Стадии консультативного процесса у разных авторов (А.Блазер, Р.Мей, Г.Хэмбли, В.Меновщиков)

1) положительные последствия,  так как пациент испытывает  меньше страха;

2) отрицательные последствия,  так как ограничивается свобода  движения;

3) часто такие положительные  последствия, когда близкие пациенту  люди больше заботятся о нем,  не оставляют его одного и  повсюду его сопровождают;

4) такие отрицательные  последствия, которые, возможно, не проявляются конкретно или  не осознаются пациентом. Он  может, например, не соответствовать  более требованиям, предъявляемым  к нему на работе, или его  партнерские отношения могут  разрушиться.

 

Главный вопрос:

Как пациент до настоящего времени пытался решить свою проблему?

 

Изменил ли он как-то свою жизнь, чтобы смягчить проблему или устранить  ее? Предпринял ли он какие-либо меры, чтобы  взять под контроль опасные ситуации? Какую помощь он сумел привлечь и  что это значило для него? Попал  ли он, например, в зависимость, которая  делает его еще более беспомощным? Является ли эта попытка решения  частью его проблемы?

Условия, связанные  с историей жизни пациента.

 

Хотя в ПО-терапии мы концентрируемся преимущественно  на теперешней жизненной ситуации пациента, анализ истории его жизни может  дать существенную информацию для понимания  теперешней проблемы.

 

Эта часть анализа проблемы направлена преимущественно на тот  этап жизни пациента, который соответствует  первому проявлению проблемы, а также  периоду, наступившему после этих проявлений. Особого внимания заслуживают важные события жизни или изменения  обстоятельств жизни, которые могли  породить проблему или способствовать ее возникновению. Следует проследить возникновение, развитие проблемы, возможные  изменения ее характера и попытаться выявить факторы, способствующие сохранению проблемы. С помощью каких методов  это сделать — преимущественно  психодинамических, или основывающихся, скорее на теории учения, или же других теориях — дело психотерапевта (методический плюрализм). Если психотерапевт ориентируется на субъективное понимание проблемы пациентом, учитывая образ мыслей и язык его то лучше всего пациент понимает связь между его проблемой и его образом жизни.

Более отдаленные обстоятельства жизни или события (например переживания  детства) должны рассматриваться в  ходе анализа проблемы лишь в том  случае, если можно продемонстрировать пациенту явную связь между ними и его теперешней проблемной ситуацией. Это может иметь смысл, когда, например, какой-то шаблон отношений, берущий  начало в детстве или в начале партнерских отношений, неадекватно  переносится пациентом на его  теперешние отношения (см. разд. 8.1).

Функциональное  значение.

 

В ходе анализа теперешних условий и истории жизни пациента задаются вопросы: "Что?", "Почему?". При функциональном анализе вопрос формулируется так: "Для чего?"

 

Такая формулировка вопроса  обусловлена тем, что мы рассматриваем  проблему или пациента с его проблемой  в качестве подсистемы в рамках какой-то вышестоящей системы (партнерские отношения, семья, общество). В этой связи задаются вопросы:

 

Какой смысл или какое  конечное значение имеет проблема?

Какую цель она преследует, какую задачу решает?

Для чего нужна пациенту эта  проблема или для чего он ее культивирует? Чего он пытается тем самым добиться?

Какую роль он тем самым  приписывает себе или какая роль отводится ему другими?

Какую функцию выполняет  проблема в теперешней жизненной  ситуации пациента, в его отношениях?

 

Задавая вопрос о функциональном смысле проблемы, психотерапевт не стремится проникнуть в область  внутриличностных конфликтов. Поскольку последние чаще всего не осознаются, попытки объяснения в этом направлении носят спекулятивный характер, если только для обнаружения указанных конфликтов не используется требующий больших затрат времени аналитический процесс. Ответ на вопрос о значении проблемы следует искать в конкретных понятных межличностных отношениях здесь и сейчас, в партнерских связях, в семье, на работе и в других межличностных отношениях. Конкретными вопросами, задаваемыми с этой целью, могут быть следующие:

 

Какую роль играет проблема или пациент как "носитель симптомов" во взаимодействии партнеров?

Не является ли проблема частью борьбы за власть?

Не пытается ли пациент  неподходящими средствами построить "симметричные" отношения или, может быть, проблема позволяет ему  принять желательную или подготовленную для него роль?

