Гражданское общество и его развитие в России

Автономов А.С., Виноградова Т.И., Замятина М.Ф., Хананашвили Н.Л. Социальные технологии межсекторного взаимодействия в  современной России. -М.: Фонд НАН, 2003. - 416 с.

 

Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. – М.: Аспект Пресс, 2002.- 537 с.

 

Белокурова Е. Воздействие организаций  «третьего сектора» на становление  либеральной модели социальной политики в России. //Международная экономика и международное развитие, 1998, 10, с. 42-59.

 

Белокурова Е.В. Государство и  благотворительные организации: трансформация  моделей взаимодействия. // Благотворительность  в России. Социальные и исторические исследования. – СПб: «Лики России», 2001 г., с.

 

Беляева Н.Ю. Законодательные  инициативы общественных объединений. - В кн.: Гражданское участие: ответственность, сообщество, власть. Неконцептуальный сборник. - М.: Изд-во "Аслан", 1997, с. 66-81.

 

Бюджетный процесс: анализ прозрачности и общественного участия.  Сборник статей. / Под ред. Т.И.Виноградовой, М.Ф.Замятиной, В.А.Бескровной. – СПб:  «ИК-Синтез», 2003. – 220 с.

 

Гражданские инициативы и будущее России/ Под ред. М.И.Либоракиной  и В.Н.Якимца. М.: Школа культурной политики, 1997. - 152 с.

 

Гражданские инициативы и предотвращение коррупции. / Под  ред. А.Ю.Сунгурова. – СПб.: Норма. 2000. – 224 с.  http://www.strategy-spb.ru/index.php?do=biblio&doc=61

 

Гражданское общество в России: западная парадигма и российская реальность/отв. ред. К.И.Холодковский. - Москва: ИМЭМО  РАН, 1996. - 139 с.

 

Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России../ ИМЭМО РАН. –  М.: Эдиториал УРСС, 1998. – 312 с.

 

Гражданское общество на Европейском  Севере: понятие и контекст. Материалы  международного семинара / Под ред. Е.Здравомысловой и К.Хейккинен. Центр  независимых социальных исследований. Труды. Вып.3. - СПб, 1996. - 160 с.

 

Гражданское общество: первые шаги. / Под ред. А.Ю.Сунгурова. – СПб.: Норма, 1999. – 272 с.       http://www.strategy-spb.ru/index.php?do=biblio&doc=114;

 

Коновалова А.Н., Якимец В.Н. Гражданское  общество в реформируемой России. - М.:ГУУ, 2002. - 88 с.

 

Либоракина М., Флямер М., Якимец В., Конышева Т. Социальное партнерство: заметки о формировании гражданского общества в России. - М.: Школа культурной политики, 1996. - 116 с. ;

 

Макаренко О.В., Рудник Б.Л., Шишкин С.В., Якобсон Л.И. Государство и негосударственные некоммерческие организации: Формы поддержки и сотрудничества, Москва, “Сигналъ”, 1997.

 

Межсекторные  взаимодействия (методологии, технологии, правовые нормы, механизмы, примеры). Настольная книга - 2001. Под редакцией Н.Л.Хананашвили. - М.: Благотворительный фонд НАН, 2001, 344 с.

 

Межсекторные  взаимодействия (Методология, технологии, правовые норм, механизмы, примеры). Настольная книга - 2002. Альманах. /Под ред. Н.Л.Хананашвили. - М.: РБФ "НАН", 2002. - 368 с.

 

Общественное  участие в бюджетном процессе: опыт и технологии. // Под ред. Т.И.Виноградовой. – СПб: Норма, 2002. – 220 с.

 

Общественные  объединения и органы власти: правовая основа и опыт взаимодействия/ Отв.ред. Н.Ю.Беляева - М.: 1997. - 238 с.

 

Патнэм, Роберт. Чтобы  демократия сработала. Гражданские  традиции в современной Италии / Библиотека Московской школы политологических исследований. - М.,: Изд-во Ad Marginem, 1996

 

Стратегии формирования гражданского общества в России. Материалы Второго  научно-общественного форума "Гражданское общество в России как демократический проект" (21-23 февраля 2002 г.). / Под ред. В.Г.Марахова - СПб.: Изд-во НИИХ СПбГУ, 2002. - 303 с.

 

Хананашвили Н.Л., Якимец В.Н. Межсекторные взаимодействия в России. Настольная книга – 1999. – Фонд НАН, 2000. – 184 с.

 

Якимец В.Н. Перспективы и ограничения  межсекторного социального партнерства. - В кн.: Социальное партнерство. Российский опыт. Год 2000. - СПб.: ЦРНО, Интерлэнт, 2001, с. 164-183

 

В.Н.Якимец. Межсекторное социальное партнерство: возможности и ограничения. - М., 2001.

 

Якобсон Л. И. Экономика общественного сектора. Основы теории государственных финансов. Учебник для ВУЗов.  М.: Аспект-Пресс, 1997. – 326 с

 

Н.Яргомская, Е.Белокурова, М.Ноженко, Д.Торхов. Почему НКО и власти нужны друг другу. Модели взаимодействия в регионах Северо-запада. – В кн.: Публичная политика: вопросы мягкой безопасности в Балтийском регионе/ под ред. М.Б. Горного. – СПб.: Норма, 2004, с.  52-147.

