Особенности подросткового возраста

Аддиктивная личность в своих попытках ищет свой универсальный и слишком односторонний способ выживания – уход от проблем. Естественные адаптационные возможности аддикта нарушены на психофизиологическом уровне. Первым признаком этих нарушений является ощущение психологического дискомфорта. Психологический комфорт может быть нарушен по разным причинам, как внутренним, так и внешним. Перепады настроения всегда сопровождают нашу жизнь, но люди по-разному воспринимают эти состояния и по-разному на них реагируют. Одни готовы противостоять превратностям судьбы, брать на себя ответственность за происходящее и принимать решения, а другие с трудом переносят даже кратковременные и незначительные колебания настроения и психофизического тонуса. Такие люди обладают низкой переносимостью фрустраций. В качестве способа восстановления психологического комфорта они выбирают аддикцию, стремясь к искусственному изменению психического состояния, получению субъективно приятных эмоций. Таким образом, создается иллюзия решения проблемы. Подобный способ “борьбы” с реальностью закрепляется в поведении человека и становится устойчивой стратегией взаимодействия с действительностью. Привлекательность аддикции в том, что она представляет собой путь наименьшего сопротивления. “Создается субъективное впечатление, что, таким образом, обращаясь к фиксации на каких-то предметах или действиях, можно не думать о своих проблемах, забыть о тревогах, уйти от трудных ситуаций, используя разные варианты аддиктивной реализации”.

Желание изменить настроение по аддиктивному механизму достигается с помощью различных аддиктивных агентов. К таким агентам относятся вещества, изменяющие психическое состояния: алкоголь, наркотики, лекарственные препараты, токсические вещества.

Искусственному изменению настроения способствует также и вовлеченность в какие-то виды активности: азартные игры, компьютер, секс, переедание или голодание, работа, длительное прослушивание ритмичной музыки.

Виды аддиктивного поведения имеют свои специфические особенности и проявления, они не равнозначны и по своим последствиям. У аддиктов, злоупотребляющих алкоголем, наркотиками и др. веществами, развивается интоксикация, наряду с психологической зависимостью появляются разные формы физической и химической зависимости, что связано в свою очередь с нарушением обмена веществ, поражением органов и систем организма, наблюдаются психопатологические явления и личностная деградация. При вовлеченности в какую-то деятельность развивается психологическая зависимость, более мягкая по своему характеру. Но все эти виды объединяют общие аддиктивные механизмы.

Разрушительный характер аддикции проявляется в том, что в этом процессе устанавливаются эмоциональные отношения, связи не с другими людьми, а с неодушевленными предметами или явлениями. Эмоциональные отношения с людьми теряют свою значимость, становятся поверхностными. Способ аддиктивной реализации из средства постепенно превращаются в цель. Отвлечение от сомнений и переживаний в трудных ситуациях периодически необходимо всем, “но в случае аддиктивного поведения оно становится стилем жизни, в процессе которого человек оказывается в ловушке постоянного ухода от реальной действительности”. Формы аддикции могут сменять одна другую, что делает иллюзию решения проблем еще устойчивее и сильнее. Это опасно не только для самого аддикта, но и для тех, кто его окружает. Аддиктивная реализация заменяет дружбу, любовь, другие виды активности. Она поглощает время, силы, энергию и эмоции до такой степени, что аддикт “оказывается неспособным поддерживать равновесие в жизни, включаться в другие формы активности, получать удовольствие от общения с людьми, увлекаться, релаксироваться, развивать другие стороны личности, проявлять симпатии, сочувствие, эмоциональную поддержку даже наиболее близким людям”.

Межличностные отношения слишком непредсказуемы для аддикта, они требуют больших усилий, немалых эмоциональных затрат, напряжения мыслительной деятельности и отдачи. Взаимодействие же с неодушевленными веществами, предметами и видами деятельности всегда предсказуемо, эффект достижения комфорта почти всегда гарантирован. Неодушевленными предметами легко манипулировать, поэтому растет уверенность в способности контролировать ситуацию. Страшно то, что манипулятивный стиль переносится в сферу межличностных контактов. Таким образом, во взаимодействии аддиктивной личности с миром происходит специфическая переориентация: “одушевляются” предметные отношения с аддиктивными агентами и “опредмечиваются” межличностные отношения.

