Пища в системе жизнеобеспечения на примере Усть-Коксинского района

скрывавшимися в труднодоступных  ущельях Алтайских гор от правительственных  повинностей, крепостной неволи, рекрутчины, а также религиозных гонений.¹¹ Причиной участившихся побегов стало введение в 20 гг. XVIII в. двойного оклада со староверов, а также распоряжение 1737 г. о привлечении раскольников к горным работам при казенных заводах.

Пестрое старожильческое  население имело также конфессиональные отличия. Здесь следует выделить представителей дореформенного православия, попавших на Алтай в результате внутренней миграции населения с Тоболья, чьи предки оказались в Сибири еще в конце XVI — первой половине XVII в., новообрядцев-никониан, принявших во второй половине XVII в. церковную реформу, и старообрядцев, отвергнувших нововведения патриарха Никона. Старообрядцы составляли совершенно обособленную группу среди сибирского населения. Спасаясь от преследований, они бежали на окраины государства и даже за его пределы. Ими были облюбованы некоторые отдаленные местности, ставшие очагами раскола сначала в Европейской части страны, затем в Сибири. Южная Сибирь стала притягательным местом, куда устремлялись староверы различных толков.

Затерянная среди гор  Уймонская долина приняла и укрыла беглецов. Дикая природа была так богата и щедра к новым людям, что они долго считали перешедшее к ним от алтайских племён, кыпчаков и тодошей, слово «уймон» однокоренным со словом «уйма» — в том смысле, что всего в благодатной долине для них было вдоволь и в достатке. В новых и непривычных для них условиях смогли не только выжить, но и создали такую систему жизнеобеспечения, которая способствовала сохранению их традиций, культуры, включавшая в себя народную медицину, систему ведения хозяйства (жилище, пища, промыслы, одежда).

Упоминания об уймонцах содержатся в книге Д.Н. Беликова «Старинный раскол Томского края». Бегство с  территорий, приписанных к Демидовским заводам, началось после перехода их в собственность Кабинета в 1747 году. Оно было связано с резким ухудшением положения крестьян, которых прикрепили к заводам и рабочих. Д.Н. Беликов сообщает: «В то же царствование Екатерины II объявились тайные обитатели Алтайских горных вершин Листвяжного, Холзуна и Катунских белков, известные под именем «каменщиков». Все они были беглые или потомки беглых — преимущественно тех беглых, которые не могли помириться с тяжестью обязательных работ на рудниках и заводах Колывано-Воскресенского ведомства и жестоких, практиковавшихся в этом ведомстве наказаний. Но были среди них беглые по расколу из Европейской России и несколько беглецов с каторги».¹²

Массовое распространение  старообрядчества в Сибири начинается в последней четверти XVII в. На территории Сибири старообрядчество распространялось в соответствии с общей направленностью  продвижения русского населения — с северо-запада на юго-восток.  Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью многих беглецов. Она была известна под названием Камня, т.е. горной части края, поэтому ее жители именовались каменщиками. Позже эти земли стали называть Беловодьем.

Правительство знало о  тайных поселениях в глубине Алтайских  гор с 40-х гг. XVIII в., но обнаружить их удалось лишь в 1761 г., когда прапорщик  Зеленый, идя с поисковой горной партией на Бухтарму, заметил у  одного из ее притоков — Тургусун — избушку, в которой было двое мужчин, успевших затем скрыться.¹³ Такие одиночные домики и небольшие поселки из пяти-шести дворов были разбросаны среди горных ущелий Бухтарминской долины. Однако сложные условия жизни, внутренние раздоры, частые неурожаи, а также постоянная опасность обнаружения, так как в этих местах стали появляться рудознатцы, вынудили бухтарминцев легализировать свое положение. ¹⁴

