Мифологическая картина мира. Своеобразие мифологического мышления

Таким образом, для мифологического  сознания характерно перенесение общинно-родовых  отношений на природные процессы. Поэтому поиски ответов на вопрос о том, как произошел мир, лежали в плоскости проблемы происхождения  общины, рода. А искомые ответы сводились в конечном счете к аналогиям со сменой поколений в пределах рода, племени. В образах богов, героев войн, труда и ремесла, других чувственно-образных персонификациях обобщались отдельные стороны жизнедеятельности родовой общины. Содержанием космогонических мифов выступали картины происхождения богов, смена поколений богов и их борьба между собой. Мифологическая космогония выступала как родоплеменная теогония.

Магия. Первобытное сознание теснейшим образом связано с  обрядом, ритуалом и магией. Магия  — важная составная часть духовной культуры первобытного общества. Магия  — это попытка воздействия  на мир (на природу, на человека, на богов-духов) с помощью определенных ритуальных действий, обряда. Магия являлась одним из следствий разложения нижнепалеолитического (первобытное стадо) предметно-действенного сознания (см. гл. 14), на смену которому пришло более развитое мифологическое сознание. Но в духовной культуре первобытной родовой общины связь сознания с деятельностью не исчезла, она лишь стала не прямой, непосредственной, а опосредованной. Формой связи мифа и действия выступила магия. Магический обряд, ритуал — это (имеющая определенный смысл в системе данной мифологии) одновременно и составная часть, и репетиция действия.

Вся жизнь первобытного человека была теснейшим образом  связана с магическими действиями. Первобытный человек полагал, что  успех любого его дела зависит  не столько от объективных условий, его личного мастерства, сколько  от того, в каком отношении он находится с теми божественными  силами, духами, которые лежат в  основе мира, породили его и управляют  им.

Первобытный миф (в том  числе космогонический) не только рассказывался, но и воспроизводился ритуальными  действиями (ритуальными плясками, жертвоприношениями и т.п.), магическими  обрядами. Собственно говоря, миф в  значительной степени и выступал как способ объяснения этих ритуальных действий. Участники такого обряда-праздника  «вытанцовывали» представления  о жизни и смерти, об отношениях между людьми, между человеком  и природой; они как бы приобщались  к созиданию мира богами, становились  соучастниками творения Космоса  из Хаоса.

Для первобытного человека происхождение Космоса из Хаоса  — это не только (и не столько) «теоретическая» проблема, но и проблема повседневной жизнедеятельности общины, рода. Иначе говоря, это проблема их реальной социальной практики. «Творение» мира не осталось где-то в далеком  прошлом. Поступая определенным (т.е. ритуализированным) образом, человек может поддерживать связи с теми силами (существами), которые сотворили мир. Эти силы не исчезли, они продолжают действовать и сейчас, излучая свою «мощь». И человек в магическом обряде имеет возможность приобщиться к этому могуществу и его использовать.

В магии первобытный  человек видел важнейшее средство решения тех проблем, с которыми он повседневно и повсеместно  сталкивался. Причем магические процедуры  рассматривались им не как нечто  подготавливающее, предварительное  для самого действия, а как важнейшая  составная (часто начальная) часть  любого действия (охоты, рыболовства, военных  действий и др.). Если первобытному человеку не удавалось выполнить такие  предварительные магические процедуры (например, при подготовке к охоте), то он не приступал к самому действию.

Магическое сознание опиралось  на две главные «идейные» предпосылки: подобное производит подобное (или  следствие «похоже» на свою причину); вещи, когда-либо бывшие в соприкосновении  друг с другом, продолжают взаимодействовать  и после того, как контакт между  ними прекратился. Из первой предпосылки  маг, колдун делал вывод, что он может  произвести любое желаемое действие путем простого подражания ему. Из второй предпосылки для мага следовало, что все то, что он проделывает с предметом, окажет воздействие на людей, которые однажды с этим предметом были в соприкосновении.

Наиболее верным способом решения магических проблем считалось  тщательное соблюдение обрядности, традиционности действия. В этом кроются, между прочим, истоки консерватизма мифологического  познания мира. Глубинной же базой  преодоления консерватизма выступает  развитие предметно-практической активности, возрастание преобразовательных возможностей человека.

С разложением первобытно-общинного строя магия не исчезла полностью. Она послужила почвой для возникновения в дальнейшем различных ритуализированных действий типа колдовства, чародейства, волшебства, гадания (хиромантия, астрология, каббала и др.), магических заговоров и проч. Значительный магический компонент есть в любой религии. Магия послужила также одним из источников средневековой алхимии. В эпоху Возрождения магия оказала определенное воздействие на генезис классического естествознания. Впоследствии пути магии и науки расходятся окончательно.

