Психология семейных отношений

5. После сессии: дискуссия в команде по поводу сессии и последних реакций.

После заключительной интервенции сессия быстро сворачивается, дискуссия не разрешается.

Центральными техниками миланской модели являются позитивное истолкование всех манер поведения, семейные ритуалы, длительные промежутки между встречами, парадоксальные предписания, а также техника циркулярных вопросов.

Позже С.Палаццоли и Прата разработали так называемую «инвариантную интервенцию», технику, связанную с опытом структурной семейной терапии. Сначала с целью получения информации и выработки гипотез проводятся две встречи. Затем семье сообщают о том, как будет проводиться семейная терапия, но на следующую встречу приглашаются только родители. Им поручается выполнить следующее комплексное предписание (4 ступени):

1. Паре следует держать в тайне содержание сессии, о чем пара должна уведомлять всех, кто будет задавать вопросы.

2. Через неделю паре следует по вечерам в точно назначенное время и с точно предписанной частотой уходить из дома, никому не говоря куда; больше того, родителям по очереди следует писать и оставлять на кухонном столе записки следующего содержания: «Сегодня вечером нас дома не будет». Как родители проведут вечер – это их дело. Условие здесь только одно – им следует поесть, если они не возвратились домой до того, как дети лягут спать.

3. На вопросы детей, где они были, родители отвечают, что это касается только их.

4. Каждый из родителей ведет дневник, в котором фиксируют вербальные и невербальные реакции детей на свои действия. Эти записи подробно обсуждаются на терапевтических сессиях.

Если родители выполнят эти указания, то на следующих встречах им даются похожие предписания, причем время отсутствия родителей дома увеличивается, и напоследок им дается указание исчезнуть из дома на все выходные. Если дети еще маленькие, родителям следует позаботиться о няне, причем это вовсе не обязательно должна быть родственница.

После распада миланской группы Босколо и Чечин пошли несколько другим путем. В частности, они отошли от однообразия (инвариантности) интервенций С. Палацолли и примкнули к новым системным течениям, которые исходили из того, что системы не поддаются инструктажу. Речь идет скорее о том, чтобы «разжижать» застывшие образцы, зашедшие в тупик диалоги и структуры в системах, в частности, используя речь, давать новые, альтернативные перспективы. А насколько семья воспримет такие посылы – на это реально повлиять нельзя. Цель состоит в первую очередь в том, чтобы внести путаницу в существующую, симптоматичную структуру, надеясь на то, что эта путаница (растерянность) вызовет в этой системе конструктивные поисковые процессы. Ставка здесь делается на самоорганизующие силы системы, которые можно разбудить при помощи различных вмешательств, но на которые нельзя влиять посредством инструкций.

3.3.6. Ориентированная на решение краткосрочная терапия.

Ориентированная на решение краткосрочная терапия была разработана приблизительно в середине 70-х годов в Brief Family Center в Милуокиe, США такими терапевтами как Стив де Шазер, его женой и другими челнами команды. Основная идея этого направления такова: было бы ошибкой считать, что между проблемой и решением всегда есть какая-то связь. Эту мысль хорошо передает метафора с дверным замком: «Жалобы, с которыми клиенты приходят к терапевту – это как дверь, закрытая на замок, за которой идет нормальная жизнь». Все попытки открыть замок до сих пор ни к чему ни приводили. Терапия состоит в том, чтобы найти правильный ключ, а не в том, как это бывает во многих терапевтических направлениях, чтобы заниматься дверным замком, его свойствами, его историей и т.д.; решение – в ключе, а не в замке. Дверной замок может быть очень сложным, ключ часто намного проще. Позиция терапевта такова, что он предполагает наличие ресурсов, а целью является быстрое завершение терапии. Поэтому большое значение здесь имеет вопрос, по каким признакам можно определить, что проблема решена. Построение терапии имеет унифицированную структуру: команда через полупрозрачное зеркало наблюдает за интервью. Затем сессия прерывается. После паузы клиенту/клиентам сообщается заключительный комментарий, часто связанный с заданием. Первая встреча проистекает обычно следующим образом:

1.Введение в то, как будет проводиться работа.

2. Изложение жалобы.

3. Исследование исключений: в каких случаях проблема не возникает, хотя это ожидалось?

4. Установление целей терапии.

5. Определение возможных решений.

6. Перерыв: пауза на консультацию.

7. Ознакомление клиентов с посланием команды.

Важные техники ориентированной на решение краткосрочной терапии:

1.Вопрос об изменениях до начала терапии, т.е. между заявкой и встречей (уже здесь фокус направлен на исключения, то есть на возможности решения).