Споры о том, какими путями шли староверы в Уймонскую  степь, продолжаются по сей день.  Одни утверждают, что переселенцы шли из Бухтармы. Другие доказывают,  что это беженцы  с кабинетских земель Кузнецкого края. Но есть и другое предположение, по которому в верховьях Катуни двигались разные потоки переселенцев и пришли они сюда разными путями и из разных мест.  Когда же пришли в долину первые переселенцы? Как это было? ¹⁵

После разгрома Джунгарии  Горный Алтай оказался на нейтральной  территории, между нечеткими государственными границами России и Китая. Так  перед русскими староверами, словно с неба спустилась заветная страна, куда можно бежать, что бы начать «по правде жить». Тогда и возникла легенда о Беловодье. В ее многочисленных вариантах  рассказывается, что Беловодье — это святая земля, где живут русские люди, бежавшие от религиозных раздоров XVII века. В Беловодье они имеют свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся двумя перстами. "В тамошних местах татьбы и воровства и прочих противных закону не бывате... И всякие земные плоды бывают и злата и серебра несть числа... Светского суда не имеют, ни полиции, ни стражников там нету, а живут по христианскому обычаю. Бог наполняет сие место". Однако в Беловодье могут попасть лишь истинные ревнители древнего благочестия. "Слугам антихристовым дорога туда заказана... Веру надо иметь неколебимую... Поколеблешься в вере, так туманом Беловодскую справедливую землю

закроет.¹⁶   Дороги вели мужиков в глухие места, к верховьям рек или горным озерам, в чём им помогал «Путешественник», по которому они следовали. Таким образом, и пришли русские староверы в Уймонскую долину. Но жизнь первых поселенцев здесь была трудна. Потому что попали они отнюдь не в рай. Жили разбросанно, скрытно, в ущельях по одному по два дома. Беда в Уймон пришла с неожиданной стороны. В конце  XVIII века весь Горный Алтай постигает невиданный трехлетний неурожай. В долине начинается голод, и тогда уймонцы просятся «под царскую руку».

В старообрядцах правительство  Екатерины II усмотрело прекрасных колонистов, которые смогут  дать хлеб и другие сельскохозяйственные продукты там, где их не хватает.  Будучи исконными земледельцами, они обладали такими чертами, как предприимчивость, трудолюбие, были отличными общинниками, да и на западных границах без них было бы спокойнее. Поэтому возложить на них дела русской земледельческой культуры казалось просто необходимым. И рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г. каменщики были приняты в состав России как ясачные инородцы. Они расплачивались с правительством ясаком в виде пушнины и звериных шкур, как и все другие инородцы Российской империи. В 1796 г. ясак заменили денежной податью, а в 1824г. — оброком как с оседлых инородцев. Кроме того, бухтарминцы были освобождены от подчинения присылаемой администрации, горно-заводских работ, рекрутчины и некоторых других повинностей. После получения официального статуса российских подданных каменщики переселились в более удобные для жительства места.¹⁷

С 1877 г. правительство официально разрешило переселение в Горную бласть, предполагая основать цепь населенных пунктов вдоль Чуйского торгового тракта и соединить Бийский округ с русскими  старожильческими селениями по Катуни. Проект еще не получил утверждения, как уже возникли селения в глубине Горного Алтая. Среди них Онгудай, Усть-Кан, Белый и Черный Ануй. Так соединились два пути в заселении Горного Алтая - с севера и юга.Первые сведения о русских жителях алтайских гор – уймонских каменщиках, встречаются в работе К.Ф. Ледебура и двух его помощников – А. Бунге и К.А. Мейера «Путешествие по Алтайским горам джунгарской Киргизской степи». В 1826 году К.Ф. Ледебур посетил первое русское селение современной Республики Алтай – деревню Уймон, которая, по его словам, была основана 25 лет назад, т. е. примерно в 1800-1801 годах. Он не упоминает других сел в этом районе, при этом очень тепло отзывается о характере уймонцев: «Крестьяне, жители этой деревни, мне очень понравились. В их характере есть что-то открытое, честное, уважительное, они были очень приветливы и прилагали все усилия к тому, чтобы мне у них понравилось».¹⁸

