Русская геополитическая школа

Пражский  центр евразийства, главным теоретиком которого был Л.П. Карсавин, ориентировался на идейно-политическое сближение и  сотрудничество с советской властью. Н.С. Трубецкой и П.Н. Савицкий назвали это самоликвидаторством. В 1930-е гг. евразийство как движение перестало существовать. Идеи евразийства были возрождены в 1960-х гг. Л.Н. Гумилевым.

Геополитик П.Н. Савицкий.

Российская геополитика  связана с именем Петра Николаевича Савицкого, который был первым, если не единственным, русским автором, имеющим право называться геополитиком. По образованию экономист, ученик В. Вернадского и П. Струве, до войны был близок к кадетам. В 1916-1917 гг. работал в русском посольстве в Норвегии. В 1920 г., будучи секретарем П.Б. Струве, занимал пост руководителя иностранных дел штаба Врангеля. После поражения белой армии выехал в Болгарию, затем переехал в Чехословакию. В 1921 г. вместе с князем Н.С. Трубецким возглавил евразийское движение, в котором геополитические факторы играли центральную роль.

Мировоззрение Савицкого  складывалось под влиянием трудов славянофилов, Данилевского и особенно Леонтьева. Славянофильство, как мы уже отмечали, было сопряжено с идеей особости исторической идентичности «великороссов», не сводимой ни к религиозной, ни к этнической славянской сущности. В этом аспекте евразийцы были близки к Константину Леонтьеву, сформулировавшему важнейший тезис —«славянство есть, славизма нет», т.е. «этническая и лингвистическая близость славянских народов не является достаточным основанием, чтобы говорить об их культурном и характерном единстве».

Несмотря на симпатии к Советам, которые были характерны не только для откровенно просоветского крыла евразийцев (парижский кружок, издававший газету «Евразия»), с которыми Савицкий официально порвал отношения, но и для самых умеренных и «консервативных» элементов, после взятия советскими войсками Праги в 1945 г. Савицкий был арестован и осужден на 10 лет лагерей. В лагерях он познакомился с сыном поэта Николая Гумилева Львом, который стал его учеником, а впоследствии одним из лучших русских этнографов и историков.

В 1956 г. Савицкого  реабилитируют, он выходит на свободу и возвращается в Прагу к своей семье. Вскоре в эмигрантской прессе под псевдонимом Востоков появляются тексты, описывающие его пребывание в советских лагерях. В 1961 г. он снова попадает в заключение, ноактивное вмешательство известного философа Б. Рассела способствует быстрому освобождению ученого. Однако жизненные силы Савицкого были уже на исходе. Гонимый властью, усталый, всеми забытый, он умирает в Праге в 1968 г.

Россия—Евразия. Основная идея Савицкого заключается в том, что Россия представляет собой особое цивилизационное образование, определяемое через качество «срединности». Одна из его статей — «Географические и геополитические основы евразийства» (1933) — начинается такими словами: «Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться «Срединным государством».

Если «срединность» Германии (Mittellage) ограничивается европейским контекстом, а сама Европа есть лишь «западный мыс» Евразии, то Россия занимает центральную позицию в рамках всего континента. «Срединность» России, по Савицкому, является основой ее идентичности — она не часть Европы и не продолжение Азии. Она — самостоятельный мир, самостоятельная и особая духовно-историческая геополитическая реальность, которую Савицкий называет Евразией.

Территорию  Евразии составляют Восточно-Европейская, Западно-Сибирская и Туркестанская  равнины и окаймляющие их с  Востока, Юго-Востока и Юга горы: «Средний мир Старого Света можно определить, таким образом, как область степной и пустынной полосы, простирающейся непрерывной полосой от Карпат до Хингана, взятой вместе с горным ее обрамлением (на юге) и районами, лежащими к северу от нее (лесная и тундровая зоны). Этот мир евразийцы и называют Евразией в точном смысле этого слова».

Это понятие обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму, особую цивилизацию. Савицкий с русского полюса выдвигает концепцию, строго тождественную геополитической картине Маккиндера, — только абстрактные «разбойники суши» или «центростремительные импульсы, исходящие из географической оси истории», приобретают у него четко выраженный абрис[4] русской культуры, русской истории, русской государственности, русской территории.Россия-Евразия у Савицкого предстает в том же свете, как Raum Ф. Ратцеля, и еще точнее, Grossraum К. Шмитта.

