Пища в системе жизнеобеспечения на примере Усть-Коксинского района

Таким образом, точки зрения авторов по вопросам заселения Уймонской долины в чём-то сходны, но есть и существенные различия. Одни авторы утверждают, что первыми поселенцами Уймонской долины были выходцы из долины реки Бухтармы, то другие исследователи не считают общим происхождение уймонских и бухтарминских старообрядцев.  Также многие авторы приводят довольно подробное описание численности населения Уймонской долины, что немаловажно для современных исследователей. Необходимо обратить внимание на существенные расхождения между версиями исследователей и точками зрения по материалам староверческих изданий. По преданию, здесь жил когда-то Уймонка с братом. Жили дружно, пока не разбогатели. Стало у них всего уйма, но поссорились и разошлись. Так, старые люди говорят, и получились два села – Нижний и Верхний Уймон. Староверы же здесь появились гораздо позже. Многие нашли спокойную и размеренную жизнь только здесь, в Уймонской долине.В уймонских легендах также говорится о том, что Уймонскую долину «открыл» и начал осваивать алтайский скотовод Уймонка, Оймон. В работе Шитовой Н.И. «Традиционная одежда уймонских старообрядцев» публикуется рассказ Иван Ивановича Макарова Уймонку (он считает Уймонку казахом): «Этот старик в Аргут еще ходил с сыном. Они пришли, здесь никого не было, ни алтайцев, никого. Уймонка его звали. Казах Уймонка. И вот он с сыном пошел, жене сказал: "Никому не говори". И вот, он десять лет здесь проходил, сюды в Верх-Уймон приехал, он тут юрту сделал, года три, наверно ли, два ли пожил. Потом в Нижний Уймон перекочевал — там юрту, потом в Катанде — юрту, и за Аргутом. Десять лет проходил он, потом домой пришел, туды — деревня Белая. Он пришел ночью, к жене стукается. Она закрыта, малы еще ребятишки были- то.

Да я же твой муж, открой!

Подойди к окну, я свет зажгу, у тебя на груди родимо пятнышко. Ежели у тебя есть родимо пятнышко, значит, я тебя запущу, а так — делать нечего. И вот, он подошел к окошку, она свет зажгла, распахнулся, действительно, у него родимо пятнышко, она его запустила. Потом, это отец рассказывал, он ночью ей сказал: "На днях мы отсюда уедем, уедем ночью, чтоб никто не знал, куда мы поехали. Я, — говорит, — хороши, богаты места нашел. Кико  говорит — навалом тут".

Вот она утром — а  брали из колодца воды-то — там  кума попала. Она говорит: "Мой  старик-то ведь пришел. Собирамся уезжать. Богато место нашел", — говорит. А та кума еще куме, и четыре семьи тода перекочевали сюда. А потом-то ведь поехали и поехали люди. Вперед алтайцы начали отъезжать, а потом русски поехали. Еще места новы смотрели. Говорили, что он казах, Уймонка его звали, он охотник, рыбак был».

Легенды об Уймонке, в честь  которого названа долина и первые русские поселения — Верхний  и Нижний Уймоны, бытуют в разных вариантах. О названии села рассказывают и так: «Верх-Уймон — он был без названия, деревня просто. Деревня — здесь Верхняя деревня и Нижняя деревня, Нижний Уймон. А это уже потом — после революции — где-то какой-то алтаец-батрак был, Уймон, Оймон он был, вот по ему. Была деревня просто  Верхняя деревня и Нижняя деревня».²⁴

В 2000 году вышла в свет первая книга, посвященная уймонским  старообрядцам – «Уймонские староверы». Автор книги краевед Р.П. Кучуганова представила в работе свои материалы, касающиеся самых разных аспектов народной культуры, собиравшиеся в течение  более двадцати пяти лет. В книге как бы сами староверы рассказывают о себе, о своей старине, излагают собственное понимание истории родных мест. В работе охарактеризованы и незаурядные личности – Вахрамей Атаманов, Агашевна, старец Филарет, ветераны Великой Отечественной войны и вдовы фронтовиков, современные мастера и мастерицы Уймонской долины. Автор также говорит об имеющихся противоречиях между устной и письменной историей уймонцев, заключающееся в том, что сами староверы основание Уймона относят к событиям приблизительно трехсотлетней давности, что примерно на сотню лет расходится с официальной датой основания Верх-Уймона. Такое раннее основание Уймона имело бы место, если бы староверы из Европейской России начали своё переселение сразу после возникновения раскола и первых гонений на старообрядцев. Книга эта – повествование краеведа о своих односельчанах и их жизни в Уймонской долине, которое является ценным источником по этнографии и филологии уймонских старообрядцев.

