Стилистика английского

Итак, интертекстуальность состоит в том, что меняются субъекты речи, а благодаря этому значительно повышается им­пликационный и модальный потенциал текста и самый текст

оказывается звеном в общей цепи культурного общения чело­вечества. Попутно может меняться и обращенность высказыва­ния, а это в свою очередь может быть связано с экспрессивно­стью речи. Для связи с адресатом в рассмотренных выше случа­ях существенным было подключение чужого голоса в сильной позиции начала романа.

Интертекстуальность тесно связана с импликацией и многими другими категориями текста, например, с паро­дийностью, и языка — с фразеологией и крылатыми сло­вами. В качестве примера сильно концентрированной пародии и цитации приведем небольшое стихотворение Льва Лосева. Рас­смотрим две строфы из его стихотворения «Моя книга».

В студеную зимнюю пору («однажды» за гранью строки) Гляжу поднимается в гору (спускается к брегу реки) Усталая жизни телега, Наполненный хворостью воз. Летейская библиотека, Готовься к приему всерьез.

Лосев жалуется читателю на то, что его книга будет забыта, и трансформирует привычное «кануть в лету» (Лета в греческой мифология — река забвения, через которую в подземном цар­стве переправляются души умерших). Здесь еще и аллюзия на брошенное Набоковым выражение «Летейская библиотека» в смысле забытых, канувших в Лету книг. Прагматический кон­текст доверительной беседы с читателем включает общие эле­менты в субъективных моделях мира. И Лосев, и его читатели хорошо помнят с детства стихотворение Некрасова. Его прихо­дится немного преобразовать. Лосев обнажает прием и в скобках замечает, что слово «однажды» в строку не лезет, что «телега жизни» не поднимается в гору, а спускается к «брегу» реки — Леты, что воз наполнен не хворостом, а хворостью. В имплика­ции остается разговор с читателем, который непременно заме­тит, что стихотворение «Мужичок с ноготок» начинается со слова «однажды», и перед которым надо оправдаться.

Масштабы интертекстуальности могут быть очень различ­ными и колебаться от реминисценций, аллюзий и цитат до включения целостных больших текстов в виде произведений,

принадлежащих перу персонажей их писем, дневников или це­лых написанных ими романов.

Подобно тому, как отдельные цитаты могут переакцен­тироваться, звучать иронически или пародийно, так и в боль­ших интекстах возможны значительные модальные перестройки.

Классическим примером такого интекста, уже неоднократно так или иначе рассматривавшимся в критической литературе, является роман о страданиях Христа, его беседах с Понтием Пилатом и его мученической смерти в романс М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Вставная природа романа постоянно подчеркивается. Это — текст, его читают, перелистывают, пе­реписывают и т.д. Присутствие третьего голоса — первоначаль­ного автора или авторов — евангелистов не подчеркивается. Но читателю-то это хорошо известно, авторство имеет многослой­ный характер. Не говоря уже о многочисленных ассоциациях с Гёте, Данте, Гофманом, Достоевским, Гоголем.

С точки зрения стилистики модальности здесь интересно то, что все московские события, описание которых выполнено от лица самого Булгакова, даны как фантастическая дьяволиада: описание гастролей сатаны и его свиты в современной Булга­кову эпохе, гротескно-сатирическое описание московской дей­ствительности, в то время как созданный вымышленным пер­сонажем — Мастером роман о событиях 2000-летней давности выдержан в строго реалистической исторической точности. Ро­ман Мастера и роман о Мастере создают незабываемый контраст модальностей, противопоставляя бездуховной мещанской пош­лости вечную истину Христианства.

Невозможно не упомянуть в связи с этим о том, что в ли­тературе существует очень много аналогичных по сюжету вклю­чений крупномасштабного текста, т.е. текстов на тему беседы Христа с Пилатом (Айтматов «Плаха»; Домбровский «Факуль­тет ненужных вещей» и др. См. об этом: Семенова С. Образ Хри­ста в современном романе // Новый мир. — 1989. — № 11).

§ 9. Стилистическая функция

Как было уже показано, стилистика использует данные лексикологии, грамматики, фонетики, семасиологии, фразео­логии и т.д. Однако в отличие от этих дисциплин она занима­ется не элементами языка как таковыми, а их выразительным потенциалом в контексте — их стилистической функцией. Сти-

диетическая функция определяется как выразительный потен­циал взаимодействия языковых средств в тексте, обеспечиваю­щий передачу наряду с предметно-логическим содержанием текста также заложенной в нем экспрессивной, эмоциональной, оценочной и эстетической информации. В то время как указан­ные отрасли лингвистики изучают всю систему языковых средств соответствующего уровня в целом, стилистика рассматривает их экспрессивные качества, их функционирование и взаимодей­ствие при передаче мысли и чувства в данном тексте и, следо­вательно, их роль в идейном воздействии текста на читателя. При этом имеется в виду целостная личность читателя, а не только его логическое мышление.