Общечеловеческий опыт, социальные нормы, ценности, знания и способы деятельности усваиваются, и личность формируется в общении с другими людьми. Аддикт отгораживает себя от этих процессов, перестает обогащать свой жизненный опыт, нарушая тем самым важнейшие функции общения. Возникают взаимные трудности в процессе совместной деятельности аддикта с другими людьми. Потребность в самопознании, самоутверждении и подтверждении лица с аддиктивными особенностями реализуют прежде всего в своем контакте с аддиктивными агентами, но не в общении. Об аддиктах нельзя сказать, что они “желая утвердиться в своем существовании и в своей ценности”, ищут “точку опоры в других людях”. Поиск точки опоры не выходит за границы аддиктивной реализации. Наряду с дисфункциональными процессами в общении, нарушаются, искажаются и теряют ценность такие значимые механизмы межличностной перцепции (то есть взаимодействия одной личности с другими) как идентификация, эмпатия, рефлексия. Следовательно, утрачивается способность ставить себя на место партнера, сопереживать, представлять, каким воспринимают тебя окружающие.

Аддикт ограничивает в себе основные потенциалы, характеризующие личность: коммуникативный, познавательный, морально-нравственный, творческий и эстетический. Таким образом, стремление уйти от проблем и иллюзия комфорта обрекают аддикта на личностный застой, несостоятельность или полный крах. Окружающие его люди начинают испытывать все возрастающее недовольство по поводу такого поведения, учащаются и усиливаются конфликты. Пытаясь избежать затруднительных конфликтных ситуаций, аддикт напротив все больше расширяет зону конфликта и увеличивает долю нерешенных проблем, в значительной мере осложняя жизнь себе и близким.

В основе же всех отклонений подросткового поведения лежит неразвитость социально-культурных потребностей, бедность духовного мира, отчуждение. Но молодёжная девиация есть слепок с социальных отношений в обществе.

ВИДЫ АДДИКТИВНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ

Стремление к удовольствию и склонность к подражанию являются общими для всех людей.

Стремление к удовольствию отличается у разных людей по силе и постоянству. Существуют люди, постоянно ориентированные только на потребление, развлечение и удовольствие – гедонисты. Обычно это психопатические личности с низким уровнем развития. Такие среди взрослых пациентов нарколога встречаются очень часто. Социально и духовно зрелый человек, имеющий идеалы, чувство ответственности, долга, всегда способен определить сравнительную ценность опьянения – в контексте достижения личных и социальных целей. Примет он в расчёт и возможные потери (здоровья, репутации, общественной позиции) вследствие злоупотребления алкоголем или наркотиками. Наши подростки способны к таким оценкам ещё меньше, чем взрослые-гедонисты.

Стремление к подражанию (в действиях и суждениях), конформизм, свойственно, по различным  данным, 70 – 80% взрослых. Такая распространённая черта не может быть ни хорошей, ни плохой. Она просто существует, заложена в природу человека со времён стадного его существования как вида. Важно, в чём она проявляется и для какой цели. Благодаря конформизму нас охватывает не только мода на одежду, отдельные виды спорта, профессии, но становится возможным само общественное, социальное бытие человека.

Конформизм, подражательность, внушаемость особо выражены у психически незрелых людей, детей и подростков. При этом авторитетными, мы уже говорили, для подростков являются сверстники.

Стремление к удовольствию и конформизм – нормальные человеческие свойства – в подростковом периоде, с учётом внешнесредовых влияний (в частности, неблагополучный климат в молодёжной субкультуре), легко оказываются патогенными. Они обрекают подростков на приобщение к наркотизации, а общество не использует эти две важные характеристики личности в целях разумного воспитания, формирования здоровых жизненных целей и идеалов.

Наркотизм. Унификация подростков и в здоровой, и в девиантной группах делает необходимым рассмотрение не только индивидуальных, но и групповых мотивов поведения. Сегодня наличие групповых мотивов злоупотребления психоактивными веществами как социального феномена не вызывает сомнений у исследователей. Более того, за минувшие десятилетия мы наблюдаем изменения групповых мотивов наркотизации. В 70-х годах 20 века целью группового злоупотребления алкоголем и наркотиками служило стремление изменить своё психическое состояние («повеселиться») – самое упрощённое желание. Тема «любопытства» не звучала.