 

Основные понятия

 

Межсекторное социальное партнерство. Межсекторные взаимодействия. Социальные технологии. Социальный заказ. Конкурсы грантов. Общественные слушания. Фонды развития местных сообществ. Общественные советы. «Прозрачный бюджет». Лоббирование общественных интересов. Нормативная, легитимационная и инструментальная модели взаимодействия НКО и власти.

 

Контрольные вопросы

 

1. Какие группы текстов о структурах гражданского общества вы могли бы выделить?
2. Какие требования существуют к социальным технологиями межсекторного партнерства?
3. Перечислите основные социальные технологии межсекторного взаимодействия
4. В чем отличие концепции межсекторного социального партнерства от традиционного понимания социального партнерства?
5. Чем отличаются инновационные механизмы межсекторного партнерства от квазисоветских?
6. Какие формы взаимодействия НКО и власти можно отнести к процедурным механизмам?
7. Какая модель взаимодействия НКО и власти основана на взаимодействии «на входе» в социальную систему?

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 7.   Концепция  развития публичной политики

 

Определенным синтезом кратко описанных в предыдущем разделе подходов, описывающих формы и методы взаимодействия НКО и властных структур, является концепция развития публичной политики, которая была выдвинута и обсуждена на проводимых СПб центром СТРАТЕГИЯ с 2002 г. семинарах и научно-практических конференциях. Итоги этих обсуждения нашли отражение в коллективных монографиях и сборниках статей¹⁷⁹, а также в трех выпусках ежегодного альманаха «Публичная политика»¹⁸⁰. Параллельно с эти процессом в Москве состоялось создание Кафедры публичной политики (рук. Н.Ю.Беляева), которая стала еще одной важной площадкой обсуждения проблем развития публичной политики. Важно отметить, что в семинарах и конференциях, посвященных проблеме развития публичной политики, принимали участие и большинство из упомянутых в разделе 7.2 исследователей¹⁸¹, то есть обсуждаемая концепция стала фактически итогом совместных этих и ряда других исследователей¹⁸².

Прежде всего, можно констатировать наличие как многозначного понимания  публичности, так и неоднозначного отношения к самому термину в современной России. Ситуация  тем более усложняется, когда мы рассматриваем оба неоднозначных термина «публичный» и «политика» вместе. Прежде всего надо четко зафиксировать, к какой именно политике – в смысле «politics» или  «policy» мы относим термин «публичный». При применении обсуждаемого термина к политике как борьбе за власть, публичность воспринимается как «зрелищность», «театральность», за которой приятно и интересно следить по телевизору, однако влияние на происходящие события также, как в театре – никакого¹⁸³.

Более эффективно, на наш взгляд, относить термин «публичный» к политике в  смысле «policy», включая в фокус рассмотрения характер, процедуру процесса разработки и реализации программ деятельности власти различного уровня. Строго говоря, к такой программе деятельности  может относиться и сама процедура выборов, насколько она прозрачна и открыта, то есть можно говорить и о «policy of politics».

Таким образом, под публичной политикой  можно понимать программы и приоритеты органов власти, механизмы и технологии их реализации, выработанные на основе и с учетом ожиданий социальных групп (страт) общества через их представителей.

Легко видеть, что понимаемая таким  образом публичная политика оказывается  тесно связанной с понятием общественного участия в принятии властных решений. Поэтому можно также сказать, что публичная политика представляет собой способ и результат общественного участия в процессе принятия жизненно важных для общества решений. Мы видим, что становление публичной политики – это необходимое условие становления демократии участия, которая может прийти на смены электоральной демократии, демократии голосований только в случае развития практик общественного участия, которые только и способны превратить закрытую, келейную, «государеву» политику в политику открытую, прозрачную и подотчетную населению – то есть политику публичную.

Важно понимать вместе с тем, что  сами собой практики и технологии общественного участия развития не получат. Они могут быть реализованы  только усилиями конкретных людей и организаций, которые готовы затрачивать время и другие ресурсы для развития таких практик. Таким образом, становление публичной политики зависит от усилий всех акторов этого процесса, к которым в соответствии с Н.Шматко¹⁸⁴, можно отнести и политиков, и представителей СМИ и ученых-социологов. Вместе с тем если рассматривать современную российскую ситуацию,  то в списке основных творцов публичной политики – собственно политиков, журналистов и ученых-социологов – не хватает самих представителей неправительственных организаций, лидеров организаций третьего сектора, которые вносят в формирование именно публичной политики достаточно существенное влияние. На наш взгляд это влияние сегодня даже превосходит влияние ученых-социологов и журналистов.

Нельзя не отметить еще одну характеристику публичной политики – она невозможна без существования процесса  разнообразных  коммуникаций общественных групп (НКО) по поводу целей и задач государственной власти и местного самоуправления. Тем самым  мы видим четкую взаимосвязь обсуждаемого понятия с еще одним важным понятием современной политической мысли – с понятием делиберативной демократии, демократии обсуждений.

