Психический образ и процесс

      Исследование  константности восприятия формы  у дошкольников показало, что она  неуклонно снижается с трех до семи лет. Для зрительной системы  взрослого человека характерно инвариантное опознание формы при повороте на 180 градусов вокруг вертикальной оси, но не вокруг горизонтальной, т.е. введение зеркальных отображений предметов не увеличивает время опознания предметов так, как перевернутых. У детей дело обстоит иначе. Напр., ребенок 2,5 лет безошибочно узнает форму предмета безразлично к повороту вокруг как горизонтальной, так и вертикальной оси. Время опознания перевернутых изображений даже немного меньше, чем нормальных. Но при этом ребенок не способен правильно указать ориентацию фигуры. Можно сказать, что зрительная система маленьких детей инвариантна к повороту в любом направлении. Тот факт, что дошкольникам недоступно мысленное вращение фигур на 180 градусов, можно объяснить тем, что ребенок просто не замечает разницы между обычной фигурой и ее отображением. Возможно, этой причиной обусловлены частые ошибки у детей при чтении и написании некоторых букв и феномен зеркальных движений. Зеркальность заметно увеличивается к 6 годам, что связано с переходом к сознательно формируемым принципам право-, левосторонней ориентировки.

      Рассмотрим, как обстоит дело с развитием  зрительно-пространственных представлений. Н.Ю.Ченцов и соавт. на основе классификации  Ж.Пиаже разработали группу методик  для исследования возрастных особенностей формирования пространственных представлений. Далее мы еще не раз остановимся на этом вопросе, здесь же отметим возрастные границы, для которых характерны ошибки у здоровых детей в различных типах представлений:

1. ошибки в топологических представлениях наблюдались до 7 лет;
2. нарушения представлений о перемещении и трансформации объектов в пространстве отмечались до 8 лет;
3. проекционные («пространственный эгоцентризм», выбор проекции круга и карандаша) – до 10 лет;
4. представления о системе координат формируются у детей позже других. Ошибки в определении наклона воды в бутылке встречались вплоть  до 14 лет.

     Восприятие  как процесс категоризации.

     Основные  характеристики восприятия ничем не отличаются от характеристик познавательных процессов вообще. Восприятие всегда включает акт категоризации, т.е. любое воздействие на органы чувств мы обязательно относим к определенному классу предметов, явлений или событий. Также как и мышление, восприятие оперирует умозаключениями, но они менее осознаваемы и податливы (комната Эймса или иллюзия МЛ). Результаты перцептивной категоризации позволяют нам предсказывать события внешнего мира с разной степенью истинности, т.е. благодаря ей, мы можем выйти за пределы непосредственно воспринимаемых свойств объектов и предсказывать еще не воспринятые.

     Избирательность нашего восприятия можно объяснить «готовностью категории», т.е. настроенностью на восприятие определенного объекта. Если на входе окажется стимул, соответствующим двум категориям, предпочтение будет отдано более готовой. Готовность категории отражает частоту появления объекта (прошлый опыт), а также мотивационные характеристики индивида в данный момент. Чем больше готовность категории, тем меньше информации требуется для отнесения объекта к этой категории, тем большее количество объектов будет отнесено к этой категории и тем вероятнее, что другие категории будут заторможены. Готовность категории связана с общим контекстом и меняется сдвигом субъективной вероятности (В и 13, порог опознания нецензурных и нейтральных слов).

     Сила  готовности тем выше, чем меньше имеется конкурирующих альтернатив. Наибольшей силой обладает гипотеза в условиях монополии. Готовность категории можно увеличить следующим способом: в затрудненных условиях свести к минимуму варианты ответов (напр., спросить: «Яблоко или нет?»). Это ускорит время реакции, но при этом ряд предметов будет опознано ошибочно. С ошибочным восприятием можно бороться путем «более пристального взгляда», но его цена очень высока в условиях дефицита времени, накладываемых окружающей средой. Благодаря способности быстро использовать минимальные признаки для категоризации объекта, выигрывается время для приспособления к текущему моменту.

     Процесс перцептивной категоризации представляет собой последовательность частных  решений. В начале мы производим перцептивную изоляцию к-н явления от других и выделяем наиболее общую категорию (предмет, звук, движение). Далее наступает поиск наиболее характерных признаков, которые могут помочь более точному отнесению объекта. После того, как эти признаки найдены, количество возможных вариантов, или «открытость входов», резко уменьшается, что ведет к предварительной категоризации. Дальнейший поиск ограничивается только теми признаками, которые могут подтвердить предварительную гипотезу (категорию). На стадии завершения поиска «открытость» к дополнительным признакам сводится к минимуму, а несоответствующие признаки «блокируются». (В случаях ошибочного принятия решения на этой стадии пересмотр основной гипотезы чрезвычайно затруднен). 

     Экологический подход к восприятию.