Вот что говорит об истории  первоначального заселения Уймонского края Владимир Серапионович Атаманов. Его дед ездил к своим родственникам далеко в Алтайские горы. Там он встретил Огневых, Бочкаревых, Атамановых, Черепановых, Черновых. А под Новокузнецком стоит старинное село Атаманово, да и эта фамилия встречается часто. Никакого нет сомнения, что Верхний Уймон основан беженцами бывших кабинетских земель Кузбасса.²⁵

   В статье Е.Смирновой «Плоть от плоти Алтая» говорится об истории первых поселенцев на Алтае из уст их потомка С.И. Зубакина, который рассказывает, что первые   русские пришли в долину Уймона с Дона: «Сейчас на Алтае живет много потомков старообрядцев – выходцев из  Бухтармы, тех, кто с демидовских рудников бежал. Но бухтарминские не первые здесь появились. Я сколько от своих стариков слышал, говорят, что сначала жили на Дону. До Дона воспоминаний не сохранилось, но предполагается, что туда бежали от первых преследований, которым стали подвергаться старообрядцы. Бежали, где вольница, где нет царя и церкви. ²⁶

Таким образом, народная память выделяет три основные группы поселенцев  старообрядцы, переселившиеся из Европейской России, затем - беглецы с Демидовских заводов и переселенцы из Бухтарминских деревень.

Глава II Система жизнеобеспечения русского населения

Хозяйство русских  как  способ обеспечения системы питания Уймонцам удалось приспособиться к жизни в природно-климатических условиях высокогорной долины, когда богатство природных ресурсов сочетается с рискованным для земледелия климатом. В этой связи актуально исследование традиционной культуры жизнеобеспечения уймонских старообрядцев как одного из локальных вариантов адаптации русского населения к специфическим природным условиям Сибири. В частности, интерес для изучения представляет традиционное хозяйство уймонцев, являющееся одной из важнейших составляющих системы жизнеобеспечения данной этноконфессиональной группы.

В ходе вольного крестьянского  расселения создавались два типа населенных, пунктов: постоянные - деревни  и сезонные - заимки и промысловые избушки.

Жители Уймонской долины хозяйство вели заимками. Заимки же располагались сравнительно недалеко от населенного пункта и  возникали  по естественной причине — из-за недостатка места для скота жителей  большой деревни. Самая старая заимка - деревня Терехта, первым садчиком которой был Василий Блинов, выселившийся из Верхнего Уймона для занятия пчеловодством. Рядом с селом Верх-Уймон были такие заимки, как Аккол, Гагарка, Бузулаево, Тихонькая, Ойбак, Леоновские кусты. ²⁷

Процесс постепенного оседания крестьян на заимках нашел отражение при подворном описании населенных пунктов в 1897 г. вблизи Бийско-Уймонского тракта всего  было учтено девятнадцать крестьянских заимок, из которых на пятнадцати жили только временно.  "Заимка крестьянина Якова Белова для пчеловодства, в 50 верстах от с. Абая, сообщение только верхом, проживают только летом". О трех заимках на р. Меновной, притоке Коксы, основанных для пчеловодства и скотоводства, переписчики сообщали: "Находятся в совершенно диких горах под белками  от ближайших деревень в 35-40 верстах. В редких случаях зимуют".²⁸ На участках стояли избушки, пригоны для скота, подвалы для зимнего содержания пчел. На нескольких заимках семья жила попеременно, как, например, на участке выше д. Верх-Уймона, выбранном для скотоводства и содержания маралов, - по две-три недели, затем выезжали домой в деревню, на их место приезжали другие и так весь год.

Заимочник развивал хозяйство  постепенно, не порывая связи с  основным поселением. Это позволяло  крестьянам оценить возможности выбранного участка, а при благоприятном варианте поставить жилье, развести скот, возделать пашню и переселиться в уже обжитое место. Заимочная система оказалась наиболее удобной при освоении земледельческой зоны и составила характерную черту расселения в этом районе.  При благоприятных условиях заимка нередко перерастала в постоянное поселение. Заимки, на которых кто-либо из членов семьи находился постоянно, были лучше обстроены. Кроме дома, там ставили амбары, скотные дворы и другие постройки, делали гумно, заводили огород.

   Богатую заимку имел крестьянин Кузьма Бочкарев. Он занимался хлебопашеством и скотоводством, содержал кожевню. Проживал на заимке постоянно, а остальные члены семьи - десять мужчин и три женщины - временно. 

В первых годах XX в. крестьянской семьей Огневых из с. Уймон была основана заимка для занятий мараловодством, там же сеяли пшеницу, овес, ячмень. На заимке жили попеременно два брата.

