Гражданское общество и его развитие в России

• Система гериартрической реабилитации на дому

• Программа общественного развития муниципальных образований в малых городах 

3. Организационно-структурные:

• Центр “Социальное партнерство” (Москва)

• Центр “Дети улицы” (против детской безнадзорности)(Москва)

• Муниципальное учреждение Центр общественных объединений (Челябинск)

4. Процедурные

• Общественные  Палаты; Общественные Комитеты

• Форумы граждан; Координационные советы

• Общественные  Парламенты; Соглашения

• Круглые столы; Губернские собрания общественности;

• Палаты социального бизнеса;

• Общественные слушания (парламентские)

5. Комплексные или  комбинированные механизмы:

• Фонды развития местного сообщества (черты конкурсных, технологических и оргструктурных механизмов);

• Фонды развития местного сообщества на базе общественно-активных школ;

• Ярмарки НКО

• Ярмарки социальных проектов

Сравнивая классификацию В.Н.Якимца с представленной ранее классификацией моделей социального партнерства  М.И.Либоракиной, мы видим, что один из типов моделей – конкурсные механизмы – совпадает у обоих авторов, а остальные четыре типа инновационных механизмов в классификации В.Н.Якимца являются по сути расшифровкой и детализацией четвертой модели социального партнерства – «Развитие государственно-общественных форм управления (общественные палаты, круглые столы...)». Таким образом, обе эти классификации развивают и дополняют друг друга.

Третью группу исследователей, которая достаточно тесно связана с первыми двумя, мы можем условно назвать «социальными технологами».  И здесь стоит прежде всего отметить двух лидеров одной из наиболее известных в России неправительственных организаций социальной направленности – Российский благотворительный фонд «Нет алкоголизму и наркомании» (Фонд НАН) – президента фонда О.В.Зыкова и руководителя юридического отдела Н.Л.Хананашвили. В рамках этой некоммерческой организации, имеющей отделения во многих регионах России, не  только проводится большая работа по реальной профилактике и помощи пострадавшим от этих болезней, но и поддерживается аналитическая работа, связанная с обобщением о осмыслением накопленного ими и другими организациями третьего сектора опыта по решению социальных и иных общественных проблем¹⁶⁴. В конце девяностых – начале двухтысячных годов с этой группой тесно сотрудничал и В.Н.Якимец.

Особое внимание Нодар Хананашвили  уделял внимание понятию «социальные  технологии», обобщению опыта своей  и других организаций и формализации его в виде, доступном для использования  иными НКО самостоятельно. Этот опыт систематизировался и обобщался в ежегодных альманахах, выходивших под его редакций и носивших общее название: «Межсекторные взаимодействия (Методология, технологии, правовые норм, механизмы, примеры). Настольная книга»¹⁶⁵. В этих альманахах приводится такое определение обсуждаемого понятия: «Социальной технологий называется стандартный комплекс методически описанных и практически внедренных действий и/или процедур, объединенных в определенной последовательности или сочетании, и приносящий измеряемый или иной ощутимый результат в сфере социальной политики (социальной сфере)».

Второй коллектив  исследователей, который мы можем  отнести к группе «социальных  технологов» - это сотрудники и эксперты СПб гуманитарно-политологического  центра СТРАТЕГИЯ, которые фактически работали в рамках концепции разработки и внедрения конкретных технологий влияния структур гражданского общества на власть. Миссией этой созданной в 1993 году организации является:  «Содействие становлению гражданского общества и правового государства в России путем реализации проектов и программ, направленных на развитие общественного участия, социального партнерства, ответственной власти, публичной политики и центров публичной политики».

За прошедшие годы  силами СПб центра СТРАТЕГИЯ разработано и внедрено несколько социальных, или гражданских технологий. Прежде всего, это технология гражданского участия в бюджетном процессе «Прозрачный бюджет» (рук. программы Т.И.Виноградова), о которой уже кратко упоминалось в разделе 7.1. Важно отметить, что уже в ходе реализации этой программы она рассматривалась как процесс создания конкретной социальной технологии¹⁶⁶. Вторым примером является технология гражданского участия в процессе предупреждения коррупции (рук. программы М.Б.Горный)¹⁶⁷, третьей – технология содействию созданию и развитию в субъектах РФ нового государственного института – института Уполномоченного по правам человека¹⁶⁸.

