Интерес в частном праве

§.5. Злоупотребление правом, реализация интереса и правореализация: проблемы соотношения.

Реализация  норм частного права – творческий процесс, в котором участвуют  не только компетентные органы власти, но и обычные граждане, организации, которые характеризуются наличием собственных интересов. Субъект  правореализации подводит под общее  юридическое правило конкретный жизненный случай, от него зависит  определение как самой возможности  подведения данной ситуации под ту или иную правовую норму, так и  определение других юридических  последствий подобной акции (установление размера возмещения, определение  доли, принадлежащей собственнику и  т.д.). Однако творческий характер правоприменения  не означает такой свободы усмотрения, которая выходит за рамки права, приводит к нарушениям законности. Для правореализующей деятельности в этом смысле немаловажное значение приобретает вопрос о границах (пределах) осуществления участниками имущественных  и личных неимущественных отношений  предоставленных им юридических  возможностей. Статья 10 ГК РФ указывает, что гражданские права охраняются законом, за исключением случаев, когда  они осуществляются в противоречии с назначением этих прав⁵²⁷.

Смысл ограничений  осуществления участниками своих  правовых возможностей состоит в  том, чтобы правомерным, а следовательно, и гарантированным законом было лишь такое поведение, которое не противоречит общественным интересам  и интересам других лиц⁵²⁸.

Однако  такой подход не всегда поддерживался  в теоретической юриспруденции  и правотворчестве. Так римские  юристы устанавливали принцип: «qui jure suo utitur, nemini facit injuriam» - («тот, кто использует своё право, не ущемляет ничьих прав» - лат.), то есть, тот, кто имеет какое-либо право, может его осуществлять, невзирая на то, что в результате такого осуществления может возникнуть вред для другого, но при этом те же римские юристы обращали внимание на проявления шиканы и уже у них могут быть обнаружены решения в смысле запрещения шиканы и изречения вроде «malitiis non est indulgendum» («злоупотребление непростительно» – лат.).

И.А. Покровский писал в связи с этим: «Я могу построить на своём участке огромный дом, который лишит света ваше соседнее строение. Я могу взыскивать с вас долг, хотя бы мне деньги были в данный момент не нужны, а  вы будете вследствие взыскания совершенно разорены, и т.д. Каждый, таким образом, в области гражданского права  может действовать, исключительно  руководясь своими собственными интересами и не заботясь об интересах других: эти последние должны заботиться о себе сами. Нужно только, чтобы  осуществляющий своё право оставался  в формальных границах последнего…  на этой почве возможны случаи, когда  лицо, имеющее право, воспользуется  им не для удовлетворения каких-либо своих интересов, а с исключительной целью причинить другому вред»⁵²⁹.

С позиций современной науки, насущной представляется проблема, когда разрешительный тип правового регулирования, который  кратко можно выразить формулировкой  «запрещено всё, что не разрешено  законом», может сковывать инициативу, предприимчивость субъектов частноправовых отношений, а дозволительный тип  регулирования - «разрешено всё, что  не запрещено законом», в свою очередь, может превратиться в злоупотребление  дозволениями, правами⁵³⁰. В общем виде недопустимость злоупотребления правом установлена в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина (применимых и к юридическим лицам) не должно нарушать права и свободы других лиц. Иными словами, недопустимость злоупотребления правом является конституционно закрепленным общеправовым принципом в виде общего запрета, который предопределяет порядок реализации всех прав и свобод, а не только гражданских⁵³¹. Вся система прав и свобод строится таким образом, чтобы обеспечить законные интересы людей и предотвратить возможные ущемления их прав и свобод в результате злоупотребления ими со стороны отдельных лиц⁵³².

История возникновения и формирования принципа недопустимости злоупотребления  правом показывает, что в современной  правовой науке и практике существование  института злоупотребления правом является общепризнанным. Выработка  принципов и норм, запрещающих  использование права во зло, - проблема всех правовых систем.