Около 1910 г. вновь приехавшие российские крестьяне подселялись  к заимочникам.  По заимкам были разбросаны пасеки в предгорьях и долинах, насчитывающие по сотне ульев. Часто на заимках ставили мельницы. Питьевую воду брали из рек и озер, а колодезную использовали преимущественно для хозяйственных целей. Позже некоторые заимки прекратили свое существование, а некоторые переросли в села. Так, например, в настоящее время это села Тихонькая, Гагарка, Огневка, Горбуново. Место, на котором позже выросло село Тихонькая, во время образования заимки называлось Сергеевым логом.

Между деревнями Верхний Уймон и Катандой, на левом берегу р. Катуни, находится большое селение Нижний Уймон, основанное в 1820-30-х годах крестьянами Каннского округа Томской гyбернии. Выходцами из Нижнего Уймона были основаны села Мульта, Чендек, но в официальных отчетах вся эта группа сел рассматривалась как одно село. ²⁹

Примерно в 1829-1831 годах  была основана деревня Усть-Кокса, первыми жителями которой были «русские ясашные инородцы», переселившиеся из Шуйской волости.

В документах Главного управления Алтайского горного округа  сохранились рапорты старосты Уймонской инородной управы М. Бочкарева в земельную часть Главного управления Алтайского горного округа о числе улусов и инородческих селений, находящихся в районе Уймонской управы на 1887 г, значилось 27 улусов и селений.³⁰  К середине XIX века в Уймонской долине сложилась группа компактно расположенных оседлых поселений, в национальном составе которых преобладали русские, а в начале XX века освоение Уймонской долины было завершено, новые села уже не возникают.

Во многих населенных пунктах, возникавших в ходе внутреннего  расселения, дома стояли разбросано. У  старожилов были свои традиции и поверья, связанные с выбором места  для строительства дома. Внешний вид деревни, расположение домов никто не определял. Если бы нам удалось взглянуть сверху на Верхний Уймон старой застройки, то мы бы увидели: он «как горох рассыпан». Хозяин дома выбирал себе место под усадьбу так: закрывал глаза и кидал «коринку» (кусочек коры) или щепку, куда упадет. Некоторое время щепка лежала на одном месте, после этого ее поднимали и смотрели: если под ней заводились червячки, жучки или букашки надо здесь строить, место хорошее: скотина будет водиться, дом в достатке, семья хорошая будет. А если нет, то лучше уйти с этого места. Выбирали для строительства полянки, где играли дети, и скот устраивал «тырло» (место для ночевки). ³¹

Большинство усадеб стояло совершенно обособленно, чтобы подъезд  к ним был открыт со всех сторон, но некоторые соприкасались дворами, огородами или гуменниками. Встречались и такие, где на одном усадебном месте находилось по два-три дома. По-видимому, подобные усадебные гнезда возникали при разделении крестьянских семей. Дома чаще всего обращены были фасадом в южную сторону (юг, юго-восток, юго-запад). Селения с разбросанной застройкой были расположены обычно на открытом месте, возле водоема или леса.³² Различные строения, предназначенные для обработки сельскохозяйственных продуктов: кузницы, мельницы, мастерские, разбросанные по окраине, иногда выносились на значительные расстояния от селения. Населенный пункт окружали пашни, выпасы для скота, сенные покосы. Земля считалась государственной, а крестьяне владели ею по праву пользования. Они могли расширить площадь, занятую селением, возделывая новые участки.

В фонде Главного управления Алтайского округа сохранились книжки хозяйственно-статистических сведений по с. Катандинскому, Нижне-Уймонскому и др. за 1907 г, в частности, есть материалы о хозяйстве проживающих в с. Катанда священника Сергея Романовича Тупикина и потомственного дворянина Патрикея Георгиевича Александрова. В них содержатся сведения о хозяйстве, хпебопахатной земле и возделываемых культурах, применении наемных рабочих в весенне-осенний период и урожайности. В фонде Алтайской губернской земской управы в статистическом отделе отложились документы Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 г. по селениям Усть-Коксинского района, где имеются следующие сведения: название населенного пункта, его местонахождение, год прихода поселенца в Сибирь, губерния выхода, сословие, национальность, имена и отношение домочадцев к хозяйству, состав хозяйства, грамотность и др.³³

Уймонцы имели в своем  распоряжении богатые земельные  ресурсы, что в сочетании с  малой плотностью населения и  удаленностью от других населенных пунктов позволило расположить хозяйственные угодья в соответствии с естественным природным ландшафтом и плодородностью почв. Они не вырубали леса ни под посевные площади, ни под покосы, ни даже под строительство своих домов. Под посевные площади использовали природные поля, которые перемежались участками леса, то же можно сказать относительно земель, используемых под сенокос. Будучи исконными земледельцами, они обладали такими чертами, как предприимчивость, трудолюбие.³⁴ Агрономов не знали, доверяли  опыту стариков и полагаясь на молитвы Всевышнему. Именно тяготы жизни и гонения стали основой бережного отношения к земле как высшей ценности.