История вхождения Калмыцкого народа в состав Российского государства

В последующие годы калмыки также  отправляли войска на недругов России. В июле 1660г. Дайчин-тайша посылал в Москву своих послов Батырку и Урусамба. Речь калмыцких послов, как она изложена в одном из документов Посольского приказа, извещала правительство, что Дайчин «учиняся... под высокою рукою со всеми своими калмыцкими людьми в подданстве и служа нам, великому государю, ходил воевать наших царского величества недругов крымских людей и изменников наших нагаев, и аманатов своих в Астрахани переменили». В ответной грамоте в сентябре 1660г. правительство благодарит тайшу: «... и за вашу службу жалуем вам, милостиво похваляем». Посольство Батырки и Урусамба было встречено в Москве весьма доброжелательно. Именно с этого года отмечается решительное изменение политики русского правительства по отношению к набегам на калмыков со стороны башкир и других подданных России.

В декабре 1660г., как сообщает воевода  Г.С. Черкасский, «по многие посылки» «помня они, тайши (Дайчин, Мончак и  Монжик) твой великого государя указ и  повеленье и по наговору Каспулата  мурзы Чеокасского» отправили свои войска «на Крым, Азов, Темрюки, Табан, Больших и Малых ногаев», на всех на тех, которые «х крымскому хану голдуют». Как можно судить по сообщению калмыцких тайшей и по отписке астраханского воеводы, поход был удачным. Калмыцкие отряды нанесли ощутимые удары по крымцам, подступали к Азову. Темркжам, Габану, совершили налеты на улусы Больших и Малых ногаев, а также на некоторые северо-кавказские владения, правители которых перешли на сторону крымского хана. В результате похода было отогнано большое количество конских табунов и скота, взято много пленных. По словам Дайчина и Мончака, только у Навруза-мурзы ногайского «четыре тысячи языря взяли». Об этом же походе рассказали прибывшему в феврале 1661г. И.С. Горохову посланцы от Дайчина, Солом-Серена и Мончака, в марте 1661г. об этом же писал ембуйлуцкий мурза Шамометь Шикмамаев. Солом-Серен при встрече с Гороховым в июне 1661г. говорил, что зимой 1660г. его люди ходили на Крым, причем 400 человек остались для дальнейших «поискав» над Крымом. Достоверность сообщенных Солом-Сереном сведений подтверждается соответствующим разделом росписи калмыцких ратных людей, составленной в июне 1661г. при подписании шерти. «Да ево Солом-Серенева владенья калмыцких людей нынешней зимой на крымской степи за Волгою у Донца осталось для поисков 400 человек». В грамоте донским казакам 6 марта 1661г. также говорится о походе калмыков против крымцев, азовцев и Казыева улуса, вследствие чего казакам рекомендовалось рассматривать калмыков как подданных России и не совершать на них набегов. В конце августа 1661г. «присылыцик» от Дайчина-тайши Кенжей сообщил интересные подробности о походе калмыков зимой 1660г. По его словам, 300 человек калмыков Солом-Сереня и Дайчина остались на урочище Маныч и оттуда летом 1661г. совершили ряд походов на казыевские улусы и в горы к Кабарде, сопровождавшиеся захватом пленных и угоном скота. Правда, походы эти бывали не всегда удачны для калмыков. После одного из них казыевские мурзы отбили у калмыков скот, 130 человек убили, 30 взяли в плен и т. д.

Параллельно с миссией Горохова шли переговоры калмыцких тайшей с донскими казаками о совместных военных выступлениях против врагов России. По сообщению донского войскового атамана К. Яковлева, Дайчин, Мончак и Манжик в феврале 1661г. прислали к нему своих посланцев, которые шертовали «... на том, што им, калмыком, служить тебе, великому государю, с нами заодно промысл чинить над крымскими и нагайскими людьми». В ответ казаки в марте 1661г. отправили к тайшам Федора Будана и Степана Разина. В мае 1661г. астраханский воевода Г.С. Черкасский получил согласие тайшей на посылку войск против ногайских мурз Каракасая, Салтанаша, Ислама, намеревавшихся перейти кочевать в Крым. Правда, только 8 августа, т.е. уже после подписания шерти, в Астрахань приехал К.М. Черкасский и с ним 1 тыс. человек калмыцких ратных людей. 13 августа К.М. Черкасский и калмыцкие отряды были отправлены на Терек. Дайчин и Мончак обратились с призывом к ногайским мурзам, чтобы те кочевали под Астраханью, Тереком или же шли к калмыкам. В противном случае они угрожали мурзам военными походами и разорением «вконец». Угроза калмыцких тайшей возымела действие. Об этом 28 августа сообщил в Астрахань посланец от Дайчина Кенжей. Часть ногайских мурз стала кочевать под Тереком, другие перешли к калмыкам.

