Философия Бердяева

Бердяев различает 3 времени: 1) время космическое; 2) время историческое и 3) «экзистенциальное» («метаисторическое»).

Т. к. «Бога нет в объективации»  Бердяева, т. к. всякая объективация (= мир  феноменов) подлежит разрушению через  «прорывы» метаисторического начала в историю, то собственно весь смысл  творческой активности сводится к «мессианской страсти», к ускорению «конца»… Так и в своей историософии Бердяев отходит от действительности, жаждет ее разрушения — и этим создает  для себя безысходный тупик.

Корни персоналистической метафизики Бердяева лежат в его раннем романтическом  отчуждении от действительности с ее прозой, с ее исторической скованностью, с ее неправдой и злобой. Бердяев  готов был признать «иерархическое единство» одухотворенных монад, объединенных во вселенское единство Первичной Божественной Монадой путем эманации первично творящей множественность бытия». «Идее  личности, — пишет Бердяев, —  должно принадлежать центральное место  в новом религиозном сознании». Рядом с этим стоит рецепция учения Шеллинга о «свободе на грани бытия» (что в сущности ведет к метафизическому плюрализму): «все монады, — пишет Бердяев в «Философии свободы», — сами избрали свою судьбу в мире, свободно определили себя к бытию в мире, подчиненном необходимости и тлению». В книге «Смысл творчества» пламенный апофеоз творчества и апология гениальности углубляют тему персонализма. В «Философии свободного духа» Бердяев уже отвергает категорически метафизический плюрализм, но потому, что «тайна личности невыразима… на языке отвлеченной метафизики. О личности не может быть построено никаких метафизических учений». Бердяев утверждает, что «свобода предшествует бытию», т. к. «моя природа не может быть источником моей свободы; Бердяев стремится к разрушению идеи субстанции как коренной идеи метафизики; материальное бытие для него есть «утеря свободы духа». Первичность свободы ведет Бердяева к ослаблению связи человека с Богом, т. к. «человек есть дитя Божие, но и свободы», «над которой бессилен Бог». «Человек не свободен, — говорит Бердяев, — если он наделен свободой Богом-Творцом и ничего божественного не заключает». Это есть скрытый плюрализм, в чем упорно не хочет сознаваться Бердяев, но что он называет прикровенно «антииерархическим персонализмом», подчеркивая лишь этический момент различия в личностях. По существу у него персонализм обособляет, а не соединяет людей; и т. к. личность «первичнее бытия», не рождается из «лона бытия», то момент плюрализма налицо. Иное «прикрытие» плюрализма находим в учении о том, что свобода «не онтична, а меонична», т. е. что фактическая множественность дана первично в потенции. Не случайно здесь вырывается у Бердяева сочувствие мысли Лейбница о «закрытости» монад друг другу (в действительном мире) или сочувствие учению о предсуществовании душ.

Чтобы смягчить эту тенденцию  к изоляции одной личности от другой и дать обоснование для «этики творцов», Бердяев вводит понятие  «коммюнотарности» или «общности». Собственно «окончательное преодоление  одиночества происходит, по мысли  Бердяева, лишь в мистическом опыте, где все во мне и я во всем», иначе общение легко впадает  в мир объективации («монастырь есть форма социальной объективации»). Страх  перед обыденщиной делает мнимым «творческое» социальное общение. Персонализм у Бердяева становится самозамыканием, боится всяческого прикосновения к миру, чтобы не растерять «взлетов духа», т. е. фактически превращается в метафизический плюрализм и солипсизм.

 

Прот. Зеньковский В.

 

Использованы материалы  сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

 

