Выготский. Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства

   коллективе, не участвуя активно в его жизни, выпадая из него на каждом шагу. Тем

   самым  обусловливались  низшие  формы  сотрудничества  с  другими   детьми,    а

   следовательно, и недоразвитие социальной стороны  поведения и высших  психических

   функций, строящийся в процессе этого развития.

      Таким  образом,  возникает   недоразвитие  высших  психических   функций.   Оно

   интересно тем, что хотя и связано с  дебильностью,  но  не  непосредственной,  а

   опосредованной  связью.  Недоразвитие  высших  психических  функций  не  является

   прямым  и непосредственным след ствием слабоумия  ребенка, оно является  вторичным

   осложнением, механизм возникновения которого мы пытались схематически только что

   набросать.  Замечателен  и  другой  факт:  вторичное  осложнение  может  и    не

   сопровождать  дебильность там,  где  условия  развития  дебила  с  самого  начала

   парализуют  обе причины, о которых мы говорили выше  как  об  основных  факторах,

   приводящих  к возникновению детского примитивизма.

      Больше того: нам приходилось   наблюдать  и  такие  случай,  когда  повышенное

   культурное  развитие дебила, явно не соответствующее  развитию  его  элементарных

   интеллектуальных  функций, являлось  как  бы  центральной  сферой  компенсации  у

   такого  ребенка. Мы склонны думать, что явления  аналогичного  порядка,  правда  в

   односторонней форме, лежат и в основе так  называемого салонного слабоумия, самый

   существенный  вывод из только что  изложенного  тот,  что  дебил,  следовательно,

   принципиально способен к культурному развит ию, принципиально может выработать в

   себе  высшие психические  функции,  но  фактически  оказывается  часто  культурно

   недоразвитым  и лишенным этих высших функций из-за своеобразной истории развития.

      Мы видим уже тот факт, о  котором мы хотели бы сказать,  забегая вперед, как  о

   центральном по значению для всей области затрагиваемых  нами явлений.  Этот  факт

   состоит в следующем: различение первичных  и вторичных задержек в развитии  имеет

   не  только теоре тический; но и сугубо практический интерес  в  том  смысле,  что

   вторичные  осложнения   и    задержки    оказываются    наиболее    поддающимися

   лечебно-педагогическому    воздействию    там,       где        непосредственная

   причина--слабоумие, и, следовательно, прямо вытекающие из нее симптомы не  могут

   быть  устранены. Впрочем, о  диалектике  воздействия  на  развитие  ненормального

   ребенка в с вязи со сложностью структуры  его  личности  мы  еще  будем  говорить

   особо. Перейдем к рассмотрению других синдромов, с  которыми  мы  встречаемся  в

   истории развития умственно отсталого ребенка.

      Очень тесно связана с синдромом  недоразвития высших  психических   функций  та

   своеобразная  группа симптомов, которую Э. Кречмер  выделяет в детской  психологии

   под именем примитивных  реакций,  противопоставляя  их  реакциям  личности.  Под

   примитивными  реакциям и следует понимать непосредственные  аффективные  разряды,

   не  интерполированные через сложную  структуру  личности.  Примитивными  реакциями

   Кречмер называет такие, где раздражение  от переживания не проходит целиком  через

   интерполяцию  развитой  целостной  лич  ности,  но  непосредственно    реактивно

   обнаруживается  в импульсивных мгновенных действиях  или  и  в  душевных  глубоких

   механизмах, например гипобулического или гипоноического  вида.  Как  то,  так  и

   другое, как импульсивные действия, так  и  реакции  гипобулически-гипоноического

   пласта  он находит главным образом у  примитивных людей, у  детей  и  у  животных.

   Поэтому он их всех объединяет под названием  примитивной реакции.

      У взрослых культурных людей  подобная примитивная реакция  может возникнуть или

   благодаря тому,  что  травматизирующее  влияние  поражает  и  парализует  высшую

   личность,  вследствие  чего  более  глубокие  филогенетические  пласты   психики

   испытывают  изолированное р аздражение и, так  сказать, становясь на  место  более

   высоких  механизмов,  выступают  на  поверхность.  В  иных   случаях    подобные

   примитивные реакции, по словам Кречмера, имеют  место у  инфантильных  личностей,

   слабоумных, слабонервных  и  слабовольных  психопатов,  пострадавших  от  травмы

   черепа,  алкоголя  или  скрытой  шизофрении.  У  таких  людей  даже    несильные

   переживания вызывают примитивную реакцию. Но и  под  влиянием  обычных  жизненных

   раздражении у подобных индивидов создаются  часто примитивные  реакции,  так  что

   склонность  к взрывам, аффектам, внезапным действиям  и  истерическим  разряжениям

   может стать для  них  прямо-таки  характерологическим  стигматом,  по  убеждению

   Кречмера.

      Замечательны  в  этом  описании  примитивных  реакций  два   момента.    Один

   непосредственно связан с педологией и заключается  в  том,  что  эти  примитивные

   реакции, как уже сказано, часто составляют нормальное явление детского возраста.