Возможно пациент в  результате каких-то внешних изменений  считает, что его отношения с  партнером подвергаются опасности  и, принимая роль больного, стремится  привязать к себе партнера?

Может быть он не знает, как  открыто и рационально дать знать  о своих потребностях?

 

Именно выяснение функционального  значения проблемы может стать решающим моментом психотерапии и определить ее успех или неудачу. Каждое расстройство  можно понимать и как адаптацию  к определенной жизненной ситуации и, тем самым, видеть его положительное  значение для пациента. Поэтому устранение симптомов не даст устойчивого улучшения  состояния пациента, если старый сомнительный способ решения проблем не удастся  сознательно (!) заменить чем-нибудь лучшим. Отсюда и вопрос: "Что есть хорошего в этой проблеме?" Тогда можно  подумать о том, как могут быть достигнуты жизненно важные цели другими, ранее не применяемыми (проблематичными) средствами?

В непосредственной связи  с вышесказанным находится и  так называемая "вторичная польза от болезни", которой психотерапевты часто дают одностороннюю трактовку  и видят в ней лишь фактор, мешающий психотерапии, поскольку она подрывает  мотивацию пациента, а иногда, будучи очень сложной, и мотивацию психотерапевта. Безоценочный, функциональный подход позволяет увидеть во "вторичной пользе от болезни" один из факторов, формирующих проблемы, с которыми сталкивается пациент, и способствующих устойчивости этих проблем. Тогда анализ "вторичной пользы от болезни" может найти применение в психотерапевтическом процессе.

Не всегда на первой стадии психотерапии удается получить исчерпывающие  ответы на все три приведенных  выше вопроса: Что? Почему? Для чего? Особенно трудным может оказаться  вопрос "Для чего?", вопрос о  функциональном значении проблемы. Ответ  на него мы часто получаем лишь на последующих  стадиях психотерапевтического  процесса. Анализ проблемы должен, однако, дать достаточно материала для формулировки как можно менее спекулятивного, базирующегося на знании пациента определения  проблемы или гипотетического объяснения проблемы.

 

5.4. Четвертая ступень: определение проблемы, постановка цели и планирование психотерапии

Определение проблемы:

Предшествовавший  анализ проблемы дает исходный материал для определения проблемы.

 

Определение проблемы содержит гипотетическое объяснение и одновременно предполагает постановку цели, а цель определяет конкретную стратегию психотерапии.

 

Определение проблемы, основывающееся на убеждениях пациента и его объяснениях  причин болезни, должно быть сформулировано общедоступным языком, не содержать  никакой специальной терминологии и не противоречить "здравому смыслу". Здесь нет места сложным психодинамическим гипотезам, где принимаются во внимание лишь неосознаваемые процессы. Ведь если определение проблемы или гипотеза существуют лишь в голове психотерапевта, и понятны лишь его коллегам, а не самому пациенту (и могут даже отвергаться последним), то это не ведет к взаимному активному сотрудничеству, которое необходимо в ПО-терапии. Особое внимание следует уделять тому, чтобы определение проблемы формировалось на основании конкретных данных пациента с помощью индукции. Оптимальным можно считать такой случай, когда удается подвести пациента к самостоятельной формулировке проблемы, а психотерапевт лишь вносит в эту формулировку поправки с учетом требований психотерапевтического процесса. Когда такое невозможно, психотерапевт сам может предложить определение проблемы в форме рабочей гипотезы. Затем пациент может высказать свою точку зрения и, возможно, внести определенные поправки.

Целесообразно при формулировке проблемы учитывать все три ее аспекта выявленные в ходе предшествовавшего  анализа проблемы: обстоятельства в  настоящее время, обстоятельства, связанные  с историей жизни пациента, функциональное значение). В зависимости от ситуации, подготовленности пациента, его проницательности первенствующее положение может  занимать тот или иной аспект проблемы.

— Если, например, в настоящий  момент обстоятельства достаточно выяснены, а фон, создаваемый историей жизни  пациента и функциональное значение проблемы остаются неясными, то определение  проблемы можно формулировать применительно  к поведению в теперешней жизненной  ситуации. Поэтому первоначально  можно было бы прибегнуть к когнитивно-поведенческой стратегии психотерапии, а к прочим комплексам проблем вернуться позже.

