Начальный этап «Холодной войны» (конец 40-х – начало 60-х гг. XX в.)

Вскоре после создания совета НАТО, 6 октября 1949 г., конгресс США при­нял акт о так называемой взаимной помощи, предусматривавший ассигнование 1314 млн. долл. на оказание военной помощи членам ЕАТО. Но этого оказалось далеко не достаточно. Эйзенхауэр доказывал, что американские союзники в Европе сами вооружиться не смогут и что поэтому их должны вооружить Соединенные Штаты. В конце 1949 г. и начале 1950 г. правительство США активно обсуждало со своими союзниками вопрос об организации вооруженных сил НАТО. Впоследст­вии Трумэн об этом периоде писал: «Основной проблемой в этих дискуссиях вскоре оказался вопрос об участии Западной Германии в защите Европы... Без этого защита Европы представляет арьергардные действия у берегов Атлантиче­ского океана. С Западной Германией там может быть создана глубинная оборона, достаточно мощная, чтобы оказывать эффективное сопротивление наступлению с Востока». В сентябре 1950 г. Ачесон в личном донесении Трумэну из Нью-Йорка о происходившей там сессии совета НАТО, где он настаивал на вооружении Запад­ной Германии, писал: «Я продолжал доказывать, что это предусматривает защиту Европы так далеко на востоке, как это только возможно, и что такая защита немыс­лима без прямого и разумного решения вопроса о германском участии». А в доне­сении из Брюсселя в декабре того же года, где тогда заседал совет НАТО, Ачесон сообщал: «Мы сняли препятствия, стоявшие на пути к участию Западной Герма­нии».[149]

В мае 1952 г. США, Англия и Франция подписали соглашение о Западной Германии - о включении ее через проектировавшееся Европейское оборонительное сообщество в НАТО. Ратификация этого соглашения соответствующими парла­ментами затянулась вопреки усилиям и нажиму Вашингтона на три года. ФРГ стала официально полноправным членом НАТО в мае 1955г. В Вашингтоне начали смотреть на западногерманскую армию, как на основу агрессивной политики в Ев­ропе.

Рассмотрим сначала, что представляет собой Организация Варшавского до­говора, и что предпринимало СССР в годы организации НАТО. Организация Вар­шавского договора была основана в 1955 г. – через 6 лет после образования НАТО. Однако сотрудничество стран соцлагеря существовало задолго до этого: после вто­рой мировой войны в странах восточной Европы пришли к власти прави­тельства во главе с коммунистами, отчасти это было связано с тем, что после вто­рой мировой войны в восточной Европе остались советские войска, создававшие психологиче­ский фон. В 1949 г. был создан Совет экономической взаимопо­мощи, в который первоначально вошли СССР, Болгария, Венгрия, Польша, Румы­ния и Чехослова­кия, а затем и ряд других стран. Создание НАТО было следствием холодной войны и поэтому вся его деятельность была направлена на противобор­ство с Советским Союзом и другими соцстранами (впоследствии объединивши­мися в Варшавский договор). В 1949 г. была ликвидирована атомная монополия США, что привело к резкому усилению тенденции соперничества и наращиванию производств оружия массового уничтожения. После создания термоядерного ору­жия в 50-х гг., а вслед за тем доставки его к цели СССР направил свои усилия на установление военно-стратегического паритета с США, которое произошло на ру­беже 60 – 70-х гг.[150]

Создание Северо-Атлантического пакта и его вооруженных сил, сопровож­даемое ремилитаризацией Западной Германии, чрезвычайно усилило международ­ную напряженность. В то время как правительство США вопреки существовавшим соглашениям между великими державами – победителями во второй мировой войне принимало все меры к ремилитаризации Западной Германии, правительство Советского Союза прилагало все усилия к тому, чтобы разрешить германский во­прос на основе, предохраняющей от превращения ФРГ в опасное для всеобщего мира милитаризованное государство.

