Начальный этап «Холодной войны» (конец 40-х – начало 60-х гг. XX в.)

Обе идеологии, коммунистическая и либерально-демократическая, высту­пали как наднациональные, обращенные во внешний мир, как идеологии, рассчи­танные на максимальное распространение.[168] Но если первая выражала дискредитиро­ванную идею тоталитаризма, то вторая стала основой современной западной цивилизации с богатым историческим опытом многих стран. Различия между ними объяснялись диаметрально противоположными представлениями о послевоенном миропорядке. Естественно, и применяемые при этом методы были различными. Союзники давали разные ответы на вызовы послевоенного времени, обусловленные, с одной стороны, невиданным трагизмом судеб общества и от­дельных личностей во Второй мировой войне, с другой – очистительным, освобо­дительным характером войны. Ответы с Востока в общем повторяли тоталитарный опыт. Запад, хотя тоже предлагал отнюдь не новые рецепты, но апеллировал к уни­версальным человеческим ценностям, обогащенным новым позитивным зарядом: принятием Устава ООН и созданием ЮНЕСКО, учреждением Международного военного трибунала, международных валютных фондов, возвратом к планам все­общего разоружения (в том числе атомного), возрождением планов единения Ев­ропы, принятием Всеобщей декларации прав человека и других норм гуманитар­ного права. Однако по всем этим вопросам начались (и тем дальше, тем жестче) противоречия сторон, отражая несовместимость советской линии на дальнейшую социализацию жизни насильственными средствами и западной линии на свободу личности в условиях либеральной демократии. Эти линии в лучшем случае разви­вались параллельно, но все чаще остро сталкивались при неизбежном их пересече­нии.

Действия Запада вызывали тревогу и беспокойство советского руководства. В марте 1948 г. в Москве был разработан план введения ограничений на коммуни­кациях Берлина с западными зонами оккупации. Ведь весь Берлин был расположен на территории советской зоны, поэтому коммуникации западных секторов Берлина с западными зонами контролировались советскими властями. В конце марта было до минимума сокращено движение пассажирских и транспортных поездов амери­канских, британских и французских войск между Берлином и западными зонами оккупации. В то же время велась подготовка к раздельному проведению денежной реформы на западе и на востоке Германии. Представители четырех оккупационных властей не смогли договориться о ее согласованном проведении на всей террито­рии Германии.

18 июня 1948г. командующие оккупационными войсками США, Великобри­тании и Франции генералы Л. Клей, Б. Робертсон и П. Кениг сообщили маршалу В. Соколовскому о проведении с 20 июня денежной реформы в трех западных зонах. Предполагалось не распространять ее на западные сектора Берлина. В ответ 22 июня Соколовский известил западных командующих о проведении денежной ре­формы в советской зоне оккупации и в районе Большого Берлина. На следующий день западные державы приняли решение распространить денежную реформу в За­падной Германии на западные сектора Берлина. Советские власти потребовали включения всего Берлина в финансовую систему советской зоны оккупации.[169] Осуще­ствляя раздельную денежную реформу в Германии, обе стороны сознательно шли на резкое обострение ситуации. 24 июня советские оккупационные власти полностью перекрыли наземные коммуникации между западными зонами оккупа­ции и Берлином «по техническим причинам». Началась советская блокада Запад­ного Берлина. В ответ западные державы (прежде всего США) организовали воз­душный мост между западными зонами оккупации и Западным Берлином: каждые пять минут на западноберлинском аэродроме приземлялся американский военно-транспортный самолет. Все необходимые грузы перебрасывались по воздуху.

