Выготский. Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства

   педолог (когда ребенок  начал  садиться,  говорить  и  т.  д.),  на  изучение  и

   установление  внутренних связ ей, в которых раскрывается процесс развития.  Снова

   путь  от внешнего к внутреннему, от того,  что  дано,  к  тому,  что  задано,  от

   феноменологического анализа явлений к определяющим их внутренним причинам. Е. К.

   Сепп, клиницист по нервным болезням, считает, что всякая наука вначале  проходит

   период, в котором  преобладает  описание  явлений  преимущественно  статического

   характера. По мере накопления материала, происходит  его  систематизирование  по

   сходству  явлений  и  установление  часто  встречающихся  сочетаний,  образующих

   естественные  комплексы.  Весь  этот  период  можно  назвать  описательным   или

   феноменологическим. Следующий этап по  пути  развития  той  или  другой  научной

   области - установление внутренней связи между  явлениями, установление  причинной

   зависимости  путем  расчленения  сложных  комплексных  явлений  на  элементы   и

   воссоздание из элементов всех возможных  сочетаний.  Отличительные  черты  этого

   этапа - анализ и изучение динамики процессов,  отдельный  моменты  которых  дают

   явления, исследованные ранее статически или феноменологически. Надо сказать, что

   педология, в отличие от медицины, и в чисто  описательной области (в медицине она

   нашла свое  наиболее  яркое  выражение  в  дифференциальное  диагнозе  болезней)

   находится на чрезвычайно низкой ступени. Перед  педологией стоит  задача  одновре

   менно с усвоением приемов анализа  и динамики процессов  поднять  и  описание  на

   высшую  ступень.

      В отношении наследственности  и среды следует сказать,  что   оба  эти  момента

   также обычно включались в историю развитие ребенка без указания на  причину,  т.

   е.  без  подчинения  задачам  и  целям  данной  истории.  Между    тем    задача

   педологического исследования - представить наследственность как момент  детского

   развития, и поэтому изучение наследственности в педология должно идти совершенно

   не  тем путем, каким оно идет в  медицине,  генетике  и  других  областях.  Обычно

   педолог интересуется наследственностью исключ ительно с точки зрения  патогенных

   этиологических  моментов.  При  этом  наблюдается  ряд  курьезов,  которые,    к

   сожалению,  стали  шаблонами  практической  педологической  мысли.  В    истории

   наследственности  указывается, например, что дед и  отец  исследуемого  ребенк  а

   страдали  алкоголизмом. Педолог привлекает эти  данные  для  объяснения  странного

   поведения ребенка, на которого жалуются, что  иногда  в  классе  он  без  всякой

   видимой причины бросается на пол, начинает дурачиться, срывает занятия.  Педолог

   рассуждает  просто: дед и отец  пили,  должно  же  это  как-нибудь  сказаться  на

   поведении ребенка.

      Только  что  приведенный   образец  использования  в   педологии    учения    о

   наследственности  не представляет исключения. Он, скорее, типичен для  построения

   этой  области истории развития и ясно указывает на всю никчемность,  бесплодность

   и неправильность такого п ути. Допустим, что в данном случае  исследователь  был

   прав, что алкоголизм  отца  и  деда  действительно  должен  быть  привлечен  для

   объяснения  странностей в поведении их сына и внука. Но какими  же  бесчисленными

   соединениями,  посредствующими  звеньями,  перехо  дами  связана   причина    со

   следствием  и до какой степени остается неразрешенной  задача исследователя, какая

   пустота зияет в его истории развития, если он  прямо  и  непосредственно  сводит

   первое  и последнее звенья  длинной  цепи,  опуская  все  промежуточные!  Ка  кое

   страшнейшее упрощение действительности, какая  вульгаризация научного метода!

      Итак  первая  задача  заключается   в  том,  чтобы  влияние   наследственности

   проследить  в развитии ребенка через все  посредствующие звенья, так, чтобы те или

   иные  явления в развитии ребенка,  те  или  иные  моменты  наследственности  были

   поставлены  в генетическую ясную связь между  собой. Второе требование  состоит  в

   том, что  наследственный анализ в педологии  должен быть, неизмеримо шире,  чем  в

   патологии. Мы должны интересоваться этим анализом, чтобы  выяснить  наследование

   конституционально заложенных черт, проявляющихся в  развитии ребенка. Это  должно

   быть  одним из основных  источников  нашего  знания  детской  конституции.  Таким

   образом, педолог обязан не только  интересоваться  патологическими  моментами  в

   наследственности, но и вообще выяснить все наследственные варианты конституции в

   данном  роду.

