Классическая немецкая философия

«Критический  философский журнал». С 1816 г. Гегель — профессор Гейдельбергского

университета, а с 1818 г. — Берлинского. Некоторое  время был его ректором.

Творчество  Гегеля считается вершиной классической немецкой философии. В нем

нашли продолжение  диалектические идеи, вы­двинутые Кантом, Фихте, Шеллингом. Но

Гегель пошел  значи­тельно дальше своих великих  предшественников. Он первым

представил  весь естественный, исторический и  духовный мир в беспрерывном

развитии. Он открыл и обосновал с позиций  объ­ективного идеализма основные

законы и  категории диалектики. Он сознательно  противопоставил диалектику как

метод познания ее антиподу — метафизике. Соглашаясь с необходимостью

ис­следования предпосылок познания, на чем настаивал  Кант, Ге­гель справедливо

упрекал его  в том, что он пытался представить  их вне истории познания, в

отрыве от мыслительной деятельности человека. Кант, как известно, выдвигал

требование: познай способности познания до того, как начнешь что-то

познавать.  Это похоже на анекдот, который рассказывают о схоластике, не

желавшем  войти в воду раньше, чем он научиться  плавать, иро­низирует Гегель.

Гегель —  противник кантовского агностицизма и априоризма. Он не согласен с

метафизическим  разрывом между сущностью и явлением, на чем настаивал Кант.

Явление, по Гегелю, не менее объективно, чем  сущность. Сущность является,

т.е. обнаруживается, в явлении, а явление выступает  носителем сущнос­ти. Это

единство  противоположностей, которые не могут  существовать друг без друга.

Поэтому несостоятельны утверждения Канта о принципиальной непознаваемости

вещей в себе. Вещь в себе, учит Гегель — это  лишь первоначальный момент, лишь

ступень в  развитии вещи. «Так, например, человек  в себе есть ребенок, росток

— растение в себе... Все вещи суть сначала  в себе, но на этом дело не

останавливается».

Вопреки Канту, вещь в себе, во-первых, развивается, вступая в многообразные

отношения, и, во-вторых, познаваема, посколь­ку обнаруживает себя в явлениях.

Критикуя  кантовский субъективизм и агностицизм, Гегель признает возможность

адекватного познания мира на базе тож­дества мышления и бытия.

Несостоятельна, считает Гегель, и попытка Фихте  вывести всю природу и

общество  из «Я», т.е. из индивидуального сознания. Шеллинга он критиковал за

склон­ность к интуитивизму, за недооценку роли разума и логики. Однако общим

для Гегеля и его предшественников было идеа­листическое решение вопроса о

соотношении сознания и приро­ды, материи. Различия между ними в этом вопросе

— это раз­личия  между объективным и субъективным идеализмом.

Философия Гегеля — максимально рационализированный  и логизированный

объективный идеализм. В основе всего сущего лежат законы мышления, т.е.

законы логики. Но логики не фор­мальной, а совпадающей  с диалектикой —

диалектической  логи­ки. На вопрос о том, откуда взялись  эти законы, Гегель

отвечает  просто: это мысли Бога до сотворения мира. Логика есть «изо­бражение

Бога, каков  он есть в своей вечной сущности до со­творения природы и какого

бы то ни. было конечного духа».

    

Философская система

 

 

Философская система делится Гегелем на три  части: 1) ло­гика, 2)

философия природы, 3) философия духа. Ло­гика, с его  точки зрения,

есть система  «чистого разума, совпадающего с божественным разумом. Однако

откуда бы Ге­гель смог узнать мысли Бога, да еще до сотворения мира? Этот тезис

философ просто постулирует, т.е. вводит без доказа­тельств. Фактически же свою

систему логики Гегель черпает не из священных книг, а из великой книги самой

природы и  обще­ственного развития. Поэтому самая, казалось бы, мистическая

часть его  философии — логика — опирается  на огромный есте­ственнонаучный,

исторический  материал, который был в распо­ряжении  энциклопедически

образованного мыслителя.

«Мыслями  Бога» оказываются наиболее общие  законы разви­тия природы, общества

и мышления. Диалектический идеализм Гегеля именно в логике ближе всего стоит

к диалектическому  материализму. По сути дела это перевернутый и поставленный

с ног на голову материализм. Дело, разумеется, нельзя сводить к простому

«переворачиванию». Между идеалистической диалектикой  Гегеля и

материалистической  диалектикой имеются существенные различия, о чем будет

сказано ниже.

Исходным  пунктом философии Гегеля выступает  тождества мышления (сознания) и

бытия. Вещи и мысли о них совпадают,  поэтому мышление в своих имманентных

определениях  и истинная природа вещей —  это одно и то же.

     Логика. Тождество бытия и мышления, с точки зрения Гегеля,  представляет

собой субстанциональное  единство мира. Но  тождество не абстрактное, а

конкретное, т.е. такое, которое предполагает и  различие. Тождество и различие —

единство  противоположностей. Абсолютное тождество, как у Шеллинга, исключает

саму возможность  развития. Мышление и бытие подчинены  одним и тем же законам, в

этом рациональный смысл гегелевского положения о  конкретном тождестве.

Объективное абсолютное мышление, полагает Гегель, есть не только первоначало, но

и движущая сила развития всего сущего. Проявляясь во всем многообразии явлений,

оно выступает  как, абсолютная идея.

Абсолютная  идея не стоит на месте. Она непрерывно разви­вается, переходя от

одной ступени  к другой, более конкретной и содержательной. Восхождение от

абстрактного  к конкретно­му — общий принцип  развития.