Вокруг Берлина возник острый международно-политический кризис. Неко­торые американские военные предлагали осуществить прорыв советской блокады силой. Подобная попытка Запада означала бы эскалацию конфликта, грозившего непредсказуемыми последствиями и возможностью начала большой войны в Ев­ропе. Политическое руководство Запада не решилось на эти авантюристические действия. Правда, и советское руководство не пыталось помешать функционирова­нию американского воздушного моста, не стремясь к развязыванию большой войны. При этом сама денежная реформа была лишь поводом к кризису.[170] Его при­чины заключались в глубоких противоречиях по германской проблеме. Пойдя на серьезную конфронтацию с западными державами, сталинское руководство стре­милось вести переговоры по германской проблеме с позиции силы. Предполага­лось, что осложнения вокруг Берлина заставят США, Великобританию и Францию быть более уступчивыми и отказаться от реализации их планов создания западно­германского государства. Это и было основной целью сталинской политики. В Кремле стремились осуществлять полный контроль над советской зоной оккупации и в то же время сохранить союзный контрольный механизм для влияния на поло­жение в Германии в целом.[171] Кроме того, Москва добивалась постепенного включе­ния всего Берлина в советскую зону оккупации. В беседе лидеров Социалистиче­ской единой партии Германии (СЕПТ) со Сталиным 26 марта 1948 г. В. Пик сказал, что восточные немцы «были бы рады, если бы союзников удалить из Берлина». Сталин заметил: «Давайте общими усилиями попробуем, может быть, выгоним».

Просчет руководства СССР заключался в недооценке решимости западных держав сопротивляться советскому нажиму. США обладали для этого необходи­мыми военно-техническими возможностями и финансовыми ресурсами. В июле – августе 1948 г. в Москве состоялись беседы И. Сталина и В. Молотова с представи­телями США, Великобритании и Франции о путях урегулирования берлинского кризиса.[172] Западные представители добивались отмены ограничений на коммуника­циях между Берлином и западными зонами оккупации. В ходе беседы 2 августа Сталин признал советское давление на западные державы, но представил его как вынужденную оборонительную меру.[173] Основной задачей советского руководства было добиться отказа США, Великобритании и Франции от подготовки к созданию западногерманского государства. Кроме того, Сталин и Молотов стремились до­биться использования в Берлине валюты советской зоны оккупации и тем самым установления советского контроля над финансово-экономической системой города. Западные державы готовы были пойти на компромисс по вопросу о денежной ре­форме, но этот шанс не был использован советской стороной. Сталин требовал, на­стаивал, оказывал энергичное давление с тем, чтобы отложить осуществление ре­шений Лондонского совещания западных держав о подготовке к созданию прави­тельства Западной Германии. Однако именно в этом вопросе США, Великобрита­ния и Франция не собирались отступать.                                       

Таким образом, произошел раскол мира на две части. Появилась биполярная система. Основными причинами сложившейся ситуации стали не примиримость двух разных мировоззренческих основ, их идеологическая не совместимость. Важно знать, что Вторая Мировая воспринималась советским руководством, как борьба с империализмом, в которой Сталин «мудро использовал противоречия внутри капиталистического лагеря». Поэтому союзничество по антигитлеровской коалиции изначально носило временный характер. Тем более что наличие внеш­него врага являлось неотъемлемой частью всей политической системы советского общества.

Раскол мира на две системы и полярность политического курса двух великих держав не могли не отразиться на международных отношениях этого периода. Раз­деляющее эти две державы идеологическое противостояние по­родило атмосферу враждебности на мировой арене.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главными причинами «холодной войны» стали вопросы о послевоенном устройстве мира, разделении сфер влияния между двумя сверхдержавами СССР и США. Это было время столкновения не только экономических интересов, это был период соперничества двух идеологий, которые по-разному видели как общечело­веческие, так и личностные ценности, и которые вершили судьбы миллионов.