Бердяев Николай Александрович (1874-1948) - русский религиозный философ, один из основоположников экзистенциализма в России; по мнению многих современных  исследователей, являлся мыслителем, полнее других олицетворившим духовный ренессанс начала XX века. Первоначально находился под влиянием идей марксизма и неокантианства, пытался .синтезировать материалистическое понимание истории и этическое учение Канта, примыкал к так называемому "легальному марксизму", в дальнейшем обратился к религиозной философии, испытал серьезное влияние Ф. М. Достоевского, В. С. Соловьева, В. Н. Несмелова, позднее - Я. Боме. Является одним из создателей получивших широкую известность и вызвавших жаркие споры сборников статей: "Проблемы идеализма" (1902), "Вехи" (1909), "Из глубины" (1918). Принимал деятельное участие в работе Религиозно-философского общества, был инициатором создания Вольной академии духовной культуры (1918 - 1922). В 1922 году выслан из Советской России. Около двух лет прожил в Германии. С 1924 года и до конца своих дней жил во Франции, издавал религиозно-философский журнал "Путь" (Париж, 1925 - 1940). Оставил обширное наследие. Наиболее известные работы: "Субъективизм и индивидуализм в общественной философии" (1901), "Новое религиозное сознание и общественность" (1907), "Духовный кризис интеллигенции" (1910), "Философия свободы" (1911), "Смысл творчества" (1916), "Судьба России" (J918), "Смысл истории" (1923), "Новое средневековье" (1924), "Философия свободного духа" (1927), "О назначении человека" (1931), "Истоки и смысл русского коммунизма" (1937), "Русская идея" (1946), "Самопознание" (1949).

 

БЕРДЯЕВ Николай Александрович (1874, Киев - 1948, Кламар, ок. Парижа) - философ. Происходил из старинной дворянской семьи. Отец Бердяев - в прошлом военный, затем председатель правления крупного банка. Бердяев воспитывался в Киевском кадетском корпусе. В 1894 он поступил на естественный ф-т Киевского ун-та, а через год перевелся .на юридический ф-т. Увлекся социализмом, примкнув к сторонникам легального марксизма. В 1898 Бердяев был арестован за участие в Киевском "Союзе борьбы за освобождение рабочего класса" и в 1901 административно выслан в Вологду, где, как писал он, "вернулся от социальных учений, которыми одно время увлекался, на свою духовную родину, к философии, религии, искусству". Будучи либерально настроен, Бердяев не принимал ни реакции, ни насильственной борьбы с ней. В 1902 Бердяев получил разрешение жить в Житомире, через два года он переехал в Петербург и вместе с С. Н. Булгаковым организовал религиозно-философское общество, занимался поисками "нового религиозного сознания". Богоискательство Бердяева - это попытка найти нереволюционную альтернативу развития России. Он сотрудничал в христианско-философском журн. "Вопросы жизни" и разрабатывал свои главные темы: свобода, творчество, философия истории, судьбы России. Бердяев - участник трех программных сб. рус. либерализма: "Проблемы социализма", "Вехи", "Из глубины". Февральскую рев. 1917 Бердяев встретил с пониманием, Октябрьскую принять не мог. Хотя большевики не вызывали у Бердяева симпатий, он не эмигрировал и не участвовал в борьбе против новой власти: "Возврата нет тому, что было до большевистской революции, все реставрационные попытки бессильный вредны... Возможно только движение вперед". В начале 1919 Бердяева избрали профессором Моск. ун-та, осенью он учредил Вольную академию духовной культуры, где вел семинар по Ф.М. Достоевскому. Получив охранную грамоту на свою квартиру и библиотеку, он тем не менее не желал иметь с большевиками ничего общего. Он видел, что коммунисты в России "рассматривают грядущее коммунистическое общество не как продукт развития капитализма, а как результат конструктивизма, продукт сознательных организаторских усилий всемогущей советской власти". У себя дома Бердяев собирал цвет моек. интеллигенции и вел дискуссии по любым вопросам. Дважды арестовывался ГПУ. В 1922 вместе с большой группой интеллигенции выслан в Германию. В 1924 переехал во Францию, с 1933 обосновался в пригороде Парижа Кламаре. Жил напряженной творческой жизнью: работал редактором в издательстве "YMCA-PRESS", выпускавшем книги рус. эмигрантов, руководил религиозно-философским журн. "Путь", читал лекции, часто публиковался. В 1947 в Кембриджском ун-те он получил почетное звание доктора honoris causa. Продолжил разработку основных философских тем, оказав воздействие на развитие западноевропейской мысли. Бердяев считал, что его мировоззрение раскрывают работы: "Смысл творчества", "Смысл истории", "Философия свободного духа", "О назначении человека", "Я и мир объектов". К ним можно добавить историю философской судьбы Бердяева - "Самопознание", изданную после его смерти. Умер за письменным столом, работая над очередной книгой.

