Идентичность

Анализ профессионального самосознания терапевта — основа глубинной супервизии (Е. Калитеевская). Терапевт в отношениях с клиентом каждый раз заново находит что есть его, терапевта, способ действия, адекватный конкретной ситуации конкретного клиента, а не следует раз и навсегда заданной схеме.

142

В отечественной психологической практике, среди практических психологов, согласно В. Цапкину [349], сложилась ситуация, когда главное — скорее помочь клиенту, главное — метод, главное технология, скорее узнать “как это делается”, не вникая в суть особой реальности, которая порождается тем или иным методом.

Розин В. М. утверждает, что ни о какой психотерапевтической культурности не может идти и речи, если психотерапия не будет представлена в сознании психотерапевта именно как культура. В. М. Розин вслед за В. Цапкиным утверждает, что войти в эту культуру означает попасть в то смысловое пространство, где диалогически сопрягаются “голоса” мастеров психологии, где поставленные ими вопросы являются актуальными вопросами самого бытия психотерапевта и как человека, и как специалиста.

Е. А. Климов уверен, что профессионала надо рассматривать как сложную систему, имеющую не только внешние функции (“отдачу”), но и необходимейшие и, как правило, сложные и многообразные внутренние, в частности, психические функции. К этим внутренним функциям он относит и построение образа будущего результата деятельности, и некоторое “вынашивание” представлений о путях и способах, вариантах достижения этого результата, и эмоциональную преднастройку к работе, и общее сознание защищенности в обществе, уверенности в завтрашнем дне, и удовлетворенность ситуацией в семье, и многое другое, включая и некоторый образ окружающего мира вообще [147; 386—387].

Профессионализм, по Климову, — не просто некий высший уровень знаний, умений и результатов человека в данной области деятельности, а определенная системная организация сознания, психики человека [147; 387].

Профессиональное самосознание формируется на основе соотнесения образа профессии с теми знаниями, которые имеются у человека о самом себе.

По определению самосознание — это целостная оценка самого себя как деятеля. Самосознание формируется на определенной ступени развития личности под влиянием образа жизни, которое требует от человека самоконтроля собственных поступков и действий, принятия полной ответственности за них. На основе этого определения В. Г. Каташев [140], рассматривая профессиональное самосознание как часть самосознания, включает в его определение осознание личностью своей физиологии, психики, умственного и физического развития, понимание требований различных профессий к человеку и адекватное соотнесение себя с конкретными профессиональными требованиями.

143

Система подготовки специалистов любого уровня предполагает формирование их профессионального самосознания. Для личности важное значение профессионального самосознания представляется в период профессиональной адаптации. В этом случае происходит “притирка” профессионального самосознания к профессиональной деятельности, в результате которой либо человек понимает, что это его профессия, либо терпение, постоянный дискомфорт и в конечном итоге — отторжение и новый круг поиска.

Социально-психологические явления, по мнению Б. Ф. Поршнева, тяготеют к психическому складу. Психический склад отвечает тенденциям устойчивости, типичности в жизни профессии. В психическом складе людей двух профессий замечается относительное своеобразие. Перед нами единичные ряды психологии личности с присущими ей закономерностями. С нашей точки зрения, это некоторое соответствие профидентичности. Стойкие черты психического склада формируются посредством обычаев, привычек, жизненных порядков, воспринимаемых от старшего поколения и от среды. Нередко они усваиваются некритически, пассивно, но иногда критическое отношение к ним ломается и преодолевается либо навязываемой системой идей, либо прямым принуждением. Психический склад сращивается с культурой, зависит от нее и выражается в языке [246].

Психологические исследования показывают, что специфика профессиональной деятельности накладывает отпечаток не только на непосредственно профессиональные мотивы, ценности и установки, но и коренным образом перестраивает всю ценностно-мотивационную структуру личности профессионала. При этом данный процесс начинается еще на этапе профессионального обучения, задолго до включения в собственно самостоятельную профессиональную деятельность [215; 40].

