Классическая немецкая философия

опытного  познания в нас должны существовать «чистые», т.е. свободные от всего

эмпири­ческого, наглядные представления, которые  являются формой, условием

всякого опыта. Такими «чистыми», т.е. априорными наглядными представлениями

выступают пространство и время. По мнению философа, пространство и

время —  это формы именно чувственности, а не рассудка, это

представле­ния, а не понятия. Кант аргументирует  это следующим образом: понятие

дискурсивно и включает в себя различные виды, напри­мер понятие «человек»

включает  в себя различные виды людей. Но этого  нельзя сказать о пространстве и

времени. Существует, как думал Кант, одно-единственное время и

одно-единственное пространство. Следовательно, пространство и время — это

еди­ничные  представления интуитивного характера.

Пространство  вовсе не представляет собой свойства каких-либо вещей в себе,

время также  не принадлежит вещам в себе ни как их свойство, ни как их

субстанция. Кант, таким образом, отнимает у пространства и времени всякое

притязание  на реаль­ность, он превращает их в  особые свойства субъекта.

Кант полагал, что своим учением об априорных  формах чув­ственности и рассудка он

спасает науку  от юмовского скептицизма и субъективизма. Но на деле априоризм

есть лишь одна из разновидностей субъективизма. Говоря о том, что существует

одно-единственное пространство, он опирался на физику и  кос­могонию своего

времени, которые  знали действительно одно, а именно эвклидово пространство.

Через четверть века после смер­ти Канта русский  ученый Н.И. Лобачевский

показал, что  свой­ства пространства зависят  от свойств материи и что эвклидова

геометрия вовсе  не является единственно возможной. Возникли и другие системы

неэвклидовой  геометрии. Теория относитель­ности покончила  и с метафизическим

представлением  об абсо­лютной независимости времени, показав, что общие

свойства  ма­терии определяют свойства и пространства, и времени.

Следова­тельно, существует множество форм пространства и времени, что

опровергает главный аргумент Канта в пользу их априорности. Первая ступень

познания  — область чувственности —  характеризуется способностью человека

упорядочивать хаос ощущений при помощи субъективных форм созерцания —

пространства  и времени. Таким путем, по мысли  Канта, образуется предмет

чувственности, или мир явлений. Следующая ступень  — это область рассудка.

Опыт есть продукт деятельности, с одной  стороны, чувственности, с другой —

рассудка. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть  другой. Без

чувственности ни один предмет не был бы нам  дан, а без рассудка ни один бы не

был мыслим. Мысли без содержания пусты, а  наглядные представления без  понятий

слепы. Знание, таким образом, возникает из двух условий: чувственности и

рассудка. Суждения восприятия, полученные на основе чувственности, имеют лишь

субъективное  значение — это простая связь  восприятий. Суждение восприятия

должно приобрести «объективное», по выражению Канта, значение, т.е. получить

характер  всеобщности и необхо­димости и  стать благодаря этому «опытным»

суждением. Это происходит, по Канту, путем подведения суждения восприятия под

априорную категорию  рассудка. Приводится пример: «Когда, солнце освещает

камень, он становится теплым». По словам Канта, мы имеет простое  суждение

восприятия, в котором еще, не выражена причинно следственная зависимость между

солнечным теплом и нагреванием камня. Но если мы скажем: «Солнце  согревает

камень» то тут к суждению восприятия добавляется  рассудочное понятие, или

категория причины, которое и превращает данное суждение в опытное.

Причинность — это одна из категорий, которые  являются априорными принципами

мышления. Они  служат орудиями для  обработки чувственного материала. В «Критике

чистого разума»  Кант строит особую таблицу этих категорий. Их всего 12, что

соответствует числу видов суждений по традиционной классификации суждений в

формальной  логике. Это категории единства, множества, всеобщности,

реальности, отрицания, ограничения, принадлежности, причинности, общения,

возможности, существования, необходимости. Кант не может обосновать, почему

категорий ровно  двенадцать и откуда они берутся: «Для этого обстоятельства

нельзя указать  никаких дальнейших осно­ваний так  же, как нельзя обосновать,

почему мы имеем такие-то, а не иные функции  суждения, или почему время и

пространство  суть единственные формы возможного для нас наглядного

пред­ставления».

Искусственный характер учения Канта о категориях был ясен уже его

современникам. Гегель справедливо упрекал Канта  в догматизме и формализме. По

образному выражению  Гегеля, со­единение чувственности  и рассудка у Канта

происходит  чисто внешним образом, «подобно тому, как связывают, например,

де­ревяшку  и ногу веревкой».

Превратив причинность  в субъективную категорию рассудка, Кант создал для себя

многочисленные  трудности. Прежде всего «вещь в  себе», поскольку она

существует  вне субъекта, не может считаться  той причиной, которая,

воздействуя на чувственность субъекта, порождает  «материю» знания. Ставятся

далее под  со­мнение все достижения Канта  «докритического» периода, прежде

всего его  космогонические теории, поскольку  они, как и все ес­тествознание,

основаны  на признании объективного характера  за­кономерностей природы, в том

числе причинно-следственных связей.

