Шпаргалка по "Источниковедению России"

Картину разложения отступающей  армии рисуют в своих записках фон Иелин (офицер Вюртембергского полка), де-ла-Флиз, Бургонь.

В ряду мемуаров не последнее место занимает «Дневник» итальянского офицера де Ложье, полкового адъютанта в гвардии вице-короля Италии Евгения Богарнэ. «Дневник» его ценен, поскольку регулярные записи содержат верные сведения о движении французской армий, довольно точную фиксацию ее настроений. Временами у Ложье проглядывает недовольство французами, но никогда – Наполеоном, преданность автора которому – одна из отличительных черт «Дневника». Для истории войны 1812 г. «Дневник» Ложье особенно интересен тем, что дает прекрасную картину Смоленска, покинутого русской армией. Существенны подробности, сообщаемые Ложье о пожаре Москвы, – о территории, захваченной огнем, распространении его. Подробно показано  отступление французской армии. Важны сведения о составе и численности отступающей армии, о полнейшем ее разложении и деморализации.

Сухой чисто военный  материал дает в своих записках Сен-Сир. Записки его касаются небольшой территории: он говорит о движении до Полоцка и обратно.

Французский консул в Тифлисе Гамба в 1820–1824 гг. путешествовал по Украине, Кавказу и в результате написал «Путешествие по южной России». Его интересует, что и где производится, какие существуют торговые пути, возможности расширения коммерческих связей. Эти основные для него сведения он сопровождает целым рядом дополнительных, рисующих быт, обычаи, занятия местных жителей. Прекрасно описаны отдельные города, посещенные путешественником, – Кутаис, Тифлис, Баку, Ганджа и т. д. Наиболее слабым местом записок являются этнографические наблюдения, часто не дающие ничего интересного. Хозяйственные же характеристики весьма ценны и разнообразны.

Общую характеристику России в царствование Николая I дал француз маркиз де Кюстин в своей книге «Россия в 1839 г.» Маркиз Астольф де Кюстин (1790–1857) – уроженец Лотарингии. Он сформировался как представитель аристократических взглядов и приверженец католицизма. Ненавистник демократии, он ехал в Россию искать аргументы против демократизма и конституционализма, а вернулся сторонником парламентарного режима, врагом деспотизма. Его книга  получила довольно шумную известность.

Значительное внимание Кюстин уделяет Николаю I: «по своему рождению скорее немец, нежели русский». Кюстин подчеркивает гнет, какой налагал  Николай на непосредственно окружающих его. Россия, по его мнению, есть «не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора». То правильное, что есть в этих отзывах Кюстина, не удерживает его, однако, в рамках объективности. Начав с констатации верных, Кюстин гиперболизировал их в своих выводах. Получился стилистически элегантный, но явно неверный вывод: «бюрократическая тирания»  представляется ему независимой от дворянско-помещичьего класса и даже ограничивающей самодержавие Николая I. Если общие характеристики, даваемые Кюстином николаевскому режиму, весьма существенны, то конкретные подробности описания часто страдают поверхностностью и непониманием.

Несколько позже Кюстина  побывал в России немецкий исследователь крестьянства барон А. Гакстгаузен (1792–1866),  рекомендованный правительству Николая I русским послом в Берлине. Он приехал в Россию в начале 1843 г. Министерство государственных имуществ снабдило его рядом официальных материалов, прикомандировало к нему переводчика. Для Гакстгаузена был разработан маршрут большого путешествия по северным губерниям, Поволжью, Украине и т. д. В итоге появилась работа под названием «Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России», составившая три тома.

Гаксттаузен полагает, что  России мало коснулась западная цивилизация. Она захватила высшие классы, массы же остались чуждыми ей, и важнейшим остатком первобытности является крестьянская община, благодаря которой в России нет пролетариата, а потому невозможна революция. Другим остатком первобытности, по Гакстгаузену, является ремесленное производство, существующее в виде артелей - утопических мечтаний сен-симонистов. Помимо этих взглядов, книга Гакстгаузена интересна и другим – описанием деревни, подробной характеристикой общинных порядков. Гакстгаузен интересуется также неземледельческими занятиями крестьян. Он внимательно останавливается на жизни и быте отдельных народов, встречаемых на пути (чувашей, татар, марийцев). Этот материал делает записки его разносторонне интересными, а самое произведение еще более заслуживающим внимания.