В июле 1962 г. в Москву прибыла военная делегация Кубы во главе с Раулем Кастро. Она вела переговоры с военными руководителями СССР о предоставлении Кубе военной помощи. Переговоры шли долго, а 3 и 8 июля в них принимал уча­стие и Н.С.Хрущев. Можно с уверенностью предположить, что именно в эти дни было принято окончательное решение о размещении на Кубе ракет среднего ра­диуса с ядерными боеголовками и бомбардировщиков, способных нести атомные бомбы, и были согласованны детали их отправки. Когда на советские корабли гру­зилось это грозное оружие и корабли один за другим отплывали в далекий путь со своим смертоносным грузом, Хрущев предпринял самую продолжительную по­ездку по стране за все время пребывания у власти. Несомненно, что эта поездка имела характер отвлекающего маневра. В гостях у Хрущева побывали и король Афганистана Муххамед Захир Шах, и глава ГДР Вальтер Ульбрихт, и исполняю­щий обязанности Генерального секретаря ООН У Тан, и американский фермер Р. Гарст. Но самая важная встреча состоялась у Хрущева с кубинскими лидерами Э. Че Гевара и Э. Арагонесом. Операция по переброске на Кубу ракетного и атомного оружия шла в августе 1962 г. полным ходом. После отдыха в Пицунде Хрущев вы­летел в Среднюю Азию, где знакомился с предприятиями Туркмении, Таджики­стана и целую неделю провел в Узбекистане. Только 10 октября, когда советские ракеты уже находились на Кубе и шла быстрая работа по устройству пусковых площадок и сборка доставленных по частям бомбардировщиков ИЛ-28, Хрущев вернулся в Кремль.

Операция по размещению советских баллистических ракет на Кубе называ­лась «Анадырь». Считается, что это название придумал И.В.Сталин, намеревав­шийся базировать один миллион войск на Чукотке на случай, если США попыта­ются напасть на СССР. По плану операции от советского ВМФ предполагалось за­действовать две эскадры: надводную и подводную. Однако, желая обеспечить мак­симальную скрытность операции, от использования эскадры надводных кораблей отказались, а эскадру подводных лодок задействовали частично – в составе четы­рех больших дизельных торпедных подводных лодок 641 проекта, достаточно со­временных по тому времени. Это были Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130. Между тем уже в июле началась подготовка к отправке на Кубу как материальной части, так и воин­ского персонала. С нашей стороны к середине октября 1962 г. на Кубу было по­ставлено почти все, что планировалось: войска, бронетехника, средства ПВО, са­молеты МиГ-21 и Ил-28, 32 ракеты средней дальности, а также ядерные боеголовки к ним, правда, не в полном комплекте.[151]

1 октября 1962 г. около полуночи четыре подводные лодки Северного флота с полным запасом боевых торпед, в том числе с одной ядерной, с интервалом в 30 минут отошли от плавбазы в губе Сайда. Перед походом подводников напутство­вал первый заместитель главнокомандующего ВМФ адмирал В. Фокин: «Прово­жаем не на войну, но все может быть!».

Пакеты с маршрутами командирам подводных лодок разрешалось вскрыть в открытом море – только там они наконец узнали, что идут на Кубу.[152]

За два с половиной месяца 85 кораблями было совершено 185 рейсов. Еще в середине августа 1962 г. США получили сведения от немцев, англичан, предателя Пеньковского и своей воздушной разведки о необычайной активности нашего тор­гового флота, поставках вооружений и, возможно, баллистических ракет. 10 авгу­ста 1962 г. директор ЦРУ Дж. Маккоун предупредил президента о возможной по­ставке на Кубу ракет средней дальности, но это были аналитические данные, точ­ных доказательств у американцев еще не было. Лишь 15 октября очередной полет У-2 дал фотоподтверждение установок ракет средней дальности. Дж. Ф. Кеннеди был поражен. Он верил неоднократным заверениям посла, МИДа и другим дове­ренным лицам. Обман глубоко его уязвил. В тот же день он сказал об этом брату, Р. Кеннеди. Тот, в свою очередь, был также в недоумении. Он недавно встречался с Добрыниным и поверил его заверениям.