Если X. Маккиндер считает, что из пустынь heartland исходит механический толчок, заставляющий береговые зоны («внутренний полумесяц») творить культуру и историю, то П.Н. Савицкий утверждает, что Россия-Евразия = (heartland Маккиндера) и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре.

Геополитическое кредо евразийцев Савицкий сформулировал предельно четко: «Евразия цельна». А это значит, что нет России «Европейской» и «Азиатской». Этой части света евразийцы дали еще одно имя — «Ойкумена», что в переводе с греческого означает «вселенная». Русская Ойкумена — это тот материковый массив, на котором развертывалась и развертывается русская история, основной континентальный массив Старого Света, который в то же время есть и «Монголосфера», область, в свое время объединенная монгольской державой (по территориальному протяжению величайшей державой, известной истории). Геополитика России новых веков родилась в лоне державы и стала наследницей монгольской. Если рассматривая идейные истоки русской государственности уместно говорить о византийском наследстве, то применительно к геополитике следует говорить о монгольском наследстве, подчеркивали евразийцы.

Известно, что к областям, составляющим геополитическую сферу  Византии, русское государство приблизилось уже к концу XVIII в. (Крым, соответствующие части Кавказа). Но и тогда эти области являлись периферийными для России, как в свое время были периферийными для Евразии. Эта периферийность останется в силе и в том случае, если окажутся вовлеченными в государственную орбиту России-Евразии бывшие основные средоточия Византийской империи. Для геополитического бытия Россия—Евразия, отмечал Савицкий, географическая сфера Византии есть сторонняя сфера.

Напротив, в геополитическую  сферу монгольской державы Россия-Евразия  погружена в исключительной степени, и именно здесь необходимо искать истоки геополитического единства Евразии.

Россию Савицкий понимает геополитически, не как национальное государство, но как особый тип цивилизации, сложившийся на основе нескольких составляющих — арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества, православной традиции. Все вместе создает некое уникальное, «срединное» образование, представляющее собой синтез мировой истории. Великороссов Савицкий считает не просто ответвлением восточных славян, но особым имперским этническим образованием, в котором сочетаются славянский и тюркский субстраты. Этот момент выводит его на важную тему — тему Турана[5].

Обращение к Турану в качестве позитивной ориентации было скандальным  для многих русских националистов. Так, Савицкий косвенно оправдывал монголо-татарское иго, благодаря которому «Россия обрела свою геополитическую самостоятельность и сохранила свою духовную независимость от агрессивного романо-германского мира». Такое отношение к тюркскому миру было призвано резко отделить Россию—Евразию от Европы и ее судьбы, обосновать этническую уникальность русских».

«Без татарщины не было бы России» — этот тезис из статьи Савицкого «Степь и оседлость» был ключевой формулой евразийства. Отсюда прямой переход к чисто геополитическому утверждению: «Скажем прямо: на пространстве всемирной истории западноевропейскому ощущению моря, как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственное монгольское ощущение континента; между тем в русских «землепроходцах», в размахе русских завоеваний и освоений — тот же дух, то же ощущение континента».

И далее: «Россия — наследница Великих Ханов, продолжательница дела Чингиза и Тимура, объединительница Азии... В ней сочетаются одновременно историческая "оседлая" и "степная" стихия».

Фундаментальную двойственность русского ландшафта — его деления на Лес и Степь — заметили еще славянофилы. У Савицкогогеополитический смысл России—Евразии выступает как синтез этих двух реальностей — европейского Леса и азиатской Степи. При этом такой синтез не есть простое наложение двух геополитических систем друг на друга, но нечто цельное, оригинальное, обладающее своей собственной мерой и методологией оценок.

Россия—Евразия  не сводится целиком к Турану. Она — нечто большее. Но в отношении Европы, которая все выходящее за рамки своего «берегового» сознания считает «варварством», самоквалификация русских как «носителей монгольского духа» является провокацией, открывающей историческое и духовное превосходство евразийцев.