Известный лингвист венгр А. Вамбери под видом дервиша совершил в 1863 г. поездку через Туркмению в Хиву и Бухару. В I части «Путешествии по Средней Азии» его внимание привлекает положение рабов у туркмен и положение пленных персов в Хиве. Во II части своей книги Вамбери характеризует туркменские племена и роды, их взаимоотношения, быт, костюм. В рассказе о Хиве Вамбери описывает базар, мечети, характеризует органы управления и суд; бегло говорит о торговле и ремесле, излагает историю Хивы в ХIХ в. В таком же порядке он описывает Бухару и Коканд. Вамбери сообщает ряд очень интересных черт, которые он смог узнать в силу хорошего знания местных языков и свободы наблюдения.

Американский  журналист и путешественник Д. Кеннан (1845–1924) («Сибирь и ссылка», Спб. 1906.) много интересовался Россией. В 60 - х годах он путешествовал по северо-востоку Сибири, в конце 70 - х годов у него появилась мысль изучить политическую ссылку в России. При содействии издателя одного американского журнала в 1885– 1886 гг. он совершил поездку в Сибирь. Главным источником для него послужили собственные наблюдения. Кеннан осматривал тюрьмы, интересовался положением ссыльных, условиями этапного пути. Он говорит о ничтожных поводах, ведущих в ссылку, о массах ссылаемых людей, о возмутительной полицейской цензуре переписки и издевательском стеснении ее. Самым тяжелым из всех угнетающих описаний Кеннана является описание Карийской каторжной тюрьмы и условий жизни заключенных в ней.

Описание ведется правдиво, близкие знакомства с политическими заключенными позволили Кеннану избежать ошибок, обычных для иностранца. В результате мы имеем огромной ценности источник, показывающий систему борьбы царских чиновников и полиции с революционным движением.

• 3. Мемуары дипломатов

Наряду с записками  иностранцев - путешественников большой  интерес представляют мемуары некоторых  иностранных дипломатов.

Среди них яркой и  крупной фигурой был автор  интересных воспоминаний, руководитель внешней политики Франции в 1799–1807 и 1814–1815 гг. – Талейран (1754–1838). Чаще всего  в своих воспоминаниях Талейран предпочитает обходить молчанием неприятные для него вопросы и все те случаи, где лгать было бы совсем бесцельно вследствие слишком уже большой известности и твердой установленности бесспорных фактов. Помимо международно-политической конъюнктуры, мемуары Талейрана изображают несколько моментов, существенно интересных для историка России. Так, он рассказывает в нескольких фразах об инициативной роли Александра I в отношении боя под Аустерлицем. Очень интересно сообщение, что после битвы под Прейсиш-Эйлау Наполеон стремился начать переговоры о мире. В мемуарах Талейрана много пробелов,  его изложение неполно и неточно. Пользоваться этим сомнительным источником можно лишь при соблюдении всех необходимых предосторожностей, учитывая манеру замалчиваний, характерных для автора.

Другой видный европейский  дипломат начала века – Меттерних (1773–1859) – оставил краткие автобиографические записки, доведенные до 1815 г. Посвящены они, главным образом, австро-французским отношениям, они касаются также взаимоотношений Австрии и России. Но характер этих записок не таков, чтобы они давали достаточный материал историку. Рассказ о переговорах Австрии, России и Пруссии перед войной с Наполеоном 1805–1807 гг. заменен бессодержательными общими фразами с характеристикой момента и анекдотами. Война 1805 г. почти обойдена молчанием. Отказаться от мемуаров Меттерниха историк не может, но источник этот – небольших возможностей и невысокого качества.

Воспоминания Бисмарка (1815–1898) не могут не привлечь внимания уже в силу положения автора. Посланник в Петербурге в 1859 – 1862 гг., рейхсканцлер Германской империи в 70 – 80 - е годы, – Бисмарк многократно сталкивался с вопросами русской внешней политики и с русскими людьми. Находясь в отставке, Бисмарк начал писать свои мемуары, названные им «Мысли и воспоминания». Для этого источника характерное наличие умолчаний, частое отвлечение от вопроса в сторону. Автор то касается самой сущности международно-политической ситуации в тот или иной момент, то тут же пускается в мелочные рассказы. При всем том он старается датъ возможно меньше фактических данных о дипломатических переговорах или столкновениях и изобразить дело в возможно более общих чертах. Бисмарк не раз касается вопроса о значении России – ее внешнеполитической ориентации – для прусской политики. «...С Францией мы никогда не будем жить в мире, - пишет он, -  с Россией у нас никогда не будет необходимости воевать...»

42. Документы КПСС как исторический  источник.

Среди документов политических партий и организаций  главная  роль принадлежит программным документам, которые излагают цели и задачи, стратегию и тактику политической борьбы, определяют силы, средства и  формы, с помощью которых политические партии мыслят реформирование или революционное преобразование общества.

