Лекции по "Римскому частному праву"

Отдельные виды договоров

Заём. Заем (mutuum) был одной из древнейших форм договорного права и сохранился как один из главнейших институтов всего хозяйственного оборота и впоследствии – кредита. «Дача взаймы заключается в передаче вещей, которые можно взвесить, подсчитать, измерить. Эти вещи мы даем с тем, чтобы они поступили в собственность получающего, а он нам впоследствии вернул не те же вещи, а другие, но такого же рода».

Смысл договора займа состоит в том, что одна сторона передает другой право собственности  на вещи, причем необходима реальная передача вещи в прямое обладание и специальное  согласие об условиях займа. Первоначально, в древнейший период это согласие выражалось в весьма специфической форме стипуляции (взаимного обмена торжественными обещаниями), позднее – обыкновенной письменной форме. Предметом договора займа (в его специфически римской конструкции) признавалась не любая вещь, а только телесная, находящаяся в обороте, отмеченная только родовыми признаками (не признавался заем, например, в отношении обязательств, сервитутов, индивидуально-специфических вещей: картины определенного мастера или содержания и т.п.); при операциях с другими по виду вещами качество займа не сохранялось.

Заем считался односторонним обязательством: предполагалось, что пользу от договора займа формально извлекает только одна сторона – должник. Заем был поэтому безвозмездным договором, в случае с деньгами – беспроцентным, из чего вытекало отсутствие каких-то прав на возмещение потерянных выгод, прибылей и т.п.

Жизненные требования выдвигали, естественно, более разумную позицию о необходимости возмещения кредитору его «благотворительности», но норма права оставалась неприкосновенной. Проценты поэтому стали включаться в сумму займа – это делало необходимым особое соглашение о процентах или ином вознаграждении кредитору – доказательство – при возможных коллизиях – того, что вещи займ переданы, лежало на кредиторе, а не на должнике (должник не должен доказывать, что он не брал); формальная безвозмездность договора делала кредитора более активной стороной требования по займу, и он изначально получал некоторое преимущество. Договор заключался или на срок, или до востребования – просрочка исполнения определялась истечением установленного срока или предъявлением требования (с учетом установленной законами отсрочки любого исполнения по долговым обязательствам в 30 дней).

Риск случайной  гибели валюты займа (вещи) возлагался на должника по общему правилу отождествления прав собственности с ответственностью вне зависимости от степени и  формы вины займополучателя и даже при полном ее отсутствии; родовые вещи юридически «не погибают» (поскольку всегда можно одно зерно заменить другим, таким же, вино – другим).

Договор займа  подразумевал только основные обязанности  сторон, причем главным образом только одной – займополучателя: он обязан был вернуть вещь (валюту займа) с соблюдением качества ее, сорта и количества; возможность условного перерасчета и замены качества валюты займа подробно стала регулироваться только в рецепированном праве, но и тогда обставлялась многими оговорками. Напротив, соблюдение кредитором качества даваемой взаймы вещи не было обязательно: опять-таки играло роль представление о безвозмездности договора.

Обязанности должника рождались только с реальной передачей ему предмета (валюты займа); само по себе соглашение о займе  никакой юридической силы не имело.

Момент передачи вещи и был началом момента  ответственности должника, поэтому  договор займа относился к  общему подвиду реальных контрактов.

Ссуда. Специфический правовой вариант передачи вещи от одной стороны к другой с хозяйственной целью составляла ссуда (coommodatum). Ссудой признавался договор, по которому передавалась вещь, определяемая только индивидуальными признаками (дом, участок земли, конкретное орудие труда и т.п.). Эти вещи давались во временное пользование с обязательством вернуть не только с сохранением субстанции вещи, но и обусловленного ее качества.

Смысл договора ссуды состоял в том, что одна сторона передавала другой (ссудополучателю) право пользования на вещь, остававшуюся в собственности ссудодателя; ссудополучатель  мог пользоваться вещью (мог и  не пользоваться), мог извлекать  из нее иные доходы, но не мог передавать вещи (предмета ссуды) третьим лицам. Для действительности договора требовалась только реальная передача вещи-предмета ссуды и не требовалось никаких иных специальных условий о пределах и содержании соглашения, так как это рассматривалось как сопутствующее главному действию. В этом смысле ссуда также относится к категории реальных контрактов, момент реальной передачи вещи был моментом отсчета возможной ответственности и возможных претензий.