2. Вопрос о чуде: «Если сегодня вечером вы ляжете спать, а ночью случится чудо, и проблема исчезнет, по каким первым признакам вы с утра это заметите? Как бы отреагировали на это ваша партнерша, ваша дочь, ваш коллега? Что вы сделаете в первую очередь? Кого бы это удивило в большей степени? Какими стали бы ваши отношения через три недели, после того, как произошло чудо?»

3. Домашние задания: основную цель – быстрое изменение – можно достичь, как правило, только путем приобретения нового опыта, поэтому здесь очень важны домашние задания. Приведем два примера: «Сделайте что-нибудь совсем по-другому!» Неожиданная интервенция состоит просто в требовании вести себя по-другому, не так, как обычно. Постоянно спорящей паре можно, например, поручить раз в день чем-нибудь внезапно удивлять партнера (преподносить какой-нибудь сюрприз). Или: «Я бы хотел, чтобы за время с этого момента до нашей следующей встречи вы внимательно понаблюдали, что в вашем браке должно остаться таким как есть». (Здесь фокус также направляется исключительно на решения, и клиенты на следующей встрече действительно в 90% случаев рассказывают о позитивных событиях, на которые они иначе просто не обратили бы внимания и не упомянули бы о них.

В этом подходе клиенты разделяются на три категории, которые в свою очередь определяют формы вмешательств и домашних заданий:

1. Посетитель: приходит не по своей воле, не ждет перемен, нет выраженного запроса: здесь делаются только комплименты, позитивно оцениваются все предыдущие решения, в остальном терапия не предлагается, домашние здания не даются.

2. Жалующийся: есть конкретные жалобы, ждет изменений, но в первую очередь от других (терапевтов, партнеров): здесь прежде всего ставятся такие задачи: наблюдать за поведением и думать.

3. Клиенты: приходят с жалобой и при этом готовы сами активно что-то делать. Наряду с задачами наблюдения здесь ставятся и конкретные задачи по поведению.

3.3.7. Рефлексирующая команда.

Т. Андерсен [142] отошел от классического подхода миланской модели, так как считал дискуссию команды за закрытой дверью унизительной для семьи. Своим возникновением концепция рефлексирующей команды обязана технической ошибке, когда однажды семья случайно имела возможность наблюдать дискуссию команды и потом с хорошей мотивацией (и совсем не потрясенно) реагировала. Так была изобретена модель, которая оказала революционное влияние на системную терапию, в том числе и в вопросе о власти. В этой концепции речь идет прежде всего о хорошей кооперации между семьей и терапевтом – отсутствие тайной дискуссии и гениальной заключительной интервенции в уменьшают здесь ощущение всемогущества терапевта. С другой стороны, эта концепция обязывает терапевтов подстраивать свою речь под систему клиентов, и больше, чем при других подходах, вовлекать свое личное эмоциональное участие. Здесь возникает атмосфера большей солидарности и, если все прошло удачно, терапевтическая система, где можно по-особому использовать имеющиеся ресурсы. Это связано, в том числе и с тем, что здесь размываются обычно ясные границы между терапевтами и клиентами. Но в любом случае это предполагает наличие у терапевтов налаженного контакта с собственным восприятием и собственным прошлым; если это не так, то увеличивается опасность оценивающих или негативных комментариев в команде, которые наверняка клиентам пользы не принесут.

3.3.8. Повествовательное направление семейной терапии

В этой концепции речь больше не идет о системных конфликтах, границах и иерархиях. Интерес отходит от поведения личности. В большей степени он направлен на идеи, как личные, так и коллективные, которые в любых контекстах рассказываются как истории. Действительность состоит не из чего другого, как из историй, которые о ней рассказываются; люди говорят друг с другом об этом, а не о границах, коалициях, подсистемах или триангуляции.

Семья – это специальная система, в которой истории очень интенсивно рассказываются, слушаются, развиваются и передаются дальше; у каждой семьи есть своя собственная традиция рассказа историй. Истории, как правило, не выдумываются кем-то одним, они возникают в контексте, который определяется этой традицией. В соответствии с этой традицией истории определенным образом интерпретируются, причем другие интерпретации исключаются или находятся под запретом. Семейная традиция рассказа историй обладает, таким образом, абсолютно нормативным характером, она определяет в известной степени «вероисповедание» или «кредо» семьи.

Роль терапевта тогда состоит сначала в том, чтобы внимательно и с любопытством слушать истории семьи, понимать их и войти в контакт со специальной семейной традицией их рассказа. Терапевт сначала придерживается позиции «незнания», клиент здесь выступает в роли эксперта по собственным историям. Целью в определенной степени является ответ на вопрос: «Какие истории управляют вашей жизнью, хотите ли вы, чтобы эти истории и дальше в той же степени определяли вашу жизнь. Из этого вытекает поиск нового знания, поиск исключений и в конечном итоге возможностей рассказывать истории по-новому.

