Рассмотрение уголовных дел о грабежах и разбоях

Иногда по гражданскому иску суды выносят отдельное постановление, что законом не возбраняется. Так, в приговоре Кошетауского городского суда в отношении К., совершившего разбойное нападение на А. и открыто похитившего его плеер стоимостью 5 тысяч тенге, по поводу заявленного потерпевшим гражданского иска никаких суждений не приведено и решение в резолютивной части приговора не указано. Однако судом за день до вынесения приговора вынесено отдельное постановление о прекращении производства по гражданскому иску в связи с отказом гражданского истца от иска. При сравнении текста приговора и текста постановления о прекращении производства в части гражданского иска видно, что 1-2 страницы полностью совпадают, касаются описания события преступления, содержат изложение показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, а на третьей странице постановления гражданскому иску посвящено всего два предложения следующего содержания: «В ходе предварительного следствия потерпевшим А. был заявлен гражданский иск на сумму 5 000 тенге. В судебном разбирательстве гражданский истец заявил отказ от иска, вследствие чего производство по нему подлежит прекращению». При этом суд в постановлении не привел, в связи с чем истец отказался от иска, не указал, было ли разъяснено истцу последствие принятия судом отказа от иска и был ли судом принят отказ от иска. ^[145]

Законодатель допускает  рассмотрение гражданских исков  в уголовном процессе о возмещении не только имущественного, но и морального вреда, непосредственно причиненного преступлением или общественно  опасным деянием невменяемого (ч. 1 ст. 162 УПК).

Так по делу в отношении несовершеннолетних К. и М., открыто похитивших у Ш. сотовый телефон, потерпевшим был предъявлен иск о компенсации причиненного преступлением морального вреда в сумме 200000 тенге. В качестве основания в исковом заявлении указано, что после совершения преступления несовершеннолетний Ш. испытывал чувство страха. Суд, обсуждая вопрос о соразмерности указанной суммы, в приговоре правильно указал, что она должна быть определена с учетом глубины тех моральных страданий, которые потерпевшему были причинены преступлением, имущественного положения сторон и состояния здоровья, при этом суд сослался на рекомендации Верховного Суда РК, данные в нормативном постановлении № 3 от 21.06. 2001 г. «О применении судами законодательства о возмещении морального вреда». Примечательно, что суд в то же время посчитал необходимым учесть и состояние здоровья законного представителя потерпевшего - его матери, которая, как указано в приговоре, испытывала моральный дискомфорт. Представляется, что в данном случае суд вышел за рамки закона, т.к. в уголовном деле рассматривается иски гражданских лиц, непосредственно пострадавших от преступления, в связи с причинением им вреда они признаются потерпевшими. По данному делу непосредственно моральный вред причинен самому Ш., который признан потерпевшим, а его мать участвовала по делу в качестве его законного представителя, следовательно, в рамках уголовного дела она не вправе заявлять иск о возмещении ей морального вреда.

Суд в приговоре указал о взыскании 20 000 тенге солидарно с несовершеннолетних осужденных в пользу законного представителя потерпевшего. Коллегия по уголовным делам областного суда внесла в приговор изменения, указав, что сумма компенсации за причиненный моральный вред должна быть взыскана с родителей осужденных. При этом ни суд первой инстанции, ни коллегия областного суда мотивов своего решения не привели. Но при принятии ими таких решений не было учтено положение статьи 926 ГК, согласно которой по общему правилу несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут ответственность за причиненный ими вред на общих основаниях. И лишь в случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет нет имущества или иных источников доходов, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями (усыновителями) или попечителем, если они не докажут, что вред возник не по их вине. Но и в таких случаях обязанность родителей (усыновителей), попечителя по возмещению вреда прекращается по достижении причинившим вред совершеннолетия либо когда у него до достижения совершеннолетия появятся имущество или иные источники доходов, достаточные для возмещения вреда, либо когда он до достижения совершеннолетия приобрел дееспособность (пункт 2 статьи 17, статья 22-1 ГК).^[146]

При рассмотрении гражданского иска о взыскании компенсации  за причиненный моральный вред судам  необходимо учитывать, что такие иски подлежат удовлетворению лишь в случаях, когда моральный вред причинен физическим лицам.

Например, Лисаковский городской  суд в приговоре в отношении  Е.^[147] и других, совершивших открытое хищение имущества ТОО «Дон Мар» на сумму 1 651 408 тенге, обоснованно отказал в удовлетворении иска ТОО о взыскании 150 000 тенге в счет компенсации причиненного морального вреда, сославшись на разъяснение Верховного Суда, данное в нормативном постановлении № 3 от 21.06.2001 года «О применении судами законодательства о возмещении морального вреда».

