Правовая традиция в российском праве: проблемы и пути развития

Суд по адатам вершился обычно в рамках крупных патрилинейных групп, возникших в результате сегментации и почкования больших (реже малых) семей. В мировой этнологической литературе такие группы называют патрилиниджами (от лат. патер – отец, линеа – линия), в отечественной литературе за ними закрепилось введенное в 1930-х годах название патронимия (от греч. онима – имя). А по шариату суд вершился кадиями, которые в своем большинстве тоже были престарелыми людьми и считались «почетными стариками». Поэтому (хотя и не только по этой причине) у всех народов когда-то существовала геронтотимия – почитание стариков.

Как бы ни относиться к народным и  конфессиональным традициям, этическим  ценностям и юридическим нормам, ясно, что многие десятилетия они  у нас либо не учитывались, либо нивелировались. Юридический плюрализм не признавался  в теории и был практически  не известен в жизни. Стоит ли удивляться, что в последнее десятилетие, отмеченное разительной либерализацией общественно-политической жизни, а  равно возрождением этнических и  конфессиональных традиций, перегретый пар стал разрывать котел. Определенные аспекты Чеченской войны стали  самым острым, но далеко не единственным проявлением конфликтной ситуации. Президент Ингушетии Р. Аушев настойчиво призывает к тому, чтобы наряду с федеральным действовало республиканское законодательство, учитывающее специфику местных обычаев. В частности, в Ингушетии возник вопрос о легализации кровной мести. В верховном законодательном органе Чечни уже в 1996 году был поставлен вопрос о легализации многоженства. Думается, то, что мы наблюдаем в современной Чечне и Ингушетии, не замкнется их пределами. Может быть, на очереди соседний Дагестан, где наиболее исламизированные народы (кумыки, аварцы, даргинцы и др.) тоже предъявят определенные юридические требования. Как ни сложны эти проблемы, решение их не терпит отлагательства. Это один из факторов, которые, в конечном счете, определят и сохранение Россией своей целостности, и дальнейшие пути развития ее мусульманских республик: в сторону европейской (евразийской) цивилизации или исламского фундаментализма.

Таким образом, анализ соотношения  адата, шариата и российского  законодательства в правовой истории  карачаевского народа позволяют  сегодня сделать вывод о том, что продолжительное взаимодействие трех различных систем права привело  в этом регионе к своеобразному  симбиозу российско-советской и  адатно-шариатной систем права, создавших  условия для множественной юриспруденции  в Карачае.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Для последнего десятилетия  XX в. самым значительным в развитии основных правовых систем современности является почти полное исчезновение с юридической карты мира социалистического типа права. Одна из главных тенденций развития права в постсоциалистических странах – это сближение с другими правовыми семьями. Применительно к России эта особенность проявляется в сближении российского права с романо-германской правовой семьей. Если переход к рыночной экономике и многообразию форм собственности предопределил быстрое развитие институтов частного права, то формирование правовой государственности и политический плюрализм обусловили развитие публичного права.

В международно-правовом плане  включение России в «общее европейское  правовое пространство», в «Европу  правовых государств» стало одним  из важных условий развития российского  права в русле мировых тенденций  правового развития.

В эволюции современной  правовой системы России прослеживаются две основные тенденции. Это, с одной  стороны, исключение из действующего российского  права принципов, норм и институтов, которые были призваны подчеркнуть  принципиальное отличие советского социалистического права от права  буржуазного, а с другой –-появление  в российском праве принципов, норм, институтов и даже отраслей, которые  ранее считались исключительным атрибутом буржуазного права (например, торговое право и т.д.).

По своим основным юридическим  классификационным признакам российское право всегда относилось к романо-германской правовой семье и продолжает оставаться таковым. Об этом свидетельствуют кодификационный  характер российского права, структура  правовой нормы, принципы верховенства закона и соответствующая иерархия источников права, основные принципы судебной организации и судопроизводства.

Глубокие экономические  и политические преобразования во всех сферах общественной жизни открыли  широкие возможности к сближению  российского права с романо-германской правовой семьей не только по внешней  форме, но и по содержанию.