Может показаться, что слово «функция» в лингвистике многозначно. Ср.: «стилистическая функция», «функции языка», «функциональный стиль». Действительно, референционная от­несенность этих терминов различна. Но дело здесь в том, что «функция» — слово широкого значения, подвергающееся уточ­нению в этих сочетаниях. Инвариантом всех его употреблений является понятие назначения и зависимости характера исполь­зования того или иного элемента в системе целого, т.е. интег-ративные отношения.

Среди множества предложенных определений наиболее удач­ным представляется определение английского ученого М. Хол-лидея, который понимает функцию как роль, которую те или иные классы слов выполняют в структуре единиц более высоко­го уровня1.

Это достаточно широкое определение позволяет включить все упомянутые выше значения слова «функция», такие, как коммуни­кативная, контактоустанавливающая, эмотивная, волюнтативная, апеллятивная и т.д. Функции языка, или синтаксическая функция слова или класса слов в структуре синтаксического целого, или образно-характерологическая стилистическая функция какой-либо специфической лексики в речевой характеристике персонажа тоже не противоречат такому определению.

В математическом понимании функция есть зависимость од­них переменных величин от других. Такой подход тоже не про­тиворечит вышесказанному. В таком понимании стилистическая функция есть зависимость между информацией второго рода и структурными элементами текста.

Для того чтобы представить себе стилистическую функцию с эстетико-философской точки зрения, напомним, что стиль — не совокупность приемов, а отражение в сообщении воспри­ятия окружающей действительности, образного видения мира и образного мышления, неотделимого от эмоциональной оценки.

В данном параграфе рассматривается только стилистическая функция, возникающая на основе языковой структуры текста, где элементы всех уровней взаимодействуют как двусторонние единицы, имеющие форму и содержание. Рассматриваемое здесь понимание стилистической функции вытекает из принятого в стилистике декодирования понимания стиля как выражения информации второго порядка (см. с. 15). Большую роль в осуще­ствлении стилистической функции играют, соответственно, эмоциональные, экспрессивные (образные и усилительные) и оценочные коннотации языковых единиц.

Исчерпывающей классификации стилистических функций в литературе пока нет; большинство авторов различают характе­рологическую, дескриптивную, эмотивную и оценочную функ­ции.

Рассматривая стилистическую функцию языковых средств в прагматическом аспекте, мы учитываем эмоции и отношения, которые автор передает читателю, выражение отношения гово­рящего к сообщаемому, к собеседнику, к себе самому, к ситу­ации и оценку обстановки, т.е. все то, что относится ко второй части информации (см. § 1). Гамма чувств может быть очень раз­нообразной: презрение, уважение, восхищение, негодование, раздражение и т.д. и т.п. Обстановка общения может рассматри­ваться как торжественная, интимная, официальная и т.п. Автор может воспринимать себя сам и выдавать читателю как всеве­дущего и все понимающего или, напротив, рассказывать толь­ко то, что он действительно видел, и подчеркивать ограничен­ность своих сведений и т.д.

Обратимся к примеру и покажем стилистическую функцию синтаксических конструкций, которые своей лаконичностью, или, наоборот, развернутостью, или другими свойствами свя­заны со строем мышления, отраженным в произведении, с ха­рактером и особенностями восприятия лица, от имени которого ведется повествование, т.е. имеют характерологическую функцию. Дж. Кэри описывает солнечное утро на Темзе, как его видит герой —- старый художник Галли Джимсон:

Sun all in a blaze. Lost its shape. Tide pouring up from London as bright as bottled ale. Full of bubbles and every bubble flashing its own electric torch. Mist breaking into round fat shapes, china white on Dresden blue. Dutch angels by Rubens della Robbia. Big one on top curled up with her knees to her nose like the little marble woman Dobson did for Courtauld. A beauty. Made me jump to think of it. You could have turned it round in your hand. Smooth and neat as a cricket ball. A Classic Event.

(J. Cary. The Horse's Mouth)

О чем здесь говорится? Об утреннем солнце над Темзой во время прилива и об облаках в голубом небе. Но не только об этом. Отрывок заставляет читателя посмотреть на Темзу и небо, и это утро глазами художника, и мы можем даже представить себе характер творчества этого художника. Общее впечатление созда­ется отдельными, как будто не связанными мазками, энергич­ными и резкими. Восприятие очень своеобразное, полное не­ожиданных, очень конкретных и прозаичных образов и очень изысканных реминисценций, раскрывающих глубокое знаком­ство с историей искусства. В этом образном внутреннем моно­логе характеристика персонажа и особенностей его восприятия в значительной степени опирается на стилистическую функцию синтаксических конструкций. Во всем абзаце только одно пол­ное предложение: You could have turned it round in your hand. Все остальные предложения односоставные или эллиптические и обязательно (с одним только исключением: A beauty) распро­страненные. Распространение позволяет точно характеризовать форму, цвет или игру света в пейзаже, которым любуется ху­дожник. Он уже мысленно воссоздает этот пейзаж на полотне. Бросается в глаза обилие сравнений.

Разумеется, стилистическую функцию здесь выполняет не толь­ко синтаксис, но и многое другое. В лексическом плане отметим только одну, но важную лексическую черту — авторский неоло­гизм Rubens della Robbia, объединяющий имена фламандского ху­дожника Рубенса и итальянского скульптора Луки делла Роббия и подчеркивающий общую для обоих любовь к изображению пух­лого детского тела, а тем самым и «пухлость» облаков.

Прямого соответствия между стилистическими средствами, стилистическими приемами и рассматриваемой здесь стилисти­ческой функцией не существует, потому что стилистические средства неоднозначны. Инверсия, например, в зависимости от контекста и ситуации может создать пафос и приподнятость

или, напротив, придать ироническое, пародийное звучание. Многосоюзие, в зависимости от контекстуальных условий, мо­жет служить для логического выделения элементов высказыва­ния, для создания впечатления неторопливого, размеренного сказа или, наоборот, для передачи серии взволнованных воп­росов, предположений и т.д. Гипербола может быть трагической и комической, патетической и гротескной.

Стилистической функции свойственны некоторые важные особенности.

Первая особенность стилистической функции, назовем ее аккумуляцией, состоит в том, что один и тот же мотив, одно и то же настроение или чувство передаются, если они имеют боль­шое значение для целого, параллельно несколькими средства­ми. Такая избыточность усиливает и направляет внимание чи­тателя. Она называется выдвижением по типу конвергенции, и мы в дальнейшем остановимся на ней подробно.

Вторая особенность стилистической функции состоит в том, что, поскольку стилистическая функция может опираться на коннотации, ассоциации и импликационал слов и форм, она может проходить и в текстовой импликации и в подтексте.

Третья особенность — способность к иррадиации — свойство, обратное первому: длинное высказывание может содержать одно-два высоких слова и звучать возвышенно в целом, и, на­оборот, одно грубое или вульгарное слово может придать вуль­гарность и резкость большому отрезку текста.

Для того чтобы показать все эти свойства стилистической функции на одном отрывке, можно привести в качестве при­мера 66-ю строфу X песни «Дон Жуана» Дж. Байрона, в кото­рой поэт с горечью говорит об английской действительности и о своем отношении к родине.

I've no great cause to love that spot of earth,

Which holds what might have been the noblest nation:

But though I owe it little but my birth,

I feel a mixed regret and veneration

For its decaying fame and former worth.

Seven years (the usual term of transportation)

Of absence lay one's old resentments level,

When a man's country's going to the devil.

Заостренная резкость авторского суждения передается вульгарным выражением «идти к черту». Хотя это выражение

стоит в конце строфы, грубость его иррадиируется на всю стро­фу, придавая не только сниженно-разговорный, но и грустно-иронический оттенок всему высказыванию.

Аккумуляция, т.е. избыточность, как свойство стилистиче­ской функции проявляется здесь в том, что горько-саркастиче­ское отношение к родине выражено дважды в парафразах: that spot of earth и a man's country. Имплицитность и подтекст здесь также представлены, поскольку поэт не говорит прямо о своем изгнании и личной трагедии, а только упоминает «старые оби­ды» и «срок ссылки».

Рассматривая «применение фактов языка к художественно­му заданию»1, следует обратить внимание на художественное использование узуальных стилистических коннотаций, т.е. отне­сенность лексики к тому или иному функциональному стилю. Узуальная стилистическая коннотация, которую также называ­ют стилистической окраской, возникает в тех словах, которые имеют типичную для них сферу использования — сферу, кото­рая ассоциируется с ними и накладывает на них свой отпеча­ток. Узуальная стилистическая коннотация зависит от дифферен­циации языка на языковые подсистемы, называемые функцио­нальными стилями и специальными подъязыками2. Функциональ­но-стилистическую окраску не следует смешивать со стилисти­ческой функцией. Первая принадлежит языку, вторая — тексту.

В словарях функционально-стилистическая коннотация — историческая отнесенность слов и принадлежность к специаль­ной терминологии,— так же как коннотация эмоциональная, указывается специальными пометами: colloquial, poetical, slang; derogatory, facetious, ironical; archaic; aeronautics, anatomy, architecture, astronomy и т.д.

В отличие от стилистической коннотации стилистическая функция имеет не узуальную, а контекстуальную природу. Уча­ствующие в ней стилистические средства помогают читателю правильно расставить акценты и выделить главное, т.е. служат защитой сообщения от искажений. Стилистическая функция таким образом обеспечивает надежность связи, препятствует неправильному пониманию. Стилистическую функцию слово с узуальной стилистической окраской получает преимуществен-