Например, в исследовании Д. В. Обориной [215] изучались студенты-психологи и студенты-педагоги, выявлены различия по характеру мотивации, строению временной перспективы, структуре и содержанию ценностных мотиваций, характеру социальной установки по отношению к ребенку.

Удобную методическую базу для эмпирического изучения “ядра” профессионального сознания образует совокупность методов экспериментальной психосемантики (Артемьева, 1980; Петренко, 1983; Шмелев, 1983) [233].

В исследованиях Петренко В. Ф. апробированы психосемантические методики применительно к сфере восприятия профессий. Целью исследования являлась реконструкция одной из форм социальных стереотипов — образов-типажей,

144

Профессиональным типажом-стереотипом Петренко В. Ф. называет персонифицированный образ самой профессии или обобщенный образ типичного профессионала [233; 101].

Являясь средством категоризации другого человека, социальный стереотип может выступать и эталоном, меркой самосознания.

“Если предложить человеку, для которого профессиональная деятельность является ведущей, задающей смысл его жизни, оценить образ своего “Я” (например, с помощью шкал семантического диф-ференциала) и образ человека его профессии, то эти два описания будут близки, т. е. будут иметь сходные коннотативные значения. Это демонст-рирует включенность образа нашего “Я” в образ нашей профессии. Образ “Я” распространяется, генерализуется на области, личностно значимые для субъекта, в том числе и на его профессию, иначе говоря, образ профессии предполагает частицу характера, способностей, интересов человека.” [233; 102].

В исследовании Петренко В. Ф. осуществлена реконструкция представлений об образе “типичного студента”, профессия которого отлична от будущей профессии самих испытуемых, и оценка “типичного студента собственной профессии”, профессионального автостереотипа. Обнаружен “эффект центрации”, пристрастность испытуемых к типажу-стереотипу, под который попадают они сами, влияние профессиональной принадлежности испытуемых-студентов на степень когнитивной сложности используемых ими стереотипов в восприятии профессий.

Проведенное исследование продемонстрировало особую привилегированную роль автостереотипа как системы отсчета в описании и оценке других людей. В рамках построения семантических пространств эффект центрации проявляется в доминирующем использовании униполярных факторов, где точкой отсчета является собственный автостереотип. Стереотипы как одна из образных, эмоционально насыщенных форм значений, очевидно, развиваются в ходе обучения и развития индивида и от отдельных изолированных эталонов-типажей поднимаются до уровня системно организованной “имплицитной теории личности”, приближающейся к понятийному мышлению, но существующей как в вербальной, так и в образной форме. [233; 112].

На интересные итоги исследования структуры профессионального самосознания итальянских психологов, выполненного в начале 80-х годов прошлого столетия под руководством А. Пальмонари, ссылаются А. И. Донцов, Ю. М. Жуков, А. Петровская.

145

Оказалось, что структура представлений психологов о психологии задана двумя ортогональными осями. Первая определена бинарной оппозицией общества и индивида как наиболее адекватных объектов психологического исследования и воздействия, вторая образована противопоставлением профессиональной компетентности, методической искушенности, с одной стороны, и личностных способностей, внутреннего призвания — с другой, рассматриваемых как стратегия и инструмент психологического “вмешательства” в жизнь.

Отношение к контексту и способу такого “вмешательства” определяет тип социопрофессиональной идентичности психолога.

Полученные данные свидетельствуют о наличии четырех основных типов идентичности, соответствующих квадрантам, образованным названными осями. Представители, относящиеся по типу к первому квадранту, полагают, что психолог должен прежде всего выявить и устранить социальные корни человеческих страданий, иными словами, включившись в активную политическую борьбу, способствовать изменению провоцирующих их обстоятельств. Подобное служение обществу требует шлифовки персональных достоинств посредством образования. Сторонники второго типа идентичности (второй квадрант), также считают, что главная задача психолога — познание и преобразование социальной реальности как условия создания достойного существования каждому, но главным способом такого воздействия называют использование профессиональных техник и методик. Психологов третьего и четвертого типа идентичности (соответственно 3 и 4 квадранты) сближает убежденность в том, что единственным доступным объектом психологической помощи является отдельный человек в системе конкретных межличностных связей. Однако одни из них считают себя скорее психоаналитиками, рабочим органом которых является их собственная личность, другие же, не отвергая психотерапию, называют себя клиническими психологами, обязанными владеть набором техник психодиагностики и коррекции. Итак, в первом случае прототипом социопрофессиональной идентификации служил образ политически активного борца, во втором — междисциплинарного эксперта, диагностирующего социальные проблемы