Предметом договора ссуды признавалась вещь телесная (ограничения, сходные с теми, что устанавливались  для займа), но не обязательно находящаяся  в гражданском обороте: может быть передана вещь, запрещенная к обороту, но дозволенная к частному обладанию (например, безнравственная или запрещенная книга). Предметом ссуды могла быть и недвижимость – что было важнейшим отличием от договора займа, придавшим ссуде более широкое хозяйственное значение. Качество вещей, становящихся предметом ссуды, необходимо для определения пределов возможной ответственности ссудополучателя.

Хозяйственную выгоду из договора ссуды формально  извлекала только одна сторона – ссудополучатель, так как ссуда считалась просто безвозмездным договором, подобно займу; но в отличие от займа здесь невозможно было скрытое соглашение о процентах, о симуляционной оплате и т.п., поскольку не признавалось наличие «валюты» ссуды. Все возможные выгоды для ссудодателя должны были составлять предмет отдельного или сопутствующего, но особого соглашения – пакта. Однако по возможным требованиям и последствиям Договор ссуды был двусторонним договором. Ссудодатель (кредитор) обязывался к тому, чтобы предоставить вещь надлежащего качества, гарантирующего се хозяйственное использование с выгодой для ссудополучателя; при недостаточном качестве вещи на нем лежит дополнительная обязанность или по приведению вещи в нормальное состояние (чтобы плуг вспахивал почву, раб работал, а не болел, и т.п.), или по убыткам, причиненной этой вещью другому (откармливание рабочего скота до нормального состояния, починка повозки и т.д.).

Ссудополучатель обязывался, во-первых, вернуть именно эту вещь – или в срок, или по востребованию, а также возместить все возможные ухудшения вещи сравнительно с тем отправным качеством, в каком она была ему передана. Должник нес ответственность практически за любую свою вину. При ссуде право собственности на вещь оставалось за кредитором, поэтому, по общему правилу римского права, он же нес ответственность за возможную случайную гибель вещи при се использовании. Ее стоимость (но не такая же вещь) возвращалась - должником только при наличии вины с его стороны. Однако это не значило, что должник находился в более выгодном сравнительно с кредитором положении: бремя доказывания обстоятельств ухудшения вещи (по моей – не по моей вине и в какой степени) возлагалось на ссудополучателя. Кредитору следовало доказать только право собственности на вещь, а сам факт пребывания вещи в руках другого обязывал того ко всем гарантиям и к доказательству своей невиновности в ухудшении свойств вещи.

При договоре ссуды кредитор не обязывался принимать  особых забот о качестве вещи, предоставляемой в ссуду: она должна только исполнять предположенную хозяйственную функцию, но не исполнять ее наилучшим образом (по принципу «дареному коню зубы не смотрят»), поскольку ссуда рассматривалась как безвозмездный договор и вариант хозяйственной благотворительности (реально хозяйственно используемая вещь не могла улучшать своих свойств).

Договор хранения. Еще один пример оборота-передачи вещи одной стороной другой представлял договор хранения, или поклажи (depositum). По договору хранения передавалась вещь любого качества и любой спецификации на безвозмездное сохранение с обязательством хозяйственно не использовать вещь и вернуть ее в целости и надлежащем качестве.

Смысл договора хранения состоял в том, что одна сторона (поклажедатель) не передавала никакого вещного права на данную вещь, уступая только фактическое владение на время, т.е. это было своего рода обязательство по поводу услуги в отношении некоей вещи.

Для действительности договора необходима только реальная передача вещи (даже без обмена какими-либо условиями, молчаливо принятая); дополнительное соглашение может устанавливать условия возврата, порядок дополнительных гарантий, обеспечения и т.п., но не касается основных обязанностей сторон из этого договора.

Предметом договора поклажи признавалась любая телесная вещь – определяемая индивидуально или родовыми признаками, безразличного свойства в отношении возможности к гражданскому обороту. Кредитор (поклажедатель) может и не быть собственником этой вещи, так как признавалось возможным хранить и чужие вещи у другого лица.

Поклажеприниматель выступал перед всеми третьими, посторонними данному договору лицами в качестве фактического добросовестного владельца, но право владения его было весьма ограниченным. Любые посягательства на предмет поклажи со стороны третьих лиц отвергались правовыми средствами преторской защиты, но, с другой стороны, поклажеприниматель не имел права хозяйственно использовать вещь: за это он нес ответственность как за причинение ущерба.