Наркотические вещества и сегодня принимаются с целью достичь эйфории. Слабость контроля за поведением и своими влечениями объясняют потребление одурманивающих веществ. Это способ, позволяющий без усилий получить удовольствие, полнее слиться с группой. Но мотивы расширились и усложнились в связи с распространением и упрочением такого нового для нас явления, как молодёжная субкультура. Субкультура молодёжи – одежда, музыка, игры, идейные увлечения – активно формируется, приобретая индустриальный размах, взрослым миром с понятными корыстными целями. Наглядный пример корыстного влияния на молодёжную моду – реклама пива. Пивной алкоголизм известен давно, описан немецкими, чешскими специалистами и специалистами других стран, где пиво особенно распространено. Ф. Ницше писал, что немцы променяли свою высокую душу на пиво. Пиво не только поражает внутренние органы и нарушает метаболизм (углеводный, жировой обмен), оно отупляет интеллектуально, хотя и не так быстро, как крепкие спиртные напитки. Но у детей и подростков эффект «отупления» наступает столь же быстро, как при приёме таких наркотиков как ЛНДВ (летучие наркотически действующие вещества (клей «Момент», органические растворители, бензин и т. п.)), гашиш. В состоянии опьянения пивом дети производят впечатление оглушённых, с нарушенным сознанием: у них ограниченное восприятие окружающего, двигательное возбуждение без учёта ситуации и т. п. но сегодня это круто, модно.

Ещё пример, хотя и не столь наглядный – культ поп-идеалов с откровенным наркотизмом также заставляет предполагать участие наркоторговцев в шоу-бизнесе. Насаждаемая мода, таким образом, включает и моду на наркотики.

Подростки полагают, что наркотическое опьянение – это способ, средство для «понимания», «вчуствования». Таким образом, мировоззренческое становление, поиск своего места в чувственном мире, мире искусства оказываются связанными с наркотиками.

К настоящему времени уже создан наркотический климат – ещё одна форма групповой мотивации приёма наркотиков.

Наркотическая составляющая молодёжной субкультуры – «это модно», «это круто» - формировалась достаточно медленно, на протяжении последних 10 – 15 лет. И тут мы должны признать вину общества. Пренебрежение воспитанием детей и подростков, невмешательство в образование молодёжной субкультуры дали свои печальные результаты. Групповые мотивы злоупотребления наглядны, так как индивидуальные мотивы, легко выявляемые у взрослых, крайне затруднительно установить у детей и подростков. Обычные ответы подростка на вопрос, почему он начал принимать наркотик, - «любопытство», «надо всё попробовать», «предложили», «все принимают». Эти ответы или отражают групповой мотив, или не удовлетворительны. Любопытство давно и многократно должно было быть удовлетворено трагическим опытом других. Кроме того, о любопытстве говорят дети, не проявляющие любознательность как свойство своей личности. «Надо всё попробовать» не распространяется на действия, сопряжённые с непосредственной абсолютной опасностью.

Как известно, первый и последующие приёмы наркотика, до тех пор, пока подросток не перейдёт на индивидуальное потребление (что важно как показатель начала болезненного пристрастия), происходят исключительно в группе. В групповой наркотизации можно видеть архаические формы поведения: у наших древних предков допускалось только совместное опьянение, приуроченное к общим для племени событиям.

Именно эйфорический, опьяняющий эффект становится подкрепляющим фактором, делающим эпизодическое потребление систематическим. Совместная наркотизация быстро вытесняет все прочие причины формирования группы, становясь группообразующим мотивом. Новые сочлены группы сразу же приобщаются к систематическому потреблению. Это ещё один вариант девиантной патогенной группы подростков. Уходящие по тем или иным причинам из наркотической группы могут унести с собой навык злоупотребления, хотя могут и прекратить наркотизацию. Последнее важно: изъятие подростка из наркотической группы даёт надежду на его отказ от наркотиков.

Первым видимым следствием потребления наркотических веществ служат расстройства поведения. Прежде всего они выражаются в изменении образа жизни, занятий, распорядка дня ребёнка, что и до того не особо им соблюдалось, в практически полном уходе его от прежних отношений, в его отчуждении.

К сожалению, не всегда или не сразу близкие замечают такую перемену. Когда замечают, пытаются объяснить происходящее трудностями переходного возраста или принимают объяснения ребёнка, к тому времени научившегося (часто у приятелей) лгать. Нередко, правда, родители, учитывая современную ситуацию, при обособлении ребёнка, любом конфликте испуганно предполагают причину наркотизации и ведут его на обследование. Обращение за помощью к специалистам – разумный шаг, так как неразрешённый, например, с помощью психолога, конфликт, может действительно подтолкнуть подростка к приёму наркотика «назло», к уходу из дома в опасную среду.