Холодная война явилась следствием обоюдного экспансионизма США и СССР в условиях биполярного мира первых послевоенных лет. Обе сверхдержавы имели достаточно стимулов для проведения глобалистической политики. Актив­ный экспансионизм Вашингтона был предопределен гигантски возросшим эконо­мическим потенциалом страны, возрастанием роли Соединенным Штатов как главного кредитора капиталистического мира, ростом военной мощи, всплеском националистических настроений в результате войны и победы. Монопольное вла­дение ядерным оружием вселяло уверенность политической элите Вашингтона в реальность «американского века». Война, отмечают американские исследователи, породила среди значительной части американцев опасный национализм и чувство морального превосходства. В 1947 – 1948 гг. США разработали четкую программу глобального «сдерживания коммунизма» военно-политическими («доктрина Тру­мэна») и экономическими («план Маршалла») методами. Советский Союз, вынес­ший на себе основную тяжесть страшной войны, потерявший около 27 млн. чело­век, стремился создать «пояс безопасности» по огромному периметру своих границ посредством насаждения, порой в весьма грубой форме, родственных социалисти­ческих режимов, используя для идеологического прикрытия догмат о «неизбежно­сти победы социализма над капитализмом»… Советский Союз готовился восстано­вить свою экономику и защитить себя от повторения столь страшного конфликта. Советы особенно беспокоила уязвимость западных рубежей. Отразив нашествие Гитлера, русские преисполнились решимости не допустить другого такого нападе­ния. Поэтому им требовались закрытые границы и послушные политические ре­жимы в Восточной Европе. Однако Москва и Вашингтон придерживались различ­ных типов экспансионизма. Если кремлевское руководство мыслило в категориях «сфер влияния», то политика правящих кругов США основывалась на универсали­стских вильсоновских схемах. Основные причины «холодной войны» были в об­ласти геополитики.

В заключении надо отметить, что основными причинами возникновения «холодной войны» явилось:

1. существование двух сверхдержав;

2. борьба за раздел мира между ними;

3. наличие атомного оружия.

Существование после второй мировой войны двух центров силы с разным военным потенциалом, так как у США имелось ядерное оружие, с разными док­тринальными установками, которые в Советском Союзе были с резким креном от­клонены в сторону коммунистической идеологии и способствовали упрощенному видению мира: непогрешимый СССР с одной стороны и агрессивный Запад – с другой, инициировало одновременно два процесса: борьбу сверхдержав за раздел мира на сферы влияния и стремление всех прочих стран, за редким исключением, самим присоединиться к одной из сверхдержав, использовать ее экономическое и политическое могущество для обеспечения собственных интересов. Неизбежным результатом этого стало формирование двухполюсной геополитической системы, в основе которой лежал непреодолимый антагонизм между сверхдержавами. Подоб­ный антагонизм предполагает использование силы, в том числе и военной. Но в случае советско-американского противостояния мощным сдерживающим фактором с самого начала стало только оружие.

Все те политические события, которые способствовали возникновению «хо­лодной войны», это и планирование послевоенного мирового устройства прави­тельством США и   излишняя   идеологизация   доктрин   советской внешней поли­тики, и ядерное оружие как факт могущества Соединенных Штатов Америки и фултонская речь Черчилля; и «доктрина Трумэна», и «план Маршалла», и противо­стояние сверхдержав в Восточной Европе, и берлинский кризис – все это явилось непосредственным результатом той политики, которую вели сверхдержавы. Каж­дая сторона испытывала неодолимое желание проводить именно ту политику, ко­торую другая никак не могла рассмотреть иначе как угрозу принципам установ­ленного мира. Каждая сторона чувствовала потребность предпринять оборони­тельные меры. Так, русские не видели другого выбора, кроме укрепления своей безопасности в Восточной Европе. Американцы, считавшие, что это всего лишь предлог и первый шаг по направлению к Западной Европе, прореагировали заявле­нием о своих интересах в зоне, которую СССР считал очень важной для своей безопасности. Каждая сторона верила, что будущая международная стабильность зависит от успеха ее собственной концепции мирового порядка. Каждая сторона, преследуя свои собственные, четко обозначенные и дорогие для нее принципы, лишь подогревала страх другой стороны, что неизбежно способствовало развитию «холодной войны».

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

I. ИСТОЧНИКИ

I. 1. Аджубей, А.И. Те десять лет [Текст] / А.И. Аджубей. – М.: Сов. Россия, 1989, 336с.

I. 2. Восточная Европа в документах российских архивов 1944-1953 гг. [Текст]: В 2т. Т.2: 1949 – 1953 / Т.В.Волокитина, Т.М.Исламов, Г.П.Мурашко – Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. – 1004с.