Возникновение частного и  публичного права в России в значительной степени было обусловлено социально-экономическим  и политико-правовым развитием общества.

Это нашло свое отражение  в следующих направлениях в области  частного права.

во-первых, в признании многообразия форм собственности и определяющего значения частной собственности. Развитие отношений собственности, и прежде всего частной, приводит к возрождению частного права в России;

во-вторых, в развитии и создании юридических основ свободного предпринимательства. Рыночные отношения, т.е. имущественные, товарно-денежные отношения плюс налоговые, финансовые, трудовые, социальные и др., являются важнейшим источником частного права в России в материальном смысле;

в-третьих, в появлении рада ранее отсутствовавших институтов торгового права.

В сфере публичного права утвердились  такие основополагающие признаки демократического правового государства, как:

• конституционное провозглашение и практическая реализация принципа разделения властей;
• конституционное признание первостепенной роли публичных прав и свобод граждан;
• введение и развитие судебного конституционного контроля. Благодаря этим и другим новейшим тенденциям традиционная близость русского дореволюционного и современного российского права к романо-германской правовой семье становится существенным фактором, способствующим сближению рассматриваемых правовых моделей.

Видимо, все это будет  предопределять особенности и приоритеты развития российской правовой системы  в XXI в.

Унификация законодательства и правовых концепций в ее международно-правовых формах является наиболее известным  способом сближения российского  права с романо-германской правовой семьей. Однако, как показывает практика, унификация права, которая должна пониматься в широком смысле, начиная с  унификации национального законодательства и кончая кодификацией незаконодательного характера юридической практики и обычаев, не есть самоцель, и она  должна быть следствием практической потребности установления тесных контактов между государствами в сфере экономической, политической, культурной и социальной жизни.

Для формирования общего правового  пространства не меньшее, если не большее, значение имеет такой путь сближения  этих систем, как увеличение их общих  черт, принципиальных установок, сходства правовых норм и соответственно судебной практики.

Интегрирование России в европейские юридические процессы, утверждение примата международного права ведут к тому, что в  национальной правовой системе растет число единообразных норм и стандартов. Несмотря на это, правовое развитие России происходит преимущественно путем  изменений национального права. При этом законодатель обращается не только к юридическому опыту романо-германской правовой семьи, но и к англо-американским правовым моделям. Заслуживает, в частности, особого рассмотрения вопрос о возможности  использования в определенных пределах принципа прецедента. Однако, как правило, институты англо-американского права  плохо вписываются в романо-германскую правовую систему. Действительно, как  справедливо отмечает проф. У. Батлер, трудно принять дословно англо-американские концепции и советы, данные с благими  намерениями представителями западных юридических кругов. Они просто непонятны  принимающей их стороне, а западная сторона в свою очередь обычно не в состоянии понять правовую среду, в отношении которой она дает советы. Поэтому трудно согласиться  на столь радикальные перемены правовой системы, в результате которых в  России было бы «все, как в США  и Великобритании», и установилась правовая семья общего права.

Учет зарубежного юридического опыта и сближение российского  права с другими правовыми  семьями не тождественны рецепции права, восприятию зарубежных правовых моделей. Они итог развития российского права  в результате действия многих факторов, обусловливающих этот процесс в  конкретно-исторических условиях России. Отсюда, в частности, возможность  различной трактовки даже одноименных  правовых институтов, отторжение практикой  моделей, разработанных российским законодателем па основе зарубежного  опыта. Впрочем, в советское время, в условиях централизованной плановой экономики и демократически неразвитой политической системы, основные правовые институты РСФСР при внешнем  сходстве с институтами романо-германской правовой семьи существенно отличались от них. Отсюда можно сделать вывод, что сближение российского права  с романо-германской правовой семьей не означает потери самобытности, особенностей, традиций, свойственных правовой системе  России. Действительно, российское право, как и любая национальная правовая система, имеет свою специфику, и  на нем не могли не отразиться политико-правовые события, происходящие в России; оно  отвечает всем основным юридическим  признакам романо-германской правовой семьи.

