Гражданское общество и его развитие в России

Несколько позже появились работы  выпускников Факультета политических наук и социологии Европейского университета  в СПб, анализирующих развитие организаций третьего сектора, в частности, работы Е.Белокуровой¹⁴⁰, а затем и Е.Белокуровой с соавторами, в которых уже формулировались конкретные модели взаимодействия российского гражданского общества и власти¹⁴¹.

Изучение становления сообщества общественных некоммерческих организаций  проводилось, естественно,  учеными  и из  других регионов  России. Отметим здесь работы нижегородских¹⁴², красноярских¹⁴³, самарских¹⁴⁴, новосибирских¹⁴⁵ и петрозаводских¹⁴⁶  исследователей.

Мы понимаем условность подобного  разделения исследований и публикаций об организациях Третьего сектора и  о гражданском обществе в целом, а также возможность и классификации  по иным признакам. Так, например, Н.Ю.Беляева в своей недавней работе выделяет три самостоятельных научных направления изучающих поле публичной политики – то есть пространство взаимодействия государства, структур гражданского общества, бизнеса и других акторов, участвующих в процессе подготовки, принятия и реализации публичных (властных) решений:

«1. Философские и методологические вопросы оказались в центре внимания ученых Института социологии РАН, в  частности, в исследованиях, проводимых под руководством Ю.А.Красина.

2. Активистский тип ценностей  и деятельностный подход, ориентированный  на выработку в первую очередь  успешных технологий гражданского  участия – в центре «Стратегия»  под руководством А.Ю.Сунгуров.

3. Особое   внимание к субъектам  и формирующимся институтам публичной политики стало «фирменным знаком» исследователей с кафедры публичной политики ГУ-ВШЭ под руководством Н.Ю.Беляевой»¹⁴⁷

Относясь с уважением к подобной типологизации исследователей, а  также выражая благодарность  автору вышеприведенных строк к  выделению нашей группы в отдельную научную школу, все же предположим наличие в современной российском научном и экспертном сообществе существенно большее количество  групп и школ серьезных исследователей как развития гражданского общества, так и становления публичной политики как таковой.

Исходя из этой позиции,  рассмотрим подробнее взгляды и концепции, предложенные основными группами исследователей, работы которым мы отнесли (впрочем, весьма условно) к четвертой и  шестой группам в приведенной  выше классификации. Мы считаем возможным рассматривать их совместно, так как они тесно взаимодействуют друг с другом, а наиболее интересные работы получаются в тех случаях, когда они объединяют свои возможности для лучшего постижения происходящих в современной России трансформационных процессов.

 

 6.2. Основные концепции и модели взаимодействия структур гражданского

        общества и власти.

 

На наш взгляд, лучшее понимание  тех или иных моделей и концепций  может быть связано с пониманием обстоятельств их возникновения  и предложения, что требует небольшого исторического экскурса, в ходе которого мы кратко рассмотрим формирование основных исследовательских команд и групп. При этом, за исключением группы исследователей из Европейского университета в СПб, большинство остальных аналитиков были (и являются сейчас) лидерами НКО, либо активными тренерами на семинарах по развитию НКО и публичной политики.

Прежде всего, выделим условно  группу профессиональных юристов, которые  основное внимание уделяли созданию и совершенствованию нормативных основ деятельности НКО и взаимодействию НКО и государственных структур. К этой группе, которую можно условно назвать «легистскому направлению» мы отнесем Н.Ю.Беляеву как создателя и руководителя Международного фонда правовых исследований Интерлигал, ставшем в 1992 правопреемником Центра политико-правовых исследований, основанного еще в 1989 г. на базе редакции газеты "Московские новости" и юридического кооператива "Юстиция". Соответственно, основными задачами  Фонда являлись  участие в законотворческой деятельности и продвижении правовых инициатив НКО, что предполагало обсуждение законопроектов, касающихся деятельности НКО; разработку законов; правовую экспертизу текстов законов; поддержку и продвижение правовых инициатив НКО, а также политико-правовые исследования, включающие в себя изучение правового статуса общественных объединений, других структур гражданского общества¹⁴⁸.

Цель мероприятий, проводимых фондом в 1990-х годах, было   создание правовых моделей взаимодействия государства  и гражданского общества, совершенствование правовой среды, создающей возможности для эффективной деятельности общественных объединений¹⁴⁹.

К «легистской» группе можно также  отнести Е.А.Абросимову, одну из наиболее квалифицированных российских юристов  по тематике гражданского общества, которая была также первым руководителем организации КАФ-Россия¹⁵⁰, а также профессора МГИМО, члена научно-экспертного совета фонда «Интерлигал» А.С.Автономова¹⁵¹. Соответственно, главной целью легистского подхода является совершенствование законодательства в той или иной сфере.

Сама логика развития, однако, приводит юристов к необходимости выхода за пределы чисто юридических  норм, к необходимости анализа  реальных практик и влияния как  старых, так и новых институтов на процесс становления гражданского общества во всех его многообразных взаимодействиях с властью. Так, А.С.Автономов несколько назад стал одним из авторов и ответственным редактором первого в России учебника по курсу «Социальные технологии межсекторного взаимодействия»¹⁵², а Н.Ю.Беляева создала первую в России кафедру публичной политики¹⁵³, в буклете которой содержится такое определение «публичная политика – политика диалога между разными социальными и  
политическими группами, открытая для учета мнений граждан, ответственная со стороны государственных и общественных лидеров»¹⁵⁴.