 

Использованы материалы  кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной  истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

 

Бердяев Николай Александрович (6 марта 1874, Киев - 24 марта 1948, Кламар близ Парижа). Из старинного дворянского  рода В 1884-1894 годы учился в Киевском кадетском корпусе. В 1894 поступил на естественный факуультет Киевского университета, в 1895 году перешёл на юридический факультет, увлекся марксизмом. Сблизился с Киевским социал-демократическим комитетом. В 1897 году за участие в студенческих волнениях арестован и исключен из университета В 1900-1902 годах в ссылке в Вологде; в эти годы отходит от марксизма. С 1904 в Петербурге совместно с С.Н. Булгаковым редактирует журнал "Новый Путь". В 1900 -1906 происходит переход Бердяева на позиции христианского "мистического реализма", обращенного как против государственно-церковной традиции, так и марксизма, понимаемого в качестве религии. С 1908 в Москве сближается с кругом основателей Религиозно-философского общества (кн. Е.Н. Трубецкая, В.Ф. Эрн, П.А. Флоренский). В Революции 1905-07 Бердяев увидел "две анархии"- красную и чёрную, равно для него неприемлемые (ст. "Чёрная анархия", "Слово", 1909, 17 апреля).

 

Один из инициаторов и  авторов сборника "Вехи". В них  ответственность за "кризис духа" в России возлагал на интеллигенцию, которую обвинил в отказе от поиска истины и подчинении "утилитapнo-oбщecтвенным целям" (ст. "Философская истина и интеллигентская правда", в сб.: "Вехи", М., 1909). В 1911 в основном завершается формирование философской позиции Бердяева как "метафизики свободы" ("Философия свободы", М., 1911).

 

28 февр. 1917 Бердяев агитирует  войска, собранные в Манеже, не  стрелять в народ ("Самопознание. Опыт философской автобиографии", М., 1990, с. 212). Февральскую революцию встретил с надеждой, увидев в её бескровности доказательство того, что "русская абсолютная монархия не была народной и не имела твёрдой опоры в народе" ("Русская Свобода", 1917, № 2, с. 17). Полагал, что в России совершается "не классовая, а сверхклассовая, всенародная революция, осуществляющая задачи общенациональные и общегосударственные" (там же, N 4, с. 6). Такой общенациональной задачей считал продолжение войны до разрешения "восточного вопроса, завещанного нашему поколению рядом столетий предшествующей истории", полагал, что партии, ведущие анти-военную пропаганду, "узурпируют волю народа ... будучи меньшинством", и "на практике интернационализм сейчас в России означает защиту Германии и германского социализма, настроенного наиболее империалистически" (там же, № 5, с. 9-11). Гл. опасность "углубления революции" усматривал в её уравнительном пафосе, нарастании насилия и "мобилизации интересов", т.е. классовой борьбы, что ведёт "к нравственному падению русского народа, к атомизации русского государств и распылению русского общества" (там же, № 12/13. с. 5).

 

В июне явился одним из учредителей (совм. с М.В. Родзянко, П.Б. Струве, В.В. Шульгиным и др.) "Лиги русской  культуры", которая должна была начать "среди великого разброда и распада, в единении с пробужденным и отрезвленным народом созидательную работу укрепления русской культуры и государственности  в их неподдельной благородно-нацтональной форме" (там же, № 9, с. 20). 9 августа  на частном Совещании общественных деятелей в Москве сделал доклад об экономическом состоянии России, 10 августа избран в Постоянное бюро по организации общественных сил. В начале октября Бердяев работал в комиссии по национальным вопросам Временного Совета Российской Республики (Предпарламента), которую характеризовал как "комиссию по разделу России" ("Народоправство", 1917, N 16, с. 7).

 

Октябрьскую революцию рассматривал первоначально как несущественный эпизод ("всё происходящее в России - чистейшие призраки и галлюцинации"), лишённый творческого потенциала, подчёркивал, что "чудовищный нигилизм, торжествующий  в этих процессах, есть явление старой России, а не творчество новой России" (там же, № 15, с. 4-5). Считая, что в "Советах КД сидят не русские крестьяне, а наехавшие из-за границы интеллигенты, чуждые русскому народу", Бердяев призывал к образованию "здоровой национальной демократии с сильным инстинктом национального самосохранения ... с широким базисом в народной массе, с расширенным социальным реформизмом в своей программе" (там же, № 16, с. 6).