Сообщение о советской военной помощи обеспокоило американских поли­тиков и военных. Наблюдение американской разведки за Кубой было усилено. Вскоре стало очевидно, что Советский Союз сооружает на Кубе стартовые пло­щадки для зенитных управляемых ракет, которые считаются оборонительным ору­жием. Велось интенсивное строительство крупного рыбацкого поселка, под видом которого, как полагало ЦРУ, СССР создает крупную судоверфь и базу для совет­ских подводных лодок. Американское правительство не только выразило свою «озабоченность» через посла СССР А. Добрынина, но провело в районе Кубы крупные маневры, в которых участвовало 45 военных кораблей и 10 тысяч морских пехотинцев. Увеличилось число разведывательных полетов «У-2», непрерывно фо­тографировавших территорию Кубы, что можно было делать, не нарушая воздуш­ного пространства острова. Теперь перед Соединенными Штатами встал вопрос жизни и смерти, разрешение которого требовало либо решительных действий, либо уступок. Расчеты аналитиков, растянувшиеся на неделю, показали, что несмотря на то, что в ответ на старт советских ракет с Кубы американская сторона может на­нести удар по территории Советского Союза, потери для США в этом случае ста­нут совершенно неприемлемыми, во многом по этому президент Кеннеди попросил Конгресс разрешить призвать в армию 150 тысяч резервистов. 4 сентября Кеннеди сделал публичное предостережение: США ни при каких условиях не потерпит раз­мещения на Кубе ракет «земля-земля» и другие видов наступательного оружия.[153]

Советское руководство оставило без внимания демарш президента США и маневры американского флота. А. Добрынин просил Роберта Кеннеди заверить своего брата, что на Кубе не будут устанавливаться ракеты типа «земля-земля». 12 сентября в советских газетах появилось сообщение ТАСС, в котором можно было прочесть: «Правительство СССР уполномочило ТАСС заявить, что Советскому Союзу не требуется перемещения в какую-либо другую страну, например в Кубу, имеющихся у него средств для отражения агрессии, для ответного удара. Наши ядерные средства являются настолько мощными по своей взрывной силе и Совет­ский Союз располагает настолько мощными ракетоносителями для этих зарядов, что нет нужды искать место для их размещения где-то за пределами СССР».

В конце сентября и в начале октября в районе «Острова Свободы» сильная облачность не позволяла проводить фоторазведку. Это облегчало скрытное и сроч­ное проведение работ по созданию пусковых установок. Хрущев и Кастро рассчи­тывали, что все работы будут завершены раньше, чем разведка США обнаружит, каким именно оборонительным оружием располагает теперь Куба. Как откровенно писал позднее в своих мемуарах Хрущев, «этой силы было остаточно, чтобы раз­рушить Нью-Йорк, Чикаго и другие промышленные города, а о Вашингтоне и го­ворить нечего. Маленькая деревня».[154]

Различного рода слухи о ракетах на Кубе и ведущихся там строительных ра­ботах доходили до американцев. Но у них не имелось ясных доказательств. Только 10 октября они смогли возобновить фоторазведку, и полученные фотографии их крайне обеспокоили. Они увидели автомобильные дороги там, где десять дней на­зад темнели джунгли. Кеннеди приказал расширить фоторазведку, но на Кубу об­рушился еще один тайфун, и новые снимки удалось сделать только 14 октября. Американские самолеты снимали не только с большой высоты, но и с малой – в 130 метрах. Тысячи снимков, которые были получены, ясно показали специали­стам, что речь идет уже не о зенитных ракетах, а о ракетах «земля-земля», способ­ных нести ядерное оружие. В Белом доме шли почти непрерывные дискуссии, что делать по двум проблемам: как остановить поставки оружия на Кубу и как удалить или уничтожить завезенные туда баллистические ракеты. Бурное обсуждение раз­делило президентский штаб. Военные были за радикальное силовое решение обеих проблем. Еще раньше Кеннеди создал особый военно-политический штаб – Испол­нительный комитет Национального совета безопасности, все члены которого уже не сомневались в грозящей Америке опасности и требовали ответных действий, правда они еще расходились во мнениях о характере и масштабах этих действий. Джон Кеннеди и его брат Роберт выступали за полную морскую блокаду Кубы. Во­енные лидеры настаивали, однако на массированной бомбардировке всех пусковых установок, на которых уже проводился монтаж ракет, доставленных ранее. Войска и авиация стягивались в районы, максимально приближенные к Кубе. Но президент США временно отклонил предложение о немедленной военной атаке, приказав, однако, начать блокаду.[155]