Важно подчеркнуть также, что  одним  из результатов анализа и участия  в создании нормативных актов  стала сделанная Н.Ю.Беляевой подборка закрепленных в федеральных законах  правил и форм взаимодействия гражданских  структур и органов власти:

• привлечение к работе в государственных органах;
• учет мнений и предложений и формула «Решение вопроса по согласованию»;
• взаимодействие;
• поддержка;
• привлечение к участию или право участвовать в подготовке (разработке) законов, иных нормативных актов, решений разного уровня;
• право на получение информации;
• наделение контрольными полномочиями¹⁵⁵.

Эти нормы стали, по сути, правовой основой поля межсекторного социального  партнерства, концепция которого стала  одним из итогов сотрудничества второй группы исследователей.

Вторая группа, которая берет начало из тренерской команды 1995-1996 гг. уже упомянутого в разделе 3 проекта «Эффективное управление НКО и сбор средств», может быть условно названа как группа межсекторного социального партнерства. Лидер той команды – М.И.Либоракина, в середине девяностых годов - активный участник феминистского движения¹⁵⁶, и один из ее членов – М.Г.Флямер, занимавшийся в то время вопросами правовой судебной реформы¹⁵⁷ – имели за плечами опыт Школы культурной политики, участия в Методологическом движении. Еще один член – математик, сотрудник Института системного анализа  В.Н.Якимец, был одним из создателей Международной организации «Невада-Семипалатинск», добившейся прекращения подземных ядерных испытаний. Автор этих строк, в прошлом – биофизик и депутат Ленсовета,  президент СПб гуманитарно-политологического центра СТРАТЕГИЯ – также был участником этой команды.

Опыт проведения семинаров-тренингов, совместной рефлексии над их результатами, а затем и участие в сетевом  проекте подготовки сборника «Гражданские инициативы и будущее России»¹⁵⁸, в ходе которого появилась и первая версия классификации НКО по их целевым группам, приведенная в разделе 2 настоящего текста, оказался очень полезным для развития каждого из его членов, а также для развития концепции межсекторного социального партнерства, объединившей всех ее участников. В рамках этой концепции узкое,  «тредюнионистское» понимание, связанное с разрешением конфликтов в сфере трудовых отношений и реализуемое через работу трехсторонних комиссий (представители работодателей, профсоюзов и исполнительной власти), существенно расширялось.  Суть межсекторного социального партнерства понималась как  налаживание конструктивного взаимодействия между тремя силами, действующими в трех секторах публичной  арены страны, республики, города  - государственными структурами, коммерческими предприятиями и некоммерческими организациями.

Позже М.И.Либоракина, ставшая в  конце 90-х годов исполнительным директором Института экономики города,   предложила следующие модели социального партнерства

• Информационный обмен
• Проведение совместных благотворительных и иных одноразовых акций
• Систематическая поддержка социальных инициатив, в т.ч. помещением, оплатой расходов
• Развитие государственно-общественных форм управления (общественные палаты, круглые столы...)
• Финансирование социальной  сферы на конкурсной основе.¹⁵⁹

М.И. Либоракина сформулировала также  четыре основные концепции третьего сектора России: «Сервисная» концепция; концепция сообщества групп саморазвития; концепция социального действия; концепция строительства гражданского общества.

Концепция межсекторного социального партнерства получила свое дальнейшее развитие в работах В.Н.Якимца¹⁶⁰, в частности, в его диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук¹⁶¹, а также в его совместной с Л.Н.Коноваловой монографии «Гражданское общество в реформируемой России»¹⁶². Согласно определению В.Н.Якимца, межсекторное социальное партнерство – это взаимовыгодное взаимодействие различных секторов общества, направленное на решение социальных проблем, обеспечение устойчивого развития социальных отношений и повышение качества жизни, осуществляемое в рамках действующего законодательства.

Понятие «механизм взаимодействия «НКО – Власть»» при этом понимается как «разработанная сообща совокупность правил, способов, технологий и документации по (а) организации, (б) обеспечению ресурсами и (в) реализации совместных работ (проектов, акций) общественного сектора и власти, которая встроена в схему функционирования социальной сферы на данной территории, направлена на решение социально-значимой проблемы с учетом действующих нормативных и правовых актов и воспроизводима в будущем без участия создателей»¹⁶³.

По мнению В.Н.Якимца, для современной  России характерно сосуществование трех разновидностей взаимодействия «НКО-власть»:

А. Квазисоветские – традиционно  сложившиеся в советский период способы взаимоотношений граждан  и власти, перенесенные в современность  после определенного ретуширования, но не претерпевшие сущностных изменений.

Б. Инновационные – новые или  крайне редко применявшиеся в  доперестроечный период  методы сотрудничества, появление которых  стало возможным в связи с  изменением государственного устройства и доминирующего типа экономических  отношений.

В. Мутантные – взаимодействия, объединившие в себе особенности первых двух видов, при этом в основе лежит некий квазисоветский вариант сотрудничества, обладающий при этом внешними свойствами. характерными  для инновационных методов.

Среди инновационных механизмов взаимодействия были выделены следующие основные пять видов:  конкурсные; социально-технологические; организационно-структурные; процедурные, а также  комплексные или комбинированные механизмы. Более конкретно,  каждый из этих видов включал в себя следующие формы взаимодействия:

• 1. Конкурсные:

• Муниципальный Социальный Заказ

• Муниципальный Социальный Грант

• Муниципальный Заказ / Грант

• Конкурс НКО

• Конкурс проектов, Тендер

• Конкурс проектов на соискание грантов Президента РФ в области культуры и искусства ….

• 2. Социально-технологические:

• Хосписы;

• Приемные семьи 

• Экологические экспертизы

• Гражданские действия по защите окружающей среды в форме судебных исков

• Модели социализации детей-инвалидов

• Подходы к психологической реабилитации алкоголиков и наркоманов

• Концепция реабилитационного пространства для несовершеннолетних группы риска