Попробуем определить основные составляющие публичной политики (в смысле policy) и необходимые условия ее существования. 

Прежде всего, власть должна быть прозрачной. Под прозрачностью сегодня понимается во-первых, наличие свободного (за исключением  специально оговоренных случаев) доступа  к правительственной информации, возможность ее получения в понятной для жителей форме, а также наличие реальных механизмов общественного влияния на принятие властных решений.

Во вторых, власть должна быть нацелена на решение проблем жителей, на удовлетворение их потребностей и запросов. Важным показателем публичности власти является наличие системы консультаций с гражданскими организациями, представляющими интересы определенных групп населения, оформленной в виде постоянно действующих структур (Консультативные советы, Общественные палаты, и т.д.). При этом необходимо максимально избегать имитационных технологий.

В третьих, для успешного развития публичной политики власть должна быть эффективной, соответствующей современным  требованиям менеджмента. Прежде всего, она  должна научиться бороться с  собственными нерадивыми или коррумпироваными чиновниками. Во вторых, она должна использовать передовые управленческие подходы. Существенным показателям эффективности власти является также система подготовки решений, выявления и поиска решений существующих проблем. Наряду с системой консультаций, упомянутой ранее, важным является сотрудничество власти с независимыми экспертами, с научным сообществом, с фабриками мысли и Центрами публичной политики, которые способны увидеть проблему еще в стадии ее зарождения и предложить нетривиальные способы ее решения.

Наконец, важнейшей интегральной характеристикой  публичной политики является доверие  к  властным структурам со стороны  населения.

Таким образом, концепция развития публичной политики позволяет нам  сменить точку зрения, рассматривая и НКО, и органы власти, как важных акторов поля публичной политики, не приписывая заранее каждому из них положительных или отрицательных характеристик.

Исходя из такой позиции,  опираясь на рассмотренный в работе опыт развития сотрудничества НКО и власти в России, и принимая во внимания уже существующие варианты,  можно предложить следующие модели взаимодействия НКО и властных структур:

1. Модель «Приводных ремней». Эта модель использовалась в Советском союзе, когда партийно-государственный аппарат рассматривал все общественные организации исключительно как передаточные механизмы от партийного руководства к рядовым жителям  страны, при этом ни о какой самостоятельности в этом случае и говорить не приходилось. «Общественные» организации занимали положенное им место винтиков, точнее, приводных ремней в находящейся под полным контролем руководства политической системе.
2. Патерналистская модель. Государство разрешает определенную автономию неправительственных организаций при условии, что те не вмешиваются в дела власти, а также обеспечивают поддержку соответствующих кандидатов на выборах. В обмен на политическую лояльность властные структуры обеспечивают определенную поддержку деятельности подобных организаций – путем представления бесплатных помещений  или льготной аренды, путем прямого финансирования и иными способами. Такая модель выстраивается сегодня во многих регионах России, и, отчасти, на федеральном уровне.
3. Модель игнорирования, когда государство не замечает большинства НКО, не мешает, но и не помогает их деятельности. Такая модель была реализована отчасти в середине девяностых годов прошлого века, что стало возможным, с одной стороны, благодаря массированной финансовой поддержке российских НКО международными фондами, а с другой – концентрацией власти на политических и экономических проблемах.
4. Партнерская модель, при которой государственные органы понимают важность независимых неправительственных организаций, не пытается ими управлять, и даже могут способствовать их развитию. Важным критерием является принятие органами государственной власти тезиса о важности для самого демократического государства феномена  общественного контроля, готовность услышать результаты такого контроля и принять меры для исправления выявленных недостатков. Такая модель существовала в самый первый, «романтический» этап развития постсоветской России (начало 90-х годов), и снова начала выстраиваться в России в начале 2000-х годов, в частности, Гражданский форум 2001 г. в Москве и, особенно  Тольяттинский Диалог 2002 года проходили именно в русле такой тенденции. Однако, начиная с осени  2003 г. возобладала тенденция патерналистского подхода, особенно усилившаяся после «цветных революций» в ряде стран бывшего СССР. Все же партнерская модель существует в ряде субъектах РФ, в частности, в Пермской области.  
5. Модель «Борьбы с противником». В рамках этой модели представители государства  видят, как правило, неоправданно,  в лице независимых неправительственных организаций, в первую очередь правозащитного толка, опасность для собственной власти, и стараются осложнить их деятельность или даже их закрывать. Такая тенденция проявилась, в частности, в России после серии «цветных революций»  в соседних странах. При этом финансирование из международных фондов трактуется как превращение такой организации в «агента иностранного влияния». В свою очередь и некоторые общественные организации в такой ситуации начинают всерьез рассматривать себя как оппозицию, причем непарламентскую, переходят к тактике несанкционированных митингов и т.д. В России эта тенденция проявилась весной 2007 года в ходе «Маршей несогласных». В любом случае реализация подобной модели никак не способствует развитию демократических форм управления.