А в это время Карибском регионе развернулась армада из 180 военных ко­раблей. Американские войска во всем мире приводились в состояние повышенной готовности. Атомные подводные лодки с ракетами «Поларис» изменили свои курсы в соответствии с полученными секретными приказами. Бомбардировщики стратегической авиации на всех базах получили приказ подняться в воздух с пол­ной ядерной нагрузкой, и как только один из них приземлялся для заправки и от­дыха, другой поднимался в воздух. На Флориде были развернуты шесть дивизий, дополнительные войска перебрасывались на военную базу в Гуантанамо на Кубе. 22 октября президент США Д.Кеннеди выступил по телевидению. Он объявил о блокаде Кубы, которая в целях обмана общественного мнения была названа «ка­рантином». и некоторых других принятых мерах и о причинах, которыми были вы­званы действия США. «Это лишь первый шаг, – заявил Кеннеди, – Пентагон полу­чил приказ к проведению дальнейших военных мер». Речь Кеннеди, продолжав­шаяся около 20 минут, повергла не только США, но все западные страны в состоя­ние нервного ожидания. Военный министр США Р. Макнамара готовил бомбарди­ровку и оккупацию Кубы, что требовало, по его подсчетам, 250 тысяч солдат, 90 тысяч бойцов морской пехоты и более ста десантных судов. Вместе с тем США стали сосредоточивать свои вооруженные силы не только Карибском море, а также привели в полную боевую готовность свои войска, расположенные в Европе, 6-й и 7-й флоты, парашютно-десантные, пехотные и бронетанковые дивизии, авиацию. Над Кубой нависла угроза вторжения.[156]

К 22 октября 1962 г., когда президент США Джон Кеннеди выступил по американскому радио и телевидению с сообщением об обнаружении на Кубе со­ветских ракет, все 42 ракеты и боеголовки к ним, а также воинский персонал уже были на месте. Некоторые ракеты были приведены в боевую готовность. Часть на­ших кораблей еще находилась в пути, но на них было вспомогательное снаряжение и продовольствие для воинского контингента, без чего при случае можно было и обойтись.

В своем обращении к американскому народу 22 октября президент Дж.Кеннеди потребовал от СССР вывода ракет и объявил военную блокаду Кубы (поскольку фактически это означало объявление войны. Чтобы не обострять кон­фликта, ряду наших кораблей, следовавших на Кубу, было дано указание изменить курс, но несколько судов, не обращая внимания на предупреждения со стороны американских военных кораблей, все же прорвались к острову. Американцами было остановлено и проверено только одно зафрахтованное Советским Союзом ка­надское судно, доставлявшее на Кубу сельскохозяйственные машины. Конечно, Хрущев немедленно узнал о выступлении Кеннеди. Советская разведка доклады­вала ему о всех военных приготовлениях США. Хотя в Кремле, как и в Белом Доме, шли непрерывные совещания политиков и военных, советские средства ин­формации ничего, например, не сообщили 23 октября о выступлении Кеннеди и о блокаде Кубы. Все работы по установке ракет на Кубе проводились круглосуточно, но для окончания этих работ и приведения ракет в боевую готовность требовалось еще несколько дней. Хрущев хотел иметь на Кубе мощную ракетную базу, но он не хотел войны, опасность которой все возрастала. Для него важнее всего было в эти дни понять – являются ли действия США блефом, или же американцы действи­тельно готовятся нанести мощный удар по Кубе и советским ракетным установ­кам.[157]