Высшая ступень  развития — «абсолютный дух». На этой ступени абсолютная

идея проявляется  в сфере человеческой ис­тории и  делает предметом мышления

самое себя.

Философской системе гегелевского объективного идеализма присущи некоторые

особенности. Во-первых, пантеизм. Боже­ственная  мысль витает не где-то

в небесах, она  пронизывает весь мир, составляя  сущность каждой, даже самой

малой вещи. Во-вторых, панлогизм. Объективное божественное мышление

строго логично. И, в-третьих, диалектика.

Гегелю присущ гносеологический оптимизм, убеждение  в по­знаваемости мира.

Субъективный  дух, человеческое сознание, постигая вещи, обнаруживает в них

проявление  абсолютного духа, божественного  мышления. Отсюда следует важный для

Ге­геля вывод: все действительное разумно, все  разумное действительно.

Многие ошибались, истолковывая тезис о разумности всего действительного как

апологию  всего существующего. На самом деле существующее, полагал Гегель,

разумно лишь в оп­ределенном смысле, а именно, когда оно выражает какую-то

не­обходимость, закономерность. Только тогда существующее можно квалифицировать

как нечто  разумное. Но коль скоро ис­чезает  необходимость существования

чего-то, оно  теряет статус действительного и  должно с необходимостью исчезнуть.

Отжив­шие формы  жизни непременно уступают место  новому, таков истинный смысл

формулы Гегеля.

Итак, логика представляет собой закономерное движение по­нятий (категорий),

выражающих  содержание абсолютной идеи, этапы  ее саморазвития.

С чего же начинается движение этой идеи? После долгого  обсуждения этой нелегкой

проблемы  Гегель приходит к выводу, что началом  служит категория чистого

бытия. Бытие, по его мнению, не обладает извечным существованием и должно

воз­никнуть. Но из чего? Очевидно, из небытия, из ничто. «Есть пока что

ничто и должно возникнуть нечто. Начало есть не чис­тое  ничто, а такое ничто,

из которого должно произойти нечто, бытие, стало  быть, уже содержится также и в

начале. Начало, следовательно, содержит в себе и  то и другое, бытие и ничто;

оно есть единство бытия и ничто или, говоря иначе, оно есть небытие, которое

есть вместе с тем бытие, и бытие, которое  есть вместе с тем небытие».

Может сложиться  впечатление, что перед нами словесная  эк­вилибристика,

лишенная  смысла. Ход мысли Гегеля кажется  ис­кусственным, если исходить из

естественнонаучных, детерми­нистских предпосылок. Действительно, из небытия,

из ничто  не может возникнуть какое-то нечто. Но ведь у Гегеля речь идет не о

реальном  мире, а о мыслях Бога до сотворения мира.

Если отвлечься  от мистических сюжетов божественного  тво­рения мира, бытия из

ничего, то в  рассуждениях философа мы найдем разумное содержание, или, как

принято говорить, раци­ональное зерно. Бытие и  небытие есть единство

противополож­ностей. Одна категория отрицает другую. В  результате возникает

третья категория, которая синтезирует обе предшествующие. Эту новую категорию

Гегель называет становлением. «Становление есть нераздельность бытия 

я ничто... иначе  говоря, такое единство, в котором  есть как бытие,

так и ничто». Становление -"; это диалектический процесс возникновения, который

уместно на­зывать  становлением, представляет собой переломное состояние, когда

вещи как  сложившейся целостности еще  нет, но нельзя  сказать, что ее вообще

нет. И в  этом смысле становление можно считать  единством небытия и бытия.

«Становление  есть неустойчивое беспокойство, которое  оседает, переходит

в некий спокойный  результат.                                        

Синтез категорий  чистое бытие и ничто дает категорию 

становление, а от нее возможен переход к  наличному, т.е. какому-то

определенному бытию. Такова схема, предлагаемая Гегелем.

Если диалектический процесс возникновения Гегель стремится  выразить при помощи

категории становления, то процесс исчезновения, уничтожения  выражается им при

помощи категории  снятие. Необходимо иметь в виду, что немецкий глагол

aufheben — снимать  — имеет много значений, в том  числе негативных: прекращать,

отменять, упразднять, ликвидировать. Но одновременно он имеет  и ряд позитивных

значений: сберегать, сохранять, обеспечивать. Соответственно существительное

aufheben означает  и отмену и сохранение. Гегель  ссылается и на латинский язык,

где глагол tollere имеет два значения: 1) уничтожать, отрицать, убирать и 2)

возвеличивать. Философ не случайно использует языковую полисемию. В ней в

данном случаев  выражается стихийная диалектика и  ее главная черта:

тождество противоположностей. В мире ничего не погибает бесследно  а служит

материалом, исходной ступенью для появления  нового Эта закономерность

отражается  категорией снятие, а также категорией отрицание, которую

Гегель широко применяет в своей философской  системе.

новую категорию  Гегель называет становлением. «Становление есть

нераздельность  бытия я ничто... иначе говоря, такое единство, в котором 

есть как  бытие, так и ничто». Становление - это диалектический процесс

возникновения, который уместно на­зывать становлением, представляет собой

переломное  состояние, когда вещи как сложившейся  целостности еще нет, но нельзя

сказать, что  ее вообще нет. И в этом смысле становление  можно считать

единством небытия  и бытия. «Становление есть неустойчивое беспокойство,

которое оседает, переходит в некий спокойный  результат.