Эта закономерность появилась  уже в первобытном обществе. Как  показали этнокультурные исследования, преодоление традиционализма, консерватизма  успешнее было в тех обществах, где  поощрялся активный манипуляционный  подход к физическому миру, где  действие оценивалось по его результату. Менее успешно консерватизм изживался  в тех обществах, где в действии, поступке усматривали прежде всего определенное личностное отношение к тем или иным членам коллектива.

Мифы 20-го века

Многие известные  ученые - те же О. Шпенглер, А.Ф. Лосев, В. Шубарт, Я.Э. Голосовкер - абсолютно уверены в том, что у истоков каждой цивилизации, а следовательно, культуры, лежит основополагающий для нее миф, реализацией которого данная цивилизация (и культура) является. Когда идея, заложенная в таком мифе, исчерпывает себя - реализуется или утрачивается доверие, - цивилизация погибает. Так случается со всеми цивилизациями, и современная европейская цивилизация здесь не исключение. В ее основе лежит миф о торжестве разума и всесилии науки («Знание - сила»), возникший в качестве альтернативы исчерпавшему себя в эпоху позднего средневековья христианскому мифу. И хотя этот миф был обставлен, казалось бы, прочными философскими и научными подпорками (эмпиризм, рационализм, позитивизм, сциентизм), похоже, что и он начинает утрачивать к себе доверие: его реализация породила, в конце концов, кризисную для существования самой цивилизации ситуацию - экологическую, демографическую, военно-политическую, духовную.

Мифология - форма общественного сознания; способ понимания природной и социальной действительности на разных стадиях  общественного развития. В общественном сознании первобытного общества мифология несомненно доминировала. Предпосылкой мифологической "логики" служили неспособность человека выделить себя из окружающей среды и нерасчлененность мифологического мышления, не отделившегося от эмоциональной аффективной среды. Следствием было метафорическое сопоставление природных и культурных объектов, очеловечивание окружающей природной среды, в том числе одушевление фрагментов космоса. Мифологическому мышлению свойственно отчетливое разделение субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, пространственных и временных отношений, происхождения и сущности, безразличия к противоречию и т.п. Объекты сближались по чувственным вторичным качествам, смежности в пространстве и времени, выступали в качестве знаков других предметов и т.п. Научный принцип объяснения заменялся в мифологии тотальным генетизмом и этиологизмом: объяснение вещи и мира в целом сводилось к рассказу о происхождении и творении. Мифологии свойственно резкое разграничение мифологического, раннего (сокрального) и текущего, последующего (профанного) времени. Все происходящее в мифическом времени приобретает значение парадигмы и прецедента, т.е. образца для воспроизведения. Моделирование оказывается специфической функцией мифа. Если научное обобщение строится на основе логической иерархии от конкретного к абстрактному и от причин к следствиям, то мифологическое оперирует конкретным и персональным, использованным в качестве знака, так что иерархии причин и следствий соответствует гипостазирование, иерархия мифологических существ, имеющая систематически ценное значение. То, что в научном анализе выступает как сходство или иной вид отношения, в мифологии выглядит как тождество, а логическому разделению на признаки в мифологии соответствует разделение на части. Миф обычно совмещает в себе два аспекта:

- диахронический (рассказ о прошлом)

- синхронический (объяснение настоящего или будущего).

Содержание  мифа представлялось первобытному сознанию реальным и даже в высшем смысле реальным, т.к. воплощало коллективный "надежный" опыт осмысления действительности множества поколений, который служил предметом веры, а не критики. Мифы утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживали и  санкционировали определенные нормы  поведения.

Мифологическое  мироощущение выражалось не только в  повествованиях, но и в действах (обрядах, танцах). Миф и обряд  в древних культурах составляли известное единство - мировоззренческое, функциональное, структурное, являя  собой как бы два аспекта первобытной  культуры - словесный и действенный, "теоретический" и "практический".

На ранних этапах истории выраставшие из материальной практики эмпирические знания об окружающей действительности служили ориентиром в повседневной жизни и первоисточником формирования мировоззрения. Первобытные эмпирические знания тесно переплетались с мифологическими и религиозными представлениями. Эти представления являлись фантастическим отражением действительности, выражением бессилия человека перед стихийными силами природы и иллюзорным преодолением этого бессилия.

Мировоззрение всегда представляет собой интегральный результат всего многокомпонентного духовного развития данной эпохи.