Поскольку юридические лица не испытывают и не могут испытывать нравственные и физические страдания, образующие содержание морального вреда, который  может быть причинен только физическим лицам, то они вправе предъявлять иски неимущественного характера о компенсации вреда, если преступлением причинен вред их деловой репутации.

В соответствии с п. 2) ч 4 ст. 169 УПК  РК суд оставляет гражданский  иск без рассмотрения в случае оправдания подсудимого за отсутствием состава преступления либо прекращения дела за отсутствием оснований применения принудительной меры медицинского характера к лицу, которое по характеру совершенного им деяния и своему состоянию не представляет опасности для общества и не нуждается в принудительном лечении. В части пятой данной статьи указано, что при прекращении по основаниям, указанным в пунктах 3 - 5, 7, 8 первой статьи 37 и статье 38 УПК РК, суд также оставляет гражданский иск без рассмотрения.

Как показало изучение, судебная практика складывается таким образом, что некоторые суды необоснованно оставляют гражданские иски без рассмотрения без приведения в приговоре мотивов принятого решения.

Часть 3 ст. 169 УПК РК позволяет суду при невозможности произвести подробный расчет по гражданскому иску без отложения разбирательства уголовного дела, в случае, если размер иска не влияет на квалификацию преступления, избрание меры наказания и разрешения иных вопросов, указанных в ст. 371 УПК РК, признать за гражданским истцом право на удовлетворение иска и передать вопрос о его размерах на рассмотрение судом в порядке гражданского судопроизводства.

В некоторых случаях суды, не выяснив  у гражданского истца наличие  недостающих подтверждающих документов по предъявленному гражданскому иску, необоснованно оставляют гражданские иски без рассмотрения или не принимают по ним решения вообще.

Например, К. признан судом виновным в совершении одного грабежа и  пяти краж. Суд в приговоре указал, что гражданские иски потерпевших подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства ввиду отсутствия необходимых документов, подтверждающих размер имущественного вреда.

Суд не указал, какие документы  необходимо было предоставить и об отсутствии их у потерпевшего. Кроме  того, такое решение по гражданскому иску противоречит описанию события преступления, изложенному в приговоре, в котором суд перечислил вещи, которые были похищены подсудимым, их стоимость и указал общую сумма ущерба, причиненного преступлениями по каждому эпизоду и каждому потерпевшему (потерпевшей М. - 14 000, 4 700, 3 000, 5 000, 8300 тенге и потерпевшему Ч. 33000 тенге), а также постановил о возврате потерпевшим по принадлежности обнаруженных в ходе следствия похищенных предметов.

Кроме того, суд, принимая решение о передаче гражданских исков на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, не указал в приговоре, как того требует ч. 3 ст. 169 УПК, о том, что за потерпевшими признается право на удовлетворение гражданского иска.^[148]

При установлении срока для добровольного  исполнения приговора в части  гражданского иска в соответствии со ст. 169 ч. 2 УПК РК следует указывать  в приговоре, с какого момента  исчисляется указанный срок, т.е. со дня вступления приговора в  законную силу.

Таким образом, следует признать неправильной практику судов по рассмотрению гражданских  исков в уголовном деле при  наличии следующих недостатков:

1) председательствующий вопреки  ч. 3 ст. 346 УПК при выяснении позиции  подсудимого не спрашивает у него, признает ли он (полностью, в части) предъявленный к нему гражданский иск;

2) в судебном заседании не  исследуются обстоятельства, касающиеся  гражданского иска;

3) в приговоре не приводятся  доказательства, подтверждающие размер  ущерба и сумму гражданского иска, подлежащую удовлетворению;

4) в описательно - мотивировочной  части приговора суд не мотивирует  принятое решение по гражданским  искам, ограничивается лишь указанием  о том, что гражданский иск  подлежит удовлетворению;

5) не указывается закон, которым суд руководствовался при принятии решения по гражданскому иску.

6) в приговоре не указан срок  для его добровольного исполнения  в части гражданского иска, не  указано, с какого момента исчисляется  данный срок.

В связи с дополнением Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан главой 23-1 об упрощенном досудебном производстве возникли неурегулированные законом проблемы признания лиц, пострадавших от преступлений, потерпевшими, об их правах, порядке предъявления гражданского иска в ходе осуществления такого производства.