Логика развития привела к сотрудничеству обоих групп «социальных технологов»  и созданию первого в стране учебника по курсу «Социальные технологии межсекторного взаимодействия». Этот учебник был уже упомянут нами ранее, так как еще одним его автором стал А.С.Автономов, то есть эта книга стала примером взаимодействия уже трех групп исследователей¹⁶⁹. В этой книге были выделены следующие социальные технологии межсекторного взаимодействия, актуальные для современной России:

1. «Прозрачный бюджет»
2. Социальный заказ
3. Фонды территориального развития
4. Грант
5. Ярмарки НКО и социальных проектов
6. Технологии деятельности общественных советов
7. Технологии лоббирования.

Сравнивая этот список с предложенным ранее в работах В.Н.Якимца, мы видим, что первая технология – «Прозрачный  бюджет» - может быть отнесена в группу социально-технологических механизмов межсекторного партнерства, «Социальный  заказ» и «Грант» - к конкурсным механизмам; «Фонды территориального развития» и «Ярмарки НКО и социальных проектов» - к комплексным или комбинированным механизмам, а «Технологии деятельности общественных советов» - к процедурным. Вне классификации механизмов межсекторного взаимодействия остается «Технология лоббирования», которую, возможно, было бы логичнее включить в группы «Обеспечивающих и вспомогательных технологий», куда авторы учебника уже включили образовательные, информационные, коммуникационные технологии, оценочную деятельность, а также технологию создания и деятельности коалиций, технологию ресурсного обеспечения и технологию продвижения самих технологий.

Наконец, четвертую группу можно условно назвать группой аналитиков, так как в нее входят исследователи, не являющиеся сами членами или сотрудниками НКО, и при этом интересующиеся не столько нормативными основаниями, сколько реальной практикой становления гражданского общества.  В эту, к сожалению, еще очень немногочисленную группу,  входят специалисты из разных регионов и разных отраслей науки, прежде всего, социологии, политологии, экономики. Многие из них, в отличие от членов трех предыдущих групп, даже не встречаются друг с другом, а если встречаются, то только эпизодически, на конференциях или семинарах. Так, например, среди экономистов можно отметить Л.И.Якобсона с соавторами, которые, в частности, выделили такие три типа способов сотрудничества органов государственной власти и МСУ с НКО:

• взаимное информирование и координация деятельности;
• участие НКО в реализации государственных и муниципальных программ;
• стимулирование государством развития деятельности НКО¹⁷⁰.

Сравнивая эти способы с рассмотренными ранее классификациями, мы видим, что  первый тип практически совпадает  с первым механизмом сотрудничества, предложенным М.И.Либоракиной, второй – присутствует практически у всех исследователей, а вот третий – стимулирование государством развития деятельности НКО – ранее не у кого из авторов не встречался.

Не имея возможности детального рассмотрения других исследователей из группы аналитиков¹⁷¹, остановимся подробнее на работах Е.В.Белокуровой с соавторами, сложившейся из выпускников Европейского университета в СПб. Исследователи этой группы для объяснения процессов становления общественных организаций в России и форм их взаимодействия с властью, привлекают разработанные в западной политологии плюралистическую¹⁷² и корпоратистскую¹⁷³ модели. Так, в своей кандидатской диссертации, защищенной в 2000 г. в ИМЭМО РАН¹⁷⁴, Е.В.Белокурова  выдвигает предположение, что в государстве, где долгое время господствовала корпоратистская модель взаимодействия государства и третьего сектора, государственные акторы по инерции пытаются создать корпоратистские структуры для взаимодействия с новыми организациями.

