психиатры устраивали публичные сеансы, экспериментируя с воздействием ЛСД и мескалина на сознание, профессора в университетах привлекали к опытам с психоделиками своих студентов, писатели, художники и музыканты творили под воздействием ЛСД и галлюциногенных грибов новое искусство. Одними из первооткрывателей и несомненных королей психоделии были «Pink Floyd», а увлечение их духовного лидера Сида Баррета «астральной» тематикой в поэзии во многом предопределило стиль группы и психоделической культуры в целом.

          Хотя началом психоделии принято считать записанную в 1964 году композицию группы «Yefferson Airplane» - «Bay Area Extravaganza». С тех пор термин «психоделический рок» собрал в одну компанию такое количество разнообразных групп, что одно их перечисление заняло бы несколько страниц, от «Yefferson Airplane», «Steppenwolf» и «Grateful Dead» до современных английских групп, балансирующих на грани «готики» и «темной волны». Восприятие их музыки требует от слушателя аналогичного, «расширенного» сознания, созерцательного настроения и готовности отправиться в «путешествие». Под воздействием психоделических наркотиков музыка становится иллюстрацией и проводником психоделического «trip’a» [см.: 52, с. 22-31].

          Самым модным наркотиком 90-х годов  стал экстази. Он был завезен  в Лондон и на волне хаус-музыки  распространился по всему свету,  как неотъемлемая часть танцевальных  мероприятий. По своему действию  представляющий нечто среднее между ЛСД и амфетаминами, экстази позволил сочетать созерцательность и остроту ощущений от светоэффектов с повышением двигательной активности и нечувствительности к усталости. Свето-музыкально-двигательное восприятие, основанное на обостренной синестезии, сделало его «идеальным» клубно-дискотечным наркотиком. Музыка стала называться «кислотной», хаус-эйсид-хаусом, клубы процветали.

          Вот что говорит лидер группы  «The Stone Roses», участник и очевидец знаменательных событий, Ян Браун: «Меня до сих пор удивляет, как все быстро произошло, в начале 1988 года экстази был доступен только в Лондоне, к концу года его можно было достать в любом городишке. Все бросились записывать музыку, появилась сотня новых лейблов, как будто тысячи людей только и ждали этой таблетки, чтобы приступить к работе. Это было круче, чем панк. Все изменилось» [цит по: 52, с. 67].

          Начиная с конца 1989 года, количество  эйсид-композиций в национальных  чартах растет в геометрической  прогрессии. При этом мало кто себе представлял, как выглядят новые музыкальные гуру: понятие «звезда» на время полностью исчезло. Ди-джеи оставались анонимными фигурами, прятавшимися за вертушками. Настоящими героями стали сами посетители клубов. Для новой музыки не важна была личность исполнителя. В клубе можно было танцевать спиной к ди-джею, он не главный, главное – сам процесс. Музыка также избавилась от груза личности автора, став полноправным представителем культуры постмодернизма.

          Триумф экстази-культуры в Британии пришелся на 1993-1995 годы. Рейвы становились все более популярными, а хаус-культура все более демократичной. Конечно, британские власти были не в восторге. Еще в 1989 году, когда рейвы были в новинку, полиция начала борьбу с ними. Но после того как в городке Каслмортон собрался самый массовый на тот момент рейв, заволновалось правительство и вышел закон, запрещающий несанкционированные сборища. И вот в 1995 году состоялся массовый легальный рейв под открытым небом – «Tribal Gathering» («Племенное сборище»). Революция свершилась и исчерпала себя. Исчезла романтика клубов, если раньше они были «театром безумия», то к середине 90-х годов вошли в нормальные капиталистические рамки. Появились суперзаведения типа лондонских «Cream», «Car Wash», «Ministri of Sound». Англия в очередной раз в истории контркультуры сыграла роль колыбели андерграундной революции. Следует отметить, что экстази, начав победное шествие по всему миру, добрался и до российских клубов [см.: 52, с. 82-88].

          Все вышесказанное не означает, что нужно запретить растаманов, рейверов, психоделические выставки и концерты. Если общество имеет моральное право бороться с наркобизнесом, то с модой бороться невозможно, в ней проявляет себя эпоха. Трудно сказать. Чем вызвана в конце ХХ века массовая мода на наркотики. Возможно, в условиях общего кризиса культуры, искусства и религии, в каком-то смысле исчерпавших свои собственные ресурсы, творческий дух ищет искусственные средства существования. Такая ситуация, конечно, не является показателем душевного здоровья человечества, вынужденного для поддержания своей культуры «сидеть на колесах». 

          1.1.2. Психологические факторы наркотизма. 

          Благоприятным поводом попробовать  наркотики становятся эмоциональные  расстройства, депрессии, потребность выровнять настроение. Способность седактивных (успокоительных) и психоделических наркотиков снимать тревогу, подавленность, напряжение, раздражительность побуждает их использовать как средство от депрессии. В ее тяжелых формах употребление наркотиков становится выражением стремления к самоуничтожению медленным самоубийством. Если сначала наркотик «работает» средством от депрессии, то спустя очень короткий срок сам становится ее источником. Частота депрессий резко увеличивается, особенно в подростковом возрасте.