Кант в  «Критике чистого разума» утверждает, что основопо­ложения «чистого

рассудка», реализуя применение категорий к  опыту, делают возможной саму природу

и науку о  ней — «чис­тое» естествознание. Высшее законодательство природы он

на­ходил  в человеческом рассудке: «Хотя и  странно, но тем не менее истинно,

если я  скажу: рассудок не почерпает свои за­коны (а priori) из природы,

а предписывает их ей».

Последний и  высший этап разумное познание. Он представ­ляет  собой

«высшую инстанцию» для обработки материала на­глядных представлений и для

подведения  его под высшее един­ство мышления». Разъясняя эти положения, Кант

указывает, что разум, в отличие от рассудка, порождает «трансценденталь­ные

идеи», выходящие  за пределы опыта. Таких идей три: 1) психологическая

(учение о

душе), 2) космологическая (учение о мире), 3) теологическая (учение о Боге).

Эти идеи выражают стремление разума к постижению вещей  в себе. Разум жадно

стремится постичь  эти вещи, пытается выйти за пределы  опыта, но все тщетно:

вещи «бегут от него» и остаются непознанными.

В результате разум создает лишь «паралогизмы», «антиномии» «идеалы без

действительности», запутывается в неразрешимых противоречиях. Большое внимание

Кант уделяет  антиномиям, т.е. противоречащим, несовместимым  друг с

другом положениям, каждое из которых, по мнению Канта, может  быть доказано;

логически безупречно. Таких антиномий у Канта четыре:

1) тезис —  «Мир имеет начало во времени  и ограничен также в пространстве»;

     антитезис: «Мир не имеет начала  во времени и границ в 

пространстве; он бесконечен как во времени, так  и в пространстве».

2) тезис:  «Всякая сложная субстанция в  мире состоит из простых частей  и

вообще существует только простое и то, что, сложено  из простого»;

     антитезис: «Ни одна сложная  вещь в мире не состоит из  простых вещей, и

вообще в  мире нет ничего простого».

3) тезис:  «Причинность согласно законам  природы не есть; единственная

причинность, из которой могут быть выведены все  явления в мире. Для объяснения

явлений необходимо еще допустить свободную причинность»;

     антитезис: «Не существует никакой  свободы, но все совершается  в мире

только согласно законам природы».

4) тезис:  «К миру принадлежит, или как  часть его, или как его причина,

безусловно  необходимое существо»;

     антитезис: «Нет никакого абсолютно  необходимого существа ни в  мире, ни

вне мира, как  его причины». Иными словами Бога нет.

В первой антиномии  важно усмотреть подход к раскрытию  диалектического

противоречия  конечного и бесконечного: мир  одновременно конечен и бесконечен

в том смысле, что бесконечная материя слагается  из конечных величин. Во

второй антино­мии поставлен по существу тот же вопрос, что и в апориях Зенона

— о единстве конечного и бесконечного, прерывности  и непрерывности материи.

Но отсюда элейцы сделали метафизи­ческий  вывод: поскольку движение и

многообразие  мира противоречивы, а всякое противоречие разрушает мысль, то

движение  есть иллюзия, мир неподвижен и лишен  многообразия. Нечто похожее

делает и  Кант. Он полагает, что одинаково  безупречно с точки зрения логики

доказывает  как тезис, так и антитезис  каждой антиномии. Например, в четвертой

антиномии доказывается, что Бог существует, и то, что  Бога не существует. Как

же быть? Надо отбросить и тезис, и антитезис. Логика и разум здесь бессильны.

Вера в  Бога— это вопрос не науки, а нравственнос­ти, полагает Кант.

Итак, антиномии  есть противоречия, которые свидетельствуют  о бессилии разума,

о его неспособности  постичь «вещи в себе», выйти  за границы опыта. «Есть

нечто печальное  и унизительное в том, что вообще существует антитетика

чистого разума и что разум, составляющий высший трибунал для всех споров,

при­нужден  вступать в спор с самим собой», — констатирует Кант.

Было бы несправедливо  не замечать положительных, прогрес­сивных сторон теории

познания  Канта. В «Критике чистого ра­зума» подняты кардинальные проблемы

теории познания и ло­гики, сделана попытка диалектического  их решения. Кант

пер­вым в  философии Нового времени показал  сложность и проти­воречивость

процесса  познания. Эти его идеи нашли продолже­ние и более глубокую

разработку  в философии Гегеля.

    

Этическое учение Канта

 

 

Поскольку теоретический («чистый») разум потерпел фиас­ко  в своих попытках

постигнуть  мир вещей в себе, то человеку остается лишь одно — уповать на

«практический разум», под которым философ понимал  учение о нравственности,

этику. По его  мнению, в области нравственности человек уже не подчинен

необходимости, которая господствует с неотвратимой силой в сфере явлений. Как

субъект нравственного  сознания че­ловек свободен, т.е. приобщен к миру вещей

в себе. Кант уста­навливает между теоретическим  и практическим разумом

отно­шение  субординации: теоретический разум  подчиняется практи­ческому.

Под практикой  Кант понимал не реальную деятельность, а сферу применения

нравственных  оценок поступков людей. В ос­нове  любых нравственных оценок лежит 

категорический  импе­ратив — основной закон этики  Канта. Императив есть форма

повелений, связанная с категорией должного. Категорическим императивом философ

называет  такую форму повеления, которая  представляет собой действие как  бы ради

него самого, отношения к другой цели. Императив  не связан со стремление к