Поскольку юридическая природа  злоупотребления правом неразрывно связана, прежде всего, с гражданским  правом, больше всего внимания этим вопросам уделяли учёные-цивилисты (М.М.Агарков, О.С.Иоффе, В.П.Грибанов, С.Н.Братусь, А.А.Ерошенко и др.). Также традиционно  исследуется прикладной аспект данной проблемы в гражданско-правовой науке⁵³³. Такая ситуация возникла ещё и потому, что положения о злоупотреблении правом наиболее чётко закреплены только в гражданском праве и потому, что гражданско-правовой институт злоупотребления правом, наиболее разработанный и в законодательной практике, включая субинститут шиканы, т.е. злоупотребления правом исключительно с целью причинения вреда⁵³⁴.  Аналогичный уровень разработки мы можем наблюдать и в гражданском праве зарубежных государств⁵³⁵.

В последнее время всё чаще стали  осуществляться общетеоретические  исследования в данной области, что  вполне оправдано, так как речь идёт о межотраслевой конструкции: есть все основания рассматривать  проблему злоупотребления правом как  общеправовую категорию, имеющую свои проявления и в иных отраслях частного права – в семейном, трудовом праве, в публично-правовой сфере  – например, в конституционном, административном праве, процессуально-правовых отраслях, а также в праве международном. Общеправовое значение категории «злоупотребление правом» отмечается и в исследованиях, посвящённых её отраслевым проявлениям⁵³⁶.

Злоупотребления правом отмечаются практически  во всех сферах правовой деятельности, где поведение субъекта связано  с реализацией субъективных прав (а в ряде случаев и законных интересов), действием по собственной  инициативе, почину при отсутствии очевидных правовых пределов, установленных  законодателем. Так можно фиксировать  злоупотребления конституционными правами и свободами (злоупотребление  своими правами кандидатами в  депутаты, злоупотребление свободой слова, печати со стороны СМИ), многочисленные злоупотребление правами процессуальной стороны по уголовному или гражданскому делу (затягивание ознакомления с  материалами дела обвиняемого, «заволокичивание»  рассмотрения дела по существу уклонение  от получения уведомления от явки в суд по надуманным причинам и  др.), злоупотребление родительскими  правами в семейном праве, злоупотребление  правом на забастовку, переходящее  в шантаж работодателя, правительства  в трудовом праве и т.д. Данное обстоятельство, - присутствие категории  «злоупотребление правом» в различных  отраслях права, -  даёт все основания  для выявления её общих закономерностей  в пределах предмета теоретико-правовой науки, и как выясняется, тесно  связывает её с категорией «интерес», и с реализацией субъективных прав и законных интересов, а также  с правореализацией вообще, а данные сферы правового исследования традиционно  являются узловой проблемой, одними из основных магистральных направлений  в исследовании предмета общей теории государства и права.

Весьма  близко к проблеме злоупотребления  правом, но всё же обособленно стоит  вопрос о злоупотреблениях в публичной  сфере: злоупотребление полномочиями и положением – должностным, служебным  – в  уголовном праве, злоупотребление  суверенными правами государств в связи с «обеспечением собственной  безопасности».

На наш  взгляд, злоупотребление правом отличается от злоупотребления полномочий:

1. По внешней форме выражения злоупотребление правом правомерно, но по содержанию, целям противоправно. Злоупотребление полномочий противоправно и по форме, и по содержанию, и по целям;
2. В правах выражены интересы их обладателя, а в полномочиях  -  интересы не их носителя, а общества и государства, которые и наделили публичного, как правило, властного субъекта полномочиями;
3. Злоупотребление правом связано с использованием как формой реализации права, а злоупотребление полномочиями  - с правоприменением; это не мера возможного поведения, а должностная функция.

Злоупотребление же собственно субъективным правом публичными субъектами в частной либо публичной  сфере возможно только тогда, когда  в законодательстве идёт речь именно о праве, а не о полномочии: например, злоупотребление субъектом, обладающим правом законодательной инициативы, своими возможностями по участию  в формировании действующего законодательства, и осуществление лоббирования законопроекта, служащего частным (индивидуальным, групповым), а не общественным интересам.

В этом же аспекте возможно рассмотрение проблемы судейского либо административного  усмотрения (по своей сути – права  на выбор того или иного решения  в зависимости от субъективного  взгляда правоприменителя), когда  в рамки законного по форме  решения внедряется чей-либо интерес, не соответствующий ни принципам  справедливости, ни законной целесообразности.