Хозяйственную выгоду из поклажи извлекал формально  только поклажедатель (кредитор), поскольку договор также считался как строго безвозмездный; наличие какой-либо оплаты а условиях договора поклажи дискредитировало договор и переводило его в другое качество. Риск случайной гибели вещи, отданной на хранение, оставался на кредиторе, должник нес обязанность только добросовестно хранить вещь, как «добрый хозяин», но не более, т.е. не проявляя особой рачительности.

Договор был  двусторонним в отношении возможных  претензий и обязанностей вследствие поклажи. Поклажедатель обязан был дополнительно возместить возможные и тем более реально понесенные должником издержки по хранению вещи (например, по кормлению отданного на постой коня, по выгуливанию скота и т.д.), а также возможные причиненные вещью убытки. Поклажеприниматель обязывался к тому, чтобы вернуть вещь в физической целости, но без строгого соблюдения ее первоначального качества (например, отданная на хранение статуя покрылась паутиной, и т.п.). В случае поклажи вещей, определенных родовыми признаками, возникал особый случай договора – т.н. необычная поклажа (depositum irregulare). В этом случае должник обязан был возместить все прямые потери, происходившие с вещами во время хранения (уменьшение количества зерна, молока и т.п.). К нерегулярной поклаже относилось и отдание на хранение денег – в незапечатанном виде (с запечатанными деньгами спецификации не возникало). По признаку смешения вещей они переходили в собственность поклажепринимателя (как правило, банкира), а поклажедатель приобретал вытекающее из поклажи требование о возмещении суммы, а кроме того – о прямых потерях, в качестве которых теперь выступали проценты по пользованию деньгами.

Еще один специализированный случай поклажи с особыми последствиями  для сторон наступал в экстраординарных обстоятельствах, когда кредитор вынужден был прибегнуть к помощи хранителя (стихийные бедствия, пожар и т.н.) – «горестная поклажа». Если договор возникал как вынужденный ответ на предложение услуги со стороны поклаженринимателя, то, чтобы избежать злонамеренного использования тягостных обстоятельств, поклажедателю давался иск о возмещении возможных убытков от незаботливого хранения в двойном размере против реальной стоимости его вещей.

Ответственность по договору поклажи начиналась с момента принятия вещей на хранение и строго обуславливалась поступлением этих вещей в реальное обладание, т.е. поклажа также относилась к категории реальных контрактов.

Купля-продажа. Вторым главнейшим институтом хозяйственного оборота, наряду с займом, стала купля-продажа (emptio-venditio) – сделка, в едином правовом акте объединявшая два самостоятельных действия: передачу вещи и ее оплачу. Купля-продажа «договор такой, посредством которого одна сторона передает другой в собственность вещь, а вторая сторона передает первой обусловленную цену в деньгах». Смысл договора купли-продажи в двойном действии: одна сторона получает необходимую ей по тем или другим соображениям вещь в собственность, вторая сторона (продавец, или кредитор) получает в собственность деньги в оговоренном размере иначе говоря, происходит взаимная передача прав собственности в отношении разных, не совпадающих друг с другом вещей.

Предметом договора купли-продажи могут быть вещи как  телесные, так и бестелесные (можно  продать и обязательство); главное  – неизъятие этих вещей из гражданского оборота. Можно продать и купить даже право требования (но нельзя – право, вытекающее из публичных, семейных обязанностей, в том числе право наследования).

Можно продавать  и покупать вещи как родовые, так  и определенные индивидуальными  признаками. Но для действительности купли-продажи любая вещь должна быть точно определена, в отношении  родовых вещей - выделена и поддаваться  коммерческому исчислению (мере, весу и т.н.). Особенность римского отношения к купле-продаже заключалась в том, ч то вещь должна быть предварительно выделена (т.е. происходила покупка не вообще зерна, а, скажем, 20 мер зерна, обособленных и ставших как бы самостоятельным целым – в этом было трансформированное представление о купле-продаже, пришедшее из самых древних для римского нрава времен, как о конкретном обмене двумя совокупностями вещей: товара и денег).

Могли также  продаваться вещи, должные появиться  в будущем (урожай будущего года) или  даже шансы (вся добыча, взятая при  захвате крепости, и т.п.). Хозяйственную выгоду в результате купли-продажи получают две стороны, поэтому это двусторонний договор с одинаковыми по силе встречными обязанностями и, соответственно, возможностями для встречных требований.