          Психологи врачи могут в общих  чертах нарисовать психологический  портрет наиболее распространенного  типа личности наркомана, это  люди чувствительные, эмоционально  трудно приспосабливаются и чувствуют  себя неуютно в обществе, трудно справляются с трудностями в жизни. Они не имеют устойчивых и определенных социальных интересов, планов на будущее и уверенности в завтрашнем дне. Это могут быть «тонкие натуры», остро чувствующие дисгармоничность и враждебность окружающего мира, критически относящиеся к всеобщим авторитетам, противопоставляющие себя обществу, оцениваемому ими как «толпа», склонные к уединению и уходу в собственный мир. У них может быть выражено чувство застенчивости, сознания своей недостаточности, несостоятельности в обществе. Такие люди ищут в наркотике более полноценное существование. Поиск особых чувственных впечатлений особенно характерен для людей искусства. Они хотят расширения своих чувственных возможностей, открытия новых значений и свойств привычных вещей, изменения мира, в котором существуют, создания мира «для себя», для удовлетворения потребностей созерцания. Например, Ш. Бодлер называл опиоманов «чисто созерцательной народностью, затерявшейся в лоне деятельности народа» [106, с.92]. Люди из артистической и художественной среды особенно остро чувствуют свою незащищенность в обществе, нестабильность своего социального положения. Нередко употребление наркотиков становится причиной ранней смертности артистов, художников, музыкантов.

          Помимо нарисованного нами поэтического образа наркомана существует и другой тип: люди с низким уровнем культуры, обитатели социальных низов. Однако у всех больных наркоманией психиатры отмечают черты «социальной незрелости»: слабый самоконтроль, неумение прогнозировать ситуацию, отсутствие критической оценки своего поведения, ощущение вседозволенности, презрение к традиционным нравственным нормам, враждебность к «благополучной» части общества, стремление получить удовольствия «по полной программе».

          Подростковый возраст с его неустойчивой самооценкой и эмоциональной уязвимостью – наиболее удобное время приобщения к наркотикам. Подростки также склонны воспринимать общество как враждебную силу. Если психически здоровая личность реагирует на стресс собранностью, активностью, приспосабливаясь к экстремальной ситуации, у людей со слабой и подорванной психикой стресс оборачивается подавленностью и невротическим поведением.

          Существует психическая предрасположенность  одних детей и большая устойчивость  других к наркологическим заболеваниям. Высокая восприимчивость к наркотикам кроется в индивидуальных особенностях психики ребенка. Алкоголизму и наркомании подвержены подростки с врожденной или приобретенной в результате тяжелых болезней особой чувствительностью к наркотику, а также подростки, у которых отдельные черты характера чрезвычайно усилены. Это – так называемые акцентуации характера. Их около полутора десятков и для каждого из них есть свой критический возраст, в котором заостряется черты характера. Наиболее угрожающими в отношении алкоголизма и наркомании считаются неустойчивый, эпилептоидный, истероидный, гипотимный, гипертимный и конформный тип.

          Неустойчивый тип характеризуется отсутствием нравственного стержня, страстью к бездумным попойкам и любым другим увеселениям.

          Эпилептоидный тип характеризуется склонностью к постоянной озлобленности, неприязни, не довольству. Это тяжеловесные люди, часто склонные к агрессии и садизму. После первого опьянения у них может возникнуть желание пить «до полного отключения», тяга к раз попробованным наркотикам приобретает непреодолимый характер.

          Истероидный тип. Его главная черта – ненасытная жажда постоянного внимания к себе, потребность находиться в центре. Все поступки рассчитаны на зрителя, они должны постоянно вызывать у кого-то восхищение, производить впечатление на очарованную публику. Они согласны даже шокировать, возмущать, бесить, не переносят лишь равнодушия. Такие подростки вначале напиваются и используют наркотики также напоказ, демонстрируя лихость и выносливость, презрение к нормам морали, употребляют большие дозы.

          Гипертимы – это весельчаки, душа общества, это люди с постоянно хорошим, приподнятым настроением, здоровым аппетитом, сном, повышенной эмоциональной и сексуальной активностью, жаждой жизни и деятельности – неугомонные, неусидчивые, ведущие за собой компанию. Это и бывает причиной частых употреблений наркотиков и алкоголя, приводящих к зависимости.

          Гипотимы – противоположный тип, те, у кого настроение и активность постоянно понижены. Они тоже легко спиваются и привыкают к наркотикам, однако по другой причине – им нужно восстанавливать душевный и физический комфорт, и они делают это с помощью наркотиков.

          Конформный тип – это тип и бездумно воспринимающий образ существования группы, идеи лидера группы. Их главное желание – жить, думать и поступать «как все». Попав в дурную среду, они усваивают все ее обычаи и привычки. Они втягиваются в наркоманию «за компанию» [см.: 90, с.216-217].

          Вышеперечисленные типы составляют основной контингент пациентов наркологических приемных. Родителям следует знать об особенностях характера детей и, возможно, вовремя корректировать их. В благоприятном окружении эта предрасположенность может не реализоваться. Напротив, неправильное воспитание может не только усугубить, но и сформировать личностные отклонения. 

          1.1.3. Биологические факторы наркотизма. 

          Различные люди по-разному реагируют  на токсические и биологические  воздействия. В эпидемию заболевают не все, при массовых отравлениях некоторые остаются здоровы. Люди по-разному переносят жару и холод. Наркотическая зависимость тоже развивается далеко не у всех. Пробуют наркотики гораздо больше людей, чем заболевают наркоманией. Однако особо предрасположенные к тому или иному веществу заболевают наркоманией с первого раза.

          Существуют и расовые различия: если у европейцев опий вызывает  успокоение, то на негра оказывает  возбуждающее действие. Северные  жители веками жевали мухоморы, прекрасно себя чувствуя, пока их не подкосило тотальное пьянство.

          Животные тоже по-разному реагируют  на одни и те же препараты.  Многие из них добровольно  отдаются во власть опьянения  и одурманивания различными веществами. Так, обезьяны отказываются от  спиртного, предпочитая барбитураты и кокаин, кошки добровольно употребляют спиртные напитки в состоянии стресса (ученые зафиксировали это в Лондоне во время 2-й мировой войны), крысы не прочь угоститься марихуаной. Хотя даже в пределах одного вида реакция на наркотик совершенно разная.