«Благодаря своему генезису и идеологии, новые организации пытаются взаимодействовать с государством на основе плюралистической модели, чтобы не попасть в зависимость ни от государства, ни от других организаций. Если они достаточно сильны, чтобы противостоять попыткам создания государственно-корпоратисткой политической сети, то у них есть шанс сохранить свою автономию. Если же они еще слабы и не могут противостоять стремлениям государства получить контроль над ними, там могут сложиться новые государственно-корпоратистские структуры, которые имеют свойство «замораживаться» и сохраняться столь долго, пока не появятся их конкуренты в лице «новых» организаций¹⁷⁵.

Таким образом, автор считает возможным  реализацию в современной России двух моделей взаимодействия власти и НКО – государственно-корпоратистскую и либерально-корпоратистскую. Первая модель соответствует, по видимому, квазисоветской и мутантной моделям, предложенным В.Н.Якимцом, либерально-корпоратисткая – инновационной. Стоит отметить, что третий из способов сотрудничества власти и НКО из предложенных Л.И.Якобсоном – «стимулирование государством развития деятельности НКО» не укладывается, по-видимому, ни в одну из преложенных в работе Е.В.Белокуровой моделей.

Спустя три года после завершения своей диссертационной работы Е.В.Белокурова вместе со своими коллегами по ЕУ в СПб - Н.Яргомская и М.Ноженко, предприняли по заказу СПб гуманитарно-политологического центра СТРАТЕГИЯ исследование моделей взаимодействия НКО и власти в пяти регионах Северо-Запада России – в Республике Карелия, в Калининградской, Ленинградской, Новгородской и Псковской областях. В исследовательской группе участвовал и сотрудник СПб центра СТРАТЕГИЯ Д.О.Торхов, так что это исследование стало определенной фазой сотрудничества представителей «академической» группы и группы «социальных технологов».

В рамках этого исследования были сформулированы три основные модели взаимодействия НКО и органов  власти:

• Нормативная модель, основанная на либеральной традиции, в рамках которой НКО выступают важными институтами, осуществляющими связь между публичной и частной сферами. В качестве институциональных структур гражданского общества они выполняют функции контроля подотчетных обществу органов власти. Кроме того, им приписывается и социализирующая и мобилизационная функции социально и политически активного населения¹⁷⁶. 
• Легитимационная модель, основанная на системном подходе Д.Истона и развитого затем Г.Алмондом и С.Вербой¹⁷⁷, в рамках которого НКО выполняют важные функции на «входе» политической системы, функции артикуляции и агрегации интересов. Как считают Е.Белокурова с соавторами, вне зависимости от типа политической системы – демократической или авторитарной – НКО, выполняющие отмеченные выше функции на политическом «входе», рассматриваются органами власти как источники дополнительной легитимности для государства.
• Инструментальная модель.  Здесь во главу угла ставиться инструментальная функция эффективного решения социальных проблем. Реализуя социально-значимые проекты, НКО оказываются важными участниками политического процесса, так как вовлекаются в реализацию государственной социальной политики.

Как отмечают авторы, в каждом из подходов возможны варианты между полюсами участия  и неучастия. В нормативном подходе, артикулирующем значимость гражданского общества – это контроль либо полное отсутствие контроля. В легитимационной модели – это реальное политическое влияние – либо формальное «символическое» участие. В инструментальном подходе речь идет о дихотомии между высокой степенью автономии при реализации социальнозначимых функций либо полной подчиненности НКО предлагаемым властями «сверху» решений¹⁷⁸.

В результате исследований в пяти обозначенных выше регионах выяснилось, что там наблюдаются все три  предложенные модели, но с различной  степенью выраженности. На наш взгляд, такой вывод естественен, так как эти модели отражают различные проекции, стороны взаимодействия НКО и власти. При этом отметим, что и здесь ни в одной из сформулированных моделей нет места для такого типа сотрудничества, как сформулированного Л.И.Якобсоном «стимулирования государством развития деятельности НКО», за исключением случая стимулирования деятельности «карманных» НКО.

Литература