Месторазвитие. В теории Савицкого важнейшую роль играет концепция «месторазвитие». Месторазвитие — это взаимное приспособление живых существ друг к другу в тесной связи с внешними географическими условиями, что создает особую гармонию и устойчивость среды.

Термин «месторазвитие»  представляет собой точный аналог понятию «Raum», как оно трактуется «политической географией» Ф. Ратцеля. Савицкий в тексте «Географический обзор России—Евразии» пишет: «Социально-политическая среда и ее территория» должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт».

Это и есть сущность месторазвития, в котором объективное и субъективное сливаются в неразрывное единство, в нечто целое. Это концептуальный синтез. В том же тексте Савицкий продолжает: «Необходим синтез. Необходимо умение сразу смотреть на социально-историческую среду и на занятую ею территорию».

В этом Савицкий близок к  Видаль де ла Блашу. Подобно французскому геополитику, обосновавшему неделимость  Франции единством культурного типа независимо от этнической принадлежности жителей Эльзас-Лотарингии, Савицкий считает, что «Россия—Евразия есть «месторазвитие», «единое целое», «географический индивидуум» — одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. «ландшафт».

Россия—Евразия  есть такое «месторазвитие», которое  является интегральной формой существования многих более мелких «месторазвитий». Это — Grossraum К. Шмитта, состоящее из целой иерархии меньших Raum.

Согласно представлениям евразийцев, природа евразийского мира минимально благоприятна для разного рода «сепаратизмов» — политических, культурных или экономических. Недаром в Евразии рождались такие великие политические объединительные попытки, как скифская, гуннская, монгольская. Недаром над Евразией веет дух своеобразного «братства народов», коренящийся в вековых соприкосновениях и культурных слияниях народов разных рас — от германской (крымские готы) и славянской до тунгусско-манчжурской, через звенья финских, турецких, монгольских народов. Это «братство народов» выражается в том, что здесь нет противопоставления «высших» и «низших» рас, взаимные притяжения в нем сильнее, чем отталкивания; в рамках этого братства легко просыпается «воля к общему делу».

Традиции евразийского единения органично восприняла Россия в своем  политическом и геополитическом  историческом творчестве. Но Савицкий был уверен, что в современную эпоху объединительная миссия России должна осуществляться в новых формах. Он призывает бесповоротно отказаться от прежних методов насилия и войны: «В современный период дело идет о путях культурного творчества, о вдохновении, озарении, сотрудничестве».

Савицкий неустанно подчеркивал  определяющее значение самой идеи единства Евразии в мировой геополитике, в общей геополитической картине мира. Он был убежден: если устранить этот евразийский центр, то все его остальные части, вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония) превращается как бы в «рассыпанную храмину». Этот мир, лежащий к востоку от границ Европы и к северу от «классической Азии», есть то звено, которое соединяет в единство их всех.

Исторические факты и  свидетельства позволили Савицкому  сделать еще один очень важный геополитический вывод: русский мир силой неустранимых фактов призван к объединяющей роли в пределах Старого Света. Только в той мере, в какой Россия—Евразия выполнит это свое призвание, вся совокупность разнообразных культур Старого материка может превращаться и превращается в органическое целое, стирая различия между Востоком и Западом.

В лице русской культуры евразийцы видели объединительную и примирительную историческую силу. Они подчеркивали, чторазрешить свою задачу Россия—Евразия сможет только во взаимодействии с культурой всех окружающих народов. В этом плане культуры Востока для нее также важны, как и культуры Запада. Особенность русской геополитики — в обращенности одновременно к Востоку и Западу.

Значительным выглядит и вклад Савицкого в осмысление традиционного противостояния двух типов цивилизаций в мировой геополитике: цивилизаций Моря и Континента. Савицкий раскрыл глубинные противоречия континентального и морского типов существования, а также их стратегии, обращенные в будущее. Он обратил особое внимание на то, что фактором организации и сплочения морских цивилизаций в современную эпоху становится единый мировой рынок. Благодаря дешевизне и удобству морских коммуникаций страны Моря могут быстро воспользоваться всеми преимуществами мирового рынка при минимальных затратах на перевозку товаров. Напротив, для стран Континента включение в мировой рыночный обмен связано с огромными транспортными издержками. Делая основную ставку на свое включение в мировой обмен, эти страны становятся «задворками мирового хозяйства».