К. Риттер в «Землевладении Азии» (1860 год) сообщает о происхождении  уймонцев, опираясь и на работу Ледебура. Исследователь пишет, что ниже слияния  горных рек Коксуна и Уймона лежит  деревня Уймон, основанная в конце  XVIII столетия беглецами и преступниками, которые, как и каменщики на Бухтарме были помилованы императрицею Екатериной II и обязались платить ясак, но в других отношениях оставались свободными. Для нас представляется интересной цитата из его труда: «Деревня Уймон населена каменщиками, которые поселились здесь в конце прошлого столетия при императоре Павле, когда место их жительства в неприступных ущельях Аргута было обнаружено проезжим купцом, и против них была послана команда...».¹⁹ Также К. Риттер упоминает и том, что в 1834 году в деревне Верхуймонской было пятнадцать дворов. В 1859 году в этой деревне насчитывалось сорок пять дворов и 286 душ обоего пола. В 60-е годы XIX века в деревне Нижнеуймонской имелось пятьдесят дворов, 186 жителей и раскольничья часовня. Таким образом, К. Риттер приводит данные не только о возникновении раскольничьих сел, но и об их численности.

В.В. Сапожников начал свои исследования в Русском Алтае  в 1895 году и продолжал их в течение 1897-1899 гг. Книга «По Алтаю» является дневником экспедиции 1895г.; книга «Катунь и ее притоки» содержит дневники экспедиций 1897-1899 гг. Центром работ Сапожникова были исследования Белухи и центральной части Чуйского хребта. В 1895 году, переправляясь в Катунские Белки, ученый так и не побывал в Уймонской долине. При обсуждении путей к месту назначения упоминаются старообрядческие поселения такие, как Верхний Уймон, Мульта, Нижний Уймон. В 1897 году, желая захватить весеннюю флору Алтая, Сапожников выехал из Томска,  далее предстояла дорога до Бийска, к селу Алтайскому, откуда свернули путешественники на Уймонский тракт до деревни Коксы. Описывая Уймонскую степь, Сапожников говорит, что по Катуни это самое высокое населенное место. Среди окружающих высоких и часто снежных гор это – оазис с довольно густым населением. Кроме трех основных селений – Коксы, Верхнего Уймона и Нижнего Уймона, здесь раскинуты выселки, как Баштала, Горбунова, Теректа, Кайтанак, и множество заимок и пасек. Основное население составляют раскольники, но в последние годы здесь селились и православные переселенцы.²⁰ Таким образом, Сапожников подробно охарактеризовал расселение старообрядцев и перечислил их основные населенные пункты на тот период времени.

Таким образом, в трудах дореволюционных  исследователей не только описывается расселение староверов, но и приводятся маршруты прихода староверов на Алтай в Уймонскую долину, на которые в своих трудах опираются историки более позднего периода времени. Также дореволюционные историки, лично побывавшие в староверческих селениях, приводят данные по численности населения Уймонской долины.

В таких работах Липинской  В.А. как «Конфессиональные группы православного населения Западной Сибири (вторая половина XIX – начало XX века)», «Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XVIII – XX вв.)», «Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае» затрагивается тематика старообрядцев на Алтае, в частности, в Уймонской долине. Автор считает, что после церковной реформы патриарха Никона вместе с русским населением за Урал хребет пришло христианство в принятом Россией Греко-византийском варианте. Уверенные в истинности своей веры и уповая в истинности своей веры и уповая на помощь высших сил. Они объединяли вокруг себя окрестное население. Раскол в церкви на православие, признанное правящей властью, и на преследуемое старообрядчество, произошедший в  XVII веке, сказался на судьбах населения Сибири, как и всей России. Принужденное скрываться старообрядчество делилось на согласия и толки. Из европейской части России они проникали в Сибирь и на Алтай. Там по горным рекам (Бухтарма и её притоки) в 1770-1780-х годах стали возникать русские селения. В 1790 году насчитывалось уже 15 селений «каменщиков».²¹

Таким образом, В. А. Липинская, исходя из архивных данных и полевых  этнографических материалов, делает вывод о том, что первыми поселенцами в этих местах были выходцы из долины реки Бухтармы, и в дальнейшем население продолжало пополняться за счет переселенцев-бухтарминцев. Исследовательница уделяет также внимание и событиям, связанным с поисками легендарного Беловодья, в том числе с участием уймонских старообрядцев.