Таким образом, еще до подписания июньской шерти 1661г. отмечается целый ряд  активных выступлений калмыков по распоряжению русского правительства. Но после подписания этой шерти военная служба калмыков стала носить более упорядоченный  и систематический характер. При этом выяснились некоторые характерные черты военной тактики калмыков. Дайчин охотно соглашался на присутствие в калмыцком войске русских представителей, говоря при этом: «Только де поисков калмыцких им видеть негде», потому что «калмыцкие приходы на крымские юрты... будут в розных местех». Калмыки ходят в походы не одною дорогою, а ездят врозь, разъяснял далее Дайчин, а затем по призыву «больших людей» сходятся вместе и совершают поиск.

Выражением доверия к калмыкам и признанием их заслуг в несении военной службы Русскому государству явилась отправка в сентябре 1664г. в калмыцкие улусы русского военного знамени. Этим фактом признавалось, что калмыцкое войско отныне выступает в качестве составной части русской армии, как одно из ее подразделений.

Интересно описание этого знамени. Оно было изготовлено по специальному заказу («написано вновь»). Знамя представляло собой группу символических изображений на куске белой камки. В середине — двуглавый орел, над орлом месяц, около орла «круг винецкие травы», на коне человек с копьем «прободает змия». Знамя написано с обеих сторон, кайма алого цвета, по ней вышиты травы золотом. Одновременно со знаменем Мончаку была отправлена «булава серебреная золоченая». Этим русское правительство подчеркивало власть и влияние тайши в калмыцких улусах. Мончак получил в подарок также саблю, пару пистолей, карабин, кольчугу, шапку, седло, войлоки, чепрак и др.

В середине XVII в. русско-калмыцкие  отношения вступают в новую стадию. Необходимость обеспечения калмыков кочевьями, рост их экономических связей с русскими городами, потребности обороны кочевий от нападений соперников и т.д. побудили калмыков в более определенной форме, чем это было ранее, решить вопрос об их подданстве Русскому государству. Весь предшествующий опыт сношений с Россией сделал очевидным для калмыцких тайшей, что только в составе России они смогут получить более или менее благоприятные условия жизни и хозяйствования. Других возможностей положительно решить жизненно важные для них вопросы не существовало. Россия имела возможность предоставить калмыкам территорию для кочевок за счет своих государственных малозаселенных земель на юго-восток. В конце 50-х - начале 60-х годов XVII в. в основном определилась территория калмыцких кочевий в степях Нижней Волги, где и в настоящее время расположена Калмыцкая ACCP Русское правительство стремилось привлечь калмыков под «высокую государеву руку», рассчитывая этим укрепить обороноспособность южных границ и получить вспомогательное калмыцкое войско для борьбы с Крымом и Речью Посполитой. Определенный интерес проявляло оно и к налаживанию торговли с калмыцкими улусами, о чем более подробно будет сказано дальше. Несмотря на многие препятствия, осложнявшие в 50-х годах (как и ранее) переговоры о подданстве (взаимные военные набеги, самовольное занятие калмыками кочевий, споры по процедурным вопросам и т.д.), они в итоге завершились успешно. В течение 1655—1661 гг. калмыки пять раз давали шерти, каждая из которых означала шаг вперед в решении коренных вопросов русско-калмыцких отношений. После шерти 1657г. калмыки начали нести военную службу Русскому государству, приняв тем самым главное условие, выдвигаемое русским правительством для окончательного оформления вхождения калмыцкого народа в состав Русского государства. Одновременно калмыкам было предоставлено право кочевать по берегам Волги. Две шерти 1661г. окончательно урегулировали вопрос о совместных походах русских и калмыцких войск по планам и указам правительства России. С этого времени военная служба калмыков приобрела характер обязательной и обычной повинности.

Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав Русского государства, как показала его дальнейшая история, несмотря на постепенно усиливавшийся  гнет со стороны царизма и правящих классов России, было событием, прогрессивным в последующей истории калмыков. В конкретно-исторических условиях XVII в. вхождение калмыцкого народа в состав России представляло собой фактически единственную возможность добиться более или менее спокойного, мирного и обеспеченного существования с сохранением, особенно вначале, самобытности своего хозяйства, культурных традиций и быта. Более того, вхождение в состав Русского государства спасло калмыков от физического истребления, которому подверглись в середине XVIII в. их единоплеменники в Джунгарии от беспощадного меча маньчжуро-китайских завоевателей, уничтоживших ойратское государство и его обитателей. И, наконец, тесное общение с русским народом, стоявшим на гораздо более высоком уровне развития, не могло не иметь положительного влияния на развитие калмыков.

Образование Калмыцкого ханства в составе России

Шертные грамоты 1655, 1657 и 1661гг., как  уже отмечалось в предыдущей главе, юридически оформили завершение процесса добровольного вхождения калмыков в состав России на основе положительного для них решения русским правительством вопроса о пастбищных территориях и торговом обмене. За калмыками были формально и фактически закреплены полупустующие степные пространства по Яику, обеим сторонам Волги — от Астрахани до Царицына и Самары — и степи Придонья; им была разрешена также беспошлинная торговля на местных рынках. В обмен за это калмыцкие феодалы взяли на себя обязательство перед царями России «быть в послушании», «ходить войною на недругов» России и «изменников побивать», что в первую очередь и главным образом означало обязательство нести военную службу в пользу Российского государства.