Политическим течением, определившим развитие России XX в. стал большевизм. Поэтому мы рассматриваем  документы РСДРП – РСДРП (б) –  РКП(б) – ВКП(б) – КПСС.

Коммунистическая партия СССР являлась правящей партией. Ее руководящая роль проявлялась в том, что решения ее высших органов (съездов, конференций и пленумов ЦК) имели директивный характер, лежали в основе законодательной и практической деятельности государства, профсоюзов, комсомола и других массовых организаций трудящихся.

В партийных документах отражены все принципиальные вопросы  развития народного хозяйства, идеологии, культуры, социальных процессов и  т. д. Поэтому ни один вопрос истории  внутренней и внешней политики Советского правительства нельзя понять и изучить без серьезного анализа документов КПСС.

Хотя в советском  источниковедении установилась традиция рассматривать документы КПСС как  самостоятельный вид источников, фактически эти документы не содержат особых видовых признаков, характерных только для партийных документов. Документы КПСС, как и документы политических, профессиональных, общественных организаций, по своим источниковым характеристикам вполне вписываются в рамки делопроизводственных источников как вида (разумеется, речь не идет о таких видах, как программы, уставы и некоторые другие, о чем говорилось в специальной лекции о партийных источниках). Стало быть, к ним применимы аналогичные приемы источниковедческой критики.

Документы высших партийных  органов в той части, которую необходимо было довести до населения, публиковались широко. Так, стенографические отчеты партсъездов и некоторых конференций изданы даже дважды: в 20-30-е годы и в 60-е годы, хотя не переиздавались стенограммы XIV, XVII и XVIII съездов. Стенограмма XIX съезда вообще не издавалась. Судить о полноте этих публикаций довольно трудно. Стенограммы пленумов ЦК КПСС никогда не публиковались. И все же в подавляющем большинстве случаев возникали односторонние представления, причем по весьма серьезным проблемам. Например, пленум ЦК КПСС, открывшийся 25 декабря 1989 г., на рассмотрение которого были вынесены вопросы, связанные с решениями XX съезда Компартии Литвы о выходе из КПСС и самостоятельности Коммунистической партии Литвы. На пленуме доклад сделал М.С. Горбачев, содержание и суть его видны из названия: "В единстве партии – судьба перестройки". Его публикация без материалов обсуждения – это абсолютно не полная картина: ведь нам не известно, что отвечали коммунисты Литвы. Это помогает историку понять односторонность и предвзятость освещения  данной проблемы.

Важное значение для  развития всех сторон жизни советского общества играли постановления ЦК КПСС (напр., постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству"). До граждан страны доводили лишь то, что положено им знать. В  основе постановлений лежал довольно солидный материал, поскольку к разработке привлекались отдельные специалисты и даже крупные научные коллективы. Однако материалы, раскрывающие процесс разработки тех или иных партийных директив, большей частью недоступны.

Любое постановление  ЦК партии – сугубо аппаратный документ, ибо сам ЦК здесь часто ни при  чем: пленума ЦК никто не созывал, но документ публиковался от имени  ЦК.  Готовил постановления аппарат ЦК КПСС под командой высших партийных чиновников власть. Постановления ЦК постепенно из документов внутрипартийного характера приобрели всегосударственное значение. Эта их функция особенно усилилась в связи с широко распространившейся практикой издания совместных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Эти постановления регламентировали буквально все стороны жизни советского общества, и все же подавляющее их большинство касалось народного хозяйства. Такие совместные постановления были абсолютно антиконституционны, поскольку решения ЦК КПСС наделялись силой закона.

Для публикации ранее  неизвестных читателю партийных  документов большое значение имело  возобновление в 1989 г. издававшегося  в 1918-1929 гг. журнала "Известия ЦК КПСС". Это было полезное издание, прекратившее свое существование вместе с уходом КПСС с исторической арены. Здесь публиковались только документы и информация. Причем информационная насыщенность документов довольно высокого уровня. Для ориентации имелись необходимый справочный материал и комментарий. В журнале публиковалась информация о работе за соответствующий период ЦК КПСС и его комиссий, Центральной ревизионной комиссии. Читатель найдет хронику важнейших текущих событий, может получить представление о почте, поступавшей в ЦК КПСС.

Источниковедческий интерес  к произведениям Ленина можно  обозначить следующими основными положениями:

1. Изучение работы  Ленина с документами; анализ  творческой лаборатории Ленина – это самостоятельный и сложный вопрос.

2. Источниковедческий  анализ самих ленинских работ.

3. Вопросы публикации  ленинских документов.

4. Источниковедческое  исследование материалов к биографии.