Мифология - это своеобразная форма проявления мировоззрения древнего общества. Поскольку  в ней имеются представления  о сверхъестественном, она содержит элементы религии. В мифологии отразились также и нравственные взгляды, и эстетическое отношение человека к действительности. Образы мифологии в различном осмыслении часто использовались искусством. В идеологии нового и новейшего времени миф используется для обозначения различного рода иллюзорных представлений, оказывающих влияние на массовое сознание.

Для XX века большое  значение приобретает политический миф, ведущий к санкранизации государства, "нации", расы", и т.д., что с наибольшей полнотой появилось в идеологии фашизма. Причем используемый миф оказывается то традиционно религиозным, как древнегерманская мифология; то сконструированным в рамках буржуазной философии; то демагогически абсолютизированной реальной общностью, как "нация", "народ" и др.

Своеобразие мифологического мышления.

Общие свойства мифологического  мышления.

Некоторые особенности мифологического  мышления являются следствием того, что  «первобытный» человек еще не выделял себя отчетливо из окружающего  природного мира и переносил на природные  объекты свои собственные свойства, приписывал им жизнь, человеческие страсти, сознательную, целесообразную хозяйственную  деятельность, возможность выступать  в человекообразном физическом облике, иметь социальную организацию и  т. п. Эта «еще-невыделенность» представляется нам не столько плодом инстинктивного чувства единства с природным миром и стихийного понимания целесообразности в самой природе, сколько именно неумением качественно отдифференцировать природу от человека; Без наивного очеловечивания окружающей природной среды были бы немыслимы не только всеобщая персонализация в мифах, но такие первобытные верования, как фетишизм, анимизм, тотемизм, мана-оренда (которые, в свою очередь, отчетливо отразились в мифах, например анимизм – в образе духов-хозяев, тотемизм – в образах родоначальников с двуединой антропоморфно-зооморфной природой и т. д.), такое «метафорическое» сопоставление природных и культурных объектов, которое привело к тотемическим классификациям и, шире, – к мифологическому символизму, представлению космоса в зооантропоморфических терминах, отождествлению микро – и макрокосма (в частности, изоморфизму пространственных отношений и частей человеческого тела) и т. д.

Диффузность первобытного мышления проявилась и в неотчетливом разделении субъекта и объекта, материального и идеального (т. е. предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени), вещи и ее атрибутов, единичного и множественного, статичного и динамичного, пространственных и временных отношений. Пространственно-временной синкретизм сказывается в изоморфизме структуры космического пространства и событий мифического времени.

Первобытному мышлению также  свойственно чрезвычайно слабое развитие абстрактных понятий (что, как известно, широко подтверждается этнолингвистическими данными), вследствие чего классификации и логический анализ осуществляются довольно громоздким образом с помощью конкретных предметных представлений, которые, однако, способны приобретать знаковый, символический  характер, не теряя своей конкретности. Непосредственным материалом первобытной  логики становится элементарно-чувственное  восприятие, позволяющее через сходства и несовместимости чувственных  свойств осуществляться процессу обобщения  без отрыва от конкретного. Соответственно пространственно-временные отношения не могут эмансипироваться от заполняющих пространство и время конкретных чувственных предметов, персонажей, ситуаций, что приводит к представлению о неоднородности пространства и времени. Сближение объектов по их внешним вторичным чувственным качествам, по смежности в пространстве и времени может преобразоваться в причинно-следственную связь, а происхождение – в известном смысле подменить сущность.

Последняя черта (характерная  и для детского мышления) чрезвычайно  существенна, так как ведет к  самой специфике мифа, моделирующего  окружающий мир посредством повествования  о происхождении его частей.

Само логическое мышление еще слабо отдифференцировано от эмоциональных, аффективных, моторных элементов, что не только облегчает всякого рода «партиципации» (в леви-брюлевском смысле), но мотивирует многое в ритуально-магической практике.

Разумеется, нельзя свести все  особенности мифологического мышления, а тем более различные верования  к самому факту «еще-невыделенности» человека из природы, к недифференцированности логической мысли от эмоциональной сферы, неумению абстрагироваться от конкретного и т. п. Целый ряд из перечисленных выше моментов требует для своего возникновения не только синкретизма мышления, но и первых шагов его преодоления. Так, например, в мифах о культурных героях отражаются и неразличение природы и культуры (культурные герои «добывают» и культурные блага, и природные объекты: огонь и солнце, полезные злаки и другие растения, орудия труда, социальные и обрядовые установления и т. д.), и начало такого различения, выразившееся в элементах дифференциации между собственно культурными героями и демиургами, в выдвижении на первый план темы происхождения культуры.