Важно отметить, что в ходе и  в результате вхождения калмыков в состав России создавались объективные  экономические и политические условия  для складывания особой калмыцкой государственности в форме ханства, вассального по отношению к царской власти России. Калмыцкое ханство просуществовало около ста лет и сыграло важную роль в истории калмыцкого народа. Однако процесс формирования и ранней истории этого ханства еще не вполне изучен. Имеются неясности, в частности, в таких вопросах, как этапы его формирования, время его формального и фактического становления, роль в этом процессе тех или иных калмыцких деятелей и т. п. Полные и исчерпывающие ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с историей Калмыцкого ханства,— дело будущего. В настоящее время ответы на них возможны лишь в общей форме, причем в некоторых случаях они будут носить характер более или менее обоснованных предположений.

Прежде всего можно считать вполне установленным и неоспоримым, что образование Калмыцкого ханства в составе России не было явлением случайным, что калмыки в XVII в. не представляли собой «дикую орду», «общество варваров», как это было принято считать в буржуазной историографию Калмыки прикочевали в Россию в силу ряда неблагоприятно сложившихся для ойратов условий в Западной Монголии, имея вполне сложившуюся и довольно сложную феодально-иерархическую структуру, сословный строй и традиции, которые на новой территории, в новых исторических, географических и социально-политических условиях получили дальнейшее развитие применительно к изменившейся обстановке. Немалую роль в этих процессах играли и такие факторы, как тенденция к централизации власти, наличие целой системы традиционных правовых норм — письменных и обычных, стремление ханов и тайшей сохранить возможно более полную свободу в решении их внешнеполитических задач, наличие самобытной калмыцкой культуры в виде языка и письменности, литературы и устного народного творчества, своеобразного быта и унаследованного от предков способа хозяйствования. Столкновение указанных факторов с объективными общероссийскими условиями того времени обусловило создание калмыками такого своеобразного государства— первого в их истории — как Калмыцкое ханство. В рамках этого государства и развернулся процесс консолидации калмыцкой народности.

Положительное для калмыков решение  территориального вопроса и сосредоточение власти в складывавшемся государстве  в руках одного, наиболее энергичного  феодала проходили почти одновременно и были взаимообусловлены. Так, централизация власти в руках главного тайши, способного преодолевать сопротивление местных тайшей, обеспечить выполнение повинностей в пользу Российского государства, облегчала окончательное решение царским правительством вопроса о предоставлении калмыкам территории для кочевий. В свою очередь успехи в решении жизненно важного для калмыков территориального вопроса поднимали авторитет данного тайши в глазах других нойонов и всего народа, умножая число его сторонников и облегчая ему борьбу за централизацию власти и за создание калмыцкого ханства.

Русские и некоторые калмыцкие  источники свидетельствуют, что  первыми такими правителями были тайша Дайчин и его преемник Мончак (Пунцук), что именно они заложили территориальные и политические основы калмыцкого феодального государства в составе России. Есть все основания считать, что их роль в образовании Калмыцкого ханства не получила в литературе должного освещения и соответствующей оценки, хотя и встречаются у отдельных исследователей некоторые предположения об этом.

Что касается тайши Урлюка, то его  роль как правителя была менее  значительной — он не достиг того, чего добились его преемники.

Уже в 1635г., еще при жизни Урлюка, астраханский воевода сообщал в  Москву, что «владеет де всеми калмыцкими улусы и алтыульскими мурзы Дайчин-тайша». В другом источнике, датируемом 1641г., сообщается, что тайши не имели права самостоятельно решать внешнеполитические вопросы без ведома Дайчина. Так, Шункей (Чункей, Сюнкей) отклонил просьбу о помощи ургенчского царевича Абул Газы, ссылаясь на то, «что он без указу брата своего Дайчина-тайши ему, Абыл Касиму царевичу, ратных людей на юргенского Исфендеяра дати не смеет...». Этот факт, как видим, тоже имел место при жизни Урлюка.

В 1644г. Урлюк погиб в Кабарде. «История калмыцких ханов» сообщает, что после смерти отца к Дайчину перешло звание «ахалакчи-тайша», т.е. звание главенствующего тайши.

В середине 40-х годов XVII в. калмыки  испытывали острейший недостаток пастбищных территорий, а после их вытеснения из междуречья Яика и Волги российскими властями в ответ на авантюры некоторых калмыцких феодалов на Северном Кавказе, для них сложилась определенно кризисная обстановка. Именно в этот тяжелый момент Дайчин «единственное спасение усматривал в централизации власти». Со второй половины 40-х годов Дайчин вступает в тесные сношения с царской администрацией в Астрахани и Уфе и настойчиво добивается разрешения кочевать в междуречье, а затем по обеим сторонам Волги, подкрепляя свои просьбы тем, что «кочевать де им окроме тех мест негде».