Самостоятельность традиций развития российской правовой системы, в том числе ее отличие от романо-германской правовой семьи, подчеркивает В.Н. Синюков. Он признает за Россией особую правокультурную  самобытность, пытается вывести ее из «исконных культурно-правовых основ», из специфических особенностей «славянской  правовой семьи», образованной странами славянского этнического происхождения. По его мнению, российская правовая система в будущем должна идентифицироваться в качестве основы правовой семьи  как восточнославянских, так и  тюркских народов бывшего Советского Союза. А обращение к мировому правовому опыту (который называется однозначно западным), к интеграционным процессам, происходящим в европейских и иных регионах, возможно только на условиях политического и культурно-правового «ассимилирования входящих в СССР регионов в западное сообщество». Такое возвращение восточноевропейских стран в мировую культурно-правовую цивилизацию автор расценивает как «противоестественное вмешательство в их историческую судьбу, чреватое элиминацией этносоциальной специфики правовой культуры». Близкую этому точку зрения высказал и Р.Б. Головкин, писавший, что внедрение в правовую систему России концепций, сформировавшихся в романо-германской и англосаксонской системах права, не учитывающих различий духовных и нравственно-этических традиций Запада и Востока, пока преждевременно.

Следует отметить, что даже в Западной Европе, где происходят процессы объединения  различных по своим культурно-историческим, религиозно-этическим и морально-психологическим  ценностям государств (сравним, например, Грецию и Ирландию, Испанию и Норвегию), эти государства отнюдь не теряют своей самобытности и складывавшейся веками правовой ментальное™.

Признавая справедливыми высказывания В.Н. Синюкова о реально существовавшей самобытной для России правовой системе  восточнославянского типа, об особенностях состояния правосознания населения  России, А.В. Мицкевич справедливо отмечает, что трудно увидеть те особенные  формы законодательства или иных источников права, которые обеспечивали бы успешное развитие российской государственности  в современных условиях. Россия вряд ли может избрать «самобытное», без  ориентации на международный опыт развитие права, не рискуя снова (как это было совсем недавно) оказаться в международной  изоляции. России предстоит жить не в «особой правовой семье», а в  содружестве и взаимодействии со всеми правовыми системами мира.

Разумеется, что для этого российская правовая система должна идти своим  путем, но вместе с основными правовыми  системами современности. При этом не следует избегать ориентира на международно-правовые и передовые  зарубежные юридические стандарты, в частности романо-германской правовой семьи.

Романо-германская правовая семья дает России не только исторически  оправданный и упрочившийся выбор  юридических конструкций (правопонимание, система и источники права, правоприменение), но и другие преимущества, вытекающие из признания общепризнанных принципов  и норм международного права частью правовой системы России.

Все эти аргументы свидетельствуют  о том, что романо-германская правовая семья в XXI столетии в основном остается правильным для России выбором.

Подводя итог своей курсовой, я бы хотела привести цитаты из статьи Савельева А.( кандидат физико-математических наук) «Право без Традиции хуже, чем Традиция без Права», которая, по моему мнению, отражает проблемы существования правовой традиции в России:

«…Важность понимания  национальной традиции при законотворческой и правоприменительной деятельности кажется необходимым условием эффективности  работы всей властной инфраструктуры. Вместе с тем, такое понимание  сегодня остается абстрактным в  силу утраты властью чувства Традиции. Именно поэтому случайно подхваченная правовой системой догматика дальше развивается по своим собственным  законам, заводя страну в тупик и  ставя ее перед выбором: либо сломать  правовую систему и начать строить ее с «чистого листа», либо согласиться на неизбежное умирание нации и государства, из которых правовая система последовательно высасывает все жизненные силы. Возможно, конечно, предположить эволюционный путь постепенного сближения с Традицией. Но для него власти требуется какое-то невиданное прозрение и невообразимая решительность и трудоспособность – так много сил требуется, чтобы заново перелопатить груды законов, изломавших всю жизнь России.