     Подход  Гибсона один из самых радикальных в психологии восприятия. Его даже прозвали «феноменологом психологии». Он выступил с резкой критикой всех существующих теорий восприятия. Начало его научной деятельности было очень близко гештальтпсихологии, он разделял точку зрения, что восприятие есть скорее непосредственное впечатление, чем интерпретация ощущений, и прошлый опыт не всегда необходим. Восприятие обусловлено больше определенными связями между проксимальными стимулами, чем их абсолютными свойствами. (Подход полностью противоположный Брунеру). Но затем его не устроила искусственность, лабораторность всех гештальтистских экспериментов. Вне их рассмотрения остался внешний мир со всем многообразием явлений, а также процесс осознания воспринимающим субъектом своего бытия в этом мире. Кроме этого, он не согласен, что восприятие следует объяснять процессами в мозге, вызванными отношениями стимулов. Он считал, что для объяснения восприятия достаточно открыть релевантное свойство стимула. Каждому аспекту восприятия соответствует некоторая характеристика проксимального стимула, которую можно назвать его причиной. Но эти характеристики – не абсолютные свойства стимулов (интенсивность, размер, форма и т.п.), а свойства более высокого порядка (взаимоотношения, градиенты). Эти характеристики стимула единственным образом связываются с определенным восприятием внешнего мира.

     Рассмотрим  это на примере восприятия глубины. Восприятие мира как трехмерного, по Гибсону, связано с восприятием  уходящих в глубину плоскостей, а  основу такого восприятия создает текстура плоскости. Благодаря законам оптики изображение текстуры равномерно меняется по плотности, создавая градиент текстуры. Направление и крутизна этого градиента указывают на степень отклонения поверхности от вертикальной плоскости.

     На  мой взгляд, Гибсон поступил не совсем корректно, перевернув весь категориальный аппарат психологии - читать его очень трудно. Восприятие – это процесс непосредственного контакта с внешним миром, процесс переживания впечатлений о предмете, а не просто процесс переживания. Восприятие включает осознание чего-то конкретного, а не просто осознание само по себе. Осознание не может существовать независимо от предмета, который осознается. (Идея не нова – Брентано). Извлечение информации из мира – процесс активный и непрерывный. Воздействующие стимулы представляют собой не последовательность, а поток восприятия, подобно потоку сознания У.Джемса. Дискретных восприятий не существует.

     Воспринимаются  не общепринятые категории и характеристики: цвет, форма, пространство, время, движение - а места объекты, вещества, события. Место – это одно из смежных друг с другом мест, образующих ареал обитания. Они не имеют границ, меньшие места встроены в большие. Местом является все, что может быть увидено с точки наблюдателя. Места неизменны только в отношении расположения относительно других мест. Объект – это вещество окруженное средой. Он представляет собой выпуклость на месте, к которому прикреплен. У него есть поверхность и границы, благодаря чему он образует нечто единое. Вещество – это то, из чего состоят места и объекты. Вещество задается цветом и текстурой его поверхности. Разные вещества полиморфны по составу, но их цветовая структура инвариантна. Вещества бесформенны и их нельзя сосчитать. Событие – любое изменение вещества, места или объекта. Воспринимать – значит фиксировать определенные параметры инвариантности и возмущения в оптическом потоке. Различным событиям во внешнем мире соответствуют различные параметры оптического возмущения. Восприниматься могут только события с различными параметрами оптического возмущения. 

     Теория  перцептивных циклов.

     Найссер, один из основоположников когнитивной  психологии, представлял процесс  восприятия в форме непрерывных  перцептивных циклов. В каждый момент воспринимающий конструирует предвосхищения некоторой информации, которые делают доступной прием этой информации. Поэтому первой структурой перцептивного цикла является предвосхищающая схема. Это своего рода формат, к которому должна быть приведена информация, чтобы быть доступной для восприятия. При несоответствии этому формату информация будет либо игнорироваться, либо приведет к бессмысленным результатам. Чтобы сделать информацию доступной, воспринимающему приходится исследовать зрительный поток, совершать исследовательские действия. Сама эта деятельность направляется теми же предвосхищающими схемами. Результатом этого исследования является выделение наличной информации. Она, в свою очередь, модифицирует исходную схему. Будучи уже модифицированной, схема вновь направляет исследование для получения дополнительной информации. Весь этот цикл обеспечивает непрерывность восприятия во времени.

     Какой смысл вкладывает Найссер в понятие  предвосхищающей схемы? Он проводит аналогии со сходными понятиями других авторов. Схема – это та часть  перцептивного цикла, которая является внутренней по отношению к воспринимающему. По генетической аналогии схема больше соответствует генотипу, где заложены все возможные пути развития перцептивного процесса, а конкретное воплощение (фенотип) зависит от реального взаимодействия со средой. Схема принимает информацию, когда та оказывается на сенсорном входе, и сама изменяется под воздействием этой информации. Предвосхищающие схемы являются посредником между прошлым и будущим: ранее усвоенная информация определяет то, что будет воспринято впоследствии. Термин «восприятие» можно отнести только ко всему циклу, а не к к-н его составляющей. Если схему отделить от объекта и исследования, будет иметь место не восприятие, а представление или планирование. Схема не меняет мира, но меняет воспринимающего. Она подвергается процессам «аккомодации» и «ассимиляции» по Пиаже. Схему можно также уподобить плану поведения, в понимании Миллера, Галантера и Прибрама. Перцептивная схема – это план сбора информации об объектах и событиях.