— Когда пациент уже  в ходе изложения проблемы сам  определяет функциональное значение своей  проблемы, например, в контексте  существующих в настоящее время  конфликтных отношений, то при формулировке проблемы следует в первую очередь  концентрироваться на этом функциональном аспекте, а другие аспекты, если необходимо, рассматривать позже. В этом случае был бы показан подход, присущий системно-орентированной психотерапии, предусматривающий беседу с парой, находящейся в конфликте, а затем беседу с партнером пациента. Темой бесед служит данная проблема.

— Иначе поступают, когда  из анамнеза недвусмысленно следует, что  теперешняя проблема — это прежде всего повторение прежних проблемных и конфликтных ситуаций, а сам  пациент не видит какой-либо связи  или взаимозависимости между  этими ситуациями. Тогда определение  проблемы осуществляется, вероятнее  всего, в соответствии с той или  иной психодинамической концепцией, и используются соответствующие психотерапевтические стратегии.

Выбор определения проблемы для начальной стадии психотерапии зависит от состояния пациента —  его проницательности, готовности к  работе, и исходить при этом следует  в первую очередь из прагматических соображений, а не из представлений  психотерапевта о том, как должна выглядеть идеальная психотерапия (см. также разд. 7.2).

Три черты определения  проблемы:

— Формулировка должна включать личное местоимение "Я" и конкретное содержание (а не общие и абстрактные слова), чтобы пациент мог отождествлять себя со своей проблемой, в качестве активного участника событий, а не только лишь лица, пассивно переживающего происходящее.

— При объяснении проблемы следует, насколько это возможно, давать ее различные аспекты, что сделает понятными для пациента вытекающие отсюда психотерапевтические стратегии и облегчит ему активное сотрудничество с психотерапевтом.

— Конкретные указания, по поводу действий, направленных на решение проблемы. При первоначальном изложении проблемы часто отмечаются прежде всего недостатки и беспомощность пациента. Необходима замена таких формулировок позитивными.

П р и м е р. Пациентке 38 лет, она замужем, имеет двоих детей, страдает агорафобией. Анализ ее поведения показывает, что многочисленные ситуации вне дома пациентки вызывают у нее страх. Пациентка стремится избегать таких ситуаций, что в конце концов сделало для нее невозможным выходить из дома без сопровождения мужа. Развитию фобии предшествовал не особенно серьезный несчастный случай, сопровождавшийся легким сотрясением мозга. Это событие совпало во времени с изменениями в профессиональной биографии мужа пациентки. Он перешел на перспективную работу и теперь не мог уделять семье много времени. Пациентка чувствовала себя все более одинокой и начала даже бояться, что с ее мужем может произойти какая-нибудь неприятность. Затем пациентка рассказала, что она была очень послушным ребенком, которого без конца баловала мать, но как только пациентка стала ходить в школу, мать возобновила свою профессиональную деятельность, прерванную после рождения дочери. В школьные годы пациентка была очень прилежной и послушной ученицей, она и сегодня стремится быть совершенной супругой, домашней хозяйкой и матерью. Других проблем в семье не существует.

Анализ проблемы (см. ступень 3) привел в конце концов к следующему определению:

"В последнее время  я избегаю выходить из дома  одна и концентрирую свое внимание  на муже, детях, а также стараюсь  как можно лучше вести домашнее  хозяйство. Я подумала, что моему  мужу, который испытывает сейчас  большую нагрузку на работе, это  необходимо, иначе он не будет  меня любить. У меня возникли  даже опасения, что он меня  оставит. Я вспомнила также,  что прежде всегда старалась  угодить матери. В результате  я резко ограничила свое жизненное  пространство, лишила себя самостоятельности,  изолировалась от других. Теперь  я хочу научиться преодолевать  свои страхи, чтобы снова стать  такой же самостоятельной, какой  я была прежде, хочу возобновить  контакты с другими людьми  и заняться чем-нибудь еще,  кроме ведения домашнего хозяйства.  Я хочу улучшить отношения  со своим мужем и попытаюсь откровенно поговорить с ним о том, что хочу осуществить собственные желания и понять, какая существует связь между моими теперешними страхами и моими прежними жизненными ситуациями. Чтобы справляться с ситуациями, вызывающими у меня страх, я обращаюсь за психотерапевтической поддержкой и буду искать другие способы решения моей проблемы".