Каждый человек сначала следует своей собственной традиции рассказа, где определенные вещи рисуются как управляющие, непонятные или вынуждающие. «Меня никто не любит», «всегда, когда я начинаю что-то делать, я это опять бросаю» или «мне всегда не везло» – вот возможные названия таких историй, которые одновременно передают ощущение неизбежности. Истории, в которых есть исключения или совсем другой опыт, в соответствии с такой традицией не рассказываются.

Поэтому в терапии очень важно вместе с клиентами найти истории, где есть исключения и попытаться изменить истории или рассказать их по новому. Например, клиент жалуется: его мать хотела сделать аборт, когда была им беременна, и это до сих пор сильно отягощает его жизнь и заставляет сомневаться в его праве на существование. Только его отец и врач позаботились тогда о том, чтобы мать все же доносила беременность. Начало новой истории в этом случае в решении матери не убивать ребенка, а сохранить ему жизнь: и ребенок остался в живых, и жив уже 45 лет. Так может развиваться новая традиция рассказа, которая больше обращена к жизни и которая могла бы в результате, насколько это возможно, привести к совсем новому отношению мужчины к его матери. Счастливым концом истории могло бы стать следующее: мужчина благодарит мать за ее решение и добавляет: «А теперь я сделаю что-то из моей жизни!».

В этот подход отчетливо показывает относительность реальности и приглашает нас творчески и проникновенно конструировать новые истории и интерпретации, которые в свою очередь ведут к новым реальностям. Прекрасна и скромность терапевта, который не знает, что хорошо для клиента. Он с большим уважением встречает традицию рассказа клиента и может использовать силу сказок и историй, чтобы изменить традицию клиента. Здесь истории и метафоры относятся к числу важнейших техник, влияние которых тогда будет наибольшим, когда они дополняют традицию клиента и, исходя из этого, выявляют новые возможности.

3.3.9. Концепция Берта Хеллингера.

Берт Хеллингер (1925 г.) изучал сначала философию, богословие и педагогику; позднее интенсивно занимался групповой динамикой, стал психоаналитиком и ввел в свою работу элементы первичной терапии, трансактного анализа, гипнотерапии Эриксона и нейролингвистического программирования. В 80-е годы ему удалось проникнуть в те закономерности, которые приводят к трагическим конфликтам между членами семьи. На этой основе он разработал эффективные методы работы для их разрешения.

Ультра-короткая терапия Хеллингера [160] состоит из семейных расстановок, типа работы со скульптурой, где человек в группе, используя свой внутренний образ, расставляет свою семью. Важной информацией в этом случае являются только основные данные, касающиеся произошедших событий: кто умер или кто оказался вычеркнут из семьи, был ли раньше еще один важный партнер и т.д. Подробные описания людей, равно как и длинные анамнезы интереса не представляют. В таких расстановках Б.Хелленгер ищет новый ресурсный  образ для клиента. Он представляет собой новый «хороший порядок в семье», и используется образ как ресурс. Б.Хелленгер руководствуется обратной связью участников – лучше или хуже для них определенная позиция или ее изменение. Этот подход поражает тем, насколько быстро он выводит на жизненно важные темы, а также тем, что так или иначе поставленные заместители членов семьи проявляют реакции, которые чуть ли не чудесным образом затрагивают центральные для клиента темы (хотя детальной информации не давалось). Часто такая работа завершается определенным ритуалом, тезисом или метафорой решения.

В концепцию Б.Хелленгера [160] входят такие центральные мысли:

1. Изначальный порядок. Здесь Б.Хелленгер исходит из того, что в западном культурном кругу в семьях и в роду существует иерархический исходный порядок, который определяется моментом вступления человека в семью (систему). Вступивший раньше имеет более высокий ранг, чем вступивший позже, у родителей есть преимущество перед детьми, у первенцев – перед теми, кто родился позже. Если в семье этот изначальный порядок соблюдается, то с отношениями все может быть в порядке, если он искажен (нарушен), в отношениях возникают сбои. Это относится не только к семьям, но и к организациям. Например, у нового руководителя отдела нет шансов, если старого там не ценили. Человек, у которого есть психическое расстройство, как правило, занимает не свое место. Самонадеянность (незаконное присвоение) здесь – основной мотор конфликта (столкновения интересов), а смирение – решение. В качестве примера здесь можно привести ребенка (его статус ниже), который берет на себя смелость привести в порядок отношения родителей (их статус выше). Ребенок действует вопреки изначальному порядку и в образовании симптома часто можно описать динамику наказания. Терапевтической целью является смирение ребенка перед родителями, для того чтобы наступил внутренний мир. С этой целью клиент, например, должен сказать своим родителям: «Я благодарю вас за все, что вы для меня сделали, этого довольно, остальное я сделаю сам».