      Обязательным моментом педологического  исследования должно сделаться   то,  что

   Кречмер называет  характерологическим  исследованием  семьи.  Даже  в  отношении

   больного  нельзя ограничиваться личностью самого  больного.  "Для  характерологии

   имеет  место  то  же  самое,  что  и  для  строения  тела.  Классические   черты

   конституционального типа иногда ярче обозначены у ближайших  родственников, чем у

   самого  пациента.  Мало  того,   где    несколько    конституциональных    типов

   перекрещиваются в одном пациенте, там мы можем  у других членов семьи видеть  его

   отдельные компоненты ясно изолированными и расщепленными. Короче говоря, где  мы

   желаем  иметь конструкцию конституции  пациента, там мы  должны  обратить  должное

   внимание  на наследственность. Поэтому я уже  много лет при более  важных  случаях

   заношу  в протокол все, что  можно  узнать  о  свойствах  характера,  болезнях  и

   строении  тела  кровных  родственников.  Удивительно  ясно  выступает  построение

   конституции  пациента,  если  мы  самое  важное  внесем  в  схему    в    сжатых

   выражениях..." (Э. Кречме р, 1930, с. 139).

      Э. Кречмер  приводит  пример  характерологического  исследования  среды:  "Мы

   находим в этой семье чистую культуру таких  свойств характера, которые  мы  позже

   назовем шизотемические. Начиная от здоровых шизотемических  характеров...  через

   явно  психопатические... и в течение  всей жизни стоящие  на  границе  психопатии,

   вплоть  до легкого  пресенильного  абортивного  психоза  матери,  кончая  тяжелой

   шизофренией сына. Мы видим здесь  у  этих  немногих  членов  семьи  всевозможные

   переходы  и оттенки между болезнью и  здоровьем" ( там же, с. 139-140).

      Таким образом, обычный опрос  о наследственности, которому педолог   подвергает

   родителей  и  который  ограничивается   установлением    наличия    психического

   заболевания, алкоголизма и т.  д.,  совершенно  несостоятелен  для  исследования

   действительной  сложности явл ений и отношений, лежащих в основе наследственности.

      Даже изучение наследственности  больного  человека  не  может   ограничиваться

   изучением только больных индивидов.  Исследователь  идет  до  ложному  путицесли

   останавливает свое внимание только на больных индивидах  семьи. "В нашем  случае,

   - говорит  Кречмер о приводимом им примере, - он должен был  бы  сказать   что  мы

   видим здесь полиморфное унаследование  психоза, поскольку от эпилептического  отца

   происходит  циркулярный  сын.  В  биологическ  ом   отношении    это    довольно

   неудовлетворительный  способ мышления. В действительности ход наследования  здесь

   совершенно  иной. Такое вылавливание только болезненных  указаний никогда не  дает

   нам картины  наследственности в целом" (там  же, с. 145).

      Современное  генетическое  исследование,  с  одной  стороны  имеющее   дело  с

   проблемой  конституции,  с  другой-с  исследованиями  близнецов,  дает  в   руки

   исследователя величайший материал для глубочайшего  конституционального  анализа

   личности  ребенка в отношении н аследственности. Изучение близнецов указывает  на

   динамику  развития наследственных черт; изучение  психопатических  конституций  с

   точки зрения  наследственности-на  сложнейшие  законы  построения,  расщепления,

   перекрещивания  и  сочетания  в  передаче  даже  основ  ных  характерологических

   синдромов. Например, исследование устанавливает, что в группе эпилепсии  имеется

   большое число различных генов, которые  могут то  соединяться,  то  расщепляться,

   давая разные клинические формы.

      Исследователь должен  помнить,  что  факты  наследственности  в  их  динамике

   проявляются, как в  целом,  только  в  характерологическом  исследовании  данной

   семьи,  но  отнюдь  не  в  изучении  отдельных  избранных  ее  членов.  Изучение

   наследственности  в том виде, в  как  ом  оно  ведется  до  сих  пор,  совершенно

   аналогично  тому, как если бы, изучая физическое развитие или состояние человека,

   мы  учли не весь его организм  в  целом,  а  только  состояние  одного  или  двух

   органов, ибо отдельные члены  семьи  которых  мы  учитываем,  яв  ляются  такими

   частями динамического генетического целого, которые представлены только в семье.

      Такое сложное характерологическое  исследование семьи  должно  лечь  в  основу

   конституционального анализа личности ребенка. Но этим задача не  ограничивается.

   Возникает  необходимость  пронаблюдать  эти  наследственные  данные  в   истории

   дальнейшего развития реб енка, проследить их судьбу и установить основных законы

   связи между определенным наследственным задатком с линией последующего  развития

   ребенка. Сказанное относится не только к  сфере характера,  но  и  к  физическому

   развитию  ребёнка,  в  частности  его  росту. В  качестве  примера  укажем    на

   исследование  Л. С. Гешелиной, выясняющие  влияние  наследственного  и  средового

   моментов  на рост детей. Правильное конституциональное  изучение  роста  ребенка,

   этого относительно  простейшего  явления  требует  изучения  наследст  венных  и

   средовых  влияний, а послед нее возможно только с помощью изучения всей семьи.