Согласно части первой ст. 190-1 УПК  осуществление досудебного производства в упрощенном порядке зависит  помимо прочих указанных в законе обстоятельств еще и от того, признает ли лицо, давшее согласие на проведение этого производства, характер и размер причиненного его деянием ущерба. Но для того, чтобы это выяснить, необходимо знать по этому вопросу позицию потерпевшего, который согласно закону вправе предъявить гражданский иск при производстве по уголовному делу. Но проблема заключается в том, что при введении сокращенного досудебного производства законодатель вообще не внес никаких корректив в нормы УПК, регулирующие вопросы гражданского иска в уголовном деле. Между тем, согласно ст. 162 УПК гражданский иск предъявляется к обвиняемому. При упрощенном производстве такой процессуальной фигуры в обычном понимании нет, поскольку фигурирует «лицо, совершившее преступление», которому, предъявление обвинения не предусматривается. Лицо, совершившее преступление именуется обвиняемым лишь с момента составления протокола упрощенного производства, который является в силу ст. 190-3 УПК завершением досудебного производства.

В силу указанных причин в ходе упрощенного досудебного производства момент предъявления гражданского иска иск не указан, потому что, во-первых, его предъявлять не к кому, а во-вторых, и предъявлять некому. Дело в том, что правом предъявления гражданского иска в уголовном деле обладает лицо, пострадавшее от преступления, которому причинен имущественный или моральный вред или есть основания полагать, что он причинен (предъявление гр. иска прокурором нами не рассматривается). Одновременно с принятием решения о возбуждении уголовного дела такое лицо в соответствии с ч. 3 ст. 186 УПК подлежит признанию потерпевшим, а если после разъяснения ему права на предъявление гражданского иска он такой иск предъявит, то его надлежит признать и гражданским истцом.

Если мы обратим внимание на нормы  ст. 23-1 УПК, то заметим, что стадия возбуждения  уголовного дела при упрощенном досудебном производстве отождествлена с моментом составления протокола в порядке ст. 190-3 УПК, который уже завершает досудебное производство. В упрощенном досудебном производстве вообще нет процессуального лица - потерпевшего. Неправомерным представляется и отождествление лица, пострадавшего от преступления, с заявителем о преступлении. Довольно часто на практике это не одно и то же лицо. Однако в ч. 4 ст. 190-2, в ч. 3 ст. 190-3 УПК указывается о правах именно заявителя, а не потерпевшего, и о вручении копии протокола заявителю, хотя заявителем может быть совершенно посторонний человек, не являющийся ни пострадавшим, ни даже очевидцем преступления.

Мало того, согласно ч. 1 ст. 190-1 УПК  законодатель, перечисляя факты, которые  должны быть установлены при проведении производства в упрощенном порядке («факт преступления и совершившее его лицо»), не обязывают органы уголовного преследования устанавливать обстоятельства, касающиеся характера и размера причиненного преступлением вреда. В части второй ст. 190-2 УПК также указано, что в ходе упрощенного досудебного производства подлежат установлению лишь «обстоятельства совершенного преступления и обстоятельства, подтверждающие его (чью? - прим. авт.) вину». Поэтому и структура протокола упрощенного досудебного производства не предусматривает необходимость указывать в нем о лице, пострадавшем от преступления, указывать о характере и размере причиненного преступлением вреда.

Эти недостатки нового законодательства не только умаляют процессуальное положение  пострадавших от преступления лиц, но и не обеспечивают действие принципа равноправия сторон, предусмотренного ст. 23 УПК, и выполнение требований ч. 2 ст. 36 УПК, согласно которым орган уголовного преследования обязан обеспечить потерпевшему доступ к правосудию и принять меры к возмещению вреда, причиненного преступлением. Невыяснение обстоятельств о характере и размере причиненного преступлением вреда, исковых требований потерпевшего не позволит четко определить и позицию лица, совершившего преступление, по вопросу о том, оспаривает ли он или нет эти обстоятельства. А от его позиции по этому вопросу зависит вообще возможность осуществления упрощенного досудебного производства.

В целях обеспечения гарантий прав потерпевших в уголовном судопроизводстве и единообразия в судебной практике по вопросу предъявления гражданских исков при упрощенном досудебном производстве Верховный Суд внес ^[149] соответствующие изменения и дополнения в нормативное постановление Верховного Суда РК № 2 от 24.04.1992г. «О практике применения законодательства, регламентирующего права и обязанности лиц, потерпевших от преступлений», касающиеся следующих вопросов: