Шпаргалка по "Журналистике"

В шестидесятые годы Россия пережила первую революционную ситуацию. В.И. Ленин указывал на три основных признака революционной ситуации вообще: во-первых, невозможность для правящих классов «сохранить в неизменном виде свое господство». Для наступления  революции недостаточно, чтобы «низы  не хотели», надо еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому; во-вторых, «обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов»; в-третьих, значительный рост активности масс, «в мирную» эпоху  дающих себя грабить спокойно, а  в бурные времена привлекаемых, как  всей обстановкой кризиса, так и  самими «верхами» к самостоятельному историческому выступлению» [4].

Все эти признаки были налицо в России 1859–1861 гг. Выступления крестьян в ответ на царскую реформу, студенческие волнения, сильное брожение в Польше и Финляндии – это и многое другое давало основание даже самому осторожному и трезвому политику «признать революционный взрыв  вполне возможным и крестьянское восстание – опасностью весьма серьезной» [5].

Такими трезвыми политиками эпохи 60-х годов были революционные  демократы и, прежде всего их вождь  Н.Г. Чернышевский. В столице и  провинции создаются революционные  кружки, развертывается пропагандистская деятельность в кругах передового офицерства, в студенческой среде. К концу 1861 г. относится возникновение крупнейшего  тайного общества той поры – «Земля и воля», идейным руководителем  которого был Н.Г. Чернышевский, а  непосредственным организатором – H.A. Серно-Соловьевич. Получили широкое  распространение политические прокламации: «Великоросс», «К молодому поколению», «Барским крестьянам», «Молодая Россия». Мощным набатом звучали, хотя и приглушенные цензурой, революционные призывы  со страниц «Современника».

Уже в конце Крымской войны, несмотря на то, что никаких изменений  в законодательстве о печати еще  не произошло, положение журналистики изменяется. Правительство начинает лавировать, понимая, что одних карательных  мер недостаточно, что в руководстве  необходимы большая гибкость и ловкость. Летом 1855 г., например, по ходатайству  редакции «Современника», журналам было разрешено печатать корреспонденции  с театра военный действий. Раньше это мог делать лишь «Русский инвалид» – официальный орган военного министерства. В 1857 г. Александр II распорядился пересмотреть цензурные постановления. Однако на подготовку цензурной реформы  ушло десятилетие. Лишь в 1865 г. был введен новый закон о печати. Хотя в  нем и говорилось об отмене предварительной  цензуры, но русской прессе легче  не стало. Каждый номер журнала после  выхода в свет тщательно просматривался в цензурном комитете и Главном  управлении по делам печати. За публикацию материалов, которые могли показаться предосудительными, редакция получала «предостережение». После двух таких взысканий издание могло быть закрыто.

Именно в ответ на эту  реформу Некрасов писал в шуточном стихотворении-письме В.И. Асташеву:

Отказавшись от милой цензуры,

Погубил я досуги свои, –

Сам читаю теперь корректуры

И мараю чужие статьи.

Далее поэт говорит о том, что он не знает «свободного часа с той поры, как свободу узнал», потому что закон о печати «запрещеньем журналу грозит» [6].

Подготовка правительством ряда реформ тем не менее привела  к некоторому ослаблению цензурных  репрессий. Это способствовало прежде всего быстрому росту числа периодических  изданий. Если за 1851–1855 гг. в России появилось всего 30 новых изданий, они были либо узкоспециальные, либо ведомственные, то в 1856–1860 гг. возникло 150 газет и журналов – общественно-политических, политико-экономических, сатирических, юмористических, научно-технических, библиографических  и др.

В 1856 г., например, начали выходить «Русский вестник» М. Каткова, «Русская беседа» А Кошелева и Т. Филиппова, «Сын отечества» А. Старчевского, «Живописная  русская библиотека» К. Полевого, «Музыкальный и театральный вестник» М. Раппопорта и др. Новые журналы  появились также и в последующие  годы, быстро увеличивалось число  газет. Подробно характеризуя печать России в 1858 г., автор обозрения в «Современнике» называет только что возникшие газеты: «Домашняя беседа», «Промышленный  листок», «Листок для всех», «Московская  медицинская газета».

Вместе с тем сильно возрастает роль журналов и газет  в общественно-политической жизни  страны, прежде всего в обсуждении крестьянского вопроса, что беспокоит  цензурное ведомство. Вследствие этого  оно, разрешив журналам в 1858 г. печатать материалы, связанные с отменой  крепостного права, тщательно следило  за такими статьями, пытаясь точно  определить, о чем и как писать публицистам. Уже в 1858 г., в частности, было издано несколько циркуляров, в которых запрещалось говорить о выкупе земель, об уничтожении  вотчинной власти помещиков и  других вопросах, связанных с отменой  крепостного права. Кроме обычной  цензуры, для этих материалов устанавливалась  предварительная цензура главного комитета.

И все же роль журналов и  газет, передававших общественное мнение, с каждым днем становилась важнее. Они ведут политические обзоры (в  которых, как правило, рассказывалось о событиях за рубежом) и «внутренние  обозрения»; широко распространяется литературно-общественный фельетон. Журналистика отразила четкую расстановку классовых  сил, запечатлела программы двух сложившихся лагерей: либерально-монархического и революционно-демократического, стала  полем настоящих битв между ними.

Большинство изданий принадлежало к либерально-монархическому лагерю. Им противостояли «Современник», «Русское слово» и сатирический журнал «Искра».

Интересы нарождающейся  буржуазии, с одной стороны, и  различных групп помещиков –  с другой, сталкивались не только по второстепенным, но нередко и по основным проблемам эпохи. Однако в  главном – в определении характера  и путей преобразований – у  различных представителей прессы либерально-монархического лагеря было больше того, что их объединяло. Как указывал В.И. Ленин, полемика между  крепостниками и либералами была «борьбой внутри господствующих классов, большей частью внутри помещиков, борьбой  исключительно из-за меры и формы  уступок», потому что и либералы и крепостники «стояли на почве  признания собственности и власти помещиков, осуждая с негодованием всякие революционные мысли об уничтожении этой собственности, о полном свержении этой власти» [7].

В либерально-монархической  журналистике 60-х годов следует  различать издания либерально-западнические, либерально-славянофильские и крайне правую, монархическую прессу.

Наиболее значительным либерально-западническим  журналом был «Русский вестник», основанный бывшим профессором Московского  университета М.Н. Катковым при участии  П.М. Леонтьева в Москве в 1856 г. Журнал этот издавался много лет и  прекратил свое существование лишь в 1906 г. в Петербурге, куда был переведен  в 80-е годы, после смерти Каткова.

Вначале «Русский вестник» выходил два раза в месяц. Каждый номер состоял из беллетристики  и статей научного характера, объединенных в первый раздел, и «Современной летописи», составлявшей второй раздел журнала. В 1861 г. Катков превратил свой журнал в ежемесячный, исхлопотав разрешение выпускать «Современную летопись»  как самостоятельный еженедельник, а в 1863 г. он выступает редактором уже трех изданий: «Русского вестника», «Современной летописи» и «Московских  ведомостей».

На первых порах в «Русском вестнике» сотрудничали крупные  русские писатели, поэты, деятели  науки. Здесь были напечатаны «Губернские  очерки» Щедрина, рассказы и романы Тургенева, Л. Толстого, стихотворения  Плещеева, Огарева, Михайлова, А. Толстого, статьи видных ученых – С. Соловьева, Буслаева и Тихонравова. Участие  таких людей создавало журналу  популярность в кругах читателей.

В области политической «Русский вестник» сразу выступил за отмену крепостного права путем реформы  «сверху», за освобождение общества от государственной опеки, чем вызвал сочувственное отношение не только либералов, но даже представителей демократических  кругов.

Период этот продолжается, однако, не долго. Уже в середине 1860 г. Чернышевский имел все основания  заявить на страницах «Современника»: «Русский вестник» и наш журнал служат представителями двух различных  принципов». И это было действительно  так.

В период революционной ситуации 1859–1861 гг. началась резкая эволюция русских  либералов вправо. Одним из первых, кто не только поправел, но и очень  быстро скатился в лагерь реакции, был M.H. Катков. «Либеральный, сочувствующий  английской буржуазии и английской конституции, помещик Катков во время  первого демократического подъема  в России (начало 60-х годов XIX века) повернул к национализму, шовинизму  и бешеному черносотенству», – писал  В.И. Ленин [8].

Журнал «Русский вестник» становится крайне реакционным изданием. В 1863 г., например, «Русский вестник» публикует  получившие резкое осуждение в демократических  кругах очерки Фета «Из деревни», ибо  в них велась критика реформы 1861 г. «справа». Фет рисует помещика «страдальцем», который в результате Положений 19 февраля якобы понес  такие жертвы, что близок к разорению, и призывает журналистику оставить в покое «обиженных» помещиков. «Браните и помещика, если он вам  попадется под руку, но браните  его как человека, потому что бранить  его как помещика в настоящее  время не только бессмысленно, но и  невыносимо скучно», – пишет он [9].

На страницах всех изданий  Каткова травили польских революционеров. Катков требовал беспощадной расправы над организаторами восстания в  Польше. Переход журнала от умеренного либерализма к откровенной реакции  сказался и на беллетристическом  отделе, в котором вместо произведений Тургенева, Л. Толстого, Щедрина стали  печататься так называемые антинигилистические  романы Вс. Крестовского, Ф. Достоевского и других, наполненные у клеветой на революционных демократов и противопоставлявшие  им «положительных героев» из аристократических  кругов. В области философской  «Русский вестник» проповедовал религиозные, субъективно-идеалистические теории, выступая с яростными нападками на сторонников материализма.

«Русский вестник» был  главным врагом «Современника» 60-х  годов. Он стремился вызвать недовольство властей органом революционных  демократов и с этой целью прибегал к прямым полицейским доносам. Журнал этот находил поддержку у самого царя.

Либерально-западнической  ориентации придерживались также «Отечественные записки» и «Библиотека для чтения», хотя направление их проявлялось  менее отчетливо.

«Отечественные записки»; как и раньше, издавал Краевский. В редактировании журнала принимал участие критик С.С. Дудышкин, публицистикой  руководили Н.В. Альбертини и С.С. Громека. На примере «Отечественных записок» 60-х годов хорошо видно, каким  может стать журнал, которой возглавляют  беспринципные редакторы либерально-буржуазного  склада. Так, в период подготовки крестьянской реформы здесь печатались статьи либерального чиновника Соловьева  и помещика Круковского, выступавших  за освобождение крестьян с землею, а также сочинения ярых крепостников Славинского, Колмогорова и др.

«...Чего-чего не набито в  них сплошь и рядом, – говорил  об «Отечественных записках» Чернышевский, – западничество, славянофильство, умеренность и крайний образ  мыслей, и все это обвито непроницаемым  туманом. Как будто соединены  листы, вырванные из «Русского вестника»  и «Современника», из «Русской беседы»  и «Русского слова», с обрывками  из покойного «Москвитянина» и прежних  «Отечественных записок» времен Белинского... Одна статья дергает журнал туда, другие сюда; из одной статьи слышится отглас г. Аполлона Григорьева, из другой статьи отглас г. Дружинина; в третьей статье раздается задорное козлогласование  г. Лохвицкого; четвертая статья написана последователем г. Кавелина; так что  сам Гегель затруднился бы вознести эти разногласия к синтезу...» (VII, 733–734). А Писарев сказал об «Отечественных записках» так: «...Их цвет – бесцветность; их тактика состоит в том, чтобы  говорить, ничего не высказывая... Почему они молчалинствуют – по расчету  или по умственной убогости – решать не берусь: может быть, по тому и по другому вместе» [10]. Впрочем, когда  Катков начал бешеную травлю «Современника», «Отечественные записки» высказывались  более определенно, горячо поддерживая  этот поход реакции против революционной  демократии.

«Библиотеку для чтения»  продолжал издавать В.П. Печаткин. Он видел, что журнал с каждым годом  теряет читателей. Надо было принять  какие-то меры. К концу 1856 г. остался  не у дел А.В. Дружинин, недавний критик «Современника». Печаткин пригласил  его редактировать журнал. Дружинину, однако, не удалось существенно поддержать дряхлевшую «Библиотеку для чтения». В полемике с Чернышевским он потерпел поражение. Страх перед большими социальными сдвигами — вот что  определяло позиции журнала, отстаивавшего  неприкосновенность дворянских прав.

С конца 1860 г. журнал редактировал А.Ф. Писемский, позднее – П.Д. Боборыкин. Ни Писемскому, талантливому писателю, но незадачливому редактору, ни Боборыкину, тогда молодому популярному фельетонисту, не удалось сделать «Библиотеку  для чтения» журналом сколько-нибудь современным. Не помогли и фельетоны  Писемского, которые он подписывал псевдонимом «Старая фельетонная  кляча Никита Безрылов», в грубой форме продолжая начатую Дружининым полемику с Чернышевским и «Современником». В апреле 1865 г. «Библиотека для  чтения», растеряв последних читателей, прекратилась.

Большую группу составляли в 60-е годы славянофильские журналы  и газеты, а также близкие к  ним по своей программе издания  «почвенников».

Наиболее известным журналом славянофилов была «Русская беседа», которая  выходила в Москве с 1856 по 1860 г., первые три года – раз в квартал, в 1859 г. – один раз в два месяца, а в 1860 г. было выпущено две книжки. «Беседу» редактировали в 1856–1857 гг. А.И. Кошелев и Т.И. Филиппов, в 1858 г. – один Кошелев, с августа 1858 г. заведовал редакцией (хотя и негласно) И.С. Аксаков. Наряду со славянофилами, материалами которых заполнялись тома журнала (здесь сотрудничали, кроме названных выше редакторов, Хомяков, И.В. Киреевский, С.Т. Аксаков, К.С. Аксаков, Самарин, Черкасский), в «Русской беседе» печатались по отделу словесности А.К. Толстой, Тютчев, Даль, а по другим отделам – Погодин, М.А. Максимович, И.Д. Беляев. Здесь же появились комедия Островского «Доходное место», рассказы Щедрина «Госпожа Падейкова» и Марко Вовчок «Маша».