     Схема имеет много общего с понятием фрейма, выдвинутого в теории искусственного интеллекта М.Минским. Минский пришел к выводу, что адекватное разпознавание и описание машиной реальных сцен никогда не будет возможно только на основе входных сигналов. Для каждой ситуации у ЭВМ должна быть готова рамка, предвосхищающая основные события. Фрейм – это структура данных, представляющая к-л стереотипную ситуацию. Когда зрительная система сталкивается с новой ситуацией хранящийся в памяти фрейм приводится в соответствие с реальностью путем замены его деталей. Напр., фрейм, служащий для описания леса (вертикально ориентированные объекты, образующие горизонтальные ряды), может быть применен для описания расчески, частокола, зрительного зала с рядами кресел и т.д. фрейм – это некоторая основа, каркас, на который наслаиваются конкретные детали. Напр., при осмотре комнаты воспринимающий ожидает увидеть стены, окна, двери, мебель. Особо важно здесь сближение языков между когнитивной психологией и теорией искусственного интеллекта.

     Теория перцептивного цикла, предложенная Найссером, не представляет собой чего-то радикально нового в психологии восприятия. Ее заслуга заключается в согласовании, примирении между собой различных концепций. Гибсон надеялся объяснить природу восприятия исключительно в терминах структуры среды, поэтому в основном исследовалась наличная информация. Теоретики типа Брунера описывают восприятие как процесс проверки и подтверждения гипотез, т. е. сосредоточены на предвосхищающей схеме. Радикальные бихевиористы, главным образом, занимались исследовательской деятельностью. Теория перцептивного цикла пытается примирить эти «враждующие» подходы, показывая, что все они являются отдельными сторонами неделимого триединого процесса. 

     Феномен кожного зрения.

     Из  ранее изложенного материала вы видели, что самые разнообразные трансформации зрительного сетчаточного изображения (опыты Стреттона, восприятие движения и т.п.) могут практически полностью компенсироваться в перцептивной системе постоянством восприятия некоторых характеристик объектов. Складывается впечатление, что информация, необходимая для построения адекватного образа, может быть извлечена из сколь угодно трансформированного сетчаточного изображения. Можно даже задать, на первый взгляд, абсурдный и фантастичный вопрос: «А является ли вообще необходимым сетчаточное изображение?» На этот вопрос можно взглянуть по-другому, рассмотреть эксперименты по зрительному протезированию.

     Этот  метод заключается в том, что  у пациента на определенном участке  кожи крепится вибротактильная матрица. Каждый ее элемент наносит легкие нажимы или удары с некоторой частотой на кожную поверхность, что в целом создает определенный пространственный узор или паттерн. Эти паттерны формируются с помощью телекамеры, т.е. изображение с нее подается не на экран, а на кожу испытуемого.

     Например, аспирант-философ Нью-Йоркского  университета Гварниеро прошел трехнедельное  обучение. Он составил подробный дневник  самонаблюдений. Вначале впечатления  сводятся только к ощущению щекотки. Затем он начинает ощущать пространственную конфигурацию узора: отличает вертикальную линию от горизонтальной, опознает простые фигуры. Самым интересным является то, что в процессе обучения он уже не ощущает тактильных раздражений кожи, а паттерны выносятся куда-то вовне, в окружающее пространство и объективируются. Он постоянно подчеркивал нетактильный характер переживаемых образов. Когда он говорил о кожном зрении, о том, что «видит», а не ощущает объекты, в его словах не было метафоричности. Вот что он написал по этому поводу: «я употребляю слово «видеть» за неимением лучшего. Очень скоро после того, как я овладел навыками сканирования, я перестал чувствовать, что ощущения находятся на моей спине и все менее осознавал вибротактильные датчики в момент их контакта с кожей. Предметы приобрели верх и низ, правую и левую сторону, однако глубина отсутствовала – они существовали в упорядоченном двухмерном пространстве, точное местоположение которого еще оставалось неопределенным».

     Рассмотрим, как постепенно приобретались некоторые  свойства, характерные именно для зрительного восприятия. Вначале он мог только судить движется ли объект или нет. Первая задача обучения – научиться отличать собственное движение (или движение камеры, укрепленной на голове) от движения объекта. Быстро научился. Интересно то, что в начале он сознательно ожидал при собственном движении перемещение паттерна в противоположную сторону. В дальнейшем эта деятельность автоматизировалась, и при сканировании объекта камерой его образ оставался неподвижным.