Как правило, ни у кого не вызывает сомнения, что говоря о злоупотреблении  правом имеется в виду право субъективное. При этом неоднозначным является ответ на вопрос: возможно ли злоупотребление  объективным (позитивным) правом? В  этой связи можно привести как  минимум две совершенно полярные точки зрения в зависимости от воспринятого правопонимания.

С позиций  позитивистской ориентации, государство не может в принципе использовать объективное право в противоречии с его истинным предназначением. Право – это инструмент согласования и удовлетворения интересов как общества, и если право использовать в противоречии с его истинным назначением – то это будет уже не право, а методы воздействия, находящиеся далеко за его пределами. Право в интересах личности, общества связывает государство необходимостью осуществления своей деятельности на объективных началах ради достижения гармоничного баланса в динамике развития общественных отношений. Поэтому действовать можно либо правовыми средствами, либо использовать метод насилия и неправомерных угроз. «Правомерно» же использовать право в противоречии с его предназначением нельзя⁵³⁷. Это даже звучит абсурдно: «злоупотребление объективным правом». Если рассматривать саму возможность злоупотребления правом исключительно с позиций позитивизма, то такое злоупотребление действительно немыслимо в силу того, что под правом понимается только то нормативное закрепление, которое исходит от государства. Оно и будет правом в силу генетического происхождения; то, что от государства не исходит правом не является, а потому сам смысл определения злоупотребления объективным правом теряется.

С позиций  естественно-правовой теории, позитивное право в форме  действующего законодательства может находиться в противоречии по отношению к фундаментальным  естественно-правовым принципам, основным правам и свободам человека. Это  и будет являться злоупотреблением объективным правом со стороны государства. В этом случае, противодействием такой  политике государства могут быть разнообразные акции гражданского неповиновения, революции и прочие проявления народного суверенитета.

Полный  и всесторонний анализ рассматриваемого правового явления невозможен в  отрыве от различных проявлений человеческого  сознания и деятельности. Социальный аспект последствий злоупотребления  правом также немаловажен с учетом того обстоятельства, что само право  служит общественным потребностями  и интересам. Наиболее оптимальным  будет раскрытие злоупотребления  правом с учётом диалектики различных  связей индивида, общества и права, а не в качестве исключительно  правовой конструкции. Злоупотребление  правом должно исследоваться в точке  пересечения юридических, психологических, социальных, организационных, материальных и других направлений исследования, и только тогда возможна адекватная оценка и характеристика данного  правового явления.

Данные  аспекты злоупотребления правом – психологические, социологические, философские, нравственные и прочие – требуют обращения от конкретики отраслевых правовых наук к предметному  и методологическому арсеналу теории права, переводя его в сферу общеправовых институтов.

Тем не менее, теория права, изучая наиболее общие закономерности возникновения, развития и функционирования правовых явлений и процессов, а  в ряде случаев – явлений и  процессов, связанных с функционированием  права (в русле философии, социологии, психологии права), строит свои выводы на достижениях отраслевых наук. Поэтому, для получения достоверных и  последовательных выводов необходимо опираться на постулаты, сформулированные в ходе исследования правовых институтов в отдельных сферах правовой деятельности, и сделать возможные обобщения, которые в дальнейшем могут быть употребимы в качестве универсальных  правовых тезисов.

Заслуживает одобрения предложение рассматривать  ограничение использования субъективных прав как общеправовой, так и как  отраслевой принцип права. В связи  с этим вряд ли возможно его рассматривать  лишь в качестве отраслевого принципа, принципа гражданского права, каким его считают некоторые цивилисты. Частным аргументом более широкого, общетеоретического подхода к рассматриваемой проблеме может служить мнение о том, что «пользование основными правами и свободами может порождать зло, причиняя вред социальным идеалам и деформируя культурные ценности»⁵³⁸, то есть быть угрозой всему тому, что ценно для такой формы социального регулирования как право. Проблема злоупотребления правом приобрела сегодня острое нравственное звучание ввиду кризиса духовности в стране и обострившихся в связи с этим противоречий между правовыми и моральными нормами. Дело в том, что рассматриваемое явление как раз и возникает в той сфере, где право не совпадает с моралью, вступает с ней в конфликт⁵³⁹.