 

В январе 1918 года констатировал, что "русская революция одержима страстью к уравнению, она движется чёрной завистью ко всякому ... качественному  преобладанию", в ней происходит "подбор худших и низвержение  лучших. Грозит опасность гибели нашего культурного слоя" (там же, № 21/22, с. 5-6). Бердяев объяснял это тем. что "не только русская интеллигенция ... но и русский народ изменил Церкви и отпал от неё" (там же, N 23/24, с. 5).

 

В 1918 избран вице-президентом Всерос. союза писателей. Зимой 1918/19 организовал Вольную академию духовной культуры, где читал лекции по философии и богословию. В ст. "Духи рус. рев-ции" в сб. "Из глубины" (М- П., 1918; издание было запрещено; опубл. в ссср в 1990), продолжающем идеи сб. "Вехи", Бердяев предложил искать разгадку жестокости рус. рев-ции в особенностях духовного склада рус. народа, раскрытых Н.В. Гоголем, Ф.М. Достоевским и Л.Н. Толстым.

 

В 1920 арестован по делу "Тактического центра", допрашивался лично Ф.Э. Дзержинским и был выпущен (см.: Самопознание, с. 222). В сент. 1922 выслан из России, до 1924 жил в Берлине, затем под Парижем (Кламар). Основал и редактировал журнал "Путь" (1925-40).

 

Использованы материалы  статьи Н.Л. Соколова в кн.: Политические деятели России 1917.  биографический словарь. Москва,  1993

Николай Ильин о Н.А. Бердяеве:

 

Что касается Н. А. Бердяева, то пронзительный пафос личности в его многочисленных трудах не должен заслонять от нас той печальной  развязки его философских исканий, где и личность, и ее творческая свобода разрешились в ничто — эту многострадальную религиозно-философскую химеру, столь популярную в XX веке. Усвоив идеи Л.М. Лопатина, А.А. Козлова, В.И. Несмелова и других, Николай Бердяев, к сожалению, не усвоил их философского метода, основу которого составляет постижение существенного в его внутренней самоочевидности. Вместо этого, он стал перекладывать идеи русских персоналистов на язык, им глубоко чуждый — язык псевдодиалектического «антиномизма», с его полным безразличием к принципу очевидности.

 

Н.П.Ильин.

 

Счастливая вина.

Лейбниц и «аутсайдеры» русской  философии.

 

Сочинения:

 

Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990;

 

Смысл истории, 1990;

 

Судьба России, М., 1990;

 

Философия свободы, М., 1990.

 

Субъективизм и индивидуализм  в общественной философии. СПб., 1904;

 

Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907;

 

Философская истина и интеллигентская правда // Вехи. М., 1909;

 

Духовный кризис интеллигенции. Ст. по общественной и религиозной  психологии. СПб., 1910;

 

Философия свободы. М., 1911;

 

Душа России. М., 1915;

 

Смысл творчества. Опыт оправдания человека. М., 1916;

 

Национализм и империализм. М., 1917;

 

Судьба России. Опыт по психологии войны и национальности. М., 1918;

 

Философия Достоевского. Пг., 1921;

 

Конец Ренессанса. Пг., 1922;

 

Предсмертные мысли Фауста // Освальд Шпенглер и закат Европы. М., 1922;

 

Миросозерцание Достоевского. Прага, 1923;

 

Смысл истории. Опыт философии  человеческой судьбы. Берлин, 1923; Изд. 2-е. Париж, 1969; Изд. 3-е. Париж, 1974;

 

Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии. Берлин, 1923; Изд. 2-е. Париж, 1970;

 

Новое средневековье. Размышление  о судьбе России и Европы. Берлин, 1934;

 

Философия свободного духа. Проблематика и апология христианства. Ч. 1—2. Париж, 1927—28;

 

Марксизм и религия. (Религия  как орудие господства и эксплуатации). Варшава, 1929;

 

Основная антиномия личности и общества // Современные записки. Париж. Кн. 47. 1931;

 

О социальном персонализме // Новый Град. Париж. Кн. 7. 1933;

 

О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. Париж, 1931;

 

Генеральная линия советской  философии и воинствующий атеизм. Париж, 1932;

 

Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения. Париж, 1934;

 

Человеческая личность и  сверхличные ценности // Современные  записки. Париж, 1937;