I. 3. Журнал «Лук» опубликовал интервью товарища Сталина с Эллиотом Рузвель­том [Текст] // Правда. – 1947. – 23 января.

I. 4. Запись беседы тов. И.В. Сталина с деятелем республиканской партии США Га­рольдом Стассеном 9 апреля 1947 г. [Текст] // Правда. – 1947. – 8 мая. – С. 1.

I. 5. Интервью тов. И.В. Сталина с корреспондентом «Правды» относительно речи г. Черчилля [Текст] // Правда. – 1946. – 14 марта. – С. 1.

I. 6. Корниенко, Г.М. Новое о Карибском кризисе [Текст]: Воспоминания / Г.М. Кор­ниенко // Новая и новейшая история. – 1991. – № 3. – С. 77 – 92.

I. 7. Корниенко, Г.М. У истоков «холодной войны» [Текст] / Г.М. Корниенко // Но­вая и новейшая история. – 1990. – № 6. – С. 105 – 120.

I. 8. Микоян, А.И. Так было: Размышления о минувшем [Текст] / Сост., предисл., примеч., и общ. ред. С.А. Микоян. – М.: Вагриус, 1999. – 636с.: ил.

I. 9. Отклики иностранной печати на интервью тов. И.В. Сталина с корреспонден­том «Правды» относительно речи г. Черчилля [Текст] // Правда. 1946. – 15 марта. – С. 4.

I. 10. Первые письма с холодной войны [Текст] / В.Л. Мальков // Международная жизнь. – 1990. – № 11. – С. 138 – 154.

I. 11. План Маршалла [Электронный ресурс] / История США в документах // Ре­жим доступа: http://www.grinchevskiy.ru/1945-1990/plan-marshalla.php

I. 12. Поклад, Б. Карибский кризис. Нью-Йоркский диалог [Текст] // Международ­ная жизнь. – 1992. – № 11 – 12. – С. 158 – 167.

I. 13. Судоплатов, П.А. Разведка и Кремль: Записки нежелательного свидетеля [Текст]: Рассекреченные жизни / П.А. Судоплатов. – М.: Гея, 1996. – 507с.

I. 14. Сучков, М.Е. Хрестоматия по новейшей истории [Текст]: Ч. 2: 1945 – 1974 / М.Е. Сучков. – Изд. 2-е испр. и доп. – М.: Просвещение, 1976. – 288с.

I. 15. Фултонская речь Черчилля [Текст] // Источник. – 1998. – № 1. – С. 88 – 99.

I. 16. Хрестоматия по новейшей истории [Текст] / А. Гофман. Т. 3. – Ч. 1. – М.: Соцэк­гиз, 1961. – 799с.

I. 17. Хрестоматия по истории России [Текст]: Учебное пособие / А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Т.А. Сивохина. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – 592с.

I. 18. Чуев, Ф.И. Сто сорок бесед с Молотовым [Текст]: Из дневника Ф. Чуева / По­слесл. С. Кулешова. – М.: Издательский центр «Терра», 1991. – 604с.

II. КНИГИ

II. 1.  Батюк, В., Евстафьев, Д. Первые заморозки. Советско-американские отноше­ния в 1945 – 1950 гг. [Текст]: Коллективная монография / В. Батюк, Д. Евстафьев. – М.: Рос. унив. изд-во, 1995. – 253с.

II. 2.  Боффа, Дж. История Советского Союза [Текст]: в 2т. Т. 2 / Джузеппе Боффа. – М.: Международные отношения, 1990. – 631с.

II. 3.  Ванден Берге, И. Историческое недоразумение?: «Холодная война»: 1917 – 1990 [Текст] / И. Ванден Берге. – М.: Международные отношения, 1996. – 298с.

II. 4.  Верт, Н. История советского государства, 1900 – 1991 [Текст]: Пер. с фр. / Н. Верт. – 2-е изд., испр. – М.: Весь мир, 1997. – 542с.