146

и намечающего пути их разрешения, в третьем — психоаналитика, посредством психотерапии облегчающего страдания пациента, в четвертом — клинического психолога, профессионально способствующего преодолению индивидуальных трудностей [65; 8—10]

Таким образом, профессиональная идентичность в рамках этого подхода эквивалентна самосознанию либо напрямую выводится из него.

А. Ф. Бондаренко в рамках решения проблемы профессиональной подготовки исходит из того, что целостная совокупность всех общественных и функциональных связей, звеном реализации которых является специалист, включает в себя три уровня репрезентации, проявления его как агента и / или субъекта деятельности в системе общественных отношений. Эти уровни выделены им по критериям социального нормирования, вытекающего из: а) характера общественных отношений; б) производственных функций; в) субъективного (психологического) проявления персонифицированных социальных отношений.

Первый уровень представлен институционально-ролевым уровнем функционирования специалиста, включающем в себя звенья: государство-институт-роль. Этот уровень предполагает мировоззренческое самоопределение специалиста, формирование у него стойкой системы ценностей, соответствующей профессиональному этикету деятельности.

Второй уровень анализа имеет своим отправным моментом собственно производственный, “технологический” аспект отрасли общественного производства. Он представлен звеньями: производство-предприятие-функция. Этот уровень предполагает собственно технологическое, квалификационное самоопределение специалиста, становление профессиональной компетентности.

Третий уровень включает в себя задающиеся психологически звенья: социум — группа — Я. Этот уровень предполагает личностное самоопределение, персонализацию [46; 134—136).

Многоуровневая концепция А. Ф. Бондаренко, на наш взгляд, собирает воедино разные виды подготовки специалиста и его самоопределения, намечает пути их реализации. Однако при этом “ускользает” суть профессиональной идентичности, не вырисовывается ее конкретно-научное содержание.

Ф. Шарп разработала и апробировала гештальт-модель для построения эффективной работы с профессионалами, работающими с людьми. Модель сфокусирована на тех элементах, которые необходимы для улучшения качества работы и для получения более позитивного опыта как для профессионалов, так и для тех, кто пользуется

147

их работой. Она назвала свою модель Твердым Основанием и выделила его составляющие. Ф. Шарп полагает, что Твердое Основание создается, когда ЧТО (задачи и цели), КАК (процесс) и КОМПЕТЕНТНОСТЬ (статус, роль, навыки и знания) конгруэнтны. [359; 103—104].

На наш взгляд, обозначение Твердое Основание синонимично понятию профессиональной идентичности. Мы предполагаем наличие трех конгруэнтных составляющих профидентичности: смысла (зачем и что), интеракций (как и с кем) и формы (в каком виде), которые являются близкими аналогами элементов, выделенных Ф. Шарп, но не их эквивалентами.

В Московском психотерапевтическом журнале был опубликован опросник Е. С. Калмыковой “Развитие психотерапевта” (МПЖ, № 4, 1994).

2.1.4. Профессиональное самоопределение и профидентичность

Целенаправленное изучение проблемы профессионального самоопределения началось в психологии в конце XIX — нач. XX в. в. в связи с развитием психотехнического движения, главный тезис которой гласил: “на каждом месте должен стоять человек, наиболее для этого пригодный”, при этом основной акцент в решении такой задачи должен делаться на диагностике его подлинных способностей, а не на приобретенных знаниях (Клапаред Э., 1925).

Н. А. Рыбников (1917) делал основной акцент на “самознании” как определяющем условии адекватного выбора профессии. Человек должен уметь выявить свои преобладающие стремления, способности, психологические черты.