В Алтайском округе было много старообрядцев. В их среде  особенно получила легенда о Беловодье  – свободной земле, с ней стали  отождествляться  местности за южными пределами округа. Отдельные искатели Беловодья, мужчины и женщины, приходившие в Уймонскую долину, принадлежали к различным старообрядческим толкам. Странники и странницы стремились к Уймону, чтобы сохранить «истинное благочестие» и обрести здесь легендарное «Беловодье», следуя указаниям маршрутников-путешественников. Также в работе историка говорится о маршруте, составленном от имени старца Марка, указана деревня Умьменска, по-видимому, Уймонская: «Маршрут, сиречь путешественник. От Москвы на Казань, от Казани до Екатеринбурга и на Тюмень, на Каменогорск, на Выберум деревню, на Избенек, вверх по реке Катунь на Красноярск, на деревню Устьюбу, в оной спросить страноприимца Петра Кирилова. Около их пещер множество тайных, и мало подале от них снеговые горы распространяются на триста верст, и снег никогда на оных горах не тает. За оными горами деревня Умьменска, и в ней часовня, инок схимник Иосиф. От них есть проход Китайским государством, 44 дня ходу через Губань, потом в Опоньское государство. Там жители имеют пребывание в пределах океяна-моря, называемое Беловодье..,»²² Можно предположить, что, в результате распространения подобных маршрутов, у искателей «сокровенной страны» складывалось особое отношение к деревне Верх-Уймон и к некоторым из его жителей, которым известны тайные ходы, ведущие в Беловодье. Липинская В.А. приходит к выводу, что в этой связи деревня выступает в роли духовного центра, который притягивает к себе самых разных людей.

Довольно обширный материал по вопросу заселения каменщиками  Горного Алтая представлен в многочисленных статьях Мукаевой Л.Н. В статье «Заселение и хозяйственное освоение русским населением Горного Алтая в досоветское время» автор выделяет две формы заселения и хозяйственного освоения русскими Горного Алтая – это правительственную и народную. Другой фактор освоения горного Алтая – это появление в его юго-западной части каменщиков. По берегам Аргута и Коксы они поселились общинами. По причине приближения казачьих пикетов староверы уходили в более неприступные места, в ущелья реки Аргут. После же указа Екатерины II от 1792 года каменщики переселились в Уймонскую долину, получив льготы, уймонские, как бухтарминские старообрядцы были записаны в «ясачные» и теперь они уже управлялись «на основании Общего положения об управлении инородцев».²³ В целом, эта версия совпадает с точками зрения многих авторов по вопросу заселения Южного Алтая. Мукаева Л.Н. также приводит данные об основании в Уймонской долине нескольких поселений. Называя самым значительным из них село Верхний Уймон, которое основал старообрядец Г.Бочкарев. Мукаева Л.Н. считает, что бухтарминские староверы очень активно переселялись в Уймон и приводит такие данные: «в 1818-1821 годах в Уймонскую долину переселилось около 30 бухтарминцев, в 1830 году – еще 9 человек, и так в течение всего XIX века». Автор не упускает из виду и изменение со временем конфессионального состава населения этой местности: со второй четверти XIX века здесь все чаще появляются православные, ясачные крестьяне других волостей, они также образуют свои селения. Таким образом, Мукаева Л.Н. поэтапно рассматривает заселение Уймонской долины русским населением, при этом немалое внимание уделяет заселению Уймонкой долины староверами, и подробно исследует хозяйственное освоение Южной Алтая.