   Время полового созревания с его душевной неуравновешенностью,  с  его  чрезмерно

   напряженными  аффективными  положениями  особенно  располагает    к    внезапным

   действиям. Таким  образом,  настоящее  понимание  примитивной  реакции  возможно

   только  в том случае, если мы рассмотрим  ее  с  точки  зр  ения  закономерностей

   детского  развития. Второй момент заключается  в том, что  эти  реакции  одинаково

   часто встречаются как в случаях  нормального,  так  и  патологического  развития

   личности. По выражению Кречмера, которое он применяет к другой форме  поведения,

   именно  к гипобулическому с индрому, о котором мы  будем  говорить  ниже,  данное

   явление не возникает при болезни, как  какая-нибудь диковинная опухоль, как  нечто

   совершенно  новое. Напротив, заболевание  создает  только  условия,  при  которых

   проявляется и выступает наружу всегда  заключ  енный  в  нормальной  организации

   доведения механизм. "Таким образом,-говорит  Кречмер,-то,  что  мы  у  истериков

   рассматриваем как род болезненного инородного  тела,  этого  беса  или  двойника

   целевой воли, мы находим и у высших животных,  и  у  маленьких  детей.  Для  них

   это-воля вообще, на этой ступени развития она  является нормальным  и  более  или

   менее единственным существующим  способом  хотеть.  Гипобулический  волевой  тип

   представляет  собой онтогенетически  и  филогенетически  низшую  ступень  целевой

   установки. Именно поэтому мы и называем его  гипобулическим" (1928, с. 125-126).

      Указывая на родство кататонического  симптомокомплекса с гипобулическим  типом,

   который содержится в этом комплексе, доведенном до самой острой степени, Кречмер

   говорит:  "Также  и  кататонический  синдром  не   является    новообразованием,

   продукцией  болезни  ши  зофрении,  как  бы  необыкновенной   формы    опухолью,

   появившейся на каком-нибудь участке тела,  где  раньше  ничего  не  было  и  где

   органически  ничего  быть  не  должно.  Кататония  не  создает   гипобулического

   комплекса симптомов, она лишь выводит его  наружу. Она бер ет нечто, что является

   важной  нормальной составной частью в психофизическом  выразительном  аппарате  у

   высших  живых существ, она отрывает его  от нормального соединения, она  изолирует

   его, она  смещает и заставляет его таким  образом функционировать чересчур  сильно

   и бесцельно, тиранически. Из того самого факта,  что  такие  разнообразные  типы

   болезней, как военный  невроз  или  эндогенная  кататония,  имеют  те  же  самые

   гипобулические  корни,  вытекает,  что  гипобудика  является  не  только  важной

   переходной  ступенью  в  истории  развития  высших  живых  существ,  исчезнувшей

   впоследствии  или просто замещенной целевой установкой,-мы видим, что  гипобулика

   является  скорее остающимся органом, отпечаток  которого сохраняется в  более  или

   менее сильной степени также и в  психи ческой жизни взрослого  человекам (там  же,

   с. 126-127).

      Мы видим, таким образом, что  в самых разнообразных болезнях  может  обнажиться

   генетически более ранний механизм, который на известной стадии развития является

   нормальной  ступенью и который не может быть понят иначе, как в  свете  развития.

   Мы  видим  далее,  что  этот  же  механизм  этот  же  комплекс  симптомов  может

   следовательно,  быть    характерологическим    стигматом    трудновоспитуемости,

   неправильного развития. В этом отношении мы снова  приходим к основному положению

   нашей  методики-к  пониманию  единства  законом  ерностей,   обнаруживаемых    в

   патологическом  и нормальном состоянии,  и  выводу,  что  развитие  есть  ключ  к

   пониманию распада, а распад-ключ к пониманию  развития. Мы еще  вернемся  к  этой

   проблеме,  сейчас  же  для  того,  чтобы  закончить  с  описываемым    синдромов

   примитивных реак  ций,  скажем,  что  к  этим  примитивным  реакциям  совершенно

   справедливо относят как  простой,  совершающийся  без  задержки  разряд  сильных

   аффектов (его называют эксплозивной реакцией), так и короткие  замыкания,  когда

   аффективные импульсы, обходя целостную ли чность,  непосредственно  переходят  в

   действие. Вся разница заключается в  том, что разряд проявляется здесь  не в форме

   элементарного моторного разряжения, а в форме  более  сложных  действий,  в  виде

   самоубийства, убийства, поджога и т. д.

      Примечательно, что среди этих  действий по короткому замыканию   часть  реакций

   происходит  без сильного  давления  аффектов.  Следуя  мгновенному  безразличному

   побуждению,  совершается  действие,  которое  нельзя  объяснить  ни    личностью

   действующего, ни давлением принудительной  ситуации.  Здесь  проступает  не  что

   иное, как отсутствие сопротивления